...ведь целоваться с Чимином до безумия приятно.

      Чимин в городе, и у Хосока потеют ладони от волнения. Он не видел его пару лет, как раз в тот момент они расстались, и Чимин уехал в другой город. У них были отношения, но не обычные человеческие, когда партнеры любят друг друга и ценят каждую секунду, проведенную рядом, это были сумасшедшие отношения двух людей, которые не особо даже понимали, какие чувства испытывают. Тогда Хосок еще был студентом, он не думал о будущем, поэтому предпочитал прожигать дни в компании Чимина. Они вместе таскались по каким-то тусовкам, прогуливали пары и не думали о завтрашнем дне. Тогда Хосок был уверен, что делал все правильно, что его бурная молодость будет продолжаться, как можно дольше, а деньги он всегда достанет, если сильно приспичит. Расставание с Чимином было болезненным. До сих пор снится, как они стоят на мосту, небо затянуто тяжелыми тучами, тем самым еще больше угнетая ситуацию, и Чимин произносит те самые роковые слова, которые, как ножом по сердцу. И больно так, аж до противных слез и кома в горле. «Хочешь встретиться?» — сообщение, которое заставляет ноги подкоситься, как только на экране засветилось знакомое имя. Хосока трясет мелкой дрожью, ему приходится осесть на подлокотник дивана, чтобы не рухнуть на пол. Руки едва ли попадают по маленькой клавиатуре телефона, сначала Хосок даже пишет с ошибками, особо не замечая их, потому что все перед глазами плывет. Удивительно, что один единственный человек спустя такое время все равно будоражит, заставляя внутри все скручиваться в приятно-болезненный клубок. Как и несколько лет назад Чимин остался тем же. Он громкий, улыбчивый, заполняющий собой все пространство, что Хосоку тяжело дышать. Но наверное это происходит из-за дикого волнения. Все еще не отпускает и кажется, что стало хуже. Чимин набрасывается на Хосока с объятиями, будто это не они расстались в стиле классической драмы, когда с тоской смотрели друг на друга, осознавая, что никогда больше не увидятся. Но вот они здесь. Стоят посередине улицы, Хосок обнимает как-то неловко в ответ, вдыхая знакомый персиковый запах шампуня, прикрывает глаза, ощущая, как его заполоняют воспоминания, которые он так давно хотел похоронить. В горле застывает пресловутое «я очень скучал по тебе», но Чимин не дает сказать этого, подзывая к себе какого-то незнакомого парня. — Это Намджун. Мы познакомились буквально месяц назад на одной тусовке. Я очень сильно хотел тебе его показать. И не понятно зачем Чимин его привел, Хосоку от части даже обидно, хотя ему давно уже никто ничего не должен, они расстались и их дороги тоже пошли в разных направлениях. Но все равно от чего-то сердце щемит так, что хочется развернуться и уйти. Хосок думал, что они с Чимином проведут время вместе, поговорят о жизни, обсудят то, о чем говорить сначала никто не осмелится. Надежда, блять, умирает последней и вот она бьется в предсмертных конвульсиях, понимая, что эта затея со встречей обречена на провал. Хосок пялится, как баран, едва ли сдерживая истерику, которая вот-вот и зародится в нем. И что Чимин хотел этим показать? Зачем блять? Чтобы бывший оценил потенциального ебыря? Чтобы сравнить, понимая, что не проебался в выборе партнера? Чтобы похвастаться? Мол посмотри, как у меня все замечательно. Тупая идея встречаться со своим бывшим. Пускай они ни разу не признавались друг другу в любви, пускай у них не было банальной романтики и прочих вещей, но это были мало-мальские отношения, у которых был грустный конец. Но Чимин до сих пор хорошо чувствует Хосока, он по одному взгляду может понять, что у него на душе, поэтому быстро берет его за руку, поглаживая большим пальцем и произносит, — Намджуну нравится путешествовать, — Хосок смотрит в глаза Чимина, все равно не понимая, что он хотел этим сказать. Это теперь отговорка такая? — Хотя бы предупредил, — бурчит Хосок, но руку не убирает, а почему-то пытается сосредоточиться над тем, что ощущает от этих прикосновений. У него, наверное, нет уважения к самому себе, потому что Хосок не уходит, он не говорит, что ему неприятно, а он представляется Намджуну и улыбается. На душе противно из-за этого, Хосок понимает, что это финиш, если не может показать свой характер, когда это так нужно. Они сначала сидят в каком-то баре, где очень шумно и практически не протолкнуться. Чимин покупает Хосоку его любимое вино, весело подмигивая, а у Хосока от этого жеста все внутри переворачивается. Чимин, почему ты такой? Хосок хмелеет довольно быстро, но это не убавляет в нем напряжения, которое возрастает в геометрической прогрессии, а еще тут Намджун, который травит какие-то непонятные байки, но они, на удивление, очень веселые. Настолько веселые, что в один момент Хосок не сдерживается и заливается громким смехом, едва ли удержавшись на стуле, чтобы не упасть. Атмосфера немного разряжается, скорей всего благодаря алкоголю, но Хосока уже не напрягает Намджун, а на Чимина больше не хочется злиться. Вот блять. Потому что это не отменяет факта, что Хосок пьет со своим бывшим, в компании какого-то незнакомца, у которого явно тоже влечение к парням. Разговоры становятся более откровенными, Чимин первый выдает Хосоку о том, что скучал, когда они остались вдвоем за столиком, пока Намджун пошел заказывать еще выпить. Хосок кое-как находит в себе силы, чтобы не сказать тоже самое в ответ, но молчит, потому что знает, что Чимин — провокатор, скорей всего эта грусть даже не настоящая, а всего лишь уловка, чтобы услышать заветные слова именно от Хосока. — Здесь шумно. Может, мы потом погуляем? — переводя тему спрашивает Хосок, а Чимин хитро улыбается. Он сам знает ответ на свою фразу, поэтому не обижается. Процент алкоголя в крови растет, так же как и растет желание поцеловать Чимина, прикоснуться к нему опять, поэтому приходится пить медленней, едва ли не в два раза, чтобы не наломать дров. Хосок пропускает момент, когда они уже гуляют пьяные по городу, он ловит ему ненавистные флешбэки, потому что примерно так же они проводили время несколько лет назад. И когда Чимин берет его за руку, пьяно смотрит, то Хосок готов поспорить, что если бы не Намджун, идущий рядом, то он точно бы позволил себе чуть больше, нежели просто держание за руку. Уже около дома, когда было около двух ночи, Хосок ощущает тепло, когда Чимин обнимает его на прощание, мягко и пьяно целуя в губы. Просто касается, не позволяя ничего большего. В тот момент у Хосока вся вселенная перевернулась вверх дном, и его отмотало в прошлое, где они были по-своему счастливы. Растерянный Хосок еще стоит какое-то время на улице, смотря вслед уходящему Чимину с Намджуном, и хотелось что-то крикнуть напоследок, даже попросить остаться, но он не осмелился.       Чимин появляется на пороге его квартиры спустя несколько дней. На тот момент Хосок уже начал постепенно отходить от того вечера и поцелуя, но когда вновь встречается с родной парой глаз, то пресловутые бабочки в животе начинают оживать. И разумеется Чимин привел Намджуна, а Намджун принес несколько косяков, чтобы они расслабились все втроем, включив тупую комедию фоном. Хосок гостей не ждал, поэтому встречает он их в своих домашних штанах и майке-алкашке, немного растрепанный и смущенный. В квартире, как всегда, был порядок, поэтому хотя бы за это не было стыдно. — Мы подумали, что ты тоже захочешь, — информирует Чимин, плюхаясь на диван. И Хосок обреченно вздыхает, потому что всеми нелегальными вещами занимался в студенчестве с подачи Чимина, самого его не тянуло на траву или другие наркотики, просто потому что было не интересно. Но вот за Чимином Хосок был готов идти по пятам, выполняя любую его прихоть, и кажется, что это теперь дело привычки. Выходит так натурально. Первый раскуривает косяк Намджун, он сидит между Хосоком и Чимином, попутно рассказывая какие-то истории из жизни, чтобы заглушить тишину. Все же между ними троими чувствовалось небольшое напряжение, черт знает чем вызванное, но когда они все были в трезвом уме, то аж воздух наэлектризовывался. Марихуана Хосока хорошо расслабляет, не достаточно для того, чтобы внезапно постичь все тайны мира, но прилично, чтобы начать спокойно относиться к тому, что его бывший сидит у него на диване. Телевизор транслирует какие-то картинки, это действительно был фильм, за которым никто даже не следил, потому что реальность начала приятно искажаться. В один момент Хосок краем глаза замечает, как Чимин игриво трогает колено Намджуна, пока тот выдыхает ему дым в рот. Если бы не трава, то точно бы распсиховался из-за такого, но сейчас многие рецепторы были подавлены, блокированы негативные эмоции, поэтому Хосок устало хмыкает. Внутри какая-то часть его сущности дает знать о том, что больно, она будто пытается вырваться из клетки, предупредить о чем-то, но ее никто не слышит. Хосок в том числе. Хосок сейчас занят, потому что Намджун внезапно переключает свое внимание на него, осторожно целуя в губы, боясь спугнуть. Но он получает положительный отклик, Хосоку почему-то кажется, что это даже неплохая идея поцеловать Намджуна в ответ. За свои отношения с Чимином, в Хосоке просыпалась его дьявольская сторона, которая была жадная до приключений и многих непотребств, и она вырывалась каждый раз вместе с первым выпитым шотом алкоголя, и Хосок подкармливал ее, ввязываясь в различные авантюры. После их расставания, сущность была посажена под замок, Хосок не хотел вспоминать о ней, как-то напитывать ее, потому что не видел смысла, но стоило Чимину засиять на горизонте, напомнить о своем существовании, как желание совершить что-то из ряда вон выходящее взлетело до небес. Намджун целует Хосока нежно, удерживая за подбородок, пока Чимин на это все завороженно смотрит, нетерпеливо облизывая горькие от травы губы. Ему тоже хотелось, но решиться никак не мог. Что-то мешало ему вновь показать Хосоку свою страсть, возможно, страх разбить старые воспоминания, когда их накрывала животная страсть, а возможно он просто волновался. Всю инициативу на себя берет Намджун, отрываясь от губ Хосока, он смотрит на обоих партнеров, окидывая их оценивающим взглядом. Намджун мастерски манипулирует ими двоими, внезапно удерживая обоих за шеи крепко, заставляя поддаваться и не вырываться. А может они и сами не хотят этого делать. Может, Чимин специально позволяет направлять себя, подвигать чуть ближе к Хосоку, чтобы наконец-то его поцеловать. Хосок боялся касаться Чимина, боялся дотрагиваться до него даже пальцами. Сложно что-то соображать, сложно отдавать себе отчет в действиях и поступках, остается лишь оставаться покорным и приоткрыть рот, чтобы впустить чужой язык. Целуются они не так уверенно, как с Намджуном, будто не умеют или стесняются. Хосок уж точно немного зажат. Он все еще ощущает чужую руку на своем затылке, не позволяющую отстраниться от Чимина, чьи губы оказываются настолько мягкими, что Хосок буквально на секунду позволяет себе зайти чуть дальше и прикусывает нижнюю. С Чимином целоваться до безумия приятно, но ужасно непривычно. Все же неприятный осадок старых ситуаций, расставания, оставляет за собой гнетущий след. Именно поэтому, почувствовав, как чужая хватка ослабла, Хосок переключается на губы Намджуна, чтобы перебить вкус губ Чимина и забыть их, как можно скорее. Ведь целоваться с Чимином до безумия приятно. Придя к выводу, что из этого может ничего не выгореть, Намджун предлагает обоим затянуться еще несколько раз, чтобы расслабление вновь пронеслось по венам. Видно, как Хосок хочет Чимина и это взаимно, но их какие-то старые шрамы не дают полностью насладиться моментом. Только тогда, когда Намджун чувствует, что атмосфера чуть поменялась, он полушепотом произносит, — покажешь где спальня? Будь гостеприимным, — заботливо проведя по волосам Хосока, который ловит на себе откровенно пошлый взгляд Чимина, Намджун усмехается собственному триумфу. Оказывается, это так легко свести бывших опять вместе, более того, разрешая зайти этой встрече немного дальше, чем положено. Бедра у Хосока то, что надо. Еще об этом зарекался Чимин, когда без умолку говорил о нем, вспоминая их прошлое. Даже в растянутых трениках его пятая точка выглядела просто великолепно, и кажется, что Хосок знает, что на него смотрят, поэтому шел довольно-таки медленно, когда вел гостей в свою спальную комнату. В комнате пахло чем-то пряным, было максимально чисто, будто педант усердно протирал тряпкой каждую полку по несколько раз. В этом был весь Хосок, и Чимину уже нетерпелось сорвать всю эту спокойную спесь, навести бардак не только в комнате, но и в душе бывшего партнера, как он любил это делать прежде. Намджун первый падает на кровать, проведя рукой по пушистому покрывалу, смотрит на Хосока развязно, и просит Чимина его раздеть, чтобы они все вместе скорей приступили к главному процессу. А возможно, Намджуну просто нравилось наблюдать за неловкими движениями бывших — в этом была своя неповторимая эстетика. Несмотря на характер Чимина, он внезапно немного зажался, когда руки коснулись тела Хосока, чтобы снять с него майку. Действия были неуверенными, медлительными, будто они — старшеклассники, которые пытаются постичь тайны секса впервые. Сам Хосок блаженно прикрывает глаза, чувствует, как сердце стучит быстрей, волнуется безумно, и ему приятно, что до него вновь дотрагивается Чимин. Они передвигаются тоже на кровать, где с Хосока стягивают спортивные штаны, оставляя лишь в одном белье, а Намджун водит по разгоряченному чужому телу, исследуя, пока Чимин тянется за поцелуем к Хосоку. — Растянешь себя для нас? — интересуется Чимин, когда прерывает чувственный поцелуй, понимая, что сам ждать больше не хочет, — я знаю, у тебя много игрушек. И это была правда, чистейшая, потому что Хосок любил оставаться в одиночестве, позволяя фантазиям сжирать его сполна, когда становится жарко лишь от мыслей, что кто-то может такое с ним сделать, когда смазка блядски стекает по внутреннему бедру в тот самый момент, когда вибратор уже слишком глубоко. Но это было личное, это было исключительно между самим Хосоком и его потаенными желаниями, и очень давно он не делил постель с кем-то. — Давай, ты же хочешь, — продолжает шептать Чимин, мягко целуя в уголок губ, чтобы окончательно расслабить любовника. И в конечном итоге Хосок сдается, он ползет по покрывалу ближе к прикроватной тумбочке, пока Намджун ловит губы Чимина на своих и увлекает в хозяйский поцелуй. Ящик открывается, и Хосоку немного стыдно за все это количество игрушек у него здесь. — Доставай самые любимые, — просит Намджун, пока Чимин покрывает его шею засосами, кусая до ярких отметок. Возможно, так сказывается его волнение, а возможно просто хочется немного перегнуть палку, едва ли не ломая ее. Когда несколько вибраторов падают на кровать вместе со смазкой, то Хосок чувствует себя скованно, потому что такого явно никогда ни перед кем не делал. Это так откровенно, так пошло и грязно, но при этом действительно хочется, только какой-то тупой страх присутствует, парализуя. Понимая партнера без слов, Чимин первый подползает к Хосоку, вновь запечатляя на его губах поцелуй, одновременно ведя второй вниз ближе к паху, а после сжимая уже вставший член сквозь тонкую ткань боксеров. Хосок оказывается посередине, зажатый между людьми, которые одинаково его хотели, и он блаженно закатывает глаза, когда чужие губы терзают его шею с двух сторон. И после этого, кажется, что можно все, поэтому Хосок позволяет оголить его полностью, отбрасывая белье куда-то в сторону; позволяет выбрать любой вибратор, чтобы растянуть его для любовников, только вернувшаяся внезапно уверенность, дает возможность Хосоку самостоятельно подготовить себя, поэтому Чимин и Намджун в это время могут насладиться друг другом, скинуть лишнюю одежду и возбудиться еще больше. Так стыдно признавать, что буквально этой ночью Хосок, окруженный своими игрушками, представлял, что это его берет Чимин, как раньше, выстанывал его имя во время процесса, а после и оргазма. Все это остается тайной этой спальни, которую Хосок не стремился рассказывать. Именно из-за своих игр, вибратор, обильно смазанный лубрикантом, легко проскальзывает внутрь, позволяя медленно водить им, что провоцирует на первые громкие стоны. И если честно, то Хосок устал себя развлекать именно таким образом, ему нужен кто-то живой, осязаемый, кто будет себя отдавать полностью, также, как это делает Хосок. — А ты подготовился, да? — замечает Чимин, самодовольно улыбаясь, от чего у Хосока, кажется, щеки алеют и это его всего выдает. Но в этот момент уже все было все равно, кто и как себя подготавливал, потому что губы Чимина вновь властно целуют Хосока, и он ощущает, как поддается, падает опять в эту пучину, позволяя после себя там же и оставить. У Хосока грудь быстро вздымается лишь от осознания, что эту постель он разделит с Чимином, как несколько лет назад, и от этого флэшбеки голову заполняют, повышая сердцебиение, а когда любовник уже самостоятельно вытаскивает вибратор, подхватив Хосока под коленями, притянув к себе ближе, то кажется, что моментально весь кислород из комнаты выкачили. Хосок начал жадно хватать губами воздух, не справляясь с возбуждением, и его пальцы по инерции мнут покрывало, нервно его теребя. А Чимин, будто, издевался, медлил, приставляя головку члена к сфинктеру, но не входя, ожидал, что попросят или Хосок сам нетерпеливо насадится. — Пожалуйста, — балансируя между реальностями не выдерживает Хосок и действительно произносит это, за что получает первый толчок. По комнате мгновенно разлетается продолжительный стон, но Намджун быстро затыкает рот Хосока своим членом, пристраиваясь у изголовья кровати. Чимин изначально решил брать Хосока быстро и жестко, что у второго то и дело изо рта соскальзывал член Намджуна. Тело Хосока на время перестало ему принадлежать, он подарил его двум своим любовникам, растворившись в моменте. Ему действительно не жалко, поэтому отдавал себя без остатка, позволяя брать столько, сколько нужно. Чимину можно вдалбливать изящное худое тело в матрас кровати, Намджуну можно нещадно иметь рот, пропуская до горла. Стонать с членом в глотке — довольно откровенное действо, но Чимину как будто бы нравится, потому что он увеличивает темп, выбивая еще больше приглушенных стонов. И это чертовски развязно, так по-животному и так грязно. В один момент Хосок размазывает появившуюся слюну по лицу, когда Намджун дает ему передохнуть, и в ту самую секунду, встречаясь глазами с Чимином, Хосок действительно начинает плыть. Теряется где-то в закромах своего сознания, ловя себя на мысли, что до сих пор привязан настолько, что лишь ради Чимина согласился впустить кого-то третьего к ним. Нет, жалости не было никакой, сожаления тоже, просто факт, который пришлось принять между быстрыми передышками. Меняя позу, Хосок ложится на Намджуна, моментально впуская его в себя. И в этом было отличие, что Намджун брал как-то…иначе. Он позволил привыкнуть к нему, начиная двигаться медленно и неторопливо, гладя по голове и чувственно целуя в мокрые от слюны губы. Хосок выпрямляется, уже двигаясь самостоятельно, совершает более быстрые, чем толчки, круговые движения, ловит кайф от того, что на него сейчас смотрят. Но Чимин возвращает его в привычную позу, заставив вновь лечь на Намджуна, попутно шепча на ухо, — мы сейчас попробуем то, что ты делал несколько лет назад. Помнишь? — Хосок сначала не особо понимает о чем с ним говорят, потому что все еще плавал где-то на грани своего сознания от удовольствия, но после замечает, как Намджун внезапно остановился, находясь в нем. — Тебе нравилось, когда тебя делили с кем-то, — продолжает говорить Чимин, успокаивающе гладя по спине, где от напряжения виднелся красивый рельеф мышц под кожей, — подумай о том, что мы оба тебя хотим. Одновременно, — и в тот самый момент Чимин проталкивает один палец в Хосока, улавливая его чуть болезненный стон, но двигается в нем максимально аккуратно, пытаясь понять реакцию партнера. Намджун, в свою очередь, пытается отвлечь любовника поцелуями, трахая его рот своим языком, тоже самое позволяя делать со своим. А у Чимина глаза загораются лишь от мысли, какой Хосок сейчас тугой, но в тоже время податливый, позволяющий делать с собой такое. Но проблема в том, он до сих пор не научился говорить Чимину «нет», когда можно это сделать. А Чимин до сих пор этим нагло пользуется. — Ты хорошо справляешься, — вновь бархатистый голос, рассекающий тихие стоны, когда Хосок принимает в себя уже три пальца, даже пытаясь самостоятельно на них насадиться. Ему самому это нравится, только, наверное, не признается никогда в своей развязности, в своем желании чувствовать в себе двух партнеров сразу. Намджун раздвигает ягодицы Хосока в разные стороны, когда Чимин вынимает пальцы и растирает лубрикант по члену. Наверное, немного страшно было каждому, потому что Хосок идет на это добровольно и не хочется доставлять ему дискомфорт. Именно поэтому, Чимин входит максимально медленно, а Намджун гладит любовника по голове, хаотично целуя, чтобы минимизировать боль. Хосок ощущает, как его заполняют миллиметр за миллиметром, позволяя привыкнуть еще к одному члену внутри, поэтому каждое движение было максимально неторопливым и нежным отчасти. Поразительно, как Чимин может сочетать в себе такие разные, непохожие друг на друга качества. То он берет настолько дико и быстро, то смакует каждую секунду, даже не думая торопиться. Из груди вырывается протяжный стон Хосока, когда член Чимина в нем до основания, и теперь два члена растягивали сфинктер внутри, делая его более податливым для быстрых фрикций. Раньше все внимание во время секса было сугубо для двоих людей, но теперь оно рассеивается на троих, позволяя быть участником и одновременно наблюдать за другими. Лицо Хосока горит лишь от мысли, что его берут двое, и контроль над ситуацией он окончательно теряет, когда движения стали более ритмичными. Но все равно были различия между тем, как ведет себя Намджун, и как себя ведет Чимин. Хосок чувствует, как Намджун все равно старается двигаться более медленно, в то время, как Чимин уже вновь нещадно берет, когда член двигается свободно, хотя все еще немного тесно внутри. — Ты потрясающе справляешься, — шепчет в лицо Намджун, когда Хосок стонет громко от удовольствия, чуть приподнимаясь. Красиво изгибаясь в спине, проникновение становится еще глубже, и Чимин видит, как его член исчезает между ягодиц во время очередных толчков. Чуть повернувшись, Хосоку все же удается поцеловать второго любовника, положив его ладони себе на грудь, и чувствуя, как его везде трогают две пары рук, хозяйски исследуя чужое тело. Первым кончает Намджун, он делает еще несколько глубоких толчков, а после обжигающая истома заполняет его с головы до ног, волной пронзая все тело. И Хосок ощущает что-то горячее внутри себя, что попадает на член Чимина, который продолжает двигаться быстро и прерывисто. В момент своей кульминации Чимин стонет громко и красиво, и Хосок упивается этими звуками, понимая, как скучал по ним, как скучал по горячему дыханию в заднюю часть шеи после, как скучал по тому, что Чимин в качестве благодарности целует в губы трепетно, словно его подменили. Хочется сказать пресловутое «я скучал», но Хосок опять сдерживается, хотя гормоны зашкаливают и с эмоциями сложно совладать.       И вот, Хосок лежит на кровати, ощущая, как Намджун и Чимин одновременно ласкают его член, чтобы тоже довести до разрядки. По ягодицам и бедрам так пошло стекает прозрачная смазка, смешавшись с чужой спермой, но Хосок на это не обращает внимания и громко стонет, получая свою дозу дополнительно удовольствия. Намджун покрывает кроткими поцелуями ствол, в то время, как Чимин погружает себе в рот головку, горячо языком касаясь ее. Кажется, в тот момент Хосок окончательно потерялся где-то в своем сознании, и яркий оргазм накрывает его, заставляя новые испарины выступить на лбу. Его же сперму размазывают по животу, продолжая поглаживать тело, а потом оба любовника тянутся лениво за новой порцией поцелуев, которую Хосок непременно дарит им с удовольствием.