Проишествие

Десять часов утра - прекрасное время! По улицам еще гуляет утренняя прохлада, хотя с каждой минутой все больше начинает чувствоваться полуденный зной. Так тихо... А в Облачных Глубинах ещё тише. Конечно, ведь это один из четырех самых прославленных орденов заклинателей. И именно здесь, в самом сердце Гу Су Лань, сейчас происходит эта история. *** В распахнутое окно спальни Второго Нефрита медленно, но уверенно пробирался маленький солнечный лучик, щекоча своими искорками глаза спящего заклинателя. И вот, через пару минут упорных трудов, мужчина поморщился и перевернулся на другой бок. - Надо попросить Лань Чжаня закрывать окно перед уходом, - сонно пробурчал он. - Ага. А то спать нельзя: прямо в глаза светит. Две пары одинаковых глаз мгновенно распахнулись, тут же сталкиваясь взглядами. Минута молчания ознаменовала конец спокойствия этого прекрасного дня... - ЧТО?! *** Собрание по поводу приезда главы Цзян и его племянника в Облачные Глубины пришлось резко прервать, так как двойной вскрик, донесшийся из спален младшего Нефрита, знатно переполошил всех участников посиделок. И вот, пронесясь, как стремительные потоки ветра через весь орден (даром, что бегать в Облачных Глубинах запрещено правилами), шесть заклинателей спешно выстроились перед распахнутой хозяином дверью комнат, с интересом и шоком наблюдая представившуюся им картину. - Не ну охренеть! Охренеть! Ты только глянь, мое тело! - восторженно бормотал себе под нос Вэй У Сянь, и так, и этак поворачиваясь перед зеркалом, стараясь рассмотреть себя со всех сторон. - Я опять жив! Я опять жив! И что мне теперь делать?! - причитал завёрнутый в такое же чёрное ханьфу, как у Вэй Ина, Мо Сюаньюй. - Ой, да наплюй ты на этого Гуан Яо! Нужен он тебе? Будто на нем свет клином сошёлся! - Нужен! Я же люблю его! - тут же последовал крик. Говорящие совершенно не замечали шокированную толпу, а также их отвисшие челюсти. - Да? Любишь? Да что ты знаешь о любви? - чтобы кто не говорил, а когда Вэй Ин хотел, он мог одеться и заплестись по всем правилам, а не быть... - И это говорит мне тот, кто понял, что любит только со второй жизни. - Пф! До меня просто долго доходит! - Ага. Как до утки, на двадцать пятые сутки. Не стерпела хрупкая душа поэта такого "пиетета"... - Слушай ты, маленькая язва..! - А ты, значит, большая? - Пф! Спустя минуту тишины, когда уже малость отошедшие наблюдатели хотели произнести хоть слово, Сюаньюй всё-таки спросил: - Так что же мне делать, если я его не люблю? - Что-что? Найди себе кого-нибудь. Как будто Гуан Яо единственный мужчина мужчина на свете! Да он и гад редкостный. - С этим я согласен, - все же сдалось молодое поколение. - А может с кем-нибудь втроём попробовать? Ну, я, Цзинь Гуан Яо и, например... - Фу! Извращенец! - когда Вэй Ин повернулся, Сюаньюй выглядел очень задумчиво, словно и правда прикидывал кого бы взять в импровизированный тройничок. - Ой, только вот не надо мне тут! Только не говори, что ты ни разу не думал о том, чтобы сделать это втроём? - лукавая улыбка на таком молодом и нежном личике смотрелась так, будто в парнишку вселился дьявол, не меньше. Однако, прежде, чем У Сянь что-то успел ответить, в разговор, наконец, вмешались молчавшие до этого наблюдатели. - Вэй Ин... - голос Ван Цзи иногда мог напугать до смерти. К счастью, наши "близняшки" лишь подпрыгнули; Мо Сюаньюй, отдельно, чуть было не вскрикнул; Старейшину И Лин таким не напугать, он с мертвецами братался, а тут... и то, что он резко побледнел на пару тонов ничего не значит! И вообще, этого никто не видел, наверное... - А, Лань Чжань! Привет всем! - в унисон сказали "близнецы". «Всем» поплохело. - Что здесь происходит? - как ни странно, самым вменяемым оказался Лань Ван Цзи. Ещё бы, к закидонам своего мужа он привык! Ещё как! Минута молчания стала явным признаком того, что даже самим "пострадавшим" не известно «что, где и как» такое произошло. - Кстати... - глаза Вэй Ина опасно прищурились. - А как это вообще... - десять секунд понадобилось бедному Мо Сюаньюю чтобы все понять, но... бежать уже было поздно. Как говорится, от смерти не убежишь, от Вэй У Сяня тем более! - Стоять! А ну-ка пошли со мной! - и уже на ходу, целуя любимого. - Лань Чжань, мы скоро будем, не волнуйся! Часика через два сюда наведайтесь! Мы в пещеру! И уже откуда-то из недр многочисленных коридоров послышался испуганно-обреченный вскрик тащимого за шкирку Мо Сюаньюя: "К-куда?!" *** Через два часа. Невозмутимая толпа из шести заклинателей так же невозмутимо пила чай с такой дозой успокоительного, что Лань Хуань скоро начнёт рваться на новые подвиги, петь песни и... делать все, что не способствует репутации благовоспитанного главы ордена Лань. Остальные же спокойно допивали по десятой пиале, подумывали перейти на стаканы и тихо обсуждали маловажные события орденов. Глаз главы ордена Цзян, наконец, перестал дёргаться. И тут... - Мы вернулись! - тащимый за спиной великого изобретателя Вэй У Сяня Мо Сюаньюй лишь измученно кивнул в знак солидарности к жертвам апокалипсиса. - Итак! - энтузиазм так и хлещет, улыбка до ушей, глаза сверкают - бегите глупцы! - В ходе исследований выяснилось, что некая Автор сделала доброе дело и рассоединила нас с А-Юем, создав мощнейшую дыру в местном каноне и сломав логику нафиг! - Но теперь у Вэй Ина есть собственное тело, а я жив и хочу еба... - Ему нужна пара! - перебил "маленького извращенца, которому ещё рано говорить такие слова, но у него хорошие задатки" Вэй Ин. - И эту ответственную задачу я поручаю тебе, Лань Цзинъи! - "мелкий" был втолкнул в машинально раскрывшиеся объятия названного Ланя. - А почему мне? - вяло возмутился он - глава Цзян определенно поделился с племянником "первоклассным успокоительным", а тот быстро распространил средство в своих кругах. - Ну смотри: у Лань Чжаня есть я, у Лань Сычжуя - Жу Лань, - как романтично! Всё-таки хорошее я тебе имя выбрал! - у Лань Сичэня есть Цзян Чэн, - не красней, все уже всё и так знают, у тебя хреново с маскировкой, братик. - а у тебя никого! Вот я и решил помочь любящим сердцам! - "любящие сердца" переглянулись. - Только ты его, Цзинъи, притормаживай иногда - его на поворотах заносит! А то будет что-нибудь... - дьявольская улыбочка "наставника", красные щеки "учеников". - интересное... И только все расслабились, как взбудораженный появлением собственного тела Старейшина И Лин снова развел бурную деятельность. - Так! А теперь все на выход: я соскучился по мужу и хочу отдохнуть! И чай заберите! - однако, засунув нос в чайник, Вэй Ин передумал, отбирая и даже не глядя, кто собирался унести такой лакомый кусочек. - Нет, чай всё-таки оставьте! Когда двери за последним гостем захлопнулись У Сянь с облегчением вздохнул, оставаясь с любимым и своим собственным телом наедине. - Эх... Всё-таки прекрасно все получилось! Мы совратили ещё одну пару!...