***
— Ну не одолеешь же ты меня, малыш, как ты не можешь этого понять? — тёмная фигура замахивается, пытаясь нанести окончательный удар лежащему на окровавленной траве человеку. — И ты прекрасно понимаешь, что если я ударю, эту атаку ты не отобьешь и умрёшь, — вместо удара он обхватывает тонкую шею руками и поднимает его над землёй. Юноша хрипит: холодная рука сжала горло слишком сильно, от чего воздух едва попадал в лёгкие и можно было только хрипеть. Карие глаза злобно заблестели и он попытался ударить мага ногой куда-то в область паха, но выглядело это больше жалко, чем агрессивно или опасно. Морро залился смехом так сильно, что даже выпустил из рук шею Коула, от чего тот больно ударился о землю и даже казалось, что одно из его рёбер треснуло и отозвалось в груди болью. — Ты та-акой смешной, Коул! — этот нахальный смех режет ему уши, но он мужественно терпит очередное поражение. — Счастливо оставаться. В следующий раз я надеюсь ты не станешь меня беспокоить, ибо я тебя побеждаю на раз-два, и как бы мне не нравилось издеваться над тобой, это довольно-таки надоедает. Чао, малыш. Перед тем, как развернуться и со смехом уйти, Морро своей магией заставляет Коула отлететь к ближайшему дереву и удариться о него спиной, сломав, кажется, ещё несколько рёбер. У Баккета нет сил даже подняться, ведь он до конца думал, что достаточно подготовился чтобы победить этого чертового мага, потому кинул все силы на бой. Он потратил три месяца на подготовку. И эти три месяца, все же, ушли впустую, он не смог ничего толкового — только пару раз ударил его. Люди правду говорят, что простому человеку нечего тягаться с магами и другой нечистью. И он бы так сделал, если бы из разу в раз Морро не оставлял его в живых, как будто хотел опять встретиться. Может быть, он слишком самовлюблённый чёртов садист и просто наслаждается победами каждый раз, и Коул бы понимал это прекрасно, если бы не факт того, что этот чёртов маг никогда не оставляет в живых тех, кто осмелился вступить с ним в битву. Но его… Уже сотый раз Коул попытался убить этого мерзавца, но он все равно побеждает! Дело в том, даже несмотря на то, что этот тёмный маг наводит ужас почти на всех, его считают невероятным злом и даже многие в деревне строят храмы, которые якобы «оберегают» семью от нападения Морро, за его голову назначена большая денежная и не только награда. Как ни странно, но ни один посланный рыцарь, маг, наёмник, убийца, человек, никто, не смог уничтожить Морро. Коул сводит свои шансы победить его к нулю, но доля решимости в его груди всё не угасает, давая малюсенькую, но все же надежду. Коул, полумертвый, еле дышащий, так бы и лежал под деревом, если бы какой-то милый крестьянин не нашёл его. — Боже правый! — сгорбленный, старый мужчина в порванной одежде быстро подбежал к юноше. — Что случилось с тобой?! Коул ничего не ответил и поднялся на ноги, преодолевая невыносимую боль. Он не привык показывать свои чувства, это ему было чуждо. Он взял руку мужчины в две свои и улыбнулся ему. Кровь из носа попадала на одежду и в рот, а там уже металлический привкус вызывал порывы рвоты, но он просто похромал в сторону домов, чтобы подлечиться и поесть. Мужчина в недоумении глянул на раненого юношу и, плюнув, пошёл обратно к повозке.***
— Благодарю, Элеонора, — Морро берет в руки чашку горячего чая, который специально для него заварила его верная служанка и отпивает немного. — Великолепный чай. Ты свободна. После того, как девушка в черно-белом, длинном, рабочем платье и платком на голове оставила какую-то книгу на прикроватной тумбе и скрылась за деревянной дверью, Морро отложил фарфоровую кружку на ту же тумбу. Цокнув языком и как-то обречённо смотря на себя в зеркало напротив кровати, маг взял в руки увесистую толстую книгу, ту самую, которую принесла служанка. Обложка была из чёрной кожи, а название было выведено какими-то символами. Морро еле передвигался. Даже на малейшее телодвижение у него не было сил. Он не имеет ни от кого каких-либо тайн, кроме одной-единственной… Дело в том, что во время болезни силы покидают его. Об этом никто не должен знать, даже самая приближенная служанка. Только из-за этого он всегда на вопрос «с Вами все в порядке?» краем губ улыбается Элеоноре и отвечает, что, конечно, у него все хорошо, ведь он самый сильный маг на полушарии. И она, словно верный пёс, слепо верит в слова Хозяина, одаряя его белоснежной улыбкой, а после предлагая её фирменный фруктовый чай. А Морро не может отказаться, ибо никогда не отказывает ей в чем-то, даже когда чувствует себя хуже некуда. Даже сейчас, когда силы постепенно ушли и Морро каждой клеткой тела почувствовал это, а в зеркале он уже не видел того хитрого и самоуверенного взгляда зелёных глаз, а лишь мешки под тусклыми очами и запутанные, жирные, угольно чёрного цвета волосы с еле виднеющимся ярко-зелёным локоном. Морро выглядит жалким. Он заливается уже не смехом, а душераздирающим кашлем. Ему кажется, что вот-вот и он выкашляет из себя лёгкие. Температура поднялась до 39,7°С. Он не так часто болеет, но вместе с магическим проклятием, которое наложили на него много-много лет назад, по его же глупости, ему ещё и приписали некую «способность» тяжело болеть. Обычная простуда переносилась его организмом как тяжёлая болезнь. Он был совершенно беспомощным в этот момент, и он искренне ненавидел себя за это состояние. Он ненавидел каждую болезнь, которая как гром среди ясного неба наваливалась на его плечи. Желание покинуть мир в эти длинные моменты усиливалось, погружая с каждой минутой Морро в глубочайшую депрессию. Но он никому не скажет о ней, ибо он выше этого. Даже сейчас, когда он ложится в постель с невыносимой головной болью, а книга уже не имеет какого-либо смысла для него, то первое, о чем думает Морро — как бы сделать так, чтобы Элеонора не поняла, что на самом деле с ним не все в порядке. Если честно, то для него уже ничего не имеет смысла. Ни его собственный замок в глубинке прекрасной Австрии, ни его тёмная магия, тем более уже не имел смысла тот настырный юноша, который изо всех сил пытался победить его. О, только от одной мысли о том парне по имени Коул Морро мог засмеяться всегда, но не сейчас. А эти его попытки… Конечно, это было очень глупо, и сам парень это понимал, но его упорство было чем-то… милым, что-ли? Обычно соперники сдавались после одной-двух атак и давали себя убить, а он какой-то особенный. Он терпит все, ещё и сам пытается действовать. В его карих глазах всегда был какой-то огонёк, который буквально заставлял Морро остановиться и не добивать его. Впервые тёмный маг почувствовал что-то такое. Этот малый хоть и простой человек, но явно творит какие-то чудеса. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме как бы не выйти лишний раз из покоев и не заставить Элеонору волноваться. Да и видеть его ей в таком состоянии не стоит, ибо её верная служба, построенная, скорее всего, на страхе перед могущественным магом, может прекратиться. Это последнее, что Морро желает, не только сейчас, но вообще всегда, так как питает к ней теплые чувства. Не как к девушке. Поэтому он все-таки откладывает книгу и, сделав ещё один глоток вкусного чая, ложится на постель, чтобы либо умереть во сне, либо просто отдохнуть. Но, конечно, хотелось бы первый вариант.***
POV Коул. Я наконец-то разузнал, где же находится обитель этого мерзавца! Я даже особо не понял, кто мне это сказал, ибо это была какая-то седая женщина и, может быть, это просто вранье, но попытаться стоит. Тем более, прошло уже три дня и я чувствую себя намного лучше. Я не обладаю магией, поэтому просто беру свой самый острый и самый лучший нож, который только мог достать. Кухонный не подойдёт, он слишком большой. — Отец, я пошёл, — кричать не приходится, наш дом довольно маленький. — Куда ты опять собрался? — он выходит с кухни, смотря на меня злым взглядом. — Ты прекрасно понимаешь, куда я иду. И не надо на меня так смотреть, будто я враг семьи! — А разве это не так? — этот вопрос заставил меня остановиться. — Ты начал это тупое дело, только чтобы найти денег на лечение твоей больной матери, а в итоге все сбережения мы тратим на тебя и твоё здоровье! Коул, хватит. Из-за тебя мы не можем нормально есть! Из-за тебя твоя мать плачет, потому что медленно умирает. — Ну я же не виноват, что ты не работаешь! — я цокнул языком и сжал руки в кулаки. — Вернусь вечером, до скорого. Я просто ушёл, ибо мне осточертели это вечные ссоры с отцом. Да, это правда, что единственное, ради чего я пытаюсь победить этого мага, имя которого, кстати, Морро, вроде как — собрать денег на лечение мамы в Вене. Она тяжело больна, но никто не говорит мне, чем именно. Она гаснет на моих глазах с каждым днем. Только из-за этого я пытаюсь раз за разом убить этого человека (или не человека?), чтобы ей, наконец-то, стало лучше. Но у меня не получается и я ненавижу себя за это! Сжимаю в ладошках скомканный лист бумаги. На нем предположительные координаты замка. Точно ясно, что он находится в мёртвом лесу. Его так назвали не просто так — почти все деревья там без листвы, иногда можно слышать странные звуки и кроме волков, лисиц и каких-то птиц там никто не водится. Поговаривают, что аура в мёртвом лесу настолько сильна, что может убить неподготовленного человека, нечаянно туда зашедшего. Конечно, я в эти сказки не верю. Скорее всего, «странные звуки» — звуки водопада Девичьи Косы. Это старый водопад, который отдалённо течением напоминает сначала женскую голову, а дальше две отходящие от неё косы. Я был там очень давно, ещё когда мама была здорова, с отцом. Он очень громкий, несмотря на то, что довольно-таки небольшой: я до сих пор помню, как мы с отцом слышали его издалека. Тогда ещё Морро тут и в помине не было, но о нем уже шли слухи, поэтому лес до этого был обычным, и мы каждое воскресенье ходили туда кормить белок. Я помню ту узенькую тропинку, по которой мы часто ходили с мамой в соседнее село за продуктами, которых не было у нас на рынке. Но это было так давно… Из ностальгии по тем временам меня вывел громкий шум воды. Я оглянулся по сторонам: водопада не было рядом, значит, со временем, он стал громче. А что насчёт замка… Немного поодаль виднелась одна из башен. Замок, по всей видимости, был полностью каменным. Увы, спалить его не получится. — Ну и пусть, — я сказал это себе, ибо больше тут никого не было. — Пожар — глупость. Мне нужна его голова целой. Поэтому я, сжимая в руках нож, который взял из дома, аккуратно направился к замку.***
Всё как-то подозрительно. Я с лёгкостью попал внутрь. Никого не было. Ни одной служанки, ни одного дворецкого. Тишина. Изнутри замок ещё больше, чем снаружи. Из еле видных за тёмными шторами окон пробивался обеденный солнечный свет. Из одного такого я выглянул. Вид из замка был жутковатый из-за мёртвого леса. Если прислониться ухом к окну, можно отдалённо услышать звук водопада. Именно тогда, когда я это узнал, в другой стороне коридора послышался топот каблуков какой-то служанки. Из-за того, что штора была длинной до пола и чёрной, мне не составило труда спрятаться за ней и аккуратно сесть на каменное подобие подоконника. Спустя где-то минуту до меня донесся звук открывающейся тяжёлой деревянной двери и нежный, женский голосок. А после хриплый и какой-то усталый, мужской. Я сначала не понял, а потом меня осенило. Спустя ещё минут так десять, дверь опять закрылась и топот каблуков стих в запутанных коридорах замка. Я выждал некоторое время, думая, что девушка может вернуться, и «вышел из тайника». Я ориентировочно понимал, где находится та самая заветная дверь, в которой должен быть Морро. Перед дверью я остановился, дабы перевести дух: я не думал, что буду настолько переживать. Я вновь сжал в руках нож и толкнул дверь от себя. Черт, она такая тяжёлая! — Кто там? Элеонора? — хриплый, не такой, каким он был раньше, голос громко обращается ко мне. — А постучать? Кто? Скорее всего, это его служанка. Постучать? По голове себе постучи, оболтус. Я стою перед дверью, понятия не имея что делать дальше. Я конечно мастерски пробрался к нему, но вот на этом мои полномочия все… Надо было дольше продумывать план действий. Я глубоко вздыхаю, а с моего лба на глаза капает пот, который я с лёгкостью стёр ладонью. Сделав шаг вперёд, я неуверенно иду к постели. — Элеонора, черт тебя подери, ты чай принесла? Опять? На кровати я увидел то, чего не мог себе представить. Морро, ранее одним только взглядом говоря, кто тут главный, бледный лежал на кровати. Было ощущение, будто он был тяжело болен. Как моя мать… Я тряхнул головой, чтобы отогнать эти мысли, и он услышал это. — О… Это опять ты, — он с тяжестью повернул голову ко мне и открыл глаза, которые уже не были такими яркими, как раньше. — Ну здравствуй, Коул. Какими судьбами? Он, по всей видимости, хотел засмеяться, но вместо этого закашлялся, согнувшись в три погибели. Образ матери опять всплыл в моих глазах, и я опять тряхнул головой, чтобы его больше не было. — Я смотрю, ты все-таки отыскал моё логово, — маг улыбается краями губ, щуря глаза, будто пытаясь найти что-то интересное в шторе. Он не смотрел мне в глаза. — Но как ты пробрался внутрь? Неужто заговор? — Тебя это волновать не должно, — я рычу и поднимаю руку с ножом над его грудью. — Просто сдохни уже наконец. Я терпел слишком долго, чтобы забить на это. С последних сил он издаёт смешок и смотрит прямо мне в глаза. Этот взгляд… Этот ослабевший, мутный и больше ничерта не яркий зелёный взгляд, без каких-либо былых искорок самолюбия, без настойчивости. Без элементарного желания жить, бороться за место на этой земле. Пустой. — Ну так убей меня, Коул, — он улыбается. Он правда впервые в жизни улыбается. — Убей. Ты не знаешь, как долго я желаю себе смерти, но не могу убить себя сам, магам это не доступно, по сравнению с вами, людьми. Поэтому я прошу тебя убить меня. Официально, — он отводит взгляд. — Можешь даже продать мою голову и получить за неё деньги. Нож выскальзывает из моих рук, отскакивает от кровати и летит на пол, еле слышно падая на ковёр. Я прикрываю рукой рот и «ахаю». Где-то я читал, что такая «психологическая манипуляция» доступна только близким людям. Но мы не близки, вообще. Но я просто не могу его убить. Не могу. Я хочу, но не могу. Я впервые не могу. Не могу… Я отхожу от его кровати, но в последний момент он хватает меня за руку. — Пожалуйста, прошу тебя, — он сжал мое запястье довольно слабо, но, наверное, именно так, как он мог. Со всей силы. — Это проклятие давит на меня уже более столетия. После того чертового проклятия… Я не могу так больше. Это все, чего я прошу от тебя. Можешь забрать все моё имущество взамен на это. По его подрагивающим векам было понятно, что он еле сдерживает… слезы? Он умеет плакать? Я все ещё не верю в то, что происходит. Этого просто не может быть. — Я не могу, — я верчу головой из стороны в сторону, пытаясь вырвать руку из его хватки. Черт, он же не крепко держит, какого фига? Или это я ослабел? — Я не могу, не могу, не могу! Слышишь? Это выше моих сил. Атаковать того, кто не сможет отбить атаку или хоть какое-то сопротивление оказать — мерзко, ужасно и глупо. Как только я почти вырвался, он резко притянул меня к себе. От этого я просто упал на него, но, скорее всего, ему это не принесло дискомфорта, ибо он заключил меня в некое подобие объятий. Сначала я «немного» так офигел. А потом мне стало как-то, ну… Легче душевно, что-ли? — Пожалуйста, — он шепчет мне на ухо. От его горячего дыхания и голоса возле моего уха по спине пробежался табун мурашек, а я вздрогнул. — Либо останься со мной, либо убей. Я больше не могу быть в одиночестве. Помоги мне, Коул. Я не знаю, доживу ли до следующего утра, если никого не будет рядом. Хоть я и всем сердцем ненавижу его и так хочу убить, я не могу ему отказать. Я в ответ сжимаю его холодную, как лёд руку и просто расслабляюсь, сам не понимая, что делаю. Может быть, хоть ему я буду нужен? Тут скорее всего будет намного лучше, чем дома. Минус один лишний рот. Поэтому я просто согласительно махаю головой, мне больше ничего не остается. Где-то внутри я не смогу наверное простить себя за такое, но я думаю, что сейчас ему я буду намного нужнее, чем семье и больной матери. — Я… Я останусь с тобой, если ты по-пообещаешь мне вылечить мою мать, — мой голос впервые звучит неуверенно и я запинаюсь. — Хм… — он задумался, но потом коснулся моей спины другой рукой. — Я обещаю. Правда, лечение — не то, чем я обычно занимаюсь, ведь даже себя вылечить не могу, но если мне станет лучше и силы вернутся, я сделаю все возможное, чтобы вылечить твою мать. Это единственное, ради чего я останусь с ним. Если моей матери станет легче, я буду вынужден быть с ним. Ради её здоровья я готов на все, поэтому просто обнимаю Морро в ответ и закрываю глаза, ощущая его тяжелое дыхание на своей шее. Я ненавижу себя так сильно.