ты, единственный для меня

POV Бакуго Из - за этого лагеря мне пришлось встать в пять утра, потому что выезжаем мы в шесть. Да кто вообще придумал вставать в такое ебнутое время. Но Айзава объяснил, что нам типа очень далеко ехать, в какой - то супер - пупер секретный лес, где у нас будут нереально жесткие тренировки. Но я очень хочу туда поехать. И не из - за занятий. У меня есть своя причина, из-за которой сегодня мне опять нифига не удалось выспаться. Да, это Тодороки. Он снова насилует меня во сне. Хотя нет, наоборот, но это не важно. Мне очень хочется вновь увидеть это слишком милое по - моему мнению лицо, хотя с последней встречи и прошло всего пол дня. А еще есть огромное садистское желание прижать его к стене, и показать кому эта сучка и ее задница принадлежит, то есть выебать так, чтобы больше никогда ни в чью сторону не смел посмотреть. А потом прокусить загривок до такого состояния, что метка никогда не сойдет, оставаясь вечным клеймом на моем любимом изменнике. И течка не нужна. За этими размышлениями я не заметил, как сам дошел до автобуса, который доставит нас прямиком в ад, исходя из отзывов старших классов академии, и дождался почти всех остальных. Меня очень напрягло то, что не хватает всего одного человека, который обязательно должен быть здесь. Я ведь знаю, он всегда все делает заранее. Почему же сейчас, когда до отправления осталось меньше трех минут, его все еще нет? Это беспокоило не на шутку. Ну не может Тодороки пропустить летний лагерь, и даже не из - за того, что это отличный способ подкачаться, а потому что нас связывает очень важное обещание. В этом месте между нами должен будет состояться очень важный разговор. Не зря же все это время Шото пытался меня поймать, почему, когда ему это удалось, он резко делает шаг назад? Что за это время я только не успел себе там надумать. Одно предположение бредовее другого. Успокоиться мне помогло только резкое появление причины моего славу богу так и не состоявшегося разрыва сердца. Сука такая, заставил же ты поволноваться. Пока моя будущая подушка пробиралась на свободное место, я сверлил его таким взглядом, который однозначно говорил: « какого хера ты, долбанная неженка, заставил меня из штанов от беспокойства выпрыгивать ». И вместе с этим одновременно: « ну где же ты был, сволочь моя ненаглядная, точно ли ничего не случилось? ». Видимо Шото научился меня понимать только с одного взгляда, поэтому, садясь рядом со мной, только сказал… — Привет Кацуки, если тебя так скрючило от моего не раннего прихода, то не удивляйся, я выслушивал авторское сочинение отца по поводу того, что в лагере должен ни есть и не спать, только тренироваться, чтобы на следующем фестивале отделать тебя по полной. — Ой, принцесса, я тебя умоляю, для такого деликатного дела, тебе не нужен никакой фестиваль. Кстати, единственное свободное место было только рядом со мной. Вообще, сюда хотел сесть дерьмоволосый, но я своим фирменным басом далеко не тонко намекнул ему, что будет с его седалищным местом, которого однозначно скоро не станет по моей воле, если он приземлит его сюда. Я, как верный песик, храню эту территорию только для хозяина моего сердца. Так что у льдинки и выбора то особого не было. — Я дико хочу спать, так что сиди смирно и не рыпайся. Блин, на его коленях так удобно, он прямо создан для меня. Так что уснуть у меня получится на раз - /два. — Какое стремное положение. Он запустил руку мне в волосы, перебирая жесткие пряди. Я даже не представлял, что это может быть так приятно, ведь раньше никому не позволял этого делать. Все случается впервые, а с Тодороки и подавно, гребаное вечное исключение, играющее на моих нервах. Но так хочется тянуться за этой рукой вечно. Я сам не заметил, как стал ластиться к ней и чуть ли не мурчать. — Хаха, ты как котенок. Смех Шото был таким кристально чистым, что не было сил сопротивляться желанию повернуть голову и посмотреть в его прекрасные глаза. И когда я это сделал, то увидел его улыбку, именно одну из тех, что была посвящена только мне. Такую мягкую и искреннюю, другим Тодороки никогда не делал этого так чувственно. А потом он наклонился вперед и поцеловал меня так нежно - нежно, будто бы и не было между нами никакой ссоры. Сам не заметил, как уснул настолько крепко, насколько не спал уже целую неделю. Видимо Шото и был тем недостающим кусочком пазла в мозайке моей жизни. За время разлуки я это очень хорошо осознал. Ехали мы всего три часа, не так уж и много для человека, который сопел все это время как младенец после еды. А вот принцессе, уверен, было по - настоящему плохо. Он и правда покорно все это время сидел в одном положении, даже дышал через раз, боясь меня потревожить. Прям аж зверем себя каким - то почувствовал. Когда мы наконец приехали, то по приколу учителей, с которыми только познакомились, слетели с обрыва, и я не хило так приложился задом о землю. Даже когда на самой первой тренировке Деку произвел захват и перекинул меня через себя, не было так больно и унизительно. И вот, позорно сидя на земле и потирая зад с кислой миной, даже не заметил, как на меня стала падать чья - то тень, а у носа оказалась заботливо протянутая рука. Понятно, кто это был. Только один человек способен подойти ко мне в такие минуты и уж тем более предложить свою помощь. И только у этого человека я с радостью приму ее. Вот даже не удивлен что среди этого беспросветного облака пыли, он нашел только меня, и очень хочется думать, что никого больше и не собирался искать. Шото, чуть наклоняясь вперед, стоит прямо передо мной весь такой идеальный и ухоженный, будто не летел вместе со всеми с двадцати метровой высоты, а тихо - мирно спустился по лестнице, которой тут и нет вовсе, заботливо протягивая руку и обеспокоенно заглядывая в мое лицо. Глаза в глаза. Опять, мне ну вот никак нельзя устанавливать с ним зрительный контакт, возбуждает моментально. Если бы я был змеей, то из моего яда можно было бы делать нехилые афродизиаки. Сам того не осознавая, я уже сжимаю в своей руке его, и слишком резко и неожиданно для Тодороки, дергаю его на себя, заставляя тем самым упасть сверху. Перед глазами все застилающая собой дымка, отчетливо взору предстает только его шея, такая сочная и нежная, прям выдрал бы кусок, как самый настоящий волк. Уже обнажаю клыки на пол пути к своей цели, как меня в чувство приводит нежное прикосновение чужой ладони к моей щеке, которое заставило поменять столь опасное положение головы, и нежный шепот в самое ухо: — Кацуки, не сейчас. И правда, пока не время. Нужно срочно прийти в нормальное состояние и для начала поднять на ноги себя и Тодороки, которого сам же и свалил. А Шото, хоть и привел меня в чувства, даже и не собирался ничего дальше делать, сидя сверху и крепко обнимая меня за шею. Пришлось взять его на руки и самостоятельно поставить на землю. Мне не тяжело, наоборот, только в радость подержать его, тем самым самоутверждаясь, ведь моя омега далеко не дрищ. Высокий, стройный, спортивный, красивый и так дальше дохуя положительных эпитетов, описывающих его охеренную внешность. Вечно бы держал его на руках, но уже больше нельзя. Во - первых, пыль, образовавшаяся из - за падения огромных и тяжелых жоп придурков - одноклассников, только не моей и точно не Шото, уже почти рассеялась. А во - вторых, нам дали ультиматум успеть к обеду, иначе останемся без хавла. А это очень хороший стимул, особенно для тех, кто в такую рань не смог позавтракать и вообще подумать о чем - нибудь, кроме громко стонущего Тодороки под собой. Да, речь именно обо мне. Если кто - то другой посмеет хоть на секунду себе такие же мысли, останется без думалки, хотя и не у всех голова выполняет эти безусловно важные функции, так что потеря не велика. Когда мы добрались до лагеря, были тренировки, тренировки и еще раз тренировки! Такое ощущение, что Айзава отыгрывался на нас за все, что мы ему сделали, и вместе с тем еще успеем сделать. А меня на последней еще и задержал, да, это особое отношение к самому любимому ученику. Так что приполз я в общую спальню и не дополз до своего места, рассудительно посчитав, что мне не за чем пробираться через горы из одноклассников так далеко. У меня было очень мягкое падение, а у Тодороки очень жесткий обвал прямо на него. Моя сверхтяжелая и уставшая тушка очень даже удачно приземлилась. А что, постель Шото гораздо ближе ко входу, нежели моя. Мне так нравится его выдержка, в этот момент он лишь глубоко вдохнул, открывая глаза и перекатывая меня с себя в бок, а затем развернулся в мою сторону и недовольно посмотрел, но обнял и прижал к себе со всей присущей ему нежностью. Как же спокойно в его объятиях. Ощущение, будто он был со мной всегда. Эта была одна из тех ночей, когда я просто крепко спал без всяких сновидений. Мне кажется, это далеко не из - за столь продолжительных и усиленных тренировок. Но я так выбился из сил, что еще долго не мог найти времени поговорить с Тодороки. Целых три дня на нас пахали так, что лошади тихо - мирно отдыхали в далеке, а все одноклассники ходили как зомби, молча выполняя поручения. Так что единственное, что мне оставалось, это украдкой смотреть на льдинку во время тренировок и крепко спать по ночам вместе с ним в его же постели. На четвертый же день нашего здесь пребывания, предпоследняя тренировка была сокращенной, так как учителя готовили нам состязание на храбрость. Поэтому я сразу пошел вслед за Шото, который слишком рано убежал. Но увидел, что Деку просит его о чем - то поговорить с ним. Мне это совсем не понравилось, слишком уж очевидно отношение моего так называемого друга детства к Тодороки. Поэтому я решил за ними проследить на таком расстоянии, чтобы Шото меня не учуял. Вот лучше бы не делал этого. Как же я устал! Когда же уже придет конец всей этой санта - барбаре! End POV — Тодороки, можно тебя на пару минут? Мидория и вправду не хотел лезть в чужие дела, но Шото его очень хороший друг, а в сердце даже больше, и он просто не мог оставить его на произвол судьбы. По крайней мере, он думал, что товарищ сейчас в полной жопе и нужно его оттуда срочно доставать. — Да, конечно. Тебе что-то нужно? — удивился сын Старателя. Его пугал такой серьезный вид своего одноклассника, он даже ни капли не стеснялся при обращении к нему, чего Тодороки раньше никогда не наблюдал. Куда делся тот маленький и добренький Изуку? Что такого опять наделал Шото, что сразу после очередной изнуряющей тренировки его затащили за угол производить некий допрос? — Что между тобой и Каччаном? — настолько прямо, что похоже на самого Тодороки, чуть ли не прорычал Мидория, действуя на омегу как удав на кролика, от чего тот заметно задрожал. — Ответь, не молчи! От такого резкого вскрика, что совсем не присущ его застенчивому другу, Шото подпрыгнул на месте приходя в дикий ужас. Что он будет делать если узнает правду? — Ничего между нами нет. К чему ты вообще задаёшь такие вопросы? — омега старался сказать это как можно тверже и уверенней, но видимо не вышло. — Не смей мне врать! Хватит делать из меня дурака! — Мидория сейчас был очень похож на Бакуго. Неудивительно, что они друзья детства. — До вчерашнего утра я ещё очень сомневался в своих догадках, думал что сошел с ума и мой нюх меня обманывает, но нет. Хотя лучше бы так и было. — Изуку, на что ты намекаешь? — Шото уже чуть ли не плакал. Нет, не от страха. Он знал всю правду про отношения между Бакуго и Мидорией. Кацуки ему ещё в первую ночь стажировки такое сочинение накатал. И если другим кажется, что только со стороны блондина исходит чистая ненависть, то это далеко не так. Зеленоволосому тоже совсем не нравился Бакуго, о чем свидетельствуют презрительные взгляды, брошенные настолько тихо и осторожно, что только Тодороки способен был их замечать. Тогда его сердце сжималось от глубокой тоски. Как же так, лучший друг и самый любимый человек ненавидят друг друга. И сейчас Шото очень боялся, что Изуку, если узнает правду, начнёт оскорблять его Кацуки. Конечно, он несомненно встанет на сторону своего альфы, защищая его до конца, но это не значит, что омеге от этого не будет больно. Он постоянно метался между двумя дорогими для него людьми, не зная, чью сторону принять. — Да от вас уже две недели пахнет совершенно одинаково. Твой запах раньше был гораздо мягче и нежнее, но с тех пор он изменился, стал жёстче и грубее, очень похоже на Кацчана. Он больше не привлекает так, как в начале. Я заметил это ещё во время битвы с убийцей героев, но не придал значения, а потом, уже в школе, думал, что всё - таки со мной что - то не так, ведь вы даже не общались, хоть и не различались ароматом, но три дня назад утром я заметил, как вы обнимались. Это точно был ты и Кацчан, я видел это собственными глазами, которым очень доверяю, особенно теперь. А ещё вы спите по ночам вместе. Так скажи же мне, почему ты до сих пор врешь? — Мидория разошелся не на шутку, неужели его лучший друг на столько ему не доверяет, что даже сейчас, загнанный в самый угол, продолжает отрицать очевидное? — Подумай, Изуку. Что бы ты мне тогда ответил? Что Кацуки не тот, кто мне нужен? Или что он не умеет по - настоящему любить? — Тодороки тоже вышел из себя, но он докажет, что может сам разобраться в том, как ему надо жить и с кем быть. — Именно так! Как ты до сих пор не видишь? Кацчан не... — Пойми, мне далеко плевать на твоё мнение в этом плане. Я не маленький и сам со всем этим разберусь. Мне нужен Кацуки, как и ты. Вы оба мне очень дороги, но я не желаю выслушивать твоё не самое лучшее мнение про моего альфу. Если ты думаешь, что он ужасен, это не значит, что я должен рассуждать точно также. Если кто - то там ещё говорит, что он невыносим, это также совсем не значит, что я должен к ним прислушиваться. Это моя жизнь, мое мнение и мой Кацуки, я не позволю кому бы то ни было совать свой нос в мои дела, даже тебе. — он остановился всего на момент, чтобы, закрыв глаза, взять все свои эмоции под контроль, ведь в темноте, когда ничего не видишь, это сделать гораздо проще. -Наша дружба не даёт тебе никаких особых привилегий, а тем более власть надо мной. Ты не можешь указывать мне. Так что прости, но тебе придётся смириться с тем, что я буду действовать только так, как посчитаю нужным, а к тебе лишь прислушиваться, но не тупо давать себя контролировать. Я знаю ваше с Кацуки детство, но ты не он, чтобы подчинять себе своих друзей, так не веди себя точно так же! Чем ты вообще тогда можешь отличаться от него? Чем дальше Мидория слушал его, тем больше понимал, что правда нарушает чужие границы. — О господи, Шото, прости меня пожалуйста. — после слов друга Изуку сразу осознал, что совершил огромную ошибку, пытаясь давить на него. — Я не хотел обидеть Каччана, а в особенности и тебя. Сам не понял, как занесло не туда. Просто ты мой лучший друг, я правда за тебя очень переживаю и беспокоюсь. Поэтому и желаю лучшего. Поэтому тебя Бакуго и терпеть не может, хотел сказать Тодороки, но заметил, что Мидория закусил губу и опустил взгляд в землю. Это верный признак того, что он искренне раскаивается. Шото, осознав это, уже не мог злиться на своего друга. — Изуку, ты тоже прости, что не рассказал тебе обо всём сразу, но мне было бы очень больно слышать твои грубые слова в его адрес. — теперь омега не сопротивлялся порыву поведать зеленоволосому всё, что происходит на самом деле. Сейчас, по его мнению, для этого было самое лучшее время. — Да, мы и правда вместе. Вроде бы, сейчас я уже ни в чем не уверен. Что значит, мы вместе, вроде бы, не уверен? Именно такое большое общее предложение сложилось в голове Мидории. — Что случилось? Расскажи, я поддержу. Можешь довериться мне, ты же знаешь это. Хотя ты у нас слишком молчаливый, любишь всё в себе держать. От этих слов Тодороки стало ещё хуже. Он и правда очень долго сдерживал свои настоящие чувства, никому не сообщая о своих проблемах и переживаниях, особенно Кацуки. — Изуку, я так устал и запутался. — всхлипывая, еле - еле произнес Шото, уже не скрывая слез. Мидория — второй человек, которому он мог показать свои эмоции, но конечно не так, как он это делал раньше при Бакуго. Тут даже сравнивать не приходится. -Я ничего не понимаю. Почему Кацуки так злится на меня? Что я сделал не так? — Ты про то, что он избегает тебя? Может всё дело не в тебе, а в нём? Услышав эти слова, Шото скатился вниз по стене, присаживаясь на корточки и закрывая руками слезящиеся глаза. — Нет. Понимаешь, тогда, на ай - острове, он сказал, что очень зол на меня. Но за что? Я ведь не делал ничего плохого.. А ещё он попросил дать ему время до летнего лагеря, чтобы разобраться в себе, но вот, мы уже здесь, а Кацуки теперь делает вид, что ничего не произошло. То он обижается и избегает меня, то снова обнимает и говорит, что я для него всё. Что это вообще такое? Неужели альфы правда такие странные и омеги им нужны только когда приспичит? Состояние Тодороки было и правда плачевным, но переубеждать его в том, что люди не одинаковые и не стоит грести всех в общую кучу, не стал, сейчас это бесполезно, Кацуки ведь для него является всем миром. Мидория никогда не видел своего друга таким растерянным и беспомощным. Ему и правда нужна была поддержка, поэтому он опустился рядом с Шото на колени и крепко обнял, показывая, что не оставит его вот так здесь. — Изуку, за что мне всё это? — еле - еле выговаривая, прошептал Тодороки. — Не знаю, Шото. Но это же Кацчан, ты сам его выбрал и сам же сказал мне не обсуждать его с тобой. Поэтому я не могу ничего тебе сказать, а если бы ты мне и разрешил, тебе бы точно не понравились мои слова. — с искренним сочувствием говорил Мидория, с каждой секундой сжимая друга все больше и больше в объятиях.— -Единственное, что я могу для тебя сейчас сделать, это просто быть рядом, поддерживая. Но почему именно Каччан? Вы же совсем разные. Омега посмотрел прямо в глаза Изуку, что-то для себя решая. — Знаешь, противоположности и правда притягиваются. Он моя истинная пара, и я не могу отказаться от него. Это очень сложно объяснить, понимаешь, какая - то невидимая тяга, очень сильная. Он все время в моей голове, я только и делаю, что думаю о нём. Как будто мы живем одной жизнью. Одного его присутствия хватает, чтобы забыть обо всех проблемах на свете, а когда его нет рядом, мне так плохо, как когда-то в детстве после тренировок отца. Мы не можем быть слишком долго по раздельности. И с Кацуки происходит тоже самое, я же вижу это. — Тодороки тяжело вздыхает, пытаясь набрать в легкие как можно больше воздуха. — Но почему он так отчаянно бежит от меня и пытается всячески удержать на расстоянии, а потом снова сближается, как ни в чем не бывало? — Шото, ты так уверен, что вы истинные? — Мидория и вправду надеется, что это какая-то ошибка. Никогда бы он не пожелал своему другу в пару такого человека, как Бакуго. — Это же большая редкость. И чтоб ты и Каччан, этого просто не может быть. Я не вижу ничего, что бы вас связывало. Никто ещё не знает секрета Шото и Кацуки, они мысленно сговорились хранить эту тайну до конца. Поэтому Тодороки ничего не расскажет Мидории, про их маленькую общую особенность, что помогла им найти друг друга. Остаётся только одно весомое доказательство их истинной связи. Омега разворачивается к зеленоволосому спиной и беря в руку пучок разноцветных волос, прикрывающих шею, приподнимает их, оголяя свой загривок. — Изуку видишь? Это его метка, она не исчезает, хотя и была поставлена не во время течки. — омега поворачивается обратно, слегка улыбаясь сквозь слезы. — Разве этого мало, чтобы признать Кацуки моей парой? И правда, этого более чем достаточно. С одной стороны зеленоволосый был рад, что Тодороки нашёл того, кто предначертан ему судьбой. Но с другой, это же с его другом детства Шото придётся провести всю жизнь. Поэтому иногда лучше и не встречать свою пару совсем. По его мнению, это и было то самое исключение из правил о том, что истинным друг с другом хорошо. Но если метка поставлена, то уже все решено. Теперь никуда Шото и Кацуки друг от друга не денутся. Неудивительно, что между ними сейчас такое притяжение. Бакуго навсегда привязал Тодороки к себе. — Подожди Мидория. — омега начал пилить взглядом одну точку за спиной друга, о чём-то усиленно размышляя. — Точно! Он ничего не знает! Я такого ему ещё не говорил! — он снова перевёл взгляд на Изуку, резко хватая его за руки своими. — Тогда, когда началась вся эта ерунда, мы прогуляли английский и остались вдвоем в классе, а потом он резко зарычал и отскочил от меня как я не знаю от кого, когда приспустил с меня рубашку. — Вы занимаетесь такими вещами в классе? Мидория понимал, что сейчас не время для таких осуждений, но ничего не мог с собой поделать. Теперь он начал сомневаться, что Шото и Кацуки и правда настолько разные, потому что по голосу друга, создавалось впечатление, что он сам был инициатором такого уединения, чего зеленоволосый от него ни коим образом не ожидал. — Да не об этом сейчас! — Тодороки так громко крикнул, что альфа аж вздрогнул от такой резкой реакции на его слова. — Послушай пожалуйста! Тогда Кацуки увидел эту метку и точно подумал, что она не его, мы же целую неделю не виделись. Простые следы столько не держатся, поэтому и те, что он оставил до стажировки на мне должны были исчезнуть. Так и случилось, пропали все, кроме одного, главного и вечного. — омега был на столько растерян, что не понятно, он рад или расстроен тем, что наконец добрался до истины. — Если б только я понял причину такого его поведения раньше, ему не пришлось бы столько времени мучиться. А он ведь говорил, что его тянет ко мне, но при этом совсем не хочет меня видеть. Очевидно же, почему он со мной то сближается, то резко отдаляется. Страшно представить, что он только обо мне теперь думает. Я сам во всем виноват. — Но от тебя же только им должно было пахнуть в тот момент, раз это его метка. « Вот черт! Умный Мидория! Надо срочно как - нибудь выкрутиться » — такая мысль вертелась в голове Шото. — « Кацуки точно ничего не мог почувствовать, это ещё одна причина не доверять мне ». — Помнишь, я с вами в больнице лежал? Как - никак мы провели много времени в одной палате, поэтому, скорее всего, ваш запах остался на мне, поэтому Бакуго так и среагировал, посчитав этот укус всего лишь последствием измены. Нужно срочно поговорить с ним. Теперь я точно не буду больше ждать. — Шото, но что ты ему вообще скажешь? Думаешь Кацчан станет тебя слушать? Мидория, в отличие от Тодороки, так и думал, ведь заметил, как далеко - далеко в стороне два алых глаза прожигали их яростным взглядом. — Конечно! Он же сам хотел со мной поговорить, а теперь я даже знаю о чём. — омега мягко улыбался, представляя как расскажет все это Кацуки. — Не волнуйся, Изуку, скоро все это наконец - то закончится. Улыбка Тодороки невероятная, у Мидории щемит сердце от того, что хоть Шото и посвящает ее ему, сейчас в его голове совершенно другой человек. — Пойдём, а то на ужин опоздаем. — весело смеясь, взял друга за руку и потянул за собой омега. Как же быстро у него меняется настроение. Изуку не понимал, как вообще можно подозревать в чем - то Шото. Очевидно же, что он самый верный, гораздо лучше кого бы то ни было. А самое обидное то, что такая омега досталась Бакуго. Почему он вечно забирает самое дорогое, бросая победные смешки в лицо на последок? Почему жизнь так не справедлива к нему? Почему он вообще когда-то влюбился в Шото, который с самого начала был предначертан ненавистному с детства человека? Почему? Мидория так и не сказал Тодороки про то, что Кацуки с самого начала видел их вместе за тем углом. А значит и те мимолетные объятия тоже. Зная Бакуго, он точно не оставит это без внимания. Но так даже лучше, они не должны быть вместе, ни в коем случае. Изуку знает, чем это все может кончиться, поэтому, пока не поздно, нужно их разлучить! Если б только не было этой метки. Ее никак не свести! Она вечна! От этого так больно. Шото и Кацуки, Кацуки и Шото, тоже самое, что любовь и ненависть, ненависть и любовь, разве так вообще бывает? Мидория не знал, что метка здесь не при чем.