Я тебя отвоюю

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес, Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой, Оттого что я тебе спою — как никто другой. Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей, У всех золотых знамён, у всех мечей, Я ключи закину и псов прогоню с крыльца — Оттого что в земной ночи́ я вернее пса. Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной, Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой, И в последнем споре возьму тебя — замолчи! — У того, с которым Иаков стоял в ночи. Но пока тебе не скрещу на груди персты — О проклятие! — у тебя остаешься — ты: Два крыла твои, нацеленные в эфир, — Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!

Я смутно помню тот день, когда впервые узнала тебя, но помню, что с той самой поры наш шабаш не переставал говорить о тебе ни на секунду. Я помню, как ты вытащил Мэдисон из её персонального ада, как спас Мисти, Куинни… И, казалось бы, шабаш должен быть тебе благодарен, да вот только Мисти видела в тебе что-то… Что-то злое, потустороннее. Сладковатый запах разлагающейся души. Кто же ты, Майкл Лэнгдон? Всё это время наш шабаш отчаянно пытался это понять. «Ты справишься, Мэллори», — говорит мне Корделия, обнимая меня за плечи. Она всегда верила в меня больше, чем во всех остальных. Исключением для неё была, пожалуй, лишь Мисти. Что же касается меня — то я сама ещё не знаю, справлюсь я или нет. Мне ведь предстоит соприкоснуться с истоками твоего рождения, в тот самый таинственный дом, населённый призраками, где ты появился на свет… Ещё только подъехав к воротам, я уже понимаю, что дом этот таит в себе нечто злое, мистическое… Я стараюсь справиться с волнением. Вхожу в просторную гостиную, осматриваюсь. Сердце моё бьётся в учащённом темпе. «Я Констанс Лэнгдон, и это мой чёртов дом!» — произносит женщина лет пятидесяти, на вид крайне высокомерная и неприятная. Всё в ней сразу вызывает во мне отторжение. Констанс закуривает сигарету и начинает свой рассказ, попутно окинув меня неприятным оценивающим взглядом. Она рассказывает мне о тебе, о том, как ты родился у Вивьен — женщины, изнасилованной призраком, как рос, как совершил своё первое убийство… А потом ты просто уже не мог остановиться. В итоге Констанс не выдержала и наглоталась каких-то таблеток, сведя тем самым счёты с жизнью и став призраком в этом самом доме. Я чувствую огромное напряжение во время её рассказа, мне становится не по себе. Ведь ты наверняка так нуждался в Констанс всё это время… А она даже видеть тебя после смерти не захотела. Когда Констанс оканчивает свой рассказ и уходит вместе с маленькой дочкой-призраком, лишённой глазных яблок, на её место приходит призрак Бена Хармона — бывшего хозяина дома. «Я пытался заменить ему отца, — рассказывает Бен, — и какое-то время он даже подавал неплохие надежды. Он очень умён. Но всё изменилось, когда Тейт отверг его как своего сына. «Даже я не смог бы породить такого монстра, как ты», — сказал ему Тейт. Тогда в Майкле что-то словно сломалось… И он вновь начал убивать. Убил двух женщин, лесбийскую пару, и не просто убил, а уничтожил их души. В тот момент я понял, что я не в силах больше ему помогать, и прервал наши сеансы». Дослушав Бена до конца, я чувствую, как сердце моё колотится со страшной силой, руки трясутся, а к горлу подступает ком. Возможно ли было только вообразить столь несчастную, обречённую на бесконечные страдания судьбу, в которой виновато лишь роковое зачатие? — Извините, — я пытаюсь сохранять видимость спокойствия, — я пойду… Мне пора возвращаться к своим. Я спешно выхожу, практически выбегаю из злосчастного дома, в котором ты испытал столько безысходной боли и горя. Надо рассказать Корделии и шабашу. Они должны, должны узнать! Я просто не имею права скрывать это от них! *** На аванпосте, как и всегда, веет смрадом и затхлостью. Воздух стоит спёртый, кругом зловещее сочетание чёрного и красного цветов. Смерть здесь в каждом вздохе. Мне не по себе в этом злосчастном месте. Поскорей бы отсюда выбраться! Скорее бы уже решилась моя судьба — пусть меня ожидает даже смерть! Всё равно это лучше, чем здесь… Я сижу, вся сжавшись, в маленькой комнате, ты стоишь передо мной и, не отрываясь, смотришь мне своим пронзительным взглядом прямо в глаза. — Мне кажется, — говорю я, еле справляясь с волнением, — мне кажется, будто бы во мне кто-то похоронен… Не знаю, как это объяснить. Порой мне хочется убить Коко за всё, что она со мной творит… — Я могу спасти тебя, Мэллори, — говоришь ты своим сладким бархатным голосом, подходя ближе, — ты особенная! Господи, как же мне справиться с этим бешеным, не дающим мне покоя ни на миг притяжением к тебе и одновременно — с подступающим страхом?! Это неправильно, неправильно, но это сильнее меня! Кто я, я отлично знаю — одна из «серых» на аванпосте, жалкая ассистентка Коко, вечно терпящая от неё унижения, а ты… Кто ты — я даже толком и не знаю! Мэллори, ты что, совсем спятила?! Чем ты думаешь?! Включи голову наконец! — Нет! — кричу я, резко вскакивая, — оставьте меня! У меня начинается самая настоящая паническая атака, которую я не в силах контролировать. Дышать становится тяжелее. — Мэллори, я предлагаю тебе жизнь! — произносишь ты, хватая меня за руку. — УЙДИ!!! — кричу я истошным голосом, вырываясь, и комнату вмиг наполняет огонь из камина. Ещё мгновение — и лицо твоё страшно меняется, будто бы я вижу перед собой демона. — Кто ты? — испуганно шепчешь ты. — А ты кто? — отвечаю я, после чего спешно покидаю комнату. Я не знаю, как объяснить это себе самой, но ты пугаешь меня, Майкл Лэнгдон, и одновременно меня тянет к тебе. И к этим двум странным ощущениям примешивается порой ещё одно — мне кажется, что я тебя помню! Словно где-то я тебя в своей жизни уже встречала. Ты кажешься мне таким до боли знакомым… Только вот где я могла тебя встретить? Мне ночи напролёт снятся странные сны, где я вижу тебя, но в моих снах ты совсем иной, не такой, чем сейчас… Похоже, Мэллори, ты окончательно сходишь с ума в этом смрадном пристанище для выживших! Иначе это не объяснить. Если бы ты только знал, Майкл Лэнгдон, что я днями и ночами напролёт думаю о тебе и вижу твой образ! Если бы ты только знал… Меня тянет к тебе со страшной силой. Всем телом, всем моим существом. Ох, мне бы вовсе тебя не видеть! *** Очнувшись после долгого сна, вызванного отравленным яблоком, я словно чувствую странное обновление во всём теле. — Не ожидала меня увидеть, сучка? — говорит Мэдисон, склонившись надо мной. Я вижу Мэдисон, Корделию, Миртл… Я всё вспомнила! Вспомнила, кто они и кто я сама! Сердце бешено стучит. — Мэллори! — я слышу голос очнувшейся вместе со мной Коко. Я оборачиваюсь к ней. — Мэллори, прости меня… — дрожащим голосом произносит она, — за всё! К горлу подступает комок слёз, и я обнимаю свою лучшую подругу. Неужто всё вернулось на круги своя? Да нет, ведь апокалипсис уже настал… Мир уничтожен. Я судорожно вспоминаю о тебе. О, как бы я хотела сейчас вернуться в прошлое, чтобы изменить твою судьбу, Майкл Лэнгдон! *** Адская, невыносимая боль от окровавленной раны мешает мне полностью погрузиться в воду. Но в голове у меня, ни на миг не замолкая, звучит голос Корделии: «Мэллори, ты сможешь!»  — и я делаю над собой ещё одно усилие. Я погружаюсь… Кажется, у меня получилось! Получилось!!! Я останавливаюсь возле небольшого пригородного домика. Знаю, что там живёшь ты со своей бабушкой Констанс. Из-за приоткрытой двери доносится шум голосов. Я подхожу ближе, прислушиваюсь и вглядываюсь… — Убирайся! — чеканя каждое слово, произносит неумолимая Констанс, складывая твои вещи в чемодан, — ты мне больше не нужен! Прочь с глаз моих! Иди куда хочешь! Я слишком долго терпела! — Пожалуйста, нет! — твой голос срывается на плач, и ты бросаешься перед ней на колени, обнимая её, — я люблю тебя! Я больше никого не убью! Обещаю! Пожалуйста, не гони меня! Я смотрю на эту сцену, не отрываясь, и чувствую, как по щеке моей скатывается слеза, а внутри всё сжимается. Я хочу кричать от переполняющей меня боли, но не могу. — Прочь! — Констанс грубо отталкивает тебя, — видеть тебя не желаю! Ты вскакиваешь и хватаешь её за горло. — Ну давай, убей меня! — шепчет Констанс, — положи конец моим страданиям! Хотя ты не сможешь — ты трус и слабак! Отпустив её, ты молниеносно выбегаешь из дома и бежишь, не разбирая дороги. Прямо навстречу тебе едет машина. — Стой! — кричу я и, тотчас же бросившись к тебе, сталкиваю тебя с дороги на обочину, — ты придурок?! Жить надоело?! — Тебе-то что? — грубо бросаешь ты мне, — я, может, не хочу жить! Лучше бы дала мне сдохнуть! — Майкл, прошу, успокойся! — говорю я, сжимая твои ладони. Ты резко меняешься в лице. — Откуда ты меня знаешь? — удивлённо спрашиваешь ты. — Просто знаю, — отвечаю я, — я — Мэллори, кстати. И я хочу тебе помочь. — Не трать зря время, — отвечаешь ты, — мне уже ничем не поможешь! — Я знаю место, где тебя примут таким, какой ты есть, — говорю я, — прошу, просто пойдём со мной! Уйти-то ты всегда сможешь! Да и выбор, куда идти, у тебя, как я посмотрю, сейчас невелик… — Пойдём, — уже немного успокоившись, произносишь ты, — только если что, потом не жалуйся! *** — Я вижу в тебе огромный потенциал, Майкл, — улыбается Корделия, — мы направим его в нужное русло. А о прошлом ты забудь. Ничего не бойся — теперь это твой дом! Я замечаю на твоём лице тень слабой улыбки, что неимоверно греет мне душу. Менять прошлое поистине странно: никогда не угадаешь, в какую сторону ты повернёшь ход того или иного события… Я стала твоей тенью, Майкл, твоим лекарством и отдушиной, твоим неизменным спутником в Академии мисс Робишо. Я предотвращала твои ночные кошмары, была рядом с тобой в период твоих срывов, помогала забыть о бабушке, предавшей тебя… Порой ты просыпался от собственного крика, а я была рядом и тотчас же крепко обнимала тебя, помогая вновь заснуть в моих объятиях. Я видела, как ты восстанавливаешься день за днём и становишься на стезю света. В душе твоей наступала долгожданная гармония. Я даю обещание, что отвоюю тебя у злых сил, Майкл Лэнгдон! Не дам тем слугам Сатаны даже приблизиться к тебе, чтобы внушить тебе свои проклятые идеи. И пока я жива, я буду воевать за тебя хоть со всем миром. Ведь я так тебя люблю… А когда я поняла, что мои чувства взаимны, когда произошёл наш первый поцелуй, я осознала, что жила всё это время лишь ради этого момента. *** — Я стараюсь, Корделия, но в последнее время мне всё труднее использовать свою магию, — виновато говорю я, — я думаю, всё дело в моём слабом самочувствии… — Мэллори, детка, ты чем-то больна? — обеспокоенно спрашивает Корделия, — скажи нам, не скрывай ничего! — Да нет, тут другое, — я делаю паузу и глубокий вздох, — я беременна… У меня ребёнок будет! В тот же миг я вижу, как лицо Корделии озаряет радость. — Мэллори, — я слышу за спиной твой голос, — это правда?.. — Да, — шепчу я одними лишь губами, и по щекам моим текут слёзы. — МЭЛЛОРИ!!! — кричишь ты и, подхватив меня на руки, нежно целуешь в губы, — Мэллори, я так счастлив! — Мы это сделали! — произношу я сквозь слёзы счастья, — прошлое изменено! *** Я знаю, что, как бы то ни было, зло никогда не перестанет существовать на этой Земле. Но пока мы есть друг у друга, мы сможем успешно ему противостоять. Эта борьба между светом и тьмой — она вечна. Но мы с тобой одержали в ней победу. И будем побеждать тьму и впредь, снова и снова. Всегда. Пока мы вместе.