* * *
В горле пересохло. В мышцах стояло неприятное ощущение, как будто сверху лежал большой камень. Но в глубине души было ещё хуже. Не пошевелиться. Безымянный с трудом приоткрыл глаза. Проявились смутные очертания хижины. Картинка перед глазами вертелась и ныряла из стороны в сторону, как неспокойное море. Мутное море. Последнее, что всплыло в памяти: холод, надвигающийся сон и ужасающая темнота. Перед падением с лошади ронин пообещал мальчику, что они покинут эти земли, отправятся в далёкие страны. Приглушённый стук заставил сконцентрироваться. Вернул сознание в реальность. Безымянный с трудом повернул голову и наткнулся на рыжее мягкое пламя. Очаг дарил тепло, но его всё равно не хватало, чтобы осветить комнату. Кто-то шевелился возле огня, старательно и неторопливо что-то мешая в ступке. Приглушённый звук исходил оттуда. Котаро? Безымянный силился приподняться. Сил не хватило и он простонал. Человек обернулся, а через секунду с удивленным возгласом вскочил на ноги и бросился к нему. — Вы очнулись! — прошептал он. Лба ронина коснулась влажная ткань. Это не Котаро. Безымянный узнал в человеке лекаря. Значит, маленький-таки успел довезти до старика. — Котаро, — беззвучно прошептал ронин. Старик наклонился к губам, прислушался, а потом энергично закивал и поспешил успокоить. — Скоро вернётся. Скоро. — Он предложил выпить воды, но Безымянный со вздохом облегчения провалился обратно в свою мрачную темноту. К своим демонам. Теперь они не так страшны, потому что Котаро (живой Котаро) их отпугнёт.* * *
— Ты провалялся почти два месяца! — недовольно просопел мальчишка и скрестил на груди руки. Безымянный понимает: Котаро капризничает лишь для вида, в глубине души он рад. Благодарен. Он пока не знает, как благодарить и кого, но если бы знал — благодарил бы. Ронин уверен в этом. И тогда за ответной улыбкой мечника прячутся слёзы. Да, он признался себе — он всё ещё слаб, но слёзы показывать всё равно не имеет права. Потому что он тот, в ком нашёл опору Котаро. Ронин сидел на крыльце лекарского дома, и глаза резал блестящий снег, а кожу холодил лёгкий морозец. Небо яркое и открытое. Мальчишка куда-то исчез всего на мгновение, а потом появился за спиной и с важным видом накинул на плечи своего старшего друга ещё одну накидку. — А то замёрзнешь. — Он потёр нос и с насупленными бровями посмотрел вдаль: храбрится. В нём теплится уверенность в будущее. К ронину подскочила собака и заботливо тёплым языком вывела из раздумий. И снова убежала. Безымянный с лёгкой полуулыбкой утёр щеку, думая над тем, что так спокойно ему ещё никогда не было. — Тебе надо выздороветь до весны. А весной, ты обещал — плывём в другую страну, — прозвучал твёрдый голос мальчишки. Он уверен. Другие варианты для него не существуют. Безымянный закрыл глаза и коснулся плечом балки: да, обещал. Кажется, обещал. Впереди ещё целая зима. Хотелось спать. Когда он начал засыпать, Котаро уже играл с собакой, и ронин изредка вздрагивал от смеха, думая о предстоящей зиме, выздоровлении и ждущем путешествии в далёкие страны. Заснеженный пейзаж сменится зелёным лесом, а серое море — лазурной тёплой водой, в которой можно будет ходить босиком. Время шло, старик заботливо предоставлял крышу над головой. Котаро помогал по дому, а Безымянный помогал с деньгами. К концу зимы он уже был полностью здоров. Когда наступила весна они с мальчишкой ускакали на дряхлой лошади. Боевого коня пришлось продать ещё зимой. Они получили за него немало, и это помогло пережить зиму более достойно. Лошадь ступала осторожно и неторопливо, не рвалась вперёд, как это было с боевыми конями, желающими незамедлительно вступить в бой. Мечта была спокойна. Как та, на которой Безымянный обучал мальчишку держаться в седле больше года назад. Котаро не спрашивал о той лошади, но ронин знал, рано или поздно он захочет узнать: подтвердить свои опасения. И тогда придётся рассказать, как та упала и от потери крови сдохла. У неё не было Котаро, который бы успел довезти до лекаря. Да и никто ничего не смог бы сделать. Безымянный шёл, ведя лошадь под уздцы, собака бежала впереди, ныряя из стороны в сторону, зарывалась носом в траву и фыркала, исследуя дорогу. — А как ты зимой перекрашивал волосы? Ягоды запасал? Или… как? — спросил мальчишка. — Приходилось прятать волосы под тканью. Котаро насупился, наверное, представляя себе как это делается. Безымянный рассмеялся. Ему хотелось смеяться, потому что вспомнил, как думал над использованием конского хвоста. Чёрный волос лошади легко скроет под амигаса огненные пряди. — Почему ты смеёшься? — спросил Котаро. Но ронин оставил мальчишку без ответа. Ему ещё представится возможность узнать обо всём: о жизни, о судьбе, об искусстве владения мечом, о том, как заработать себе на пропитание. Безымянный обучит. Сделает всё, чтобы вырастить из этого мальчика человека, который сможет о себе позаботиться и за себя постоять. И тогда ему не будут страшны никакие фанатики и разбойники. А он сам, может быть, полностью заглушит своих демонов из прошлого. Искупит свой поступок. А ещё подольше побудет рядом с Котаро, потому что успел к нему привязаться. Потому что мальчик — тот свет, к которому он осторожно протягивал руку. — Смотри! — вывел из раздумий голос мальчишки. Собака пару раз тявкнула и подбежала, виляя хвостом. Котаро показывал на огромное зелёное дерево. — Заночуем под ним? Прошёл ещё год, но они так и не покинули страну. Ни Безымянный, ни Котаро об этом не говорили. Условились молчать. Хотя мальчишка иногда посматривал на горизонт, когда они были на побережье. Однажды Безымянный сказал, что покинуть страну они всегда успеют, подвергнуться неизвестности в чужих землях — тоже. Наивная и светлая мечта ребёнка и предсмертное соглашение ронина оставались неисполненными, но не забытыми: мечты о дальних странах, где они будут в безопасности, и где не нужно прятаться и оглядываться по сторонам. Котаро быстро учился. Он не обладал достаточным талантом к владению катаной, но упорство и ответственность заменили собой необходимый дар. Мальчишка не жаловался, делал то, что было нужно, и часто изматывал себя тренировками. А Безымянный замечал, как в глазах его страха становилось всё меньше. Зато появлялось что-то другое, необъяснимое. Оно ускользало, когда Котаро отводил глаза, чтобы посмотреть куда-нибудь в другую сторону, чтобы избежать ответного взгляда Безымянного. Будто в стороне есть что-то, что особенно интересно. Это не переставало забавлять ронина, и он с лёгкой улыбкой, молчаливо тоже отворачивался и смотрел в другую сторону. Чем больше времени проходило, тем больше Безымянный замечал, как меняется взгляд мальчишки. Иногда доводивший до дрожи, потому что был направлен вглубь души. Тогда Безымянному приходилось играть в ту же игру, но уже серьёзней — отводить взгляд и занимать мысли другим. Пока Котаро был ребёнком, ронин относился к нему снисходительно, покровительствуя, а когда парень подрос, доверие друг к другу превратилось в неотъемлемое. Но между ними росла обоюдная недосказанность: отведённый взгляд, случайные касания, за которыми в видимом мире ничего не следовало, а в душевном отводилось особое место, не озвученные диалоги. Безымянный чувствовал, что стоит на краю пропасти, а Котаро находится на противоположной стороне. Они рядом, но как будто были далеки.* * *
— Если одолеешь меня, угощу саке. — Безымянный рассмеялся, принимая боевую позу. Руки́ коснулась истрёпанная лента, которая не покидала рукояти меча. Это касание в один миг бросило в прошлое. Смех прекратился, но только в глубине души. Ронин всё равно оставил улыбку для Котаро. Парень сдвинул брови. Почувствовал фальшь? Теперь его очень трудно обмануть. Напряжение не успело вырасти, парень его развеял. — Будто я не пробовал, — хвастливо и напористо сказал он. Котаро стал высоким, с длинными волосами, собранными в хвост на затылке. Конечно не такими как у Безымянного. Зато чёрными. Такими, как и должны быть в этой стране, из которой они так и не уплыли. — Я тебя знаю уже несколько лет, — сказал Безымянный. — Не видел, чтобы ты пил саке. — Кажется, ты слепнешь, старичок. — Усмехнулся Котаро. В его голосе нет злобы. Он сам знает — Безымянный прав: Котаро ни разу не пробовал. — Лишь бы потрепаться, Котаро. — Покачал головой Безымянный и атаковал первым. Теперь Котаро уверенно держал меч в руках и умело управлялся им. Безымянный в который раз говорит сам себе: теперь, чтобы одолеть собственного ученика, придётся попотеть. Однажды он превзойдёт его и тогда обучение прекратится. А когда это произойдёт, они разойдутся. Безымянный в последний момент успел защититься от нападения ученика. Котаро поскользнулся и пропустил ответный удар.* * *
— Тебе ещё учиться и учиться, — сказал Безымянный, сидя за столом. Он поставил перед парнем рюмку с саке. — Я же не победил тебя! — перевёл взгляд Котаро с рюмки на ронина с удивлением. Безымянный кивнул. Первый глоток обжог горло. Мечник наблюдал. Пёс спал под столом. В последнее время он стал спать больше, зевал и ленился. А ещё (под густой шерстью не видно) он похудел. Старел. Котаро тоже менялся, но конечно же в другую сторону. Старательный и серьёзный на первый взгляд. Как совсем взрослый. Только Безымянный знал, каков он был настоящим. Мечтатель. Они выпили по паре рюмок и ронин узнал ещё одну особенность — под действием алкоголя Котаро говорит больше, светится улыбкой, язык немного заплетается. Парень сам это понимал и посмеивался. Алкоголь ударял в голову так быстро, будто Безымянный и сам впервые пил. Они удалились в соседнюю комнату после всех разговоров. Сегодня они могут позволить себе мягкие постели, а не грубые циновки, как и положено наёмникам. В последнее время подворачивались хорошие контракты и щедрые наниматели. — Безымянный, — обратился Котаро. Его лицо стало серьёзней, но на губах лёгкая улыбка. Он повернулся к нему всем телом и положил руки на колени, как настоящий самурай. — Помнишь тот день, когда ты привез меня в храм? — Помню. — Ты ведь мог уехать… Почему вернулся? Безымянный помолчал. Да, мог уехать. Мог, но сандалия тогда развалилась, пришлось с ней повозиться. И потом, он не раздумывал над тем возвращаться или нет. Если бы Котаро убили, Безымянный знал — тогда и ему бы не было жизни. Потому что прошлое нападало по любому поводу. Ронин прошёлся пальцами по истрёпанной ленте на рукояти меча, серьёзно взглянул на Котаро. Перед ним уже не был тот мальчишка с растрёпанными волосами, похожий на брошенного воробья, не умеющий ничего, кроме как острить языком. Безымянный представлял себе не раз, как расскажет о собственном прошлом. Это будет нелегко, он был уверен. А сейчас, когда под пальцами была истлевшая ткань, это показалось практически невозможным. Он отложил катану в сторону. — Это прошлое… — То, из-за которого тебе снились кошмары? — Да. Котаро смутился и устремил взгляд в сторону. — Я думал, что хотел искупить вину за свои поступки. — Безымянный сделал паузу, не озвучивая свои дальнейшие мысли. — Я тогда не думал. — Выходит, мы уже до того отлично поладили, — Котаро улыбнулся. Он понимает, и он не хочет заставлять говорить о прошлом. Понятливый пацан. Безымянный выдохнул. Что ж, у него был шанс рассказать, раньше может быть и хотелось, сейчас прошлое уже казалось всего лишь неприятным сном. А у Котаро был шанс выспросить, но он не стал этого делать. Пусть так. Котаро молчал, перебирая пальцами, будто на что-то решаясь. Новые вопросы? Или он всё же передумал и хочет поговорить о прошлом? Или что-то другое? Скулы юнца порозовели ещё больше, взгляд потемнел, а во всём нём появилась растерянная серьёзность: сплошное очарование. — Прошлое должно оставаться в прошлом, — залепетал Котаро, забегав глазами по комнате, ища опоры, потому что неуверенность вдруг разом окутала его. Неуверенность в поведении, но не в словах. Котаро примолк, наверняка подавив поток бессмысленных фраз. Поджал губы и уставился куда-то в угол. Как наивно. Безымянный понял, что ошибался насчёт пропасти — её не было. Он осознал это ещё тогда, когда Котаро сказал, что хочет навсегда остаться с ним. Пропасть всего лишь собственный страх остаться в одиночестве. Он раскрыл глаза, думая над этим. Котаро лежал напротив, а по его лицу скользил сумрачный свет. Ресницы парня дрожали, но он спал. Мирно и тихо. Уголки губ ронина чуть дрогнули. Он улыбнулся. Котаро не покинет его. Не сейчас. Котаро единственный, кто может вытащить из тьмы. Безымянный закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сон быстро окутал, унося в безмятежность. Пальцы рук начали слегка покалывать. Становилось прохладно. Откуда-то издалека раздался тихий детский голос. Но что он говорил, ронин не разобрал. Да и не обратил на него внимания. Безымянный сжал кулаки, чтобы согреть пальцы. Он вдохнул свежий колкий воздух — морозно. И так спокойно. Наверное, пора было подумать о других странах, куда они с Котаро уплывут. Он ведь обещал. «Другие страны» звучит неплохо. Совсем неплохо. Лазурное море, тёплые волны и зелёные деревья, крики чаек, солнце на коже. Да, обещал. Кажется, обещал.