Дорогой мой кузен! С радостью хочу тебе сообщить, что твой племянник растёт не по дням, а по часам. Сигизмунд так вырос за это время. Теперь я начинаю задумываться о том, что ему нужен учитель и наставник. А ты — один из самых образованных людей, которых я знаю. Поэтому хочу пригласить тебя в качестве учителя принца к себе во дворец. Король Юхан III
Кардинал был удивлён подобным посланием. Не зная, как на это отреагировать, он решил посоветоваться со своим другом Горацио. — Скажи-ка, брат Горацио, что думаешь по этому поводу? — спросил кардинал. — А что я думаю? Соглашайся без раздумья! — заверил его Горацио. — Жить будешь во дворце, приставлен не к абы кому, а к принцу! Сам подумай, он когда вырастет, небось не забудет своего старого учителя, поверь мне. — Да, но ведь ребёнок — это столько мороки… — Но оно будет того стоить, — заверил Горацио кардинала. Поддавшись уговорам, кардинал взял свои пожитки, которые у него имелись и поспешил к королевскому двору. Во дворце его встретили очень радушно, король Юхан с радостью встретил родственника, и поцеловал его в обе щеки: — Приветствую, любезный кузен! Рад тебя видеть! — Я тоже рад вас видеть, Ваше Величество. Это честь для меня, — почтительно ответил кардинал, — а где же мой будущий воспитанник? — Сигизмунд, иди сюда, — позвал сына король. В зал вошёл мальчик лет четырёх-пяти и с любопытством уставил свои карие глазки на нового дяденьку. — Сынок, это твой новый учитель. Кардинал взглянул на принца. Ничего необычного, мальчик как мальчик. С виду очень даже милый. С чем тут можно не справиться? — Иди к нему, — сказал Юхан, слегка подтолкнув сына к кардиналу. Однако, Сигизмунд не хотел идти к новоявленному родственнику и спрятался за спину отца. — Ну, ну. Не бойся, кардинал не кусается. Сигизмунд, минуту подумав, сделал несколько нерешительных шагов в сторону дяди. Кардинал улыбнулся настолько дружелюбно, насколько мог, и взял племянника за руку. — Не волнуйтесь, Ваше Величество. Со мной он не пропадёт, — заверил короля кардинал. — Хорошо. Значит, с сегодняшнего дня принимайтесь за работу. Я распоряжусь, чтоб вам выделили лучшие покои, — сказал Юхан и, дав ещё несколько распоряжений, ушёл. — Что ж, — кардинал посмотрел на принца. — Значит так, если вы хотите, чтоб мы подружились, запомните несколько простых правил: не баловаться, дяде не досаждать, меня во всём слушаться. Поняли? Маленький Ваза кивнул. — Вот и замечательно. «И чего я боялся? — подумал кардинал. — Сигизмунд славненький ребёнок, мы с ним отлично поладим».***
Однако, было чего бояться. Уже на второй день кардинал понял, что быть нянькой — занятие отнюдь не из лёгких. Сигизмунд — ребёнок, и ничего детского у него не отнять. Он был непоседливым, неслушным, лез, куда не надо, а уж о том, чтоб усадить мальца за книги не было и речи. — Дядя, а я похож на рыцаря? — спросил Сигизмунд, сидя на своей деревянной лошадке. — Угу, — ответил кардинал, не отрывая взгляда от книги. — Ура! — обрадовался маленький Ваза. — Ох, душновато тут, — сказал кардинал, приоткрыв окно. Сигизмунд продолжал играть в рыцаря, раскачиваясь на лошадке и размахивая игрушечной сабле. Кардинал не обращал на племянника никакого внимания, продолжая читать. Вскоре чтение уморило кардинала, и он, сам не замечая сего, задремал. Принцу тем временем надоело играть, и он слез с лошади и подошёл к окну. — Дядя, смотрите, какой вид отсюда! — заверещал Сигизмунд. Кардинал не ответил. — Ой, а люди отсюда кажутся такими маленькими, — рассмеялся Сигизмунд, высунувшись чуть дальше. В этот момент он не удержался и чуть было не упал, если бы его вовремя не поймал кардинал. — Мой мальчик, что вы творите?! — кричал красный от злости и волнения кардинал. — Вы понимаете, что если б вы, не дай Бог, сорвались, ваш отец мне бы голову оторвал! Вот как можно быть таким эгоистом и думать только о себе? — Простите, — принц виновато потупил голову. — «Простите», — передразнил воспитанника кардинал. — Всё, сядьте около меня и не отходите не на шаг! Сигизмунд обиженно засопел, однако повиновался и сел рядом с дядей. Кардинал на всякий случай закрыл все окна.***
Прогулка в королевском саду, что может быть лучше? Конечно, прогулка с любимым племянником. Сигизмунд вновь ускользнул от противного дяди и исчез в кустах — Мой мальчик, вы где? — звал племянника кардинал. — Мой мальчик, вы же не хотите, чтоб король наказал вашего дядю? Кардинал вновь огляделся. Никакого. И тут кто-то сзади подёргал его руку. Кардинал обернулся и… Чуть не грохнулся в обморок прямо на пушистую травку. Племянник, весь в листьях, будто чудище лесное, держал в руке серую противную ящерицу, коих кардинал на дух не переносил. — Дядя, смотрите, кого я нашёл! — сияя, сказал принц. — Это Алрик, теперь он будет жить у нас — Мой мальчик, положите эту гадость туда, где её взяли! — Это не гадость, это Алрик! — обидчиво надул губки Сигизмунд, жалобно посмотрев на дядю, но тот был категоричен: — Ну уж нет! Меня жалкими глазками не купишь! — Хорошо, — хитро улыбнулся Ваза, — тогда я расскажу королю, что вы за мной не смотрите. «Ах ты ж гад мелкий», — выругался кардинал и сменил гнев на милость. — Ладно, так уж быть. Только держите вашего Алрика подальше от меня! — Ура! — обрадовался принц. — Пойдём, я дам тебе поесть.***
А на следующий день случилась трагедия. Вроде всё начиналось, как обычно, ничего не предвещало беды. Но где-то в полдень Сигизмунд зашёл в комнату дяди с озадаченным видом. — Что случилось, мой мальчик? Вы что-то потеряли? — спросил кардинал. — Да Алрик куда-то убежал, — грустно вздохнул принц. — Вот найти не могу. — Вот и хорошо! — обрадовался кардинал. — Туда ему и дорога. — Ну, дядя… — обиделся Ваза, но вдруг почему-то замер и уставился на дядю. — А я вам говорил, что питомцы — это большая ответственность, — начал читать нотации кардинал. — Что вы так смотрите? Разве я не прав? — Дядя, у вас Арлик на плече, — сказал Ваза. — Что?! В тот день кардинала еле привели в чувства. После того, как он немного оправился, он заявил, что не потерпит больше никаких лягушек, ящериц и прочих противных зверей у себя в комнате. Сие дошло до короля, и Юхан сделал строгий выговор своему сыну. Арлика пришлось отпустить. — Прощай, Арлик, — сквозь слёзы сказал Сигизмунд, отпустив своего зверька на волю. Вытирая слёзки, Ваза вернулся во дворец. За этой картиной наблюдал и кардинал. Его сердце обливалось кровью, но он успокаивал себя тем, что строгость в воспитании важнее всего.***
— Выпрямите спину, мой мальчик, — строго сказал кардинал. — Ровнее! Вот так… Голову выше! Сигизмунд подняв голову и выпрямив спину до самого предела, подобно деревянной кукле ходил по комнате. — Ну что эта за походка?! Мой мальчик, не забывайте, ваша походка должна соответствовать вашему высокому положению. Движения должны быть плавными, а не кукольными! — Но зачем всё это, дядя? — по-детски наивно спрашивал Сигизмунд, глядя на кардинала большими карими глазами. — Глупый вопрос! Вы же будущий король! И этим всё сказано. Мальчик даже не пытался спорить. Знал, что бесполезно.***
1587 год В комнату к кардиналу без стука ворвался Сигизмунд. Юноша подошёл к кардиналу, сел рядом с ним и с тяжёлым вздохом произнёс: — Дядя, в моей жизни произошло самое ужасное, что вообще могло произойти. — Что же? — спросил кардинал. — Я стал королём, — мрачно заявил Сигизмунд. — Так что же в этом плохого? — Дядя, я не хочу и не могу. Я не готов. — Давайте будем честны, мой мальчик. Этой участи вы б всё равно не избежали, ведь вы наследный принц Швеции. — Но почему я?! — Глупый вопрос, вы же единственный сын короля. — А я виноват, что мой отец такой непродуктивный?! — Мой мальчик, что за слова я слышу из ваших уст?! Разве этому я вас учил?! — Нет, дядя, — виновато сказал Ваза. — Даже если бы вы не были единственным сыном короля, вам бы всё равно пришлось бы занять престол, ведь вы старший. — И что с того? Вы даже не поинтересуетесь правителем какой страны я стал?! — И какой же? — Речи! Посполитой! Понимаете?! — О, прекрасно. — Да что тут прекрасного?! — Сигизмунд посмотрел в глаза дяде. И вновь перед кардиналом были те самые карие глаза, напуганные и безысходные, как в детстве. Кардинал вздохнул. На самом деле, он первее всех узнал, какая участь сулит его племяннику, но не говорил Сигизмунду раньше срока, дабы не расстраивать его. — Мой мальчик, успокойтесь. В конце концов, я буду рядом с вами и помогу советом, — сказал кардинал. — Правда? — Конечно.***
— Прощай, родимая Швеция, — произнёс Сигизмунд, последний раз глядя на стены стокгольмского замка. — Ну, прощай сынок. Правь мудро и не осрами свой род, — сказал на прощание Юхан, обняв сына и поцеловав его. — Обещаю исполнить, — пообещал Сигизмунд и поцеловал руку отца. Кардинал и принц сели в карету. Экипаж сдвинулся с места и поехал прямиком в Краков.***
Так и началось польское правление короля Сигизмунда III. Однако и здесь кардиналу пришлось столкнуться с противным характером своего племянника. Дело в том, что Сигизмунд не носил традиционное одеяние польских королей. Это вызывало некое недовольство, и кардинал сие прекрасно видел. Он решил сказать об этом племяннику. — Мой мальчик, нам надо поговорить, — начал кардинал, войдя в кабинет короля. — О чём? — спросил Сигизмунд, не отрываясь от документов. — Вы бы могли одеваться чуть… Иначе. А то шляхта недовольна. — Нет, — коротко отрезал Ваза. — Пусть скажут спасибо, что я хотя бы говорю по-польски. Как мне известно, Стефан Баторий и Генрих Валуа не знали польского. А мне пришлось его выучить! — Но они, по крайней мере, чтили обычаи в одежде! — возразил кардинал. — Дядя, я говорил, говорю и буду говорить, что в жизни не надену этот ужасный кафтан. Даже не простие! — Но… — Никаких «но»! Это всё, о чём вы хотели поговорить? Если да, то попрошу покинуть кабинет. Сами понимаете, дела. Так ничего и не добившись, кардинал покинул Сигизмунда.***
Сигизмунд сидел перед зеркалом и прихорашивался перед очередным королевским днём. Раздался стук в дверь. — Входите! — разрешил король, надевая шляпу. В комнату, кряхтя, вошёл кардинал. — Мой мальчик, вы готовы? — осведомился кардинал. — Готов к чему? — не понял племянник. — Сегодня вы должны разобрать письма. Их там уже накопилось довольно много… — сказал кардинал. — Письма? Ах, да, письма… Король и думать забыл, что ему прислали довольно много писем, которые требовали ответа. Когда кардинал с племянником вошли в рабочий кабинет короля, у Сигизмунда буквально отвисла челюсть при виде горы писем, на каждое из которых надо ответить. — Это все письма?! — ошарашенно спросил король. — О нет, не все. Часть ещё в тронном зале. Сигизмунд вздохнул. Делать нечего. Молодой монарх сел за стол и принялся отвечать на все посланные ему письма. После десятого письма он держался молодцом, после пятнадцатого у короля заныли все тридцать два зуба, а после двадцать восьмого Сигизмунд уже и вовсе подумывал отречься от престола. — Да сколько можно! — крикнул Сигизмунд, в ярости свалив на пол целую кучу писем. — Почему у меня нет личного секретаря в конце концов?! У меня рука уже болит, не говоря уже обо всём остальном! — Да был тут секретарь. Только вот его ещё Стефан Баторий ото всех дел отстранил и в темницу бросил, — пояснил кардинал. — За что? — спросил Сигизмунд. — Говорят, заговор против короля затевал. — Вот! Так и становись королём! Заговоры против тебя мутить начинают. — А что поделать? Такова королевская доля, — пожал плечами карднал. Вдруг в комнату ворвался слуга. — Ваше Величество, к вам послы от русского царя Фёдора Иоанновича. — О, сие мне больше по душе! Дядя, ответьте за меня, я пойду поговорю с послами! — сказал Сигизмунд и, не дав, ничего возразить скрылся из глаз. — Ну вот за что мне это, — простонал кардинал, садясь за письма.***
Кардинал стал неотъемлемой частью жизни шведского принца и польского короля. Король же не забыл его заслуги и обеспечил кардиналу хорошую жизнь в Варшаве. «Прав был Горацио, — всегда думал кардинал в зимние вечера, — не забыл Сигизмунд своего наставника».