the seed inside you, baby, do you feel it growin

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
386
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
32 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
386 Нравится 16 Отзывы 101 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:
— Луи? Лу? Ты в порядке, любимый? Вопрос Гарри заставляет Луи отвлечься от глубоких размышлений, и он отворачивается от пары, за которой наблюдал через окно добрую пару минут, когда те неспешно прогуливались по тротуару мимо кафе. — Это уже… пятый беременный мужчина, на которого ты сегодня отвлекся. Неужели начался период, когда мы задумываемся о детях и всём, что с ними связано? — спрашивает Гарри с глупой улыбкой на лице, жуя кусочек яичницы. Луи ловит себя на том, что улыбается в ответ и что его щёки теплеют от смущения. — Осторожнее, нахал, — мягко предупреждает он, дразня. — Не то чтобы ты их не заметил. Гарри пожимает плечами. — Конечно, заметил. Не могу дождаться, когда мы сможем это сделать. Луи замирает на секунду. Гарри этого, к счастью, не замечает, просто продолжая запихивать еду в рот. Вскоре их тихий, мирный разговор вновь возобновляется в укромном месте, но Луи не может выбросить из головы картинки беременных мужчин и женщин. Все они излучали пресловутое сияние или, по крайней мере, парню казалось, что они светятся изнутри. Беременность — это не то, что можно назвать лёгким делом, и Луи это понимает. Но парень также знает, что когда наступит его очередь, то он будет чертовски сиять, как грёбаное солнце. Как он мог этого не сделать? С его и Гарри ребенком в животе? На лице вдруг снова проступает румянец, и Луи принимается за завтрак, стараясь отогнать волнующие его мысли. — Я сейчас вернусь, любовь моя, — говорит Гарри, вставая и вытягивая руки над головой, край рубашки задирается, оголяя светлую дорожку волос, тянувшуюся от пупка до края пояса штанов. Луи улыбается ему и прослеживает взглядом, как тот уходит в сторону туалетов. Снова мысли возвращаются к недавно брошенной фразе: «Не могу дождаться, когда мы сможем это сделать». Луи слишком резко вонзает нож в сосиску, не в силах перестать думать о том, что засело в глубине сознания с тех пор, как он узнал, что может выносить ребенка. С течением времени, как он становился старше, затем начал головокружительную карьеру своей мечты и влюбился в Гарри, его желание только росло, ему просто не хватало смелости рассказать об этом Стайлсу. «Чертовы беременные люди», — думает он. — «Чертовы пары, которые заводят детей вместе». Последний мужчина, на которого он отвлёкся, что не осталось без внимания Гарри, шел рука об руку со своим партнером, пара влюбленно смотрела друг на друга и улыбалась, когда они проходили прогулочным шагом мимо кафе, болтая о чем-то, возможно, об их будущем ребенке. Сексуальная жизнь других людей — это не то, о чем Луи склонен размышлять, но когда речь заходит о парах, ожидающих скорого пополнения, то он как бы… делает исключения. Луи хочет знать все. Беременность была запланирована? Или средства предохранения не сработали? У них получилось с первого раза или пришлось постараться? В какой позиции? Чувствовалось ли что-то особенное, когда это происходило? У кого-нибудь из них есть такая же увлечённость этой темой, как у Луи? Беременный встал на четвереньки, подставив свою задницу партнеру? Или тот его опустил на спину и закинул его ноги себе на плечи? Надеялись ли они, что это произойдет, шептали ли друг другу свои грязные мысли? Или беременность оказалась несчастным случаем, вызванным забытой таблеткой или порванным презервативом? Иногда, поддавшись любопытству, Луи читает форумы на тему об историях зачатия. Парень следит за парой блогов, которые ведут такие же люди, как он, — люди, у которых тоже есть некий кинк на то, чтобы забеременеть. Он ничего не может с этим поделать, он не знает, почему это так важно для него, и он определенно не знает, как, черт возьми, рассказать обо всем Гарри, или наберётся ли когда-нибудь смелости для таких признаний.

***

Ночью, когда три пальца Гарри неустанно двигаются глубоко в дырочке Луи, и они небрежно целуются в тусклом свете ночника, желание, которое шатен так долго игнорировал, буквально ползёт по венам вместе с кровью, и он наконец решает действовать. Слегка выпустить свои чувства и желания. Просто, чтобы оценить реакцию Гарри, потому что мысли буквально съедали его на протяжении всего дня. Он так этого хочет — просто не описать словами. Он никогда не просил об этом, но сейчас… Сейчас самое время попробовать. — Я на таблетках, мы не должны… тебе не нужно надевать презерватив. Я не против, — задыхаясь, произносит Луи, когда они меняют положение. Гарри в этот момент навис над ним, опираясь на одну руку, и потянулся к прикроватной тумбочке. Томлинсон слабо улыбается, хваля себя, что смог сдержать непринуждённый вид. «Молодец, Томмо», — думает он про себя. — Не против, значит? — спрашивает Гарри, ухмыляясь, и переключает внимание на парня, сразу же забывая про коробку с презервативами, что лежала на видном месте рядом с лампой и зарядкой от телефона. — Нет, не против. Вообще мне нравится чувствовать тебя полностью, — игриво произносит Луи с притворной самоуверенностью, когда на самом деле всё внутри него сжимается от нервов. На лице Гарри появляется довольное выражение, и он упирается второй рукой по другую сторону от головы Луи, буквально окружая его собой со всех сторон, и подаётся ближе к тяжело вздымающейся груди. Томлинсон делает глубокий вдох, и ухмылка Гарри превращается в хитрую усмешку. — Да неужели? — спрашивает он, глядя прямо в голубые глаза. Луи отчасти напуган и очень возбужден только от перспективы почувствовать, как мужчина наполняет его спермой до краёв. Он чуть наклоняется вперёд, движимый внезапным приливом адреналина. — Я хочу почувствовать тебя во мне. Как ты кончишь в меня, ты сразу приведёшь себя в порядок, а я буду ещё влажный внутри. Ещё грязный… полный твоей спермы, — шепчет Луи так тихо, словно это величайшая тайна. Он пытается собрать все кружащиеся в голове мысли воедино. Мальчик с осторожностью подбирает слова, хотя и знает, что Гарри не скажет и не сделает ничего, чтобы обидеть его. Но Луи всё равно боится. Однако Гарри воспринимает его слова очень хорошо, он в секунду преодолевает разделявшие их сантиметры, целуя со всей пылкостью. — Чёрт, Луи, — стонет он в губы мальчика, коленкой раздвигая бёдра ещё шире. Луи разводит ноги как можно сильнее и закрывает глаза, самое прекрасное чувство уязвимости омывает его, словно волна. Гарри обхватывает уже истекающий член и направляет в розовую дырочку возлюбленного. Это неописуемое ощущение, когда нежная, влажная головка члена прижимается к краям сжатого отверстия, медленно раскрывая его и проникая внутрь. Судя по хриплым стонам и шумному дыханию, Гарри также хорошо. Конечно, чувствуется и лёгкое жжение от растяжки, но Луи уже привык, и вместо того, чтобы испытывать боль, он тонет в удовольствии. Войдя на всю длину, Гарри с шумом втягивает воздух, сжимая пальцами мягкие бёдра и сосредоточенно следя за процессом. Луи же широко распахивает глаза, чувствуя себя таким наполненным. — Пожалуйста, Гарри, двигайся, — просит мальчик, хватаясь за широкие плечи. Его не нужно просить дважды. Гарри отводит бедра назад и толкается вперед, быстро набирая зверский темп. Луи чувствует, что горит, ощущая, как пульсирующий толстый член с каждым толчком давит прямо на простату, посылая искры. — Черт, Луи, в тебе так чертовски хорошо… — бормочет Гарри, останавливаясь, чтобы сменить позу, закидывая ноги Луи себе на плечи. Боже, он так глубоко, Томлинсон сгибается почти пополам, прижатый мужским телом. — Трахни меня сильнее, пожалуйста, Гарри, пожалуйста, — хнычет Луи, опуская руку между ног, проводя по забытому твердому члену, который покраснел от напряжения, прижимаясь к плоскому животу. — Умоляй меня об этом, — хрипло приказывает Гарри, и Луи чувствует, как буквально капает предэякулят на живот и стекает по длине, парень самозабвенно размазывает его пальцами. — Пожалуйста, Гарри, мне нужно, чтобы ты трахнул меня сильнее, пожалуйста! — скулит парень, годы отношений со Стайлсом точно дали ему узнать, что и в какой момент нужно сказать. Гарри ускоряется, вбиваясь в податливое в его руках тело и проникая глубоко. Луи уже знает, что завтра его задница будет чертовски болеть. — Продолжай просить, детка. Луи не знает, как долго это продолжается. Он беспорядочно выкрикивает мольбы, поглаживая себя в умеренном темпе, когда Гарри с рычанием трахает его до звезд перед глазами. Проходит какое-то время, и Томлинсон громко стонет, изливаясь на живот, грудь и бёдра. Гарри чувствует, как дёргается его член и толкается в сокращающуюся дырочку шатена как можно дальше… и Луи понимает. Понимает, что он только что наполнил его спермой, а не кусок резины. Конечно, такое случалось и раньше, но это было слишком давно, так что сейчас ощущение в целом оказывается потрясающим. Луи хочет кончить ещё раз, только почувствовав, как сперма стекает по длине Гарри. Мужчина медленно отстраняется, снимая ноги Луи с плеч, прежде чем упасть рядом с ним, задыхающийся и покрытый потом. Томлинсон чувствует то же самое, но он опускает руку вниз между своими ногами, мышцы которых горели от напряжения, и касается припухшей и влажной дырочки. Из нее медленно вытекает сперма, отчего Луи словно на седьмом небе от счастья. Он собирает пальцем вязкую жидкость и пытается вернуть её обратно, но быстро сдаётся, когда новая порция вырывается из расслабленного отверстия. Луи подносит палец ко рту и обхватывает его губами, посасывая и слизывая оставшуюся на нем сперму. Томлинсон ловит взгляд Гарри, тот с раскрасневшимся лицом, выбившимися из пучка волосами и отвисшей челюстью смотрит на него. — Что такое, а? — спрашивает Луи, ухмыляясь и чувствуя, что его сердце вот-вот выскочит из груди. — Просто очень сильно люблю тебя, — мягко говорит Гарри и улыбается. — О, иди сюда, — тянет Луи и улыбается ему в ответ, двигаясь ближе и опуская голову на грудь. Гарри с любовью поглаживает его спутанные волосы, прикрывая глаза, а с лица парня не уходит счастливое выражение из-за ощущения вытекающей спермы.

***

Следующие несколько недель их сексуальная жизнь остаётся неизменной: упаковка с презервативами всё также пылится на прикроватной тумбочке; каждое утро Луи очень долго принимает душ, нехотя вымывая сперму Гарри; им приходится перед сном всякий раз менять постель на чистую, и они даже начинают шутя планировать купить клеёнку, дабы не испортить матрас пятнами. Луи краснеет, стоит лишь поднять эту тему, а Гарри лишь с любовью в глазах и милыми ямочками на щеках поглядывает на него, заправляя простынь. По правде говоря, Луи прекрасно знает, что Гарри совсем не напрягает то, что ему постоянно приходится закладывать стирку и оттирать пятна от матраса с помощью чистящего средства для ковров. Мужчине очевидно нравится столь частый секс, а Томлинсон в восторге от того, что тот больше даже не смотрит в сторону презервативов, лежащих на тумбочке. Или от того, как тот чувственно выдыхает ему в ушко: «сейчас кончу, детка, наполню твою сладкую задницу», входя на всю длину. Или как он играет с дырочкой Луи, жадно следя за тем, как вытекает сперма. Они обнажены и лежат в постели почти так же, как две недели назад, бормоча друг другу грязные вещи и вместе поглаживая свои члены, когда Луи решает, что хочет сделать еще один шаг. У него появилась надежда, что в один прекрасный день он сможет во всем признаться и что Гарри не будет против его желаний. — Обожаю, когда ты так говоришь. Боже, Хаз, мне так это нравится. Люблю чувствовать себя таким наполненным тобой… люблю представлять, как ты делаешь меня беременным. Я хотел этого целую вечность. И Луи не планировал этого говорить, вот так просто выпалить всё, но оргазм потихоньку подкрадывается, путая мысли, их шумное дыхание смешивается, что контроль полностью пропадает. Приятная ему мысль не покидает голову: Гарри трахает его с целью оплодотворить его, Гарри имеет полную власть над его телом, и это… так горячо. Мужчина, кажется, хочет закрыть глаза и застонать от ощущений, но произнесенная Луи фраза заставляет его застыть на месте и удивленно посмотреть на мужа, который в свою очередь только что понял, что сказал. Томлинсон чувствует, как щёки горят от смущения, и паника заполняет его грудь. — Нет, я не имел в виду… Хаз… я не… — у него пересохло в горле, он сглатывает, пытаясь сообразить, как оправдаться. Боже, Луи все испортил, не так ли? Гарри не мог просто пропустить такое мимо ушей или забыть. Луи слегка испуганно смотрит на мужчину, тот делает то же самое и при этом молчит. Они словно играют в гляделки, хотя тот факт, что их члены прижаты друг к другу, делает эту игру неловкой. Гарри медленно приподнялся, вставая на колени над Луи, а затем подаётся назад, садясь на постель, скрестив ноги, а потом хватает парня за запястья, аккуратно потянув на себя. Томлинсон с лёгкостью подаётся, но сердце бешено колотится в груди от неутихающего испуга. Луи садится таким же образом, оказываясь лицом к лицу к Гарри, почувствовав, как бутылочка смазки уткнулась в бедро. В спальне царит полумрак, свет исходит лишь от включённого ночника. Их колени соприкасаются, и Гарри держит его за руки, потирая запястья большими пальцами. Луи замечает, как те слегка дрожат. Боже, ну почему он вообще открыл рот и в итоге всё испортил? — Хочешь поговорить со мной об этом, детка? — тихо спрашивает он, и Луи понимает, что означает эта фраза. Последнее время такие разговоры между ними стали крайне редкими, их сексуальная жизнь в большей мере устраивает их обоих. Возможно, если бы они откровенно разговаривали чаще, то маленькое желание Луи не было бы секретом так долго. Но Томлинсон откладывает гнетущие его мысли в сторону и тяжело сглатывает, пытаясь сообразить, как ему, чёрт возьми, объяснить всё дерьмо, творящееся у него в голове. Он не замечает, как Гарри наклоняется вперед и целует его в лоб, пока не чувствует прижимающиеся к теплой коже мягкие губы. — У тебя есть время, не торопись, детка, я никуда не уйду, — успокаивающий голос любви всей его жизни проникает сквозь путаницу мыслей. — Эм… как я уже сказал, мне нравится, когда ты кончаешь в меня, — начинает Луи, чувствуя, как шея покрывается пятнами от смущения, а щёки невыносимо горят. Стоит начать с самого начала, да? — Как ни странно, я уже давно это понял, — по-доброму усмехается Гарри. — Но ведь это не все, о чем ты меня просишь, детка? — спрашивает он, широко раскрыв глаза, подбадривая Луи продолжать. Он нежно поглаживает его руки, ожидая, когда парень соберётся с мыслями. Томлинсон качает головой. — Мне это нравится, потому что я чувствую, что ты… эм… оплодотворишь меня, что я забеременею, — торопливо продолжает он. Да, Луи определённо покраснел. Замечательно. — Ты… хочешь забеременеть? — медленно спрашивает Гарри, на этот раз между бровями пролегает складка, но он не убирает руки от Луи. — Нет, не сейчас, — быстро отвечает Томлинсон, в панике вскидывая ладони. — Я имею в виду… Однажды я хочу, конечно, забеременеть, но в данном случае… это другое, — он продолжает после паузы. — Мне нравится сама мысль о том, что ты… ну, знаешь… оплодотворишь меня и будешь… в некотором роде иметь контроль надо мной. Гарри улыбается, наклонив голову и нежно глядя на Луи. Томлинсон опустил голову и откидывается на спинку кровати, после посмотрев на Гарри. Возбуждение немного спало с тех пор, как они сели, что было только на руку. Было бы неловко сидеть со стоящим от возбуждения членом. — И дело не только в том, что ты можешь так поступить со мной, — Луи продолжает тихим голосом, уткнувшись взглядом в одеяло и тщательно обдумывая свои слова. У него в голове столько мыслей о том, чего он хочет от Гарри; о том, что он хочет, чтобы Гарри сделал с ним и сказал ему, но он не может собрать всё в кучу, выдать один ответ. Просто всего так много. Он заглядывал на страницы порно-сайтов в течение последних нескольких лет, держа всё в секрете от Гарри и иногда мучаясь от вины. Он так глубоко погряз в своих фантазиях, привыкнув к мысли, что о них никто никогда не узнает и что они не сбудутся, что теперь было странно… в какой-то мере страшно произнести всё вслух. Несмотря на добрую, подбадривающую улыбку Гарри Луи всё равно боялся открыться. Что, если Стайлс не одобрит? Что, если это испортит их отношения? Но, с другой стороны, Гарри всегда был примерным, заботливым мужчиной для него… — Это еще не все. Мне нравится… сама мысль о том, что ты вроде как публично заявляешь на меня права? Если я забеременею, все будут знать, что это твой ребенок. Все узнают, что ты трахнул меня. Все узнают, — Луи говорит торопливо, все еще тихо, пытаясь произнести это так, чтобы это не звучало так пошло, насколько это на самом деле. Затем произносит следующие слова, прежде чем успевает остановить себя: — И, например… ты иногда бываешь таким собственником и грубым со мной, и никто не знает об этом, никто даже не подозревает, но если бы я забеременел от тебя, все бы поняли, что мы не те, за кого себя выдаем. Я не всегда громкий, раздражающий придурок. Иногда я могу быть тихим и мягким. Гарри неодобрительно мычит, но Луи продолжает, теперь уже жестикулируя руками, чувствуя, что начинает нервничать. — Я ненавижу то, что мы не можем быть теми, кем мы на самом деле являемся, когда нам этого хочется. Мне нравится представлять, как все будут ошарашены тем, что мы делаем, потому что они не знают об этой части нас. Всё взаимосвязано друг с другом, и это очень важно для меня. Мне жаль, что я не рассказал тебе раньше. Мне просто было страшно, что ты не захочешь этого… или не захочешь этого со мной, — последнюю часть он прошептал так тихо, что Гарри едва услышал. Луи захотелось плакать. Он не понимал, сколько всего держал в себе, да и ему до сих пор кажется, что сказал не всё, но для начала достаточно. Глаза начинает жечь, и он крепко зажмуривается, пытаясь сдержать слезы. — Ты можешь посмотреть на меня, детка? — просит его спустя пару секунд, что казались Луи вечностью. Парень открывает глаза и встречается взглядом с Гарри. Тот выглядел удивленным, но, к облегчению Томлинсона, по-доброму улыбался. — Вот, хороший мальчик, — успокаивающе хвалит Гарри. Он знает, как эта фраза действует на Луи, а особенно помогает, когда они остаются наедине и обсуждают или делают вещи, которые заставляют его чувствовать себя уязвимым. Луи невероятно сильно любит его. Даже волнение, кажется, чуть утихает. — Из всех вещей, которыми могли бы стать твоим кинком, это не такая уж крайность, милый, — начинает Гарри, протягивая руку и нежно потирая его запястье. — И конечно, я хочу, детка, я хочу с тобой все, что угодно. Никогда не беспокойся об этом, хорошо? — он так уверенно говорит, что Луи чувствует, как глаза снова начинают жечь от непролитых слез. Он делает глубокий дрожащий вдох, чтобы сдержать сжимающие грудь рыдания. — И давно ты этого хочешь, малыш? — осторожно спрашивает Гарри, видя в каком разбитом состоянии находится мальчик. Луи требуется много времени, чтобы ответить. — С первого года или около того, как мы были в группе, — наконец тихо произносит Луи, сразу поднимая водянистый взгляд. Гарри наклоняется вперед, обхватывает парня руками и усаживает к себе на колени, испытывая лёгкую неловкость из-за того, что его твердый член упирается ему в бедро. — О, детка. Ты так долго хотел этого… Поплачь, если нужно. Выпусти всё, что накопилось. Я буду здесь, с тобой, обещаю. Сегодня столько всего произошло, да? Ты ведь так долго все держал в себе, правда? Мне очень жаль, детка. Медленные, бессвязные слова Гарри успокаивают его. Мужчина отнёсся ко всему так замечательно, и он прижимает его к себе, потирая спину, что Луи не выдерживает и громко всхлипывает. — Давай, маленький, не держи в себе. Такое чувство, что облегчение от того, что больше не нужно ничего скрывать, прорвало плотину. Плечо Гарри мокрое от слез, когда Луи наконец отстраняется и вместо этого прячет лицо в изгибе его шеи, позволяя себе пару глубоких вдохов в попытке остановить слезы, все еще стекающие вниз по щекам крупными каплями. Томлинсон чувствовал себя излишне драматичным, но ощущение теплой большой руки Гарри, скользящей по его спине в успокаивающем темпе, отняло все мысли. — Ты в порядке, малыш? Давай, сделай глубокий вдох и выдох для меня. Дыши глубже, милый, — шепчет ему Гарри, и Луи легко повинуется. Ему быстро становится лучше, хотя в висках неприятно стучит, его щеки красные, кожу начинает стягивать там, где высыхают слезы. Гарри поднимает руки и тянется к лицу парня, нежно проведя большими пальцами под заплаканными глазами. Он беспрерывно шепчет сладкие комплименты, от которых Луи тает, как кусочек сахара в чае. — Мой милый маленький мальчик, я так сильно люблю тебя, и мне жаль, что ты так долго держал это в себе. Ты чувствуешь себя лучше? — слова, произнесенные тихим, хриплым голосом Гарри всё больше расслабляли Луи. — Да. Прости, что я так переживаю из-за этого. — Я не совсем понимаю, почему. Это же просто кинк, да? Мы пробовали вещи гораздо хуже, — мягко говорит Гарри. — Но, конечно, ты имеешь право расстроиться. Ты раскрыл очень личное. Я просто хочу, чтобы ты не чувствовал, что должен скрывать от меня подобное. Я всегда поддержу тебя. Луи мычит в знак согласия. У него так и не появилось желание объяснить, почему он так долго скрывал свои фантазии, хотя Томлинсон и сам не вполне понимает причины своих секретов. А в горле у него до сих пор стоит горький ком слез… и соплей. Фу. Гарри продолжает: — Я знаю, что ты сказал «не сейчас», и в какой-то момент мы определённо станем родителями. Я имею в виду, что всякий раз, когда мы говорим о будущем, мы всегда планируем свадьбу и много детей. Но в данном случае это просто фантазия, что ты забеременел от меня, или ты действительно хочешь рискнуть? Тебя заводит сама идея быть беременным моим ребенком, да? И, Боже, да, его чертовски это заводит. Луи годами продумывал различные сценарии, в которых Гарри трахает его без защиты, прекрасно зная о возможных последствиях, и затем всё кончается беременностью. Томлинсон дает интервью, встречается с поклонниками, выступает на сцене, и все знают, что это ребенок Гарри внутри него, все знают, какая он шлюха, что он позволил себя трахнуть без защиты, и что Гарри единственный, кто смог это сделать. Он слишком долго не отвечал, вспоминая ночи, когда он дрочил на эти фантазии, будучи один и далеко от дома, далеко от Гарри, что когда он возвращается на Землю, Гарри развязно ухмыляется. — Значит, это «да»? Луи криво улыбается и смущенно опускает глаза. — Да, в будущем. Я пока не хочу становиться родителем. Мы придём к этому позже. Гарри кивает. — Да, определенно… есть еще что-то, что ты хочешь, чтобы я сделал? Я хочу, чтобы ты был доволен, малыш. Хочу дать тебе всё, в чём ты нуждаешься. Закусив губу, Луи старается не расплакаться от счастья. Ему чертовски повезло с Гарри. — Иногда я хочу, чтобы ты меня удерживал на одном месте. Заставлял принять его, — отвечает он уже значительно тише, даже боясь произнести слово «член» вслух, боясь, что одно неверно подобранное слово разрушит тот хрупкий мост между ними, что они так скрупулёзно выстраивали. Гарри только улыбается и снова кивает. — Я могу это сделать. — Но… не просто удерживаешь… Мне нравится, когда ты становишься собственником. Трахаешь меня в любом месте и в любое время — когда тебе захочется. Луи пугается собственных слов, которые уже не мог контролировать. В голове вспышками появляются одна фантазия за другой, и он не может себя остановить. — Мне нравится, когда ты разговариваешь со мной во время секса. Например, когда ты говоришь, что ты хочешь со мной сделать… Это всегда звучит так горячо. Он определённо краснеет в этот момент, вспоминая, как Гарри довольно заявлял ему, что может любую ситуацию превратить в пошлость, стоит ему лишь сказать пару определенных фраз. И Луи знает, что мужчине тоже нравится придумывать и пробовать новые вещи, знает, как это возбуждает их двоих. Гарри, благослови его Господь, просто самодовольно улыбается, придерживая голову Луи за затылок и поглаживая большим пальцем мягкие волосы, не давая парню потеряться в собственных мыслях. — И что же ты хочешь от меня услышать? — Что ты… что ты оплодотворишь меня. Сделаешь мне ребенка, покажешь всем, что я твой. — М-м, что ещё, детка? Это далеко не все, но Луи приходится закрыть глаза и серьезно задуматься на секунду. Иногда фантазии не дают ему нормально мыслить, но теперь, когда он наконец-то может их озвучить, в голове абсолютная пустота. — Тебе неловко говорить об этом, любовь моя? — мягко спрашивает Гарри, но с лица не сходит это развязное выражение. Луи кивает. — Немного. Я знаю, что хочу от тебя услышать, но я не могу… не могу просто вот так, — пытается объяснить он. — Хочешь немного поиграть и посмотреть, что получится? — спрашивает Гарри, нежно проводя пальцами по рукам Луи. — Пожалуйста, Хаз, — тихо отвечает он, почти моля об этом. Он не хочет казаться слишком нуждающимся, но попробовать поиграть кажется правильным решением, учитывая ситуацию. Он полностью доверяет Гарри, особенно в моменты сильной уязвимости, хочет, чтобы тот взял бразды правления в свои руки. — Ложись со мной, — Гарри оставляет нежный поцелуй на его губах и смещается, усаживаясь спиной к изголовью кровати и опираясь на подушки. Он протягивает руку, молча жестом показывая Луи лечь ему на грудь. — Я не собираюсь трахать тебя сегодня, нам нужно обсудить ещё несколько деталей. Но ты такой твердый, детка. Просто думая об этом, ты так сильно возбудился, да? Луи кивает, устраиваясь поудобнее, положив голову на плечо Гарри и обхватив его рукой. — Как насчет того, чтобы я позаботился об этом, а? Гарри протягивает свободную руку и, едва касаясь кожи, поглаживает тыльной стороной ладони член Луи, отчего тот начинает тяжелее дышать и дико краснеть. Он слегка испуганно смотрит на своего парня, не зная, что ему стоит ожидать. — Ты такой хороший мальчик, правда? Меня возбуждает лишь одна мысль о том, что ты беременнен моим ребенком, — они оба опускают взгляд на член Гарри, налившийся кровью, такой твёрдый и желанный. — Видишь! Что ты делаешь со мной… мне стоило лишь представить твой круглый животик, полный моего ребёнка. Ты же будешь хорошим мальчиком, да? Будешь вынашивать моего малыша. Луи не может сдержать стон и обхватывает член Гарри, чуть сжимая пульсирующую плоть. — Подожди, милый, — останавливает его Стайлс, убирая руки от мальчика прочь, и пытается найти под одеялом и в складках простыни бутылку смазки. Луи заскулил, извиваясь, желая вернуть теплую ладонь на свой член. — Одну секунду, детка. Будь терпелив, — ухмыляется Гарри, находя смазку и ловко откупоривая её одной рукой, после выдавливая холодный гель сразу на оба члена. Луи едва ощутил это, как нетерпеливо обхватил горячую длину мужчины, поглаживая в хаотичном темпе. Гарри откидывается назад, стараясь не двигать бедрами, наконец, обхватывает член Луи рукой, заставляя мальчика задержать дыхание. — Теперь скажи мне. В каком положении мы находимся в твоих фантазиях, когда делаем ребенка? — спрашивает Гарри, будучи совершенно спокойным и собранным, пока его рука медленно, дразнящими движениями движется вверх и вниз. — Ты… ты поставил меня на четвереньки, а сам встал на коленях за мной, — отвечает Луи, его голос звучит на октаву выше обычного. — Очень интересно, Лу. Ты так хочешь, чтобы тебя нагнули и хорошенько трахнули, развели как суку, да? Ты мечтаешь об этом, детка? И Боже, это уже слишком; медленное, мучительное давление на его изнывающий член, запах Гарри, уверенный и возбуждающий голос Гарри, говорящий на ушко — Луи, кажется, что он сходит с ума. Он пытается поднять бедра, чтобы усилить столь приятное трение, но мужчина в ответ делает обратное. Он прекращает любое движение, сжимая член Луи у основания и не позволяя ему двигаться. — Хе-е-ей, детка, так не пойдет. Не двигайся. Я спрошу тебя еще раз: ты хочешь, чтобы я нагнул тебя и развел, да? — Да, Гарри, пожалуйста, я так хочу этого, Боже, пожалуйста, — лепечет он, извиваясь. — М-м-м, я знаю, — и черт, его голос невероятный: успокаивающий и дразнящий одновременно — и Луи уже чувствует себя близким к оргазму. — Не могу дождаться, чтобы войти в тебя, увидеть тебя такого красивого, мокрого и открытого для моего члена. Войду в тебя без защиты и буду трахать, пока не кончу, — рука Гарри чуть ускоряется, хлюпанья смазки сливаются со звуками их тяжелого дыхания и всхлипываниями Луи. — Я так этого хочу, Хаз, блять! — стонет он, откидывая голову назад и зажмуриваясь. — М-м-м, Я знаю. Тебе нравится мысль о том, что ты залетишь от меня, не так ли? Нравится, когда я кончаю в тебя, и ты рискуешь стать полным моих детей? Тебе нравится, что я заставлю тебя принять всё мое семя и держать его глубоко внутри себя, не так ли? Луи чувствует, как напрягаются мышцы живота, а все внутренности словно сжимаются в комок, когда оргазм захлёстывает его с головой. Он изливается на руку Гарри, пачкая живот и даже самого мужчину. Сам Томлинсон не прекращает своих движений на члене Гарри, и тот быстро опускает руку, зажимая яички, прежде чем застыть на несколько секунд и кончить с громким стоном, залив спермой руку мальчика. Луи убирает липкую руку и вздыхает, пытаясь отдышаться и унять дрожь, пробегающую по телу. — Не засыпай пока, детка, ладно? — просит Гарри, медленно высвобождаясь из объятий Луи и вставая с постели на дрожащих ногах. Томлинсон мычит в знак согласия, чувствуя, как на него напала сонливость, будучи измученным последним разговором. Гарри возвращается с влажным полотенцем и осторожно вытирает сперму и пот с кожи. Луи едва ощущает, как по нему скользит мокрая ткань, но зато он чувствует каждой клеточкой тела Гарри, теплого, родного и пахнущего так по-домашнему. Стайлс исчезает на мгновение, но возвращается прежде, чем Луи успевает открыть глаза. Томлинсон слышит, как тот выключает свет, и чувствует, как Гарри снова ложится в постель рядом с ним, притягивает к себе и целует в голову. Ощущение, словно Луи плывет в теплом океане, усиливается в разы, и мальчик засыпает до того, как успевает подумать о том, чтобы обнять любимого в ответ.

***

Следующие несколько месяцев для Луи прошли как в тумане. В тумане блаженства, если быть честным. Иногда он пишет песни просто так, для развлечения, и записывает пару демо, когда есть настроение. Он стал проводить больше времени со своей семьей и друзьями. Впервые за много лет в его жизни нет никаких ограничений, и он чертовски счастлив. Этому также поспособствовал тот факт, что у него и Гарри их фантастический секс превратился в лучший гребаный секс в их жизни. Луи не может поверить, что он когда-либо нервничал по поводу своих предпочтений и боялся поговорить об этом с Гарри. Ему слегка обидно, что он не решился раньше поднять эту тему, ведь они могли бы потрясающе трахаться на протяжении уже нескольких лет. Луи с Гарри обсудили всё на следующее утро после той «игровой» ночи. Томлинсон, к своему удовольствию, понял, что его идеальный парень готов сделать для него всё, что угодно. Гарри даже глазом не моргнул, слушая все его дикие фантазии, и, как позже оказалось, сам увлекся ими, вставляя всякие фразочки про беременность во время секса или, например, подходит к Луи в ванной, обнимая со спины и поглаживая животик, глядя на него через зеркало и спрашивая, плодовит ли он, хочет ли он зачать ребенка. Луи, конечно же, никогда не отвечает «нет». Ему совсем не надоедает столь частый секс, а член даже не думает становиться мягким. Каждый вечер, когда всё происходит, шатен не верит в свою удачу, что Гарри оказался в той же лодке, что и он. Иногда ему даже кажется, что Стайлсу нравятся их игры больше, чем ему. Гарри приходит домой раньше обычного, после обеда, Луи в то время ест лапшу и смотрит видео на «YouTube». Томлинсон пугается, когда замечает мужчину, стоящего в дверном проходе кухни. Тот остановился, облокотившись на косяк и зажав ключи в другой руке, щёки красные, взгляд тёмный, вызывающий табун мурашек по позвоночнику, брови сведены к переносице. — Гарри? Что случилось, любимый? — Луи поднимается со стула и на ватных ногах подходит к нему. Гарри совершенно внезапно подаётся вперёд, хватая его за руки, отчего в горле парня застревает вздох. — Пойдем со мной в спальню? — спрашивает он в приказном, но в то же время нежном тоне. Луи кивает и не успевает ничего сказать в ответ, так как на его губы с упорством и диким желанием нападает Гарри, кусая и посасывая, отчего всё тело словно охватывают языки пламени. Гарри бросает ключи куда-то в сторону и тянет Луи за собой по коридору, направляясь к спальне большими шагами, отчего парню приходится перейти на лёгкий бег, чтобы не отстать. Стайлс втягивает его в комнату, захлопывая дверь и прижимая к ней шатена. Гарри выглядел диким: волосы в полном беспорядке, челюсть сжата. Луи слышит его нервное дыхание и чувствует, насколько он тверд. — Я хочу трахнуть тебя, Лу. Можно? Могу я трахнуть тебя без защиты и сделать вид, что оплодотворил тебя? Луи чувствует, как его собственный член дергается после этих слов, и часто кивает, широко раскрыв глаза. Парень наклоняется, снова целуя Гарри и потираясь возбуждённым членом о его бедро так сильно, насколько это возможно, будучи прижатым разгоряченным телом к прохладной поверхности двери. Они целуются, прижимаясь друг к другу, пока их губы не становятся непотребно красными, припухшими и влажными от слюны, прежде чем Гарри, не отпуская Луи, подходит к кровати. Томлинсон подаётся легко, желая быть хорошим для него. Он не хочет ничего сильнее, чем быть осыпанным любовью и похвалой. — Раздевайся, детка, — говорит Гарри, все еще держа его за руки и глядя ему в глаза. Луи кивает, приоткрыв рот и широко распахнув глаза, и Гарри отпускает его, чтобы они оба сняли футболки и штаны. — Боже мой, Гарри, я так хочу забеременеть от тебя, — стонет Луи, откидываясь на подушки во всем своем обнаженном великолепии, мужчина следует за ним, ложится рядом и приподнимается на локте. — Я знаю, детка. Не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя так сильно, что ты забеременеешь, — хрипит Гарри, его голос пропитан доминированием, властью. Луи стонет и приподнимает бедра, скуля от пульсации в члене. — И все будут знать, что мой член был так глубоко внутри тебя, твоей маленькой задницы, что здесь появился ребенок, — он кладет большую, теплую ладонь на животик и начинает водить, едва касаясь кончиками пальцев мягкой кожи. — Ты этого хочешь, Лу? — голос Гарри такой глубокий, такой хриплый, его твердый член упирается мальчику в бедро, и Луи чувствует, как ещё больше погружается в игру, картинки заполняют его разум, и тело наполняет сладкая истома. — Я так хочу этого, Гарри, — хнычет он, и по его члену, меньшему, чем у Гарри, но не менее твердому, потекла капелька предъэякулята. Рука мужчины, что приятной тяжестью лежит на его животе, держит его на земле, не давая улететь в полное забытье. — Я знаю, любимый. Сейчас я подготовлю тебя, — говорит Гарри, нежно целуя его, прежде чем подняться с кровати и взять смазку с пола, куда она улетела прошлой ночью. — На четвереньки, детка, — приказывает он, забираясь обратно на постель и помогая ему встать так, как ему самому удобно. Наконец, оказавшись в нужном положении, Луи слышит, как открывается колпачок смазки, выгибает спину и расслабляет мышцы, готовясь к проникновению, которое, как он уже знал спустя много лет, произойдет через несколько коротких мгновений. Подушечкой пальца Гарри потер расслабленные края дырочки, согревая холодную смазку, прежде чем аккуратно скользнуть внутрь до самого сустава. Луи делает глубокий вдох, но мужчина не даёт ему возможности привыкнуть растяжке, так как сразу также осторожно добавляет второй палец. Томлинсон чувствует лёгкое жжение, но не подаёт никаких признаков. Гарри тем временем давит на нежные стенки, пытаясь найти простату. Теперь, когда Стайлс регулярно играет на гитаре, кончики его пальцев огрубели от мозолей, и легкое царапанье ими внутренних стенок вызывает у Луи неизведанное и сильное чувство, от которого перехватывает дыхание. Гарри быстро находит то, что искал, и давит на комочек нервных окончаний, заставляя мальчика сдавленно застонать. Стайлс лишь довольно ухмыляется и, сжав свободной рукой его бедро, чтобы удержать на месте, с усилием массирует простату. У Луи голова идёт кругом, он теряется в стонах и больше всего ему хочется, чтобы его уже наконец трахнули. — Пожалуйста, Гарри, хочу твой член во мне, — хнычет он, сжимая в пальцах простынь. Гарри стонет и без предупреждения убирает пальцы, заставляя Луи зашипеть, сжимая пальчики на ногах. Его член стал почти пурпурного оттенка, ожидая, когда к нему прикоснутся. Но Гарри уже встал на колени позади него, одной рукой отводя ягодицу в сторону, а второй направляя член в ожидающую, влажную от смазки и жаждущую быть заполненной дырочку. Луи сглатывает в предвкушении. — Я наполню тебя, малыш, готов? — Гарри больше ставит перед фактом, чем действительно интересуется, и наконец проникает головкой, чувствуя, как Луи сразу сжимается вокруг неё. Мужчина не останавливается, как обычно, чтобы дать время привыкнуть к размеру. Он одним плавным движением входит на всю длину, отчего Томлинсон вскрикивает, слишком ясно ощущая, как резко растягиваются стенки, принимая толстый член Гарри так легко и просто, словно его задница создана для этого. Он чуть ли не падает на постель, когда Гарри мягко давит головкой на нежную простату, посылая тысячи импульсов по всему телу. Сначала Луи всегда слишком узкий, его мышцы неприятно жжёт, и он сдавливает член мужчины словно в тисках. — Я знаю, малыш, слишком много, чтобы сразу принять, — шепчет Гарри ему на ухо, входя до самого основания. Луи больно, но есть та часть, которая хочет раздвинуть ноги пошире и позволить Стайлсу отыметь его, показать, кому он принадлежит, отметить так, чтобы весь мир знал, позволить наполнить его спермой и дать дальше распорядиться судьбе или природе. — Гарри, пожалуйста, — умоляет Луи, выгибая спину. Мысли путаются, в голове словно туман, отчего всё вокруг становится нечётким, будто в этом мире только они двое и больше ничего. — Тише, детка, дай мне секунду, — успокаивает его Гарри, открывая смазку и выдавливая вокруг растянутого колечка мышц, растирая ее вокруг своего члена пальцем. Он чуть подаётся бёдрами вперёд, дабы смазать Луи изнутри и облегчить скольжение. Томлинсон тихо стонет, расслабляя мышцы. Он чувствует себя грязным, мокрым, но ему это нравится. — Вот так, детка, теперь лучше, правда? Твоей бедной маленькой дырочке нужно было больше смазки и немного времени, чтобы привыкнуть ко мне, не так ли? — воркует Гарри, наращивая темп, проникая с каждым разом всё глубже. Луи кивает, шумно дыша. — Д-да. — В тебе так хорошо детка, потрясающе узко, — хрипло говорит Гарри. Скольжение стало легче, когда Луи стал более влажным и расслабился. — Одной мысли о том, что ты беременнен моим ребенком, достаточно, чтобы я уже хотел кончить. Луи стонет и опускает голову, подаваясь всем телом вперёд при каждом уверенном сильном толчке Гарри. — Ты будешь полон моих детей, и все будут знать, чем мы занимались, — продолжает Гарри, отпуская бедро Луи и ласково проводя пальцами по его животу, потирая круговыми движениями загорелую кожу. Луи стонет, слова Гарри словно нажимают на все нужные кнопки в его сознании, его член, истекающий естественной смазкой, дёргается. Он не хочет кончить сейчас, они только начали. Он хочет, чтобы это продолжалось как можно дольше. — Господи, Хаз, не могу дождаться, когда забеременею. Я буду полон твоих детей несколько месяцев, — шепчет он, комкая простынь и зажмуривая глаза. Он чувствует, как рука Гарри перемещается от его живота к его дырочке, прямо к тому месту, где она растягивается вокруг его члена. Мужчина потирает припухшие края пальцем. — Черт возьми, Гарри! — мозолистый, шершавый палец так приятно ощущается на нежной, невероятно чувствительной коже. — Не могу дождаться, когда ты забеременеешь. Такой большой и полный, да? Будешь послушно вынашивать моего ребёнка, как хороший мальчик, словно твоё тело создано только для этого, — Гарри не останавливается, его слова смешиваются со звуком шлепка их обнаженной, покрытой испариной кожи. Луи не может думать ни о чем другом, даже если бы очень захотел. — Черт, Гарри, — выдыхает он, с трудом удерживаясь на четвереньках и широко расставив ноги. — Моя грудь тоже станет… станет больше, — говорит Томлинсон, зажмурив глаза и представив свои маленькие сиськи, полные молока. — Да? У тебя вырастут сиськи, чтобы ты мог покормить моего ребенка, да? Твои соски… ох… станут большими и чувствительными, — продолжает Гарри, протягивая руку и зажимая один, твердый словно горошина. — Еще более чувствительные, чем сейчас, да? — спрашивает он, сжимая его между большим и указательным пальцем, и грудь Луи переполняется любовью к мужчине, мыслями о столь соблазнительных изменений в теле и о том, что Гарри — единственный, кто может сделать это с ним. — Бедра станут еще пышнее, черт возьми, Луи, они сейчас великолепны, но можешь ли ты… можешь ли ты представить себе, какими они будут, когда ты беременен? Не могу дождаться того момента, когда смогу увидеть их в живую, когда смогу схватить тебя в любой момент и усадить на свой член, — стонет Гарри и снова хватается за бедра Луи, демонстрируя, что именно он имеет в виду, потянув его на себя, входя во всю длину, отчего парень вскрикивает, чувствуя, насколько он глубоко, но ему так хорошо, что хочется, чтобы это никогда не кончалось, чтобы член Гарри оставался в нём навечно. — Боже, Хаз, я поправлюсь, стану таким огромным, когда забеременею, — стонет Луи, представляя, как изменится его тело вскоре после того, как Гарри его трахнет и наполнит своей спермой до самых краёв. — Я буду хорошо заботиться о тебе, детка. Буду следить, чтобы ты был в тепле и комфорте, пока вынашиваешь моих детей. Не выпущу из дома, чтобы другие не глазели на тебя, пока меня нет рядом. Луи стонет, думая об этой придуманной вселенной, где он беременен от Гарри, с большим животом и передвигающийся по дому вразвалочку. — Да, Хаз. Ты будешь заботиться обо мне, — стонет он. — Черт возьми, да, я буду, а ты будешь заботиться обо мне, как хороший муж? Будешь следить за порядком в доме, оставаясь с моими детьми, пока я работаю, да? Ты ведь будешь моей маленькой домашней сучкой, правда? — хрипло говорит Гарри. Они оба знают, что этого никогда не случится, потому что Луи слишком неряшливый и совсем не любит уборку, а Гарри слишком много делает по дому и ещё к тому же готовит, но забавно притворяться говорить об этом. Стайлс продолжает двигать бедрами, неумолимо толкаясь членом в податливое тело парня. — Приду домой с работы и увижу, как моя беременная сучка готовит для меня на кухне, да? Луи хнычет в ответ, если бы он сейчас был в здравом уме, то посмеялся бы над такими словами, но он молчит, проживая их совместную фантазию. — Я так этого хочу, Хаз. Хочу быть твоей беременной маленькой сучкой. — Тебе нравится, как это звучит? Тебе нравится мысль о том, чтобы быть моей беременной домашней сучкой? Хочешь быть беременным и босым на кухне, да? — убрав руку с бедра Луи, он хватает его за волосы и резко тянет на себя. Голубые глаза наполняются слезами от боли. Он не может поверить в то, как Гарри грубо себя ведёт, в то, какие грязные вещи он говорит, но, Боже, ему это нравится. — Да, Хаз, я бы сделал это для тебя, — стонет Луи, хотя он бы согласился в этот момент с чем угодно. — Вот именно, ты ведь все для меня сделаешь, правда? — спрашивает Гарри, и это именно то, о чем Луи подумал в этот момент. Томлинсон стонет и кивает головой. Гарри не прекращает своих движений, властно, собственнически ухватившись за бедра Луи. Это всё фантазии, которые никогда не сбудутся, но Томлинсон представляет, каково это, когда он дома со своим беременным животиком, выпяченным вперед, встречает Гарри с работы. Мысли о том, что он зависит от Гарри, словно он его собственность, принадлежащая только ему и никому другому, чертовски заводят его. На мгновение воцаряется тишина, Гарри входит в Луи до конца, обхватив его за ягодицы и притянув к себе ещё ближе, словно пытался слиться с ним воедино. Томлинсон едва может дышать от всех ощущений. Гарри прижимается губами к теплой коже в местечке между плечом и шеей, целуя каждый сантиметр. Но Луи начинает извиваться, толкаясь бедрами назад, скуля и пытаясь сказать, что хочет большего. Гарри, благослови его Господь, понял намек. — Черт возьми, Луи, я сейчас кончу. Я кончу в твою дырочку, и ты забеременеешь. Я сделаю тебя матерью, да? Хочешь, чтобы я сделал ребенка? — Гарри снова бормочет какую-то чушь, но Луи находит это чертовски горячим, продолжает толкаться назад навстречу его члену, хотя он сам уже чрезмерно чувствителен. Он просто хочет, чтобы Гарри кончил в него. Он так сильно хочет, чтобы Гарри оплодотворил его, и Луи опьянен мыслью о том, что Стайлс спрячет его от лишних глаз, когда он забеременеет, когда его живот станет большим и круглым с детьми внутри. — Да, Хаз, у меня будет ребенок от тебя. Я буду твоим навсегда, — говорит Луи, и Гарри снова стонет и сжимает бедра парня так сильно, что тот вскрикивает, а кожа белеет под пальцами. Томлинсон уже не в первый раз жалеет, что рядом с кроватью нет зеркала, чтобы он мог посмотреть, как они выглядят со стороны. Он сам на четвереньках с выставленной задницей в воздухе и Гарри позади него, удерживая его на месте и трахая, словно пытаясь развести его как суку. Это так примитивно. Это то, чего Луи жаждал в течение нескольких лет. Томлинсон чувствует, как поджимаются яички, и ему нужно что-то — что угодно — на его члене. Он скулит и толкается быстрее, чувствуя себя таким же непристойным, каким, вероятно, выглядит. — Боже, детка, ты чертовски сильно этого хочешь, не так ли? Так отчаянно хочешь, чтобы я тебя оплодотворил? Ты готов к этому? Готов к моему семени? — Гарри рычит, прежде чем сдавленно застонать, и Луи чувствует, как пульсирует член внутри него, как мужчина изливается внутри него. Стайлс придавливает его к постели, рухнув ему на спину. Луи кончает, как только его член касается простыни. Лёгкое движение по ткани дало необходимую стимуляцию. Такое чувство, что он кончает вечность, что сперма просачивается в матрас под ним, и это чертовски прекрасное ощущение. Он покачивает бедрами, насколько это позволяет вес Гарри, лежащего на его спине, зная, что хотя он и не чувствует этого и хотя он все еще на таблетках, сперматозоиды мужчины устремились к его яйцеклетке, чтобы оплодотворить. Луи чувствует, как пульсирует его собственный истощенный член, когда Гарри остается внутри него так долго. — Детка, ты такой хороший, просто невероятный, я так сильно тебя люблю, как же мне удалось заполучить такого идеального мальчика, как ты, — задыхаясь, говорит Гарри через пару минут, когда он выходит из разрушенного красного отверстия, и Луи хнычет, чувствуя, как его дырочка сокращается вокруг пустоты. Он приподнимает бедра, не желая, чтобы сперма Гарри вытекла из него сразу же. Гарри наконец отстраняется от него, и Луи чувствует себя разрушенным. Прохладный воздух без приятного теплого веса Гарри на спине и приглушённый свет в спальне каким-то образом удерживали его на земле, слегка успокаивая чувства. Когда Луи наконец приходит в себя, рядом с ним лежит Гарри, потный и уставший, и его сердце все еще беспорядочно бьется, но он широко улыбается. — Ты в порядке, детка? Я не был слишком груб с тобой? — спрашивает он, потирая руку. Выбившийся локон волос торчит рядом с ухом, и Луи тянется, чтобы с заправить. — Со мной всё хорошо, даже отлично, и ты не был груб, — медленно отвечает он, мечтательно улыбаясь и вздыхая. — Хотя я бы не отказался от чашечки чая. Гарри наклоняется и целует его, отстраняясь с самым нежным выражением на лице. — Я сейчас вернусь, любимый. Он встаёт с постели на дрожащих ногах и поднимает свои боксеры, сморщив нос, когда он надевает их и чувствует холодное мокрое пятно выделений. Луи смеётся, ощущая, как медленно начинает возвращаться энергия. Гарри качает головой и хихикает. — Прекрати смеяться. В следующий раз я буду называть тебя домохозяйкой, пока буду трахать, и ты будешь получать по заднице каждый раз, когда ты будешь делать умные комментарии по этому поводу.

***

Гарри в офисе лейбла, когда звонок в дверь нарушает послеобеденный сон Луи. Ворча, он натягивает мятую футболку и устало плетется к двери, нажимая кнопку на домофоне. — Хей, придурки! — на экране появляется глупое жизнерадостное лицо Лиама, который чуть ли не носом уткнулся в камеру. — Привет, Пейно. Дай мне секунду, — отвечает Луи, стараясь не зевать, и поворачивает щеколду, открывая дверь и отступая в сторону, чтобы дать ему пройти. Прежде чем он успевает захлопнуть дверь, Лиам утягивает его в крепкие объятия. — Эй! Отпусти меня! — сдавленно отвечает Луи, посмеиваясь, а затем закидывает руку на другу, обхватывая за шею. Пейн пытается вырваться из захвата, тыкая ему под ребра, отчего шатен сразу же его выпускает, громко хохоча. — Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает Луи, кивая головой в сторону кухни и направляясь туда. — Нет, приятель, я ненадолго. Я заскочил, чтобы сообщить вам с Хаззой кое-какие новости. Он здесь? — тараторит Лиам, оглядывая кухню открытой планировки и гостиную. — Нет, он в офисе, работает над альбомом, — Луи прислоняется к стойке. — Что случилось? Лиам едва сдерживает широкую улыбку. — Зейн беременен, — объявляет он. Луи требуется несколько минут, чтобы осознать это, но когда до него доходит, то он радостно вскрикивает, бросаясь на Лиама с объятьями. — Поздравляю, приятель! Лиам хихикает ему в ухо и обнимает в ответ. — Спасибо. Мы сказали об этом пока что только нашим семьям. — Господи, ты реально станешь папой. — Да, это безумие! Мы с Зейном обсудили всё, знаешь, он не молодеет, — его слова — и теперь у меня есть свободное время из-за перерыва… это кажется наилучшим временем для рождения ребенка. Луи наклоняет голову. — Значит, это было запланировано? Лиам восторженно улыбается. — Вроде того! Мы пытались, но не слишком всерьёз. Мы думали, что в конечном итоге нам придется пойти в клинику, искать суррогатную мать или что-то в этом роде, так что мы просто, я не знаю, не использовали защиту? Но это, очевидно, сработало. Лиам выглядит таким счастливым, и Луи не может не порадоваться за него в тот момент. Но вскоре после того, как он закрывает за Лиамом дверь и говорит ему, чтобы тот передал Зейну поздравления от него и Гарри, реальность происходящего накрывает Луи. Он выпивает чашку чая за чашкой в гостиной, даже не включив телевизор для фонового шума, ревность наконец подкрадывается к нему, и он хочет того же, что и Лиам. Перерыв — это идеальное время, это определенно верно. Он вспоминает, как Лу брала Лакс с собой в турне. Как бы ни весело было проводить с ней время в перерывах, это всегда было тяжело как для ребенка, так и для взрослых, не говоря уже о эмоциональной и физической нагрузке парней во время тура. Томлинсону даже страшно представить, как кто-то из группы взял своего малыша на гастроли. Это был бы сущий кошмар. И когда у них с Гарри появится еще такая возможность завести семью? Он не перестает думать об этом, и спустя несколько часов, когда Луи выпивает пятую или шестую чашку чая, Гарри возвращается домой. — Привет, детка, — кричит он из прихожей, вещая ключи и снимая кроссовки. Луи поднимает взгляд, когда тот входит в комнату, и мягко улыбается. — Привет, дорогой. Чаю? Гарри кивает и идет на кухню, облокачиваясь на островок. Луи поднимается и, слегка шаркая тапочками по полу, следует за ним. Он включает чайник, достает кружки, ложку и молоко, вытаскивает два чайных пакетика из пачки, уже открытой и явно опустевшей. Это не остаётся незамеченным для Гарри. — Тяжелый день, милый? Луи криво улыбается. — Все нормально. — Просто «нормально»? Луи поворачивается к нему, и Гарри кивает в сторону упаковки чая, что заметно опустела по сравнению с утром. Чайник выключается, внутри с шумом закипает вода, и парень отвлекается, чтобы налить две чашки. — Лиам заходил ко мне. У него были кое-какие новости, — говорит Луи, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Да? — Гарри подходит к нему сзади и кладет руки на плечи. — Да. Зейн беременен. Он ждет, что это заставит Гарри напрячься, как-то отреагировать, но его руки остаются на месте. — О, это же здорово! Как круто! — радуется Гарри, и по его голосу становится ясно, что на его лице появилась широкая улыбка с очаровательными ямочками. — Да. Он был очень рад, Эйч, — он говорит это уже тише и более раздраженным тоном, чем планировал. И вот теперь он чувствует, как пальцы Гарри сжимают его плечи. — Хочешь поговорить об этом? — спрашивает он тоже тихим голосом спустя несколько минут тишины. Луи кивает и, прекратив размешивать сахар в чае, бросает ложку в раковину. Они идут с чашками в спальню, раздеваются до нижнего белья и забираются в постель. Луи нравится, что всё так… по-домашнему? Они лежат в постели с чаем и собираются поговорить о детях и их чувствах. Он надеется, что этот разговор пойдет так же хорошо, как и о сексе. Гарри делает глоток чая и ставит кружку на прикроватную тумбочку, прежде чем повернуться к Луи лицом. — Так что же случилось, малыш? Луи опускает взгляд на кружку в своих руках и вздыхает. — Лиам упомянул кое-что, и я просто… задумался. О нашей ситуации, — тихо отвечает он. Гарри кивает, чтобы тот продолжал. — Он действительно прав, Хаз. Перерыв — лучшее время, чтобы сделать это, если мы хотим. Не будет беспокойства по поводу того, чтобы взять ребенка с собой в тур, у нас действительно есть время расслабиться и подготовиться к его появлению, когда группа снова соберется, нас не смогут заставить разъезжать с концертами неделями без остановки, потому что у нас будут дети. Гарри на мгновение замолкает, закусывая нижнюю губу. — Ты все продумал? Луи кивает, грустно улыбаясь. — Да. — Ты уверен, что хочешь этого? Что ещё не слишком рано? Это застает Луи врасплох. Они вместе уже шесть лет, ради Бога. Большинство их друзей, которые были в отношениях столько времени, уже имеют по два, а то и по три ребенка. — Эм, да. Сто процентов, Хаз. Если только… ты не хочешь этого? Заметив, как сменился тон парня, Гарри поспешно отвечает: — Конечно, хочу, хочу детка. Не могу дождаться, когда у нас по всему дому будут бегать малыши. Я хочу целую чёртову футбольную команду, детка, обещаю тебе. И он так серьезен, его глаза широко раскрыты, блестят и так горят, что Луи издает слабый смешок. — Футбольную команду, Хаз? Когда-нибудь, конечно, осуществим это, но давай сейчас сосредоточимся хотя бы на одном, — говорит Луи, глядя в глаза Гарри. — Сейчас мы только решаем вопрос, — говорит Стайлс, поджимая губы и выглядя очень серьезным. — Я не имею в виду… эм… не в эту секунду, — быстро поправляет Луи. Гарри долго молчит. Томлинсон начинает беспокоиться, будучи неуверенным в том, что творится в голове любви всей его жизни. Однако стоило тому заговорить, как волнение словно рукой сняло. — Ну… Если ты абсолютно уверен, я считаю, нам стоит завести ребенка. Вы с Лиамом правы, сейчас самое подходящее время для этого. — Что? — Луи не может поверить своим ушам. Он очень удивлен, честно говоря. Томлинсон думал, что им придется ещё очень долго обсуждать это и что Гарри не согласится так легко. — Мне не хочется, чтобы ты испытывал много стресса во время беременности, а после того, как группа снова соберётся, будет неизвестно, когда у нас снова будет длительный перерыв. Не хочу ждать слишком долго, я хочу как можно больше детей от тебя, — продолжает Гарри совершенно серьезно. Луи чувствует, как у него кружится голова. — Так это… это уже решено? — спрашивает он Гарри. — Я готов, а ты? — спрашивает мужчина, улыбаясь. — О, я определенно готов к этому, — ухмыляется Луи и ставит кружку на прикроватную тумбочку, после забираясь на колени Гарри и целуя до тех пор, пока лёгкие не начнут гореть без кислорода.

***

Следующие несколько недель они тщательно все планируют, обсуждая каждую деталь, что полностью убедиться, что они действительно готовы и хотят ребенка на данный момент. Луи прекращает принимать противозачаточные, и они решают подождать до выходных, чтобы уже по-настоящему заняться совершенно незащищённым сексом. Наконец наступает пятница, и Томлинсон проводит большую часть дня либо убирая квартиру, будучи слишком возбужденным и нервным, чтобы вспомнить о своей ненависти к уборке, либо в ванной, моясь, бреясь и увлажняя кожу дорогим лосьоном, желая предстать перед Гарри во всём великолепие. Он всю неделю был на нервах, взаимная мастурбация и быстрые минеты были недостаточны, чтобы обуздать сладостную тягу в нижней части живота, которая появляется каждый раз, когда Луи думает о том, чтобы наконец забеременеть, о том, что Гарри выполнит свое обещание оплодотворить его. Стайлс возвращается домой рано — после обеда. Луи, вернувшись из душа, растянулся на свежей постели, но, в услышав, как повернулся ключ в замке входной двери, подскакивает с кровати и бежит в прихожую, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. — Привет, любимый, — кричит Гарри, повесив пальто. Луи подходит к нему, одетый в шорты и футболку, кожа мягкая и слегка пахнет его гелем для душа. — Привет, малыш, — приветствует его Луи, счастливый, но в то же время нервный. Сегодня все по-другому, между ними сильнее ощущается напряжение, словно воздух наэлектризован. Они знают, что вот-вот произойдет, и не надо ходить вокруг да около. Наконец, произойдет то, что они оба хотят. — Как дела на работе? — спрашивает Луи, делая несколько шагов к Гарри и обнимая его за талию. Он поднимает голову и прижимается носом к его шее, вдыхая парфюм «Acqua di Gio», такой свежий и приятный, как и утром, и Луи уже чувствует себя так, словно он умер и попал в рай. Он же сейчас там, верно? Гарри пришел домой с работы, пахнущий как гребаный Бог, и он такой твердый и теплый, и он сделает Луи беременным сегодня вечером. Гребаный рай — никак иначе. — Все в порядке, сегодня мы почти ничего не делали, в основном занимались бумажной работой, — отвечает Гарри, улыбаясь и глядя на него сверху. Луи не отпускает его и не собирается делать этого в ближайшее время. Он грудью чувствует сердцебиение Гарри, и хотя оно быстрое и беспорядочное, как и его собственное в данный момент, мужчина не выглядит нервным. Он выглядит спокойным, уверенным, решительным… как чёртов Бог. — Ты нервничаешь, детка? Давай ляжем в постель? Я заварю нам чай. И хотя Луи хочет заняться сексом прямо сейчас, он знает, что у них впереди все выходные, и ему нужно набраться терпения. — Пожалуйста, — отвечает он, наклоняясь и прижимаясь к шее Гарри. Выпустив лёгкий смешок, Гарри крепче обнимает Луи и целует в голову, прежде чем отпустить и пойти на кухню. Томлинсон глубоко вздыхает и пытается успокоиться, прежде чем последовать за ним. — Кухня выглядит отлично, детка, — говорит Гарри, доставая кружки. — Ты убрался? — Угу, — отвечает Луи, наблюдая за длинными ловкими пальцами Гарри, который наливает молоко в их кружки и затем помешивает. — Значит, ты сегодня был хорошим мальчиком? — спрашивает Гарри, ухмыляясь, и Луи точно знает, к чему это ведёт, но решает подыграть. — Я был очень хорошим. Сегодня я убрался во всей квартире и поменял постельное бельё, — Луи улыбается Гарри. — Ты был хорошим мальчиком. Уже готовишься стать моей домохозяйкой? — говорит Гарри глубоким и многозначительным тоном, и Луи больше не выдерживает; он бросается вперед, обнимая мужчину и жадно целуя. Когда они, шумно дыша, отстраняются друг от друга, Гарри поднимает руку Луи, подносит её к губам и оставляет маленькие поцелуи на костяшках пальцев. — Я так сильно люблю тебя, Лу. — Я тоже люблю тебя, Хаз, очень сильно. Не могу дождаться, когда у нас с тобой появится ребенок. Электричество между ними возвращается, почти осязаемое в воздухе. — Повтори, — говорит Гарри, пристально глядя на Луи. Томлинсон вздрагивает. — Не могу дождаться, когда ты сделаешь меня беременным, Хаз, — тихо говорит он. — Ещё раз. — Не могу дождаться, когда ты кончишь в меня, и я забеременею. Луи чувствует, как напрягается его член, и он ощущает также возбуждение мужчины. Гарри ухмыляется, а затем, совсем забыв про чай, без предупреждения поворачивается и идёт из кухни в спальню, таща за собой Луи. Оказавшись в комнате, Гарри толкает его спиной на кровать, даже не давая ему времени сориентироваться, прежде чем забраться на него и поцеловать. Луи открывает рот, проводя языком по губам Гарри, поцелуй углубляется, и он наклоняется, обнимая мужчину за шею. Ему так хорошо, так чертовски хорошо. — Раздевайся, — требует Гарри, наконец позволяя Луи подняться. Томлинсон встает с кровати, сбрасывает с себя одежду, как это делает Гарри, пока они оба не оказываются голыми и жадно смотрящими друг на друга. — А теперь ложись на кровать лицом вниз, задницей вверх, — командует Гарри и ищет в тумбочке смазку, пока Луи встаёт в нужную позу. — Сейчас я тебя раскрою, детка. Щеки Луи красные, губы багровые от сильных страстных поцелуев, он кивает и разводит колени в стороны, насколько это возможно. Он любит чувствовать себя выставленным на всеобщее обозрение, стоя на четвереньках, будучи таким открытым, когда Гарри собирается растянуть его и трахнуть. Возбуждение становится интенсивнее, когда им известна причина, по которой они собрались это сделать — для того, чтобы Луи забеременел от Гарри. От этой мысли у Томлинсона мурашки бегут по спине, и Гарри выпускает смешок у него за спиной. — Боже, детка, ты такой красивый, — шепчет он, откупоривая смазку и щедро покрывая ею свои пальцы. Луи стонет и борется с желанием податься задницей навстречу рукам мужчины. Гарри потирает подушечкой пальца сжатое колечко мышц, потом надавливает, и Луи выгибает спину. Это незначительное прикосновение ощущалось ярче, чем обычно, после нескольких недель отсутствия секса. Гарри не оставляет намека на нежность, действуя немного грубо. Он даёт ему слишком мало времени, чтобы привыкнуть к растяжке, прежде чем добавить второй палец. Луи стонет, чувствуя, как подушечки пальцев скользят по простате, слегка надавливая и посылая искры удовольствия по всему телу. Гарри начинает сначала медленно двигать пальцами, разводя их ножницами, чтобы подготовить к члену как следует. — Гарри… чёрт, твои пальцы, — умудряется прохрипеть Луи, закрывая глаза и прижимая к груди одну из их декоративных подушек. Его слегка влажная челка свисает на глаза, но он не двигается, чтобы смахнуть ее, сосредоточившись исключительно на пальцах Гарри в своей заднице. — Дай мне знать, если это будет слишком, детка, — говорит Гарри, его нежная натура видна даже когда он играет столь доминантного мужчины, и Луи хочется плакать от того, как ему повезло с ним, что он настолько прекрасен. Он чувствует, как Гарри вводит третий палец, и напрягается, как только холодный металл колец соприкасается с чувствительной кожей. — Нет, Гарри, все прекрасно, пожалуйста! — умоляет он, наконец поддавшись желанию податься на пальцы Гарри. Луи толкается задницей назад, желая почувствовать больше. — Вот так, детка, давай, трахни себя моими пальцами, — стонет Гарри с восхищением в голосе, и Луи начинает в устойчивом ритме насаживаться на три пальца, зная, какой вид открывается мужчине. Он делает это в течение нескольких минут, наслаждаясь стонами и шипением, исходящими от Гарри, пока Стайлс внезапно не убирает пальцы, оставляя Луи пустым. Парень недовольно скулит. — Это твой последний шанс, Лу, — говорит Гарри, хватая Луи за бедра и возвращая его в исходное положение, высоко подняв задницу. — Последний шанс отступить. — Сделай меня беременным, Гарри, пожалуйста, — хнычет он, слегка тряся задницей. Гарри стонет хрипло, громко и так горячо, что по телу Луи пробегает волнительная дрожь. Стайлс направляет член к дырочке Луи, разводя пышные ягодицы и плавно проникая до самого конца. Томлинсон до побеления костяшек вцепился в подушки, лежащие рядом с его головой. Он кусает губы, стараясь не кричать от всего удовольствия, обрушившегося на него всей волной. Осознание того, что сейчас они не притворяются, не играют, а всё происходит по-настоящему, делает ощущения острее, лучше. — Не могу дождаться, когда кончу в твою дырочку, — рычит Гарри, наклоняясь к уху Луи, и это звучит так чертовски горячо. — Ты тоже, да? Я собираюсь кончить так глубоко, что нет никакого способа избежать того, к чему мы с тобой стремимся. Я буду трахать тебя снова и снова, чтобы на следующей неделе ты уже был беременен. Луи стонет от его слов и выгибает спину так сильно, как только может. — Да, Хаз, сделай это. Хочу быть беременным, хочу твоих детей. Я буду таким большим, — шепчет он, чувствуя себя, как под кайфом, когда представляет себя шагающего вразвалочку по дому с огромным, торчащим животом, ощущая, как пинаются внутри дети Гарри, как его бедра становятся шире, а грудь превращается в полноценные сексуальные сиськи, полные молока. Они медленно двигаются в одном ритме вместе, Гарри с силой толкается в Луи, а тот стонет и по инерции подаётся вперёд, а затем назад, пытаясь удержаться на ногах и как можно глубже почувствовать член мужчины. — Кто сделает тебя беременным? Кто тебе сделает ребенка, м? — Боже, Гарри так глубоко внутри, что Луи не думает, что он долго протянет. — Ты, Гарри, ты, черт возьми! — стонет Луи, покачивая бедрами, призывая Гарри начать двигаться, но тот остаётся неподвижным, слегка крутя тазом, и это так приятно, его член ощущается так глубоко внутри, что Томлинсон почти уверен, что тот достает до самого живота. — Совершенно верно, детка. Я сделаю тебя матерью, да? Я буду так хорошо трахать тебя, что ты никогда не захочешь никого другого, не так ли? — спрашивает его Гарри, наконец сдаваясь и отведя бедра назад, прежде чем резко войти внутрь, его член двигается с такой скоростью, что Луи едва успевает отдышаться, не говоря уже о том, чтобы обернуть руку вокруг своего члена, который начинает болезненно пульсировать, так как его довольно долго игнорировали. — Пожалуйста, Гарри, пожалуйста, никогда никого, только тебя хочу, пожалуйста, прикоснись ко мне, Гарри, Боже, пожалуйста, — плачет Луи, дрожащий и покрывшийся потом. Он наконец берет в руки забытый покрасневший член Луи и дрочит в такт своим ударам, и это так хорошо, что Томлинсон не может ничего делать, кроме как дышать через рот и издавать жалкие звуки, когда его разум пустеет, не в состоянии сосредоточиться ни на чем, кроме того, как глубоко и интенсивно его трахают. Он чувствует себя так комфортно в этой позе, стоя на четвереньках, подставляя себя Гарри, и как бы сильно он ни хотел потерпеть и подождать мужчину, он знает, что кончит раньше. — Ты уже рядом, детка? Ну же, любимый, кончи для меня. Ты так потрясающе чувствуешься вокруг моего члена, не могу дождаться, чтобы кончить в тебя и оплодотворить. Черт, ты будешь так хорошо выглядеть, когда забеременеешь моим ребенком, не так ли? Ты будешь так хорошо выглядеть, будучи моей беременной маленькой сучкой… — бормочет Гарри, когда Луи достигает кульминации, на мгновение в глазах потемнело, в ушах ни малейшего звука. Он излился на простынь с оглушающим стоном. Гарри это только подстёгивает трахать его быстрее и продолжать шептать грязные фразочки дальше. — Такой хороший, блять, мальчик для меня, да? Даёшь мне наполнить тебя спермой, чтобы ты забеременел моим ребенком. Твой живот станет таким большим, круглым, что все узнают, что я с тобой сделал, какая ты хорошая маленькая сучка для меня, — бессвязно бормочет он, и его низкий, глубокий голос каким-то образом делает его слова еще более грязными. Его бедра продолжают врезаться в задницу Луи с характерными звуками шлепков, и, несмотря на то, что для Томлинсона всё становится более чувствительным и слегка болезненным, он хочет быть хорошим для Гарри. Он набирается энергии, чтобы приподняться, выгибая спину. Гарри стонет, раздаётся что-то вроде рычания глубоко в груди, и Луи знает, как ему нравится видеть его таким податливым, как сильно ему нравится наблюдать за тем, как его член разрушает его крошечную дырочку. Он чувствует, как темп Гарри немного ускоряется, и тихо шипит, когда большие руки резко хватают его за бедра и тянут на член, Гарри отказывается от бессвязных грязных разговоров, издавая рычащие и постанывающие звуки. Это дико, Стайлс, кажется, совсем не контролирует себя, но всё же каким-то образом управляет Луи, и тот не может заметить, что это и есть для чего созданы их тела. Он был создан для того, чтобы его брали и разводили, как суку, а Гарри был создан для того, чтобы удерживать и оплодотворять его. Луи чувствует, как его все еще чувствительный член снова немного твердеет при мысли об этом. — Кончи в меня, Гарри, пожалуйста, я знаю, что ты хочешь, черт возьми, я знаю, что ты хочешь сделать мне ребенка, сделать меня беременным, да? Пожалуйста, Гарри, пожалуйста, кончи в меня, сделай так, чтобы я забеременел, сделай так, чтобы у меня был твой ребенок, — просит он. Он шипит, когда чувствует, как Гарри стонет и загоняет свой член глубоко внутрь и неожиданно изливается, заполняя его задницу горячим семенем сполна. Его дырочка с опухшими краями сокращается вокруг его толстого члена, заставляя мужчину тихо вздыхать от приятного ощущения. Луи удовлетворенно вздыхает, когда Гарри, наконец, выходит, чувствуя себя совершенно счастливым и взволнованным при мысли, что он может забеременеть в течение ближайших нескольких часов. Но прежде чем он успевает хорошенько подумать об этом, Гарри подхватывает пальцами сперму, вытекающую из его задницы, а затем без предупреждения запихивает ее обратно. Это больно и не очень приятно, и Луи стонет, будучи неуверенным, хочет ли он, чтобы Гарри остановился или продолжал. Стайлс принимает это решение за него, когда обхватывает рукой его член, все еще наполовину твердый, и начинает нежно поглаживать. Ощущение ошеломляющее, и Луи начинает задыхаться, дрожать, сходя с ума от вмиг нахлынувшего возбуждения, что не может сосредоточиться ни на чем другом, кроме рук Гарри. — Тише, детка, я просто хочу позаботиться о тебе, ты позволишь мне? Посмотри на себя, такой великолепный, красивый, полный моей спермы, не могу поверить, что ты позволил мне это, малыш, кончить в тебя, чтобы ты забеременел, да? Скоро ты будешь таким большим с моим ребенком внутри. И Луи достигает оргазма с хриплым стоном, он получается почти сухим, но таким же мощным, сотрясающим всё тело. И он может лишь сосредоточиться на его голосе, подергивая ногами. — Вот так, ты идеален, Лу, так чертовски идеален, лучший муж, о котором только можно мечтать, я самый счастливый человек на Земле, Лу… Луи чувствует, как руки Гарри обхватывают его и прижимают к себе, пока он говорит, возвращая его к здравому сознанию. Он прижимается к мужчине, не обращая внимания на то, насколько они мокрые и грязные от пота, слюны, смазки и спермы. Когда Луи чувствует, что энергия начинает потихоньку возвращаться, он открывает глаза и устало смотрит на Гарри, легкая улыбка появляется на лице. — Огромное спасибо, любимый. Гарри улыбается ему в ответ, глядя, как Луи светится как Луна, Солнце, звезды, — как чёртова галактика — несмотря на то, что он только что трахнул его до полусмерти. — Спасибо тебе, любовь моя. Не могу поверить, что ты вот так просто позволил мне это сделать. Я так сильно люблю тебя, Лу, так сильно, что ты даже не представляешь насколько, — бормочет Гарри, целуя его в голову и сжимая так нелепо крепко, что Луи, едва дыша, начинает хихикать. Они остаются в таком положении еще некоторое время, осыпая друг друга сладкими крохотными поцелуями, когда заходящее солнце попадает своими яркими лучами на лицо Гарри через окно, и он садится, прищурившись. — Раз уж ты встал, не мог бы ты налить мне чая? — спрашивает Луи, оперевшись на локоть и невинно улыбаясь Гарри. Гарри только улыбается ему и наклоняется, чтобы поцеловать в губы. — Для тебя все, что угодно, Лу.

***

Свернувшись калачиком в их кровати, Гарри обнимает Луи за плечи, наблюдая, как их прекрасный маленький мальчик посасывает слегка распухший сосок своей мамы. Хотя уже очевидно, что ему достался нос Гарри, пока рано говорить, на кого он похож. Тем не менее он уже громкий и требовательный, когда дело доходит до кормления, переодевания и объятий, так что они знают, в кого он пошел темпераментом. Луи пока отдыхает от родов и пытается разобраться в изменениях в своей жизни с рождением ребенка, но глубокая усталость, которая, кажется, засела у него в костях, не может заглушить любовь и заботу, которые он испытывает к их с Гарри сыну. Опуская взгляд на морщинистое розовое личико, Луи до сих пор не может поверить, что вырастил в себе этого идеального маленького человека. Он не может поверить, что Гарри вообще поспособствовал его появлению. И он не может поверить, что они с Гарри навсегда связаны этим маленьким мальчиком. От этого Луи хочется плакать, как будто он недостаточно плакал за последнее время. Гарри обнимает их двоих крепче, и Луи поднимает голову, встречаясь с ним взглядом. У обоих глаза на мокром месте и широкие улыбки. — Я не могу поверить в то, насколько он красив, любимый, — шепчет Гарри, как будто боится нарушить тишину в их маленьком пузыре. — Так оно и есть, не правда ли? — Луи пристально смотрит на их мальчика. — И я не могу поверить, что он — это мы оба, вместе, в одном лице. Это все еще так удивительно для меня, что я не могу прийти в себя, — говорит Гарри, глядя на маленького Ноя с благоговением. Луи только кивает. Он не может найти слов, чтобы выразить, насколько он согласен с этим. Он вздыхает и позволяет себе устроиться еще ниже, прижавшись к Гарри, их ребенок счастливо сосет молоко из его груди. Это самое лучшее чувство в мире.

***

Через несколько недель Ной начинает спать по ночам. Это изменение сильно испугало и Гарри, и Луи, когда они не услышали привычного писка радио-няни ночью и бросились проверять его, чтобы увидеть мирно сопящего ребенка. Они быстро погуглили «в каком возрасте младенцы начинают спать ночью», прежде чем позвонить Джей, которая сонно успокоила их, что это совершенно нормально, что их сын раньше начал спать всю ночь и и что им лучше всего самим воспользоваться этим временем для сна, так как Ной вероятно очень рано проснется следующим утром, требуя еды. Отсутствие необходимости вставать посреди ночи, чтобы покормить ребенка, даёт Луи и Гарри больше энергии. И они постепенно привыкают к новому распорядку. Теперь у них есть время, чтобы поцеловаться друг с другом, прежде чем лечь спать, их сексуальная жизнь медленно возобновляется. Луи беспокоился, что эта часть их жизни изменится после родов, и он благодарит всех богов, когда понимает, что готов к этому меньше, чем через пару месяцев после родов. — Так что там насчёт футбольной команды? — тихо говорит Луи, ложась на бок и проводя кончиком пальца по груди Гарри (чувствуя, как кожу щекочат мягкие, короткие волоски), когда они ложатся в постель после того, как уложили Ноя. Гарри ухмыляется. — Так скоро после первого ребенка? — спрашивает он, кладя телефон на прикроватный столик и беря блуждающую руку Луи в свою, поднося ее к губам и нежно целуя костяшки пальцев. — Может быть, не так скоро, но мы всегда можем… потренироваться для тех времён, когда мы захотим больше игроков, малыш недолго будет маленьким, — Луи ухмыляется ему в ответ. В следующую секунду они уже смеются над тем, как это ужасно звучало. Гарри вздыхает и садится, осторожно притягивая Луи к себе, целуя со всей любовью и пылкостью. Томлинсон скулит и пытается пересесть по-другому, не прекращая поцелуй, перекидывает одну ногу через Гарри, чтобы оседлать его бедра. — Ты хочешь… просто заняться сексом… или ты хочешь… поиграть? — спрашивает Гарри, наклоняясь вперед, оставляя губами маленькие поцелуи по всему лицу, вдоль линии к челюсти, спускаясь к шее и прокладывая дорожку вдоль горла. Сердце Луи готово лопнуть от всей любви к нему, даже в такие моменты Гарри всегда проверяет его, спрашивая, чего он хочет, чтобы он чувствовал, что о нем заботятся. — Может быть и хочу немного поиграть, — игриво отвечает он, ерзая на бедрах Гарри и ощущая, как его член твердеет под задницей. — Да? Ты сегодня принял таблетку? — спрашивает его Гарри, откидываясь на подушки с мягким выражением лица. — Да, но можем ли мы… можем ли мы притвориться, что это не так? — Луи немного понижает свой голос и чувствует, что слегка краснеет, всё ещё стесняясь спустя столько времени. — Конечно, можем, детка. Я спрошу тебя еще раз, и мы можем начать с того момента, хорошо? — Гарри проводит ладонью по руке Луи, глядя на него так, словно Томлинсон повесил Луну, и Луи не знает, что бы он делал без этого прекрасного мужчины в своей жизни, такого нежного, любящего и понимающего, всегда знающего, что ему нужно, даже прежде чем он сам это поймёт. Луи широко улыбается, чувствуя, как в уголках глаз появляются морщинки, и наклоняется, чтобы подарить Гарри еще один долгий, глубокий поцелуй. Стайлс обхватывает его рукой и переворачивает их. Луи на спине, а Гарри нависает над ним, длинные кудрявые волосы создают занавес вокруг них, и Гарри выглядит особенно великолепно, глядя на него с благоговением, и с теплым светом позади него, что буквально подсвечивает его кожу. Луи вздыхает и убирает несколько прядей за ухо Гарри. — Ты принимал свою таблетку, дорогой? — повторяет свой вопрос Гарри, улыбаясь ему сверху. — Нет, — отвечает Луи, уже почти задыхаясь от волнения. Его кожа словно вибрирует, предвкушая то, что сейчас произойдет. — И ты сейчас плодовит, не так ли? Ты позволишь мне трахнуть тебя так глубоко, что ты снова забеременеешь, да? — Гарри делает ударение на последних двух словах, прижимаясь своим член к его и создавая между ними столь приятное трение. — Да, хочу этого, Хаз, — выдыхает Луи, и его член уже начинает истекать смазкой из-за нескольких слов. Они даже не сняли свои штаны, и они оба так сильно возбуждены, что Луи не может сосредоточиться ни на чем, кроме Гарри. — Мне придется тщательно подготовить тебя, ведь ты в первый раз получишь мой член с тех пор, как родил моего ребенка, не так ли? — говорит Гарри, уже входя в свою роль. Луи до сих пор не может поверить, как ему повезло, что он имеет возможность видеть эту сторону Гарри, что он единственный, кто когда-либо вообще увидит ее. — Да, Гарри, пожалуйста, — хнычет Луи. Гарри садится и собирает волосы в пучок, завязывая их резинкой, что висела на запястье. Луи откидывается назад, наслаждаясь открывшимся перед ним видом. Сильные накаченные мышцы рук и груди Гарри слегка изгибаются, когда он откидывает волосы назад, его брови сосредоточенно хмурятся, челюсть напрягается. Божественный мужчина. Луи знает, что ему предстоит хорошая ночь, и закрывает глаза, ожидая, какой Гарри сделает следующий шаг. Он чувствует, как Стайлс берется за пояс его брюк и приподнимает его за задницу, чтобы их можно было снять. Игнорируя член Луи, когда тот буквально выпрыгивает из штанов, покрасневший и очень твердый, Гарри вместо этого целует животик, пока тот еще в воздухе, все еще мягкий, с небольшим жирком, с пока ещё слишком явными растяжками от беременности. — До сих пор не могу поверить, как теперь прекрасно ты выглядишь, когда родил моего ребенка, — шепчет Гарри. — Не могу поверить, что ты сделал это для меня, выносил и родил нашего сына. Они оба знают, что Гарри говорит чистую правду о своих чувствах, что это не часть их игры, и это очень мило. Он не перестает хвалить тело Луи с той самой ночи, когда они зачали Ноя. Парень тихо смеется и опускается обратно на постель, а Гарри стягивает штаны до самых ступней. Луи скидывает их, и Стайлс забирается вверх, слегка грубо хватая за подбородок и целуя жадно, страстно. Они остаются в таком положении еще пару минут, целуясь словно в первый раз и потираясь возбужденными членами друг о друга, что слегка неприятно для Гарри, так как он ещё в брюках. Луи становится беспокойным, желая большего, на что мужчина лишь улыбается, когда Томлинсон ерзает под ним. — Я только возьму смазку, детка. Гарри наклоняется, чтобы взять смазку, Луи остается на месте, поставив обе ноги на кровать, широко расставив колени, когда Гарри устраивается между ними, сняв свои собственные штаны, его член твердый и красный. Гарри медленно покрывает свои пальцы прохладным гелем и вводит поочередно в дырочку Луи три, осторожно раздвигая их, чтобы достаточно растянуть для своего члена. Томлинсон глубоко дышит, чувствуя меньше боли и дискомфорта, чем он изначально предполагал. Он чувствует, как Гарри на мгновение останавливается, прежде чем нерешительно спросить: — Можно мне попробовать кое-что? — Да, — отвечает Луи, слишком возбужденный и нетерпеливый, чтобы беспокоиться о том, что именно тот хочет попробовать. — Дай мне знать, если это будет слишком, — говорит Гарри, и Луи едва успевает согласиться, прежде чем чувствует, как тот вытаскивает свои пальцы, а затем вводит их обратно в его дырочку, добавляя свой смехотворно длинный мизинец к остальным трем. Томлинсон втягивает воздух и стонет, чувствует себя таким открытым, слишком растянутым. Это не плохо, но немного странно. — Черт возьми, любовь моя, ты вместил половину моей руки в своей потрясающей заднице, — говорит Гарри с благоговением, глядя вниз на то место, где его пальцы находятся внутри Луи, а затем с ликованием смотрит на его лицо. Он экспериментально разводит пальцы и наблюдает, как меняется выражение лица парня. Луи раскрывает рот, пытаясь ухватиться за подушки по обе стороны головы, потому что чувствует себя полным, таким же полным как с членом Гарри, но его рука широкая, а пальцы растягивают его еще шире, и это так много. Гарри поворачивает руку, высовывая язык изо рта, и Луи чувствует каждый гребаный палец внутри себя, как те трутся о его стенки, ищут… а потом кончик указательного пальца находит его простату, и Луи взвизгивает, вскидывая ноги. Гарри трет его простату всеми четырьмя пальцами безжалостно и грубо, и это ошеломляет. — Гарри, пожалуйста! — он умоляет, почти плачет, и Гарри наклоняется, заглатывая головку члена Луи, посасывая и щекоча языком. Сочетание губ на его члене и умелых пальцев на его простате заставило парня в следующую секунду с громким стоном кончить жестко, изливаясь на язык Гарри. В последнюю секунду Луи напомнил себе вести себя чуть тише, так как в соседней комнате спал их ребенок. Когда он приходит в себя после оргазма, Гарри убирает пальцы, поглаживая свой член. Луи снова раздвигает ноги, пытаясь отдышаться. — Давай, Хаз, трахни меня, давай, — бормочет он, не в силах больше ничего сделать, кроме как лежать и принимать его. Гарри медленно и нежно вводит свой член в дырочку Луи. Томлинсон напрягается, сердце колотится в груди со скоростью мили в минуту. Его дырочка чувствительна после оргазма, но он просто чаще дышит, когда Гарри скользит дюйм за дюймом, останавливаясь время от времени, чтобы дать ему время привыкнуть. — Бери столько времени, сколько тебе нужно, детка, хорошо? — ласково говорит он, убирая волосы Луи с лица и поглаживая его щеки. Томлинсон глубоко вздыхает и кивает, показывая, что Гарри может снова двигаться. Он медленно толкается, помня о том, насколько чувствителен Луи, но тот обхватывает его ногами вокруг бедер, вдавливая пятки в задницу Гарри. — Трахни меня, Гарри, ну же, я знаю, что ты этого хочешь, — стонет он, и тот набирает темп, но все еще далеко не такой жестокий, как обычно. Луи стонет, и Стайлс поднимает руку с живота, кладя ее на его истощенный член. — Я хочу, чтобы ты кончил еще раз, пока я буду трахать тебя, — требует он, не сводя глаз с Луи. Томлинсон в шоке смотрит на него, тяжело дыша каждый раз, когда Гарри входит в него. Он кивает и морщится, когда его рука медленно движется вверх и вниз по всей длине. Гарри тянется к бутылке со смазкой и брызгает немного на член Луи, наблюдая, как тот проводит пальцами по нему, делая его более влажным. Вздохнув от временно прохладного облегчения, Луи ускоряет темп, снова сосредоточив внимание на головке своего члена, потирая ее, дразня большим пальцем маленькую щелочку. — Вот так, детка, я хочу, чтобы ты кончил еще раз. Я хочу, чтобы ты подумал о том, что будет, если ты снова забеременеешь? Я же говорил тебе, что буду держать тебя дома вместе с моими детьми, не так ли? По члену парня стекает капелька смазки, и Гарри с шумом втягивает воздух. — Вот так, да? М-м-м, я знаю, что тебе нравится, дорогой, нравится мысль о том, чтобы быть моей беременной маленькой сучкой. О том, чтобы все подумали, что ты так отчаянно нуждался в моём семени, что умудряешься залететь дважды в год. Они бы знали, что ты в отчаянии, Лу, отчаянно хочешь, чтобы я кончил, чтобы я засунул свой член в твою маленькую дырочку и заполнил ее. Как хорошая сучка, да? Ты такая хорошая маленькая сучка для меня, Лу, всегда принимаешь то, что я тебе даю, всегда готов лечь на спину или встать на четвереньки, чтобы я трахнул и наполнил тебя своим семенем, чтобы ты забеременел. Луи кончает на этих словах, только немного спермы выплескивается на его руку, но этого достаточно, чтобы Гарри толкнулся в его дырочку по самое основание, с рычанием изливаясь.

***

— Хаз? Что ты делаешь? — Луи пытается сесть, когда слышит, как рядом с кроватью открывается ящик, но прежде чем он успевает это сделать, Гарри возвращается и закидывает его ноги к себе на плечи. — Эй! Пока никаких движений. Держи это в себе, — приказывает он, наклоняясь, чтобы рассмотреть использованную дырочку Луи, все еще раскрытую после очередного сумасшедшего секса. — Гарри, пожалуйста, — простонал Луи, поворачиваясь, чтобы скинуть ноги. — Не волнуйся, детка, я больше не буду тебя трахать. Просто вставлю пробку, расслабься, любимый, — успокаивает его Гарри, потирая кончиком любимой пробки Луи вокруг припухлых краев дырочку, и это вроде как больно, но Томлинсон не может найти в себе сил, чтобы заботиться, поэтому он просто хнычет и скулит, когда мужчина толкает её все дальше и дальше, не давая вытечь сперме. Удовлетворенно хмыкнув, Гарри снова ложится рядом с ним и обхватывает его руками, крепко прижимая к себе. — Хаз, я люблю тебя, но ты же знаешь, что я уже беременен, верно? Если ты будешь держать свою сперму во мне, то не произойдет ничего такого, — говорит Луи, поднимая глаза на Гарри. — Я знаю, любимый, но, пожалуйста, не порти мне веселье. Луи смеется и поворачивает голову, чтобы поцеловать мужа. Он превратил Гарри в монстра много лет назад, когда наконец рассказал ему о своем своеобразном кинке на беременность, и открывает рот, чтобы предложить пораньше лечь спать, когда по радио-няни раздаётся хныканье ребенка. Гарри вздыхает и садится, поднимая свои боксеры с пола и надевая их, после выходя за дверь. — Оставайся там, любовь моя, мы должны убедиться, что это произойдет. Луи улыбается и качает головой, вздыхая и расслабляясь в постели. — Только недолго… И проверь Ноя и Дон на обратном пути, ладно? — кричит он своему мужу. Он действительно создал монстра, думает он, потирая живот и думая о возможных вариантах имени для четвёртого малыша Томлинсон-Стайлс.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.