Rainbow

      Сказать, что за эти годы мне удалось приобрести что-то по-настоящему стоящее? Если не считать моей мечты, то нет, не удалось. Если бы мне удалось вернуться в прошлое, хотелось бы мне что-то поменять? Да, определенно. Хочу ли я продолжать жить так, как живу сейчас? Наверное, нет, но уж слишком рутинным и обыденным всё стало, слишком привычным, чтобы что-то менять.        Возможно, в самом начале наших отношений и было что-то настоящее, то сейчас, вечером, когда мы приходим в нашу квартиру и она не отрывается от своего телефона до самого сна, заменяя реальность виртуальным, хочется выть от осознавания упущенных четырех лет. Но, к счастью, скрывать от неё Плагга не составляло никаких трудов.        Странно понимать, что тебя, героя, могут в любой момент акуматизировать, странно осознавать, что на протяжении этих четырех лет твои скрытые черные чувства почти достигли точки невозврата и могут сыграть с тобой злую шутку. Странно осознавать, что даже отказавшись от своей любви, ты не смог подавить её и при каждой вашей встрече она продолжает царапать твое сердце изнутри.        Единственное, что меня спасает — исполнение моей мечты. Учёба на дизайнера помогает мне не сойти с ума. Не сказать, что отец был рад этому, но и возражать долго не стал, а потому после года долгих скурпулезных умоляний я все-таки поступил в институт дабы научиться тому, чему хотел. И, не хочется хвастаться, но у меня это прекрасно получается.        На моём потоке училась и Маринетт, та девчонка из класса, с которой когда-то мы дружили, только на год выше.В то же время, Ким, тот, с кем после школы мы нашли общий язык, поступил в полицейскую академию и время от времени брал моё альтер-эго на места преступлений. Свой интерес я объяснял тем, что должен защищать город не только от акум, но и от реальных преступников, раз уж у меня хватает на то сил. Конечно, Ким не знал, что я и есть Кот, он знал лишь особый номер, на который мог звонить, если им нужна будет помощь от Кота в раскрытии преступлений. Благодаря силам Черного кота, что с годами только росли, я мог видеть и чувствовать то, что полицейским не дано. Потому редко, но меня всё же вызывали.       Подобные перемены в жизни оставили свой отпечаток на мне. В какой-то миг, сидя в кресле и высматривая падающие капли дождя я понял, что тот Адриан, наивный и честный альтруист, готовый верить всем и прощать все до последнего исчез. Я видел больше, чем мне того хотелось, а чувствовал меньше. Я, можно сказать, повзрослел? Или очерствел. Можно называть это как угодно, и можно хоть во всю глотку кричать о том, что я изменился в худшую сторону, да только желания делать с этим что-либо нет. Я просто продолжал жить так, вспоминая о прошлом в часы бессонницы. Конечно, безэмоциональность жизни разбавлчлась заданиями с ЛедиБаг, но в последнее время и это перестало вытягивать меня из состояния, как бы это сказать... Депрессии?       До рассвета, так и не сумев уснуть после очередного задания с ЛедиБаг, я лежал в постели, развивая тему тщетности моего бытия. Кагами спала рядом, как обычно повернувшись ко мне спиной. Она не отличалась частыми проявлениями нежности и потому со временем я привык к её ледяному характеру, привык к нашей неоднозначной «любви». Возможно, в последнее время наши чувства находятся не в лучшем виде, но, как я говорил выше, делать ничего с этим не хочется. Похоже, я начинаю походить на Плагга.        В шесть утра мне позвонил Ким. Он что-то невнятно и быстро говорил в трубку. — Ким, подожди пару минут, — прошептал я, а затем тихо встал и вышел на балкон. Париж уже осветило утреннее солнце, согнав последние признаки сумрака. Необычайно теплый свет оно лило на крыши домов, такой, от которого сразу в голову лезут мечты о несбыточном. — Что случилось? — Спросил я у него, прикрыв за собой дверь. — Не поверишь, — начал он, запыхавшись, — я только что узнал, что в квартале элитных домов, ну там, где живут все знаменитости, нашли труп девушки, нам нужно встретиться, там что-то совсем ужасное, раз зовут тебя, — пыхтел он более-менее внятно. — Подожди меня минут пять, — попросил я и, продиктовав адрес, тут же скинул звонок.       Тихо одевшись, я убедился в том, что Кагами спит, после разбудил Плагга и, трансформировавшись, вышел на встречу к Киму. Он уже ждал меня. Ким поприветствовал меня и, развернувшись, двинулся в неизвестном мне направлении. Я шел за ним. — Что ты об этом знаешь? — Спросил я, чтобы хоть как-то разбавить тишину. — Девушка моего возраста, только и всего, — ответил Ким, чуть сбавляя шаг, чтобы поравняться. — Думаешь, там будет что-то жестокое? — Спросил я, оглядывая улицу. Мы живем в спальном районе, потому утренний шум здесь начнется часов в восемь, а пока на пустых улицах я не нашел ничего подозрительного. От дум о сонных улицах, я широко зевнул. — Не знаю, но раз уж Роджер вытащил меня из постели, значит что-то серьезное, — ответил Ким. Далее наш путь проходил в полной тишине. Каждый из нас думал о своем. Я рассуждал о том, что бы такого представить, дабы получить зачет автоматом по Фотографике. Нужно сфотографировать что-то по-настоящему сильное. Не подумайте, я не собираюсь фотографировать труп, просто решил не терять время в пустую и подумать о насущном. И почему мне эта мысль не пришла в голову, когда я валялся в постели? Глупый Адриан. — Мы пришли, — сказал он, я поднял глаза, место убийства находится в пяти минутах от моего дома. У самого подъезда стояла полицейская машина, а рядом скорая, в которой сидела пожилая, но ухоженная женщина, статная француженка, а рядом стоял мужчина, азиатской внешности и примерно того же возраста. Скорее всего, в квартире находился их ребёнок. Я мельком прошелся по остальной обстановке, но ничего подозрительного не заметил. Ким поднялся раньше и к моему приходу уже успел предупредить остальных. Мы прошли к квартире без особых проблем, но к месту происшествия нам подходить запретили ближе, чем на пару метров.        На полу, в луже крови, отчетливо проявившейся на белом ковре, лежала девушка, её темные волосы, собранные в два хвоста, утопали в той самой крови, что ещё недавно струилась по венам. Безумно белое лицо застыло в гримасе страха, голубые от природы, но поблекшие с минуты смерти глаза смотрели в никуда. Руки, раскинутые, будто после падения, украшали синяки на запястьях и порезы на венах, но не глубокие, такие, какие обычно оставляют подростки, дабы привлечь внимание. В грудь, ровно там, где когда-то билось сердце, в той самой смертельной ране, был воткнут цветок красной розы, уже подвявший, но всё ещё живой.        Она лежала повернув голову к коридору, где мы стояли, и создавалось впечатление, будто она смотрела именно на нас, будто боялась нас, а может и ненавидела. Чем дольше я смотрел на неё, тем сильнее она кого-то мне напоминала. Я долго перебирал в памяти подходящих кандидатур, за все годы моей жизни я повстречал достаточно девушек, но неожиданно… От догадки ноги спину покрыло холодными мурашками. Она была похожа на Мою Леди. — Что думаешь? — Спросил Ким у меня. — Над ней издевались перед тем, как убить, — ответил я, — скорее всего она кого-то очень сильно разозлила. — А роза? — продолжал он. Мне же стало не по себе. Чем дольше я смотрел на труп, тем больше он казался мне похожим на неё. Пусть мы и виделись несколько часов назад, гоняясь за акумой и на момент убийства она точно была жива, но страх путал мысли. — Что-то вроде прощального подарка, — еле выговорил я и вышел, не желая продолжать это безумие. Я сел на лестничной клетке и опустил голову на руки. Чем я думал, когда соглашался идти сюда? Это же один сплошной кошмар. Но, я же не знал, что здесь случилось и что это так на меня повлияет. Но, боже.... Ты идиот, Адриан. Мимо прошли двое мужчин, которым поручили это дело. Мне удалось услышать, что её убили приблизительно в три часа ночи, а также то, что на предварительном осмотре не было найдено ни одной улики. Значит ЛедиБаг жива, не терял надежды я. Но даже так, даже отойдя от шока и вернувшись, я не сумел ничего увидеть или унюхать. Всё было слишком идеально, чтобы оказаться обычным убийством, значит, я ошибся, это не убийство из ярости или ревности. Я присел, чтобы найти или учуять хоть что-то, но всё в бестолку. — Ты в порядке? — Подошел ко мне Ким. — Она тебе никого не напомнила? — Спросил я, поднимая голову и поворачиваясь к нему. Выглядел он как всегда бодро. Ким задумался. — Может быть, ту девчонку, с которой я учился в школе? Как там её? — Начал щелкать пальцами Ким. Я тоже задумался, перебирая всех, с кем учился и меня осенило. — Маринетт, — подсказал я, отводя взгляд. Маринетт Дюпен-Чен. А я даже не подумал о ней, но сейчас… Эта девушка больше похожа на Маринетт, чем на Мою Леди, однако легче от этого не стало. Последний раз мы виделись с Маринетт, давно, наверное, в тот момент, когда она вытаскивала Кагами из дома полгода назад. Это был последний раз, когда Кагаии выходила куда-то с подругой. — Откуда ты знаешь? — Спросил парень, искренне удивившись. А я понял, что совершил ошибку, открыв рот. — Я часто пересекаюсь с ней во время нападения акум, — ответил я, надеясь, что он больше не задаст вопросов. И он не задал, расценив мой ответ достаточно логичным, наверное. — Но это не она, Маринет жива, мы собираемся встретиться классом в эту субботу, представляешь? Ребята переписывались на момент убийства. Понадобилось четыре года, чтобы снова собраться вместе, — начал болтать Ким, думая, что я переживаю о том, что я могу подумать, что перед нами Маринетт. — Переписывались? — уточнил я. Разговор помогал отойти от увиденного. — Да, у ребят, которые тесно общались в школе, есть чат, Макс создал его месяц назад, добавил всех, кого мог, — начал Ким, а меня неприятно ткнула темнота из карцера моей души, мол, тебя там нет, ты, видимо, не часть той компании, — так вот, - продолжал болтать Ким, а я, кажется, упустил что-то, - на сколько я знаю, это произойдет послезавтра в доме у Аликс. Нужно ещё добавить Адриана в конфу, чтобы общался с нами. — Как только Ким начинал волноваться, он начинал много говорить, вот потому и сейчас он вывалил максимум ненужной информации для Кота, но в то же время интересной для Адриана. Темнота засунула свои костлявые лапы обратно в карцер и забилась в угол. — Вы можете не пытаться, — сказал я, меняя тему, — на месте вы не найдете ни единой улики. Дверь не была взломана, а это значит, что её открыли, но ключ новый, поймете, когда замок вскроете. Преступник действовал быстро, все улики подчистил. Это явно спланированное и отработанное до мелочей убийство. Удар точный, достаточно, чтобы не забрызгаться, но убить. Скорее всего это серийник, хорошо бы было проверить, взял ли он что-то с собой. Лучше всего оповестить Париж как можно быстрее, это угроза. Я буду счастлив, если ошибся, но, либо уже нашли, либо только найдет первую жертву. Если это так, тогда обследуйте её, тщательно ищите улики. — Подытожил я и встал. Находиться здесь более мне не хотелось, — Я бы хотел вам помочь, но это выше моих сил, — я бросил последний взгляд на девушку, — она слишком похожа на Мою Леди.        Несколько минут спустя мы разошлись, я получил на телефон уведомление от Кагами, а сразу после меня добавили в групповой чат. Однако, я не мог избавиться от мысли о том, что это могла быть Моя Леди. Ведь, догадываться и точно знать — это не одно и то же. — Это не она, — сказал мне Плаг после детрансформации. — С чего ты взял? — Спросил я, понимая, что он говорит о Леди. — Я видел её детрансформацию, — упомянул Плагг, летя рядом со мной. Я нахмурился, вспоминая, когда это могло произойти. — Это в тот момент, когда мы застряли в железном боксе? — Щелкнул я пальцами, — Но почему ты раньше не говорил? — Тайна личности, — пожал плечами Плагг, - а сейчас ты выглядишь, как кот без камамбера, так что я великодушно решил тебя успокоить.       Понимание того, что моя Леди точно жива и невредима помогло мне абстрагироваться от того, что я увидел. В групповом чате не переставали появляться уведомления, потому я зашел туда. Алья: Зачем наряжаться, если я всего лишь увижу вас? Сабрина: Потому что это не встреча в кафе, а официальное мероприятие. Если тебе нечего надеть, можешь вообще не приходить. Алья: Так и скажи, что твоей любимой Хлое просто хочется выпендриться своим новым платьем. Маринетт: Девочки, шесть утра, перестаньте, у меня сегодня показ, дайте поспать. Алья: Маринетт, здесь вопрос жизни и смерти. Маринетт: Спросите у Аликс, к ней же идете. Натаниэль: Что значит идете? А ты? Алья: У неё показ, она пока не знает, успеет или нет. О, Адриан! Идешь? Я: Да, думаю, иду. Натаниэль: И давно ты здесь? Ким: Я его добавил. Нарываешься?! Лука: Закрылись все, дайте поспать! Нино: Отключите уже уведомления и спите. Алья, убери из рук телефон. Алья: Не решай за меня, что мне делать! Маринетт: Вы спите в одной кровати, поговорите между собой, а не пишите сюда. Маринетт: Привет, Адриан. Нино: Вы тоже с Лукой вместе, не пишите сюда. Лука: Всё, что нужно, мы с ней успели обсудить, а сюда пишем ВАМ, а не ДРУГ ДРУГУ. Макс: Вы все меня бесите. Внимание: по техническим причинам чат прекращает работу до двенадцати часов до полудня.        Да уж, жизнь в этой группе бьет ключом. Маринетт до сих пор с Лукой? Хотя, если учесть что наши пары образовались примерно в одно время, то ничего удивительного, но, с другой стороны мне всегда казалось, что она достойна большего, что ли. С этими мыслями я поднялся на свой этаж и открыл дверь. На пороге меня встретила Кагами. — Где ты был? — Спросила она, сложив руки на груди. Если бы я не знал её, то подумал, что она злится. — Ходил вдохновение искал, — ответил я, спешно целуя её, — ты можешь ещё поспать. — Я выспалась, — ответила она, расцепляя руки и вновь утыкаясь в телефон. — У нас завтра встреча с одноклассниками, всё будет проходить у Аликс, думаю, буду поздно, — проговорил я с кухни. — Знаю, — ответила Кагами без заинтересованности в голосе. — Маринет рассказала на прошлой неделе, — добавила она. — Вот оно что, — ответил я, уходя на кухню. Слишком много Дюпен-Чен за сегодня. — Вам пора расстаться, — прошептал Плагг. — Перестань, — шикнул я. Одна мысль о том, что я вновь останусь один, пугала. Но, думаю, я ещё не понимал, что подобные отношения хуже одиночества. — Ты так глуп, — с укором проговорил Плагг, а после залетел в холодильник. Продолжать наш спор не хотелось, потому я вышел из кухни и пошел в спальню. Кагами сидела в кресле в зале. Я остановился в проходе. — Эй, Кагами, — позвал я её, она лениво оторвала свой взгляд от телефона, — тебя всё устраивает? — Да, — ответила она, затем снова спрятала свой взгляд в мониторе. — Тебе не кажется, что мы мало времени уделяем друг другу? — Попытался начать разговор я, но что-то не клеилось. Живя под одной крышей мы стали совершенно чужими. — Всё хорошо, — ответила она, не отрывая свой взгляд от телефона. Может быть, Плагг был прав? Эти отношения только высасывают из нас все силы, но так страшно вновь остаться одному. Даже пусть так, пусть в телефоне, но она рядом и я не один, но… Так больше не может продолжаться. Это убивает и её, она достойна лучшего, а не такого пассивного парня, в которого превратился я. — Что-то ещё? — Спросила она, приподняв одну бровь. — Нет, — ответил я и пошел туда, куда намеревался изначально — прямиком в кровать.       В девять я вновь проснулся, принял душ и пошел на пары. У самого входа в институт я непроизвольно обратил внимание на Маринетт. Возможно, это из-за того, что на ней сегодня слишком сильно акцентировалось внимание?       К слову, никогда раньше не замечал, что у неё так блестят волосы. И что у неё такой хрупкий силуэт. И та самая, обычно незаметная косточка у запястья выпирает так же, как и её ключицы. Сразу же напрашивался вопрос — она нормально питается?       Тем временем Маринетт, шагая по ступенькам наперевес с кучей каки-то книг и свертков, в один момент умудрилась на ровном месте всё выронить. Книги полетели вниз по ступенькам, туда же отправились и листы ватмана, но, к моему удивлению, она весьма быстро и элегантно поймала булочку на стакан кофе. Но на этом всё. Интересно расставила приоритеты.        Из альтруистических побуждений, проснувшихся во мне впервые за два года, я решил помочь ей собрать её вещи и потому, когда она подползла вниз ко второй ступеньке и уперлась взглядом в мои ноги, то с удивлением подняла глаза. — Привет, Маринетт, — поприветствовал её я, держа в руках её вещи. — А-Адриан? — Удивилась она, привычно пискнув, — Привет, Адриан! — Её удивительная застенчивость вперемешку с неуверенностью никуда не делись. Прости, Кагами, но я не мог не подумать о том, какая Маринетт милая. — Я помогу тебе, куда идешь? — Любезно поинтересовался я, впервые за долгое время искренне улыбнувшись, чтобы не засмеяться, ведь из её хвостика торчал карандаш. Похоже, пятый курс даётся тяжело. — А? В кабинет рисунков с натуры, — улыбнулась она и поднявшись на ноги, почти поравнялась со мной. Раньше я не видел, насколько красивые у неё глаза. От увиденного на секунду перехватило дыхание. Эфирный синий переходил в цвет ангельского падения, мерцая эмоциями цвета циана. Такие яркие, чистые, с непривычно уверенным взглядом хрупкой девушки.В обрамлении пушистых ресниц и нарисованных тонких стрелок, её взгляд казался слегка хитрым. Она вдохновляла одним цветом глаз, ради неё, ради того, чтобы хотя бы на секунду поймать её взгляд, хотелось творить. Она вдохновляла на действия, будоражила своим пристальным взглядом сознание. Я не успел осознать, но именно в тот момент клетка пошла искать птицу.       Маринетт вопросительно повернула голову на бок, и я словно протрезвел. Видимо, я слишком долго пялился на неё. Стыдно. Странно. Любопытно. — Пошли, — сказал я, поравнявшись с ней. — Я бы и сама могла всё донести, — ответила она. Самоотверженно. Глупо. Мило. — Мне не тяжело, к тому же, я хотел поговорить с тобой, — сказал я, заметив, как она поперхнулась кофе. — О чем? — Спросила она, вытирая его с губ. — Ты на прошлом курсе Фотографику сдала автоматом или на экзамене? — Спросил я, чтобы подольше побыть с ней. Её энергичность, казалось, заряжала и меня, заставляя напрочь забыть о самобичевании. Ее реакция заинтересовывала. Эмоциональная, непосредственная, искренняя, она пробуждала меня. Как бы ни было то банально, но она казалась мне глотком родниковой воды после марафона в никуда. С ней я будто начал просыпаться от дурного сна. Странно было осознавать это спустя две минуты нашего разговора, но в этом согласны были и сердце, и разум. Только преданность Кагами заставляла держаться в границах обычного диалога. — Да, — смущенно кивнула она, — Мисс Дороти дала нам одну попытку и один снимок, сказав о том, что реклама должна заставить купить вещь с одного кадра, — она чему-то грустно улыбнулась. Я не понял, но эта улыбка мне также показалась привлекательной. — И что ты ей показала? — Спросил я, ловя ещё более смущенный взгляд. Мне не впервой видеть Маринетт такой. — Я не скажу тебе, жулик, — сощурилась она и рассмеялась. Её смех, тихий, но такой приятный, горячей волной прокатился по моему телу, заставив окаменевшее сердце вновь забиться. Удар оказался болезненным. — Ну расскажи хотя бы что-нибудь, — принялся выпрашивать я.       Мы подошли к классу. Он оказался открыт и пуст. Мы зашли в кабинет и подошли к её мольберту. Оказалось, это был и мой мольберт тоже. Этим кабинетом пользуются только наши курсы, так что нужно взять на заметку. Хотя, зачем? Как будто я собираюсь и дальше с ней видеться. — Это фотография, от которой у меня замирает сердце каждый раз, когда я смотрю на неё, — ответила она после долгого молчания, пустившись в прострацию. Её взгляд расфокусировался на долю секунды, а потом вновь приобрел свойственный ему блеск, — Я до сих пор считаю, что это большая удача получить такое фото. — Миссия невыполнима, — опустил голову я, кладя учебники к её стопке. Маринетт от чего-то завертелась по сторонам. — Что случилось? — Карандаш… Видимо, оставила его дома, пока выполняла задания… — сказала она, потерев лоб. А я решился на хитрость. Слова вырвались раньше, чем я смог осознать, что именно наговорил. — Если найду его — сходишь со мной куда-нибудь? — Спросил я, для большего эффекта опираясь локтем на мольберт. Как в фильмах. Ты идиот, Агрест? — Что? — Удивилась она, тут же замерев, словно испуганный кролик. Забавно видеть столько эмоций на её лице. — Что? — Переспросил я, прыснув со смеху. Аккуратно, чтобы не сделать больно, я достал карандаш из её хвостика и вручил ей. Решив, что на сегодня хватит впечатлений, я медленно отстранился от мольберта и пошел к двери. — Должок за тобой, Маринетт, — сказал я и вышел.