На остров Защитников Крыла давно опустилась ночь, но всё ещё можно было слышать приглушённые голоса воинов, которые пировали в честь своих новых друзей, союзников и несостоявшегося Короля.
Сморкале надоели панибратские объятия Защитников и их беззлобные, но от этого не менее неприятные подшучивания о его неспособности поймать стрелу, выпущенную Фроком в Малу. Юный викинг практически кипел от злости, в сотый раз повторяя, что это не
он не поймал, а
Фрок криво выстрелил, так что пусть винят своего командующего, а не его! Даже вкусные блюда и лившиеся рекой эль с медовухой не приносили радости. В конце концов, он махнул рукой на своих несостоявшихся подданных и потихоньку выскользнул из-за стола, скрывшись в хижине, которую им с Кривоклыком выделили на время их пребывания на острове.
Сморкале не спалось. В любое другое время он был бы рад беззаботному пиру и крепкому сну после него. Его дракон давно похрапывал в глубине хижины, сам же всадник вертелся и ворочался, не в силах уснуть.
— Ох, Тор, да что это со мной?! — проворчал Сморкала, садясь на постели.
Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, его жгла обида, что он справился с хождением по лаве и бассейном с огромными злющими угрями, но провалил такое простое задание. И не по своей вине! Как было бы здорово стать Королём и утереть нос этому выскочке Иккингу и его подружке. Тогда наконец все эти зазнайки поняли бы, кто тут настоящий герой. В мечтах он уже носил корону и заготовил речь для своей коронации.
Но с другой стороны, быть Королём значило стать мужем Королевы. Мала. Она, конечно, красива, ловка, умна, да и блондинки ему нравятся, как, впрочем, и зеленоглазые или всё разом — девушек красивых много. Но ему нужна была непременно лучшая из них. И Мала вполне могла бы подойти на роль таковой. Но он чувствовал, хотя и не хотел признавать этого, что жизнь с Королевой не была бы простой. Да и не любил он её. Как и она его. Что же это был бы за союз? Не сказать, что Сморкала был романтиком, но ему хотелось, чтобы его жена восхищалась им и считала себя счастливейшей из женщин. В конце концов, он же воплощение силы и отваги. И дракон его тому подтверждение…
Но пока в любви ему не очень везло. Астрид, Хедер… странные — не заметить рядом с собой такого достойного викинга, а сохнуть по тощему одноногому доходяге и парню, который в дверной проём еле проходит, скулит перед каждой битвой и сыпет наискучнейшими цитатами из книг.
Размышления Сморкалы были прерваны каким-то странным шумом возле его хижины.
— Боги, ну кого там ещё принесло? Я пытаюсь поспать! — проворчал недовольно Сморкала и пошёл на звуки.
Источником неясного шума была девушка с длинными густыми косами и блестящими голубыми глазами. Едва он приоткрыл дверь, как она ввалилась в его временное жилище, неся в одной руке блюдо с горой мяса, а в другой — флягу с каким-то напитком, скорее всего, той самой медовухой, лившейся рекой на пиру.
— Забияка?
— Сморки! — она неловко повернулась к нему лицом. — Я принесла тебе угощение!
Она выставила вперёд худые руки с кушаньями. Даже в полутьме хижины Сморкала заметил, что она слегка покачивается, руки её подрагивают, а глаза горят неестественным блеском. Девушка вдруг на ровном месте запуталась в своих ногах и едва не рухнула на пол, рискуя с оглушающим грохотом уронить то, что держала в руках. Но её друг ловко удержал её за плечи и снова поставил прямо.
— Тише! Разбудишь Кривоклыка — не поздоровится! Давай я это уберу, — Сморкала забрал из её рук огромное блюдо и флягу. — Тор, сколько же ты выпила?
Забияка его не слушала. Она, пошатываясь, ходила по хижине, уперев руки в боки и рассматривая убранство помещения. Когда Сморкала снова оказался перед ней, она всплеснула руками:
— Сморки! Я… пришла сказать, что ты… ма-ла-дец!.. — она говорила слегка растягивая слова, а произнося последнее слово, тыкала тонким пальцем ему в грудь на каждом слоге.
Молодой человек смотрел на неё недоверчиво и с непониманием. Забияка продолжила.
— Я хочу сказать… ты та-а-ак здорово управился сегодня с угрями! И с хождением по лаве. Я уверена, что ты легко поймал бы и эту глупую стрелу, если бы только Фрок не промазал.
Забияка стояла к нему очень близко, он чувствовал запах медовухи, которой девушка явно выпила немало. Да, эти Защитники Крыла знают толк в угощениях.
— Глупая Мала! Она не з-знает, какое сокро-овисче теряет из-за какого-то глупого исптания…
Речь Забияки становилась тише и всё более нескладной. Тут она сделала шаг к нему, сокращая расстояние между ними до неприличного.
— А хочешь… — прошептала она ему на ухо, — ты будешь моим Королём?..
Сморкала отшатнулся. Боги, он ничего не понимает в этих женщинах!
— О-о-о, подруга, — протянул Сморкала, удерживая Забияку на расстоянии вытянутых рук, — кажется, кто-то капитально перебрал.
— Ш-ш-ш… — зашикала она, пытаясь прорваться сквозь его хватку к нему. — Слушай, Сморки, п-прости, это я виновата…
— В чём? — не понял Сморкала. Забияка перестала тянуться к нему, её руки безвольно повисли.
— Ну, ведь это… мы с братом… заставили тебя участвовать… в этом глупом испытании, — серьёзно сказала Забияка, и её речь внезапно стала почти нормальной, разве что слегка запинающейся. — И знаешь что? Ты наш герой…
Сморкала смотрел на неё с недоумением. Он не понимал, говорит она серьёзно или смеётся над ним.
— Э-э-э… — неуверенно протянул викинг, — спасибо. Наверное.
Она его, конечно, утром провоцировала, как и остальные. Говорить ему, что он на что-то не способен, — это как размахивать курицей перед Громгильдой. И он ввязался в эти королевские испытания по большей части, чтобы доказать этим так называемым «друзьям», неверящим в его силы, что он может. И он смог. Он знал, что мог бы поймать и стрелу, если бы не Беззубик, Эраптодон и Фрок.
Забияка лучезарно улыбнулась, возвращаясь в состояние веселья. Она неровной походкой подошла к кровати и, закружившись и снова запутавшись в ногах, уселась на неё, а потом, посмотрев на друга, похлопала рукой по постели, подзывая его.
Сморкала ударил себя рукой по лицу, качая головой.
— Боги… когда это закончится уже?
— Ну же, Сморки, иди сюда. Не бойся, я не съем, — хихикнула Забияка.
— Вот ещё, я и не боюсь, — тихо сказал Сморкала, передёрнув плечами. — Что я, не справлюсь, что ли, с пьяной девчонкой?
Он осторожно приблизился и сел на самый край кровати подальше от Забияки. Повисла неловкая пауза. Для него неловкая, потому что он совсем не понимал, что происходит. А Забияка, казалось, погрузилась в свои мысли, расплетая и снова заплетая правую косу. Сморкала искоса поглядывал на подругу. Она была груба, совсем не изящна, одета в мужскую одежду, за которой было невозможно разглядеть фигуру, и только густые косы выдавали в ней девушку.
Забияка улетела куда-то далеко своими мыслями, казалось, она совершенно позабыла, где находится и кто с ней рядом. Она смотрела остекленевшим взглядом в одну точку, методично расплетая и заплетая косу. Её настроение снова сменилось.
Сморкала устало вздохнул. События этого длинного дня навалились на его плечи тяжёлым грузом. Он вздохнул и откинулся на кровать. Наверно, ему следовало напиться, как Забияке, тогда он сейчас бы уже беспробудно спал, а эта девушка не потревожила бы его уединения, и он не чувствовал бы неловкость от её странных слов и действий. Постепенно сон завладел Сморкалой, и он готов был с облегчением и радостью провалиться в него, как вдруг почувствовал тяжесть на своей груди.
Широко распахнув глаза и слегка опустив взгляд, молодой человек увидел копну светлых волос и тонкий профиль подруги — Забияка улеглась на кровать, использовав широкую грудь Сморкалы в качестве подушки. Он не успел никак отреагировать, как вдруг она заговорила.
— Знаешь, Сморки, мы с братом часто в шутку придумываем разные способы навредить тебе, — она говорила тихо, связно и спокойно, что вызвало вопрос у Сморкалы, а была ли она вообще пьяна до этого. — Но сегодня я несколько раз правда испугалась за тебя. Не стоило мне говорить, что ты обречён погибнуть в этих испытаниях, — она повернула к нему голову, и викинг заметил, что глаза её остекленели, а значит, она и правда пьяна и завтра ничего из этого не вспомнит.
— Я привык к вашим шуточкам. И мне их даже не хватает, когда вас нет на острове. Драконий Край без вас становится таким спокойным и таким… скучным, — раз сегодня ночь откровений, а девушка всё равно наутро ничего не вспомнит, то почему бы не порадовать её признанием.
— Я так и знала, — расплылась Забияка в улыбке.
Она снова отвернулась от него и стала разглядывать потолок. А Сморкала рассматривал её тонкий профиль, худые щёки, острый подбородок, пышные волосы. Что-то в глубине души зашевелилось, но он не позволял выйти этому наружу.
Вдруг Забияка запела одну из старых викинговских песен:
Я заплыл далеко, чтобы стать Королём,
Но не вовремя было всегда…
Забияка повернула голову к Сморкале, жестом приглашая его присоединиться.
Заплутал в бурном прошлом и был сокрушён,
Девушка пела всё громче, продолжая взмахивать рукой, настойчиво требуя, чтобы Сморкала подхватил мелодию.
— Ну же, Сморки, ты прекрасно поёшь, я слышала!
Юный воин сдался и тихо вступил:
И в ночи не светила звезда…
Но пусть сердце моё разорвал ураган
И разбила корабль беда,
Два голоса слились, окрепли и звучали всё громче в тишине хижины. Где-то сзади проворчал Кривоклык, но хозяин не обратил на него внимания. Сморкале вдруг стало весело, он пел вместе с Забиякой во всю силу своего голоса. Девушка закинула ногу на ногу и размахивала ступнёй в такт мелодии, широко размахивая руками.
Знаю я — я Герой… а Герой — это…
Навсегда!*
Последнюю ноту они тянули долго и так громко, как только хватало сил. А потом, когда закончилось дыхание, они оба рассмеялись от всей души.
И тут дверь распахнулась, и на пороге возник длинный силуэт викинга. От неожиданности Сморкала резко поднялся, а Забияка, скатившись с его груди, рухнула на пол.
— Я нормально! — глухо выкрикнула она, подняв большой палец вверх.
— Ой, Заб! — Сморкала бросился поднимать подругу, которая зашлась в приступе смеха, когда увидела вошедшего.
«Тор побери этих близнецов!» — выругался Сморкала, укладывая ставшую невменяемой Забияку на кровать.
— Какого ты творишь, Йоргенсон? — гневно спросил Задирака — тот самый силуэт, нарисовавшийся на пороге хижины. И не дав Сморкале вставить и слова, продолжил: — Соблазняешь мою сестру?
— Что? — задохнулся викинг. — Это она…
— Цыц! Хочешь воспользоваться её простотой и невинностью?
— Что за чушь ты несёшь, баранья голова? — возмутился Сморкала. — Во-первых, она сама пришла…
— А ты и рад небось…
— Нет! То есть мог бы быть рад… Но нет! — Сморкала путался.
— Ага! — воскликнул Задирака, радуясь, что подловил друга. — Ладно. Если серьёзно, что вы тут делаете?
— Да ничего! Забияка пришла, принесла мне еды с пиршественного стола, мы поговорили, спели…
— Понятно, она совсем пьяна?
— В каком смысле? — не понял Сморкала.
— Классический пьяный Торстон проходит шесть стадий. Сначала он весел, потом грустен, потом пристаёт, потом честен, а потом поёт. Так?
— Хм… очень похоже, — задумчиво произнёс Сморкала, потирая подбородок. — Подожди, ты назвал пять стадий. А какая шестая?
Внезапный звук отвлёк их от разговора. Парни обернулись к кровати — Забияка спала, слегка похрапывая.
— Вот эта. Ладно, помоги мне её отнести к нам, — попросил близнец, подходя к сестре и беря её за ноги.
Сморкала помедлил, а потом сказал:
— Слушай, ну она же не мешок с картошкой, я сам её отнесу, — и с этими словами он подошёл к кровати и осторожно взял девушку на руки. — Ну, веди, Задирака, где там ваша опочивальня.
***
Вернувшись в свою хижину, Сморкала устало улёгся в кровать.
— Тор, ну и ночка!..
Уже засыпая, он вдруг вспомнил, как Забияка сквозь пьяный сон, когда Сморкала укладывал её на кровать в их с братом хижине, открыла глаза и, легонько коснувшись его щеки, едва слышно прошептала:
— Мой герой… А Герой — это навсегда…
