запрещать

все боги, не сговорившись, прокляли твои ресницы. боятся, должно быть, что будут им сниться — как мне, я забыл их проклясть, не хочу проклинать, не хочу вспоминать — а вспомню, вспомню пластырь твой на коленке — заработал на прошлой неделе. вспомню веснушки невесть откуда на бледном теле, на скуле, ключицах — везде, где их не хотели, везде, где их быть не должно, а важно. как самолётик бумажный, который ты запускаешь в меня, и ты целишься выстрелом в голову... а в итоге мазнул по сердцу — ничего, пойдёт. тоже жизненно важный орган. из ткани соткан, ты дрожишь на малейшем ветру, и туда же — мечтать, летать, да что с тебя взять. знаешь, я думаю, что тебя недостаточно проклинать. запрещать тебя надо, законодательно — блеск в глазах взбудораженный, мелкие шрамы и твой рюкзак. нарушитель пойман, как удачно, как замечательно — под белы рученьки и в автозак. я скажу себе, убедить постараюсь — мне давно пора попрощаться с тобой, дьюфорд дак. и не вспоминать, не вспоминать больше никогда. а в прочем, а в прочем скажешь — не причинил вреда, я поверю, я оправдаю и на коленях буду стоять, чтоб свободу тебе снискать. вот только не надо сбегать. мне же нужно — с тобой, а бежать — лениво. и потом, дай хоть раз мне тебя спасти — я хочу, чтобы было хоть в чём-то правильно и красиво. я ещё знаю, что боги благословили твой смех, улыбку — и тихо послали к чёрту. ты не знаешь, ты даже не смотришь — а сам своими руками давно перерезал аорту. и кому — ведь родному брату, да кто это говорит. я, наверное, сам заслужил, да я и не знаю уже ничего, всё равно. да мне просто пофиг и просто устал. я устал смотреть, как ты скачешь и мельтешишь, и порой забываю, что я в тебе нашёл, а потом ты машешь рукой, и я вспомнил — свою погибель. можешь дальше обманывать и себя и меня, говорить — ничего никому не сделал, а я буду смеяться в рекламные паузы, невпопад, когда выключен звук, потому что чувства на карантине. я не знаю, как я не вскрылся, как не плакал ещё в подушку совсем ни разу и кошмаров не вижу — держусь молодцом. я вообще снов не вижу. я вообще... к чертям ваш здоровый сон. ты коснёшься руки, а душа вся испета, и я только смотрю, смотрю и пытаюсь запомнить. ты коснёшься руки, направишь. скажешь — там созвездие вета. за твоей спиной — золотистое лето, и не хочется думать мне ни о чём. знать — не знаю, проклинать тебя или благославлять, вспоминать или нет — загадка, и мне то хорошо, то на сердце гадко. я, наверно, сошёл с ума — или, как никогда, в рассудке. убери свои руки — веснушек на них слишком много, слишком пахнет от них теплом. а душа моя вся испета, только песенка ни о чём. я в глазах твоих вижу искры. утираешь их рукавом.