Не трогай меня, малыш Гук-и

Тэхён, еще совсем юный девятнадцатилетний омега, вдруг узнал, что его дядя, дальний родственник, попал в аварию, в результате чего его сын, десятилетний Чон Чонгук, остался одиноким сиротой. Мальчика вот-вот определили в детдом, как смелый омега явился в полицейский участок, самоотверженно тряся документами, свидетельствующие о его совершеннолетии и родстве с малышом, отстоял своё. А потом неловко мялся на пороге собственной квартиры, когда Джин, его альфа, озадаченно спросил «чей это ребёнок?». Стоило лишь Тэхёну разныться и расплакаться, что вот, мол, Гук-и такой маленький, такой бедненький, Джин тут же полез к омеге с объятиями, чтобы успокоить возлюбленного. А Гук стоял поодаль от них, отрешенно ковыряясь в носу, скосив взгляд Вот правда, сюсюкаются, как две бабы. Несмотря на то, что Тэ в прямом смысле слова вырвал его из рук правоохранительных органов, Чонгук не чувствовал к нему какого-то сильного чувства благодарности, присущего всем спасённым. Он не просил его делать этого, значит в этом было желание самого Тэхёна. Но зачем ему, молодому двадцатилетнему омеге, да и к тому же с парой, ребёнок, ненужная обуза, тянущая вниз за собой? Об этом Чон не хотел думать. Да и вряд ли у десятилетнего ребенка нашёлся бы ответ на этот вопрос. Чонгук закатывает глаза, когда Сокджин притягивает очаровательно хихикающего омегу к себе, заключая в свои объятия.

* * *

Спустя месяц, Чонгук уже не возмущался с показательным отвращением отворачиваясь, когда Тэ и Джин нежничали между собой, а просто хмурился, желая, чтобы альфа уже отстранился от его омеги. Для себя Чон уже решил, Тэхён — только его и ничей больше. Ну разве, что и Сокджина тоже. Совсем чуточку. Тэхён, такой заботливый, добрый, до ужаса милый и просто самый лучший на свете, возился с Гуком, ни на минуту не оставляя одного, не позволяя и вспоминать о смерти отца. Чонгук, скрепя сердце, признавал, здесь, рядом с ним, ему лучше, чем было дома. Иногда, конечно, забота омеги заходила, пожалуй, слишком далеко. Как, например, то, что иногда Тэ кормит его с ложечки, гладя по головке и умиляясь. Вот уже лет пять Чон крепко держит в руках ложку, и это ему совершенно не к чему, но как светятся глаза омежки, когда он кормит его! Да и признаться, Чонгуку тоже нужно было это. Его родители в жизни так не возились с ним. Ложку в руки и ешь. Да и родительская стряпня была на уровне «сварим яичницу в микроволновке». Не хочешь — не голоден. Тэхён же готовил божественно. Да и выглядел не хуже. С розовым в белый горошек фартучком, спереди которого был кролик с вполне реальными ушками, которые забавно болтались при каждом движении.       — Ты идеальный, Тэхён-и, — любил говорить Ким Сокджин, с любовью смотря на своего омегу, смущающегося и краснеющего. «С этим не поспоришь, — с досадой вздыхал Гук». Идеальный до такой степени, что без труда помогал Чону с домашкой и хвалил мальчика за каждую написанную цифру. Тем временем ремонт в будущей комнате Чонгука шёл полным ходом. Раньше это была своеобразная гардеробная для вещей Тэ, а вещей у него было чертовски много, но омега, не жадничая, освободил её для него, с усердным пыхтением заталкивая свои наряды в узкие полочки шкафа. Гук был в восторге, у него даже был собственный балкон в комнате! Обои наклеивали все вместе. Сокджин сначала упрямился, мол, нанять людей было бы проще и быстрее, но Тэ заявил, что сами они сделают не хуже и это будет гораздо веселее, а потом подмигнул альфе, сказав, что вечером он получит вознаграждение за проделанную работу. Джин облизнулся. А Чонгук вдруг понял, что услышал, что-то кошмарно взрослое, опустив глаза в пол. «Наверное, Тэхён опять будет стонать и хныкать за стенкой, — подумал Гук. — Он же не делает больно Тэхёну?»       — Гук-и, не хочешь перекусить? Тряхнув головой, чтобы прогнать ненужные мысли, Чонгук улыбнулся омеге и кивнул. Наверное, он не должен думать об этом. «В мыслях у детей нет таких грязных вещей». «А ещё дети не должны испытывать симпатию к старшим, — подумал Чонгук. — Но я не ребёнок».        Однажды за обедом, Чонгук как бы невзначай, сказал:       — Когда вырасту, я поженюсь на тебе. Тэхён едва не захлебнулся чаем, который сам себе и приготовил. Мальчишка сидел как ни в чем не бывало, отправляя в рот очередную ложку с картофельным пюре. Если быть честным, Чон уже долго обдумывал это. Через пару лет Сокджин станет старым и некрасивым, и Тэхён перестанет его любить, ведь сам омега всегда будет молодым и красивым, в отличие от Джина, прямо как сейчас. А Чонгук вырастет и станет сильным и прекрасным альфой, что Тэхён-и сразу влюбиться и выйдет за него замуж! Именно так он себе это и представлял. Тэ отодвинул от себя кружку, зарывшись рукой в свои светлые волосы. Давай, Тэхён, объясни ему, что так нельзя. Ты ведь должен заняться его воспитанием. Что, не можешь? Язык проглотил? Видишь, из тебя никудышный отец.       — Гук-и, — слабо улыбнулся он. — Ты… не должен так говорить. Ты обязательно найдёшь себе хорошего омегу, когда вырастешь, — с явным волнением выдал Тэхён, скованно улыбнувшись. — Кушай, малыш Гук-и. Тогда Чонгук долго хмурил бровки на омегу, но потом, видимо что-то решив для себя, кивнул и, окинув Тэ, взглядом, вернулся к обеду.

* * *

Они втроём, на диване в зале, смотрели телевизор тёплым летним вечером. Со стороны можно было подумать, что они и правда семья. Чонгук лежал, положив голову на колени Тэхёна, который лаского гладил мягкие волосы мальчишки. Сокджин сидел рядом. Их с Тэ ладони были переплетены.       — Чонгук, — вдруг спросил Джин, приветливо улыбнувшись. — Ты уже большой мальчик. Может, тебе кто-нибудь из класса нравится? Омега перестал гладить его волосы и заинтересовано посмотрел на мальчишку. Чонгук вздохнул, возводя взгляд к потолку с видом человека, уставшего повторять одно и тоже.       — Мне нравится Тэхён. Тэ сглотнул ком, стоящий в горле, в голову ударила лишь одна мысль «это твоя вина». Джин лишь засмеялся, сильнее стисткивая внезапно похолодевшую ладонь омеги в своей.       — Конечно, Тэхён-и всем нравится, он ведь такой милашка. Альфа же растолковал слова мальчика по-другому. Или просто отказался воспринимать их в другом смысле. Тэ глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Ему нужно было успокоится. Ладонь сама по привычке скользнула по голове мальчика, поглаживая его. Омега вздрогнул, когда поверх его руки легла тёплая ладошка Гука. Чонгук бережно обхватил такую бледную и изящную ладонь омеги за пальцы и, приблизив к своим губам, коснулся тыльной стороны, оставляя невинный поцелуй. От такого жеста со стороны ребёнка Тэ задрожал, приоткрыв от удивления губы. Так нельзя. Нужно что-то сделать, пока этот мальчик не принял какие-то меры по захвату Тэхёна. Он ведь…всего лишь запутался. В детстве все путаются. И Чонгук не исключение. Возможно, это из-за сильного потрясения — как никак он потерял родителей. Мать просто бросила его ещё три года назад, а отец погиб в автокатастрофе. Вот в маленькой несмышленной головке всё и перемешалось. Спуталось. У Тэхёна тоже случалось такое. В начальной школе, ему тогда было тринадцать, он года два был влюблен в своего учителя по литературе — Чон Хосока. Альфа всегда улыбался и был очень вежлив со всеми. Тэ просто запутался. Вот и Гук-и тоже. Запутался да и только. Лет через десять они со смехом будут вспоминать эту историю на семейных посиделках, когда Чонгук решит заглянуть к «старикам» на чаек со своим красивейшим омегой. Все обойдеться. Запутаться может каждый.