«День за днём мы вместе». Серия «За кадром»

      Он издалека увидел припаркованный у подъезда серебристый внедорожник продюсерской компании. Лю Чан возил его на таком же, только чёрного цвета.       Ван Ибо остановился рядом и снял шлем. К нему навстречу с водительского сиденья вышел коренастый мужчина средних лет.       – Ван Ибо, вы быстро добрались, спасибо, – Яо Линь облегчённо вздохнул и поклонился.       – Мгм. Как Чжань-гэ? – Ван Ибо заглянул в тонированное окно, но никого не увидел.       На улице было слишком темно, в машине – тоже.       – Сидит на заднем сидении. Я ему сказал, что вы приедете, но он никак не отреагировал, – менеджер удручённо покачал головой.– Наверх подниматься или в гостиницу ехать он всё ещё отказывается. Я уже даже не знаю, что делать.       Ван Ибо молча кивнул и открыл заднюю дверь джипа.       Сяо Чжань обнаружился сразу. С ногами на кожаном сиденье, бледный как смерть, но с пьяным румянцем на щеках, он бессмысленным взглядом сверлил пустоту перед собой. На звук открывающейся двери Сяо Чжань никак не отреагировал.       – Чжань-гэ? – тихонько позвал Ван Ибо.       Сяо Чжань медленно моргнул.       – Может, он просто заснул? Давайте его отнесём наверх и всё? – Яо Линь выглядел не лучше своего подопечного.       – Нет, он не спит. Глаза открытые,– Ван Ибо слабо улыбнулся. Несмотря ни на что он был счастлив видеть Сяо Чжаня, даже вот такого – совершенно невменяемого.       Яо Линь вновь принялся жаловаться:       – А-Чжань в последние десять дней, будто с цепи сорвался. Совершенно не бережёт себя и никого не слушает. Заставил агентство полностью перекроить его график, передвинул съёмки, которые были запланированы на конец месяца на выходные, а остальные дни забил встречами так, что времени на сон и еду совершенно не осталось. Он за последние трое суток спал от силы часа четыре.       – А что агентство? Почему они вообще разрешили ему изменить расписание? – Ван Ибо почувствовал, что закипает гневом. Вот только никак не мог понять, кого выбрать объектом своей злости.       Яо Линь не нашёлся с ответом, только почесал затылок.       Ван Ибо метнул в его сторону яростный взгляд, но сразу же заставил себя расслабиться. Менеджер был совершенно не при чём. Да и продюсерскую контору понять было не сложно: чем больше айдол работает, тем больший приносил доход.       Он вновь тихонько позвал:       – Чжань-гэ, ты слышишь меня?       Отклика в этот раз было ещё меньше. Сяо Чжань, похоже, действительно спал с открытыми глазами.       – Ван Ибо, что нам делать, – робко спросил Яо Линь, – если он даже на вас не будет реагировать?       – Не переживайте, всё будет хорошо,– Ван Ибо ободряюще улыбнулся менеджеру и влез в машину.       – Чжань-гэ, очнись, – он легко коснулся щеки любимого. – Это я.       Сяо Чжань вздрогнул от прикосновения, перевёл на него блестящий пустой взгляд, но ничего не сказал.       «С твоими глазами что-то действительно не так, Чжань-гэ?» – Ван Ибо не на шутку забеспокоился. Получалось, что на фотографиях ему не показалось.       – Чжань-гэ, мы идём домой. Пойдёшь сам или мне тебя понести на руках, как принцессу? – он ласково улыбнулся в пьяное лицо.       – Домой? – Сяо Чжань впервые подал голос. Тот прозвучал глухо, безжизненно. – Домой вместе с Бо?       Ван Ибо обрадованно кивнул. Он так соскучился по этому милому обращению.       – Пойдём, – Сяо Чжань неуверенно качнулся на сидении и упал бы. Ван Ибо в последнее мгновение поддержал его под локоть.       – Сколько же ты выпил, Чжань-гэ? – Ван Ибо выбрался из машины сам и почти на руках вытащил Сяо Чжаня.       – Не знаю, – тот покачнулся на нетвёрдых ногах и прижался теснее к нему. – Много. Вот, даже ты снишься.       – О, очухался? – Яо Линь обрадованно вздохнул. – А-Чжань, ты как?       Сяо Чжань своего менеджера словно не слышал. Он поднял осоловевший взгляд на Ван Ибо, потянулся к его лицу.       Тот поймал горячую ладонь в свою и прижал к своей щеке. Сам бы Сяо Чжань промахнулся.       – Я не снюсь тебе, пьяница, – Ван Ибо тихонько хихикнул. – Давай же, переставляй ноги сам. Иначе на руках понесу. Так и знай!       Он знал, как сильно смущался Сяо Чжань от подобных перспектив, потому решил воспользоваться нечестным приёмом, чтобы заставить его двигаться.       – Как в «Неукротимом»? – Сяо Чжань сдавленно хмыкнул, но шагнул по направлению к входу в дом достаточно уверенно.       Ван Ибо с трудом сдержал смех, вспомнив эпизод со съёмок дорамы, где Сяо Чжань настолько сильно смутился прописанному в сюжете поведению их героев, что даже сбежал с площадки. В сценарии было написано, что Лань Ванцзи должен взять на руки раненного Вэй Усяня и отнести того на постоялый двор. Однако Сяо Чжань с большим трудом и совершенно алыми щеками разрешил понести себя только на спине. И ни как иначе!       – Именно так, как было прописано в сценарии, – пригрозил Ван Ибо. – Ты же помнишь, да?       – Ага, – захихикал Сяо Чжань.       «Прелесть», – довольно улыбнулся Ван Ибо на пьяного партнёра и обратился к Яо Линю:       – Давайте поднимемся наверх. У вас есть ключи?       – Только от внешней двери, – покачал головой менеджер.       – Ничего, открывайте её. Сейчас найду ключи от квартиры.       Пока Яо Линь возился со сложным замком входной двери, Ван Ибо достал из кармана свой собственный ключ от квартиры Сяо Чжаня. Они обменялись ими в самую первую ночь, которую провели вместе.       – Чжань-гэ, пойдём наверх, – Ван Ибо закинул руку пьяного Сяо Чжаня себе на плечо.       На самый верхний этаж они добрались без приключений, но ключ от квартиры Ван Ибо пришлось отдать менеджеру, так как Сяо Чжань повис на нём безвольным кулем и отказывался двигаться сам.       – Что здесь произошло… – растерялся Ван Ибо, едва вошёл в знакомую гостиную.       – М? А что такое? – Яо Линь удивлённо покосился на него, включил свет.       – Нет, ничего, – Ван Ибо решил, что сейчас не время комментировать изменения в атмосфере квартиры.       «Чжань-гэ, тебе придётся объясниться», – он посмотрел в умиротворённое лицо Сяо Чжаня.       В обстановке совершенно ничего не изменилось с последнего раза, когда он был здесь. Комната была безупречной с точки зрения интерьерной целостности и композиции, однако оттого выглядела ещё более жуткой.       Квартира Сяо Чжаня всегда была идеальной, как с глянцевой обложки: в ней не было тепла. Сейчас же она превратилась в настоящий музей!       Стерильный, чистый, опрятный музей!       Даже тени того, что здесь живет человек, не было.       «Разве что бирок с подписями экспонатов нет»,– посетовал Ван Ибо.       Все предметы лежали строго на своих местах, но даже смутной тени тепла в доме не чувствовалось.       Ван Ибо с нежностью посмотрел на задремавшего Сяо Чжаня: «Ты поэтому домой идти не хотел?»       Если Сяо Чжань его по-прежнему любит, как хотело верить сердце, значит фраза «Отвези меня домой» пунктом назначения имела в виду вовсе не собственную квартиру Сяо Чжаня, а его, Ван Ибо, апартаменты. Именно его жилище они в последнее время называли «домом».       Ван Ибо глупо улыбался собственным мыслям, пока укладывал на кровать и стягивал кроссовки с бесчувственного Сяо Чжаня.       Только после этого он обернулся к менеджеру:       – Спасибо вам, что позвонили мне. Я останусь с Чжань-гэ до утра. Вдруг ему станет плохо.       – О, правда? Здорово! – обрадовался измученный менеджер. – Тогда я поеду домой.       – Конечно. Хорошей дороги, – Ван Ибо проводил его в прихожую. – У Чжань-гэ есть работа завтра?       – Да, – обречённо кивнул менеджер. – У него интервью в 11:00 и съёмки дорамы с 15:00. Но там, вроде бы, недолго.       Ван Ибо расстроился, он рассчитывал подольше побыть с любимым:       – Понял. Я разбужу его.       – Угу. Если что, звоните. Держите меня в курсе, пожалуйста. У А-Чжаня, видимо, завтра будет жутчайшее похмелье, так что я привезу утром чего-нибудь от головной боли.       – Да уж, – хмыкнул Ван Ибо, – лишним не будет.       – Ну а вы, Ван Ибо, разве завтра не заняты?       – Нет, у меня выходной. Поезжайте, Яо Линь-гэ. Мы справимся.       – Хорошо. Доброй вам ночи.       Едва за менеджером закрылась дверь, Ван Ибо вернулся к кровати Сяо Чжаня. Тот, слава богам, спокойно спал, развалившись на кровати звездой.       Ван Ибо некоторое время любовался любимым, а после принялся стягивать с него одежду и кутать в одеяло.       Сяо Чжань почти не протестовал, только тихонько постанывал в его руках.       – Чжань-гэ, пить хочешь?       – Угу, – тот вяло качнул головой и тут же поморщился.       Напившись воды и отогревшись под одеялом, Сяо Чжань вновь затих. Ван Ибо долго сидел рядом с ним на кровати и всё никак не мог заставить себя оторвать взгляд с осунувшегося лица.       Сяо Чжань был совершенно беспомощен. Нездоровая бледность покрывала кожу и выглядела подозрительно яркой на фоне пьяного румянца.       «Надо бы сходить в душ», – Ван Ибо вспомнил, что после тренировки так и не успел освежиться.              …       «Сейчас у нас есть замечательная возможность помириться, – он подставил тело под тёплые водяные струи и прикрыл глаза. – Но Чжань-гэ пьян, потому вряд ли поймёт, если я перед ним извинюсь».       Ван Ибо осознавал, что поступает неправильно, оставаясь в доме человека, с которым совсем недавно расстался. Однако бросить одного Сяо Чжаня в таком состоянии он просто не мог, да и не хотел.       «Вполне может случиться, что утром Чжань-гэ меня погонит прочь, – неприятные мысли остудили радость от долгожданной встречи. – Будет неприятно, конечно, но надо как-то успеть сказать, что думаю до той поры».       «Вот ведь… у меня нет с собой сменной одежды, – посетовал Ван Ибо, насухо вытирая тело. – Придётся позаимствовать что-нибудь из шкафа Чжань-гэ».       Они встречались недолго и всегда Сяо Чжань ночевал у него дома, потому на квартире самого Сяо Чжаня вещей Ван Ибо не было.       В шкаф с личными вещами лезть не пришлось. На тумбе около ванной обнаружилась стопка чистой выглаженной одежды.       «Домработница принесла?» – образ Сяо Чжаня с утюгом в руках в его сознании как-то не складывался.       Лёгкие шорты и свободная футболка идеально ему подошли, а вот белья поблизости не оказалось.       «Ладно, обойдусь. Всё равно спать ложиться», – решил Ван Ибо и направился к спальне Сяо Чжаня.       Нет, укладываться с ним в одну кровать он не собирался. Просто хотел проверить, как тот себя чувствует, и взять подушку с одеялом. Диван в гостиной вполне подходил, чтобы немного подремать.       Однако усталость и некоторая сонливость распаренного в душе тела немедленно слетели с него, едва он услышал приглушённые стоны из спальни.       «Проклятие, ему стало плохо?» – Ван Ибо, не помня себя от беспокойства, резко распахнул дверь комнаты.       Стонал Сяо Чжань действительно мучительно, но вовсе не потому, что плохо себя чувствовал.       Одеяло смятым комом валялось на полу, рядом с ним лежали и обе подушки, а вот сам Сяо Чжань полусидел на кровати и в пьяном угаре пытался мастурбировать.       Подрагивающие пальцы мяли напряжённую плоть. Голову Сяо Чжань откинул на изголовье, глаза плотно смежил. С приоткрытых губ срывались сдавленные стоны и неразборчивые слова:       – Бо… Ибо… мой Бо… ммм… я так хочу тебя… Ибо… ах…       У Ван Ибо дыхание перехватило от развернувшейся перед ним картины. В паху немедленно разгорелся пожар, рот наполнился слюной. Он с трудом сглотнул и приблизился вплотную:       – Чжань-гэ, ты проснулся? Как себя чувствуешь?       Сяо Чжань резво вздрогнул и распахнул глаза. С кончика его члена сорвалась густая капля, в ответ на нежную улыбку Ван Ибо.       – Бо? Это ты?       – Ага. Я, – Ван Ибо медленно опустился на край кровати, коснулся тыльной стороной ладони обнажённого бедра возлюбленного. – Ты куда бельё дел, негодник?       – Не знаю. А оно на мне вообще было? – Сяо Чжань вялым взглядом обвёл комнату. – О, я на своей квартире…       «Ни разу не слышал, чтобы Чжань-гэ это место «домом» называл», – улыбка буквально приклеилась к лицу Ван Ибо.       Всё внутри ликовало и пело счастьем. Он ошибся, Сяо Чжань не забыл его, не бросил!       Это всё сплошное недоразумение!       – Значит, это всё сон? – расстроенно произнёс Сяо Чжань. – Я же был на базе с ребятами. Как сюда-то попал? Да и откуда тебе здесь взяться, Бо? Ты же бросил меня…       – Что? – Ван Ибо едва удар не хватил, голос сорвался на крик. – Бросил? Я? Тебя?       – Эй-эй! – немедленно нахмурился Сяо Чжань, – Не кричи так... Голова болит…       Ван Ибо так и застыл с открытым ртом. Сердце стучало как бешеное, а частое дыхание вырывалось чуть ли не с рычанием. Вот такого он точно никак не ожидал. Он места себе не находил всё это время, уже успел смириться со всеми возможными препятствиями и сложностями на пути к прощению Сяо Чжаня, а тот, оказывается, всё это время считал, что это ОН, ВАН ИБО, ЕГО БРОСИЛ?!       «Как такое вообще может быть?»       Однако совершенно пьяному Сяо Чжаню до его душевных метаний дела не было.       Ван Ибо почти с ужасом наблюдал, как любимый тянется к нему:       – Э-эй, Бо-из-сна, ты же реальный не возненавидишь меня, если я воспользуюсь случаем?       Губы Сяо Чжаня сложились в одну из самых распутных улыбок, которую ему доводилось видеть.       Горячая ладонь коснулась его груди, скользнула ниже, а мягкий голос очень сладко прошептал:       – Я так хочу коснуться тебя. Можно же, да?       Ван Ибо почувствовал, как мир вокруг него взорвался миллиардами звёзд и весь их свет соединился в одном человеке – пьяном, возбуждённом и сумасшедше сексуальном возлюбленном.       Он перехватил ладонь Сяо Чжаня на своей груди и опустил её ниже, как раз туда, где под тканью шорт билось его собственное возбуждение.       – Ох, какой твёрдый, – Сяо Чжань закусил губу.       Ван Ибо склонился ближе, выпил его сладкий стон. Поцелуй сильно отдавал алкоголем, но конкретно в этот момент это было совершенно неважно. Сяо Чжань принадлежал ему.       Кошмар последних 10 дней потихоньку тонул в сладких прикосновениях и тихом шёпоте.       – Ты из душа, Бо? Такой потрясающий, – Сяо Чжань притягивал его всё ближе к себе. – Этот сон такой яркий. Я даже твоё тепло могу чувствовать.       – Я не сон, Чжань-гэ, – Ван Ибо впился поцелуем в изгиб шеи любимого, его руки скользили по обнажённому телу, легко оглаживали соски, касались напряженной плоти.       – Конечно, сон… ох… – убежденно кивнул Сяо Чжань, – Реальному тебе я уже надоел… ммм, да, коснись так ещё раз… ты на меня даже смотреть уже не хочешь… не отвечаешь… а так, во сне ты… ах!       – Чушь, Чжань-гэ! Это полная чушь, слышишь?! – Ван Ибо готов был расплакаться от беспомощности.       Они оба загнали себя в угол переживаниями, напридумывали всякого и тихо страдали, упиваясь собственной болью, вместо того, чтобы сесть и поговорить. Это было так глупо!       – Какой ты красивый… – рот Сяо Чжаня продолжал перемешивать сладкие постанывания с не слишком связанными мыслями. – Моё совершенство. Позволь мне коснуться тебя тоже, Бо. Я так хочу тебя почувствовать.       Горячая ладонь Сяо Чжаня забралась под его футболку, огладила нежную кожу у пояса шорт, потянулась ниже.       Ван Ибо глухо застонал от прикосновений и впился новым поцелуем в губы любимого. От неестественного жара и мягкости у него закружилась голова. Ван Ибо почувствовал, как из сознания испаряется последняя здравая мысль – напоминание, что Сяо Чжань сильно пьян.       – Позволь мне, Бо, прошу тебя. Пусти к себе, – Сяо Чжань как заведённый молил его.       Обжигающе горячие ладони блуждали по его бёдрам, мяли и чуть царапали. Они просили близости.       – Конечно, – Ван Ибо стянул с себя шорты и сдёрнул футболку. – У нас давно не было… ммм!.. потерпи немного, Чжань-гэ… ах!.. иначе будет больно и тебе, и мне.       Он и сам с трудом сдерживал возбуждение, готов был кончить в любую минуту, но Сяо Чжань хотел взять его. Потому Ван Ибо торопливо растягивал себя, насаживался на собственные пальцы и лишь для того, чтобы поскорее соединиться с любимым.       – Я сейчас, уже скоро, – Ван Ибо совершенно искусал свои губы, сглатывая стоны.       – Не кусай их, Бо. Они мои… только я могу их кусать,– Сяо Чжань приложил свои пальцы к его губам, чуть надавил, а после притянул ближе для поцелуя.       Их языки сплелись и Ван Ибо понял, что больше просто не выдержит. Разрывать поцелуй не хотелось, но иначе было не оседлать бёдра любимого.       – Погоди, Чжань-гэ… – жарко прошептал он, чуть отстраняясь.       Но Сяо Чжань дал ему лишь одно мгновение, и вновь принялся посасывать и вылизывать губы.       Ван Ибо глухо зарычал и, наконец, сумел умоститься сверху. Горячая плоть Сяо Чжаня прижалась к его ягодицам, но глубже всё никак не желала проникать.       – Чжань-гэ, позволь я… ммм!.. – он выгнулся дугой, когда почувствовал на своих бёдрах руки любимого.       Сяо Чжань безошибочно направил себя в податливое нутро.       Ван Ибо принял его в себя целиком. Тугие мышцы немедленно отозвались саднящей болью, ведь он практически не растянул себя, но это было совершенно неважно.       Всё, что сейчас имело значение, было в его руках, сладко выстанывало его имя и молило не останавливаться.       – Бо, да, вот так…. Ммм… Боги, как хорошо… в тебе так хорошо, Бо! Ах!..       Ван Ибо упивался удовольствием любимого и совершенно не заметил, когда его собственное наслаждение достигло своего пика и излилось на грудь Сяо Чжаня.       – МММ! – Сяо Чжань тихонько вскрикнул под ним и кончил секундой позднее.       Ван Ибо уронил пылающую голову на плечо любимого. Рваное дыхание безуспешно пыталось разогнать полыхающие перед глазами звёзды оргазма.       – Чжань-гэ… давай сделаем это ещё раз чуть позднее, ладно? – он поднял счастливый взгляд в лицо возлюбленного.       Но тот уже отключился. Безмятежное выражение лица, чуть приоткрытые губы, плотно смеженные веки и ровное глубокое дыхание Сяо Чжаня лучше любых слов показывали, что тот спит.       Ван Ибо лёгким поцелуем коснулся любимых губ:       – Ты прав, нам обоим надо отдохнуть. Поговорим завтра, Чжань-гэ.       Прежде чем лечь, он привёл в порядок кровать, натянул на себя шорты, а Сяо Чжаня беспокоить не стал, только накрыл их обоих одеялом и закрыл глаза.       Это был очень длинный день…       «… и длился он целых 10 суток, – счастливая удовлетворённая улыбка осветила его лицо. – Я такой дурак, и так люблю тебя».       Ван Ибо прошептал в висок Сяо Чжаня:       – Прости меня, Чжань-гэ. Я обязательно извинюсь перед тобой за своё поведение, когда ты будешь трезв. Прошу, дай мне эту возможность.       Сон накрыл его сразу, когда последний звук сорвался в темноту комнаты.