Дома, как и предполагалось, Дима забрал Санду, оставив Балана наедине с уже спящими певицей и дочерью. Вздохнув, мужчина попросил водителя подождать и по очереди отнёс их в комнаты, первой сделав это с Лоттой, которую положил на кровать и раздел, укутав в одеяло и поцеловав в лоб. Затем вернулся за своей девушкой и расплатившись с таксистом, унёс её в дом, где зашёл в спальню, положил на кровать и сняв сапоги, все украшения и платье, укутал в одеяло, затем, посмотрев на неё с минуту, встал и тихо вышел. Посмотрев и убедившись, что все дети точно спят, он вернулся в комнату, разделся и лёг рядом с женщиной, обнимая ту и тоже подгружаясь в сон.
~~~~
Утром первой проснулась Тина, чувствуя себя не лучшим образом: её тошнило, сильно болела голова и немного живот, а в горле была засуха. Повернувшись на спину, певица вздохнула, открывая глаза и видя потолок их с Даном спальни. Повернув голову, она увидела и самого певца, мило спящего, обнимая её. В горле запершило, и женщина сильно закашляла, слегка приподнявшись на локтях, тем самым разбудив лежащего рядом.
—Доброе утро... Тинусь. Как спалось?
—Доброе! Хорошо... а сейчас плохо...
Мужчина поднялся, беря с тумбочки заранее припасённую бутылку воды, протягивая артистке. Та приняла её, залпом выпив половину и облегчённо вздыхая под насмешливым взглядом сидящего в турецкой позе артиста.
—Пить надо было меньше. Учитывая твоё состояние. Жаль, я не успел тебя проконтролировать.
Артистка хмыкнула, чувствуя себя немного лучше, что видел и понимал Балан.
—Одевайся и пойдём вниз. Я тебе приготовлю одну настойку, после которой тебе станет гораздо лучше.
—Буду благодарна.
Они вместе оделись и спустились вниз. Точнее спустился только молдаванин, неся любимую на руках и сажая на стул, а сам направляясь к плите и начиная там что-то колдовать. В это время Тина положила голову на руки и прикрыла глаза, наблюдая за мужчиной. На лестнице послышались шаги и в то же время хлопнула входная дверь. В кухню одновременно вошли Веня и Шарлотта. Последняя была заспанная и очень лохматой: казалось, что она с кем-то подралась или пила пол ночи, что и было правдой.
—Доброе утро, ещё одна пьяная женщина. И Веня.
Мальчик весело хихикнул, дав пять артисту и усаживаясь за стол рядом с матерью, которая находилась в неком трансе.
—Доброе утро, мам.
Он тронул её за плечо, отчего та вздрогнула и перевела на него взгляд.
—Доброе, Вень... Лотта...
Затем снова легла на руки. Шарлотта приземлилась рядом с ними, садясь в такую же позу, что и Кароль под смех Балана у плиты.
—Две алкоголички сидят. Сразу видно. Только тш...
Он приложил палец к губам, смотря на Веню, который кивнул.
—А что на завтрак? Сделай, пожалуйста, блинчики.
—Хорошо. Только щас кое-что сварю для твоей мамы и Лотты. Потом блинчики.
—Окей. Я тогда пошёл наверх. Скоро вернусь.
Получив ответный кивок, он вскочил, поднявшись в свою комнату, где позвонил семье в Лондон, сообщив, что у него всё хорошо.
А внизу Дан выключил плиту, смешал нужные ингредиенты и поставил перед страдающими.
—Держите, алкоголички. Станет легче.
—Спасибо.
Они сказали это вместе, почти одновременно выпивая предложенный напиток, от которого реально стало легче. Балан же, проследив за ними, начал доставать продукты, чтобы приготовить обещанные Вениамину блины. Да и он знал, что другие тоже не будут против, а очень даже за.
—Я пойду наверх. Что-то мне ещё плохо.
—Что такое? Снова тошнит?
—Ага.
И женщина улыбнулась, закрывая рот рукой, убежала в ванную, хлопнув дверью. Паула проводила её непонимающим, но заинтересованным взглядом.
—Пап, можно вопрос? В лоб.
—Ты уже задала. Ладно, давай. Внимательно слушаю.
—Тина беременна?
Повисла тишина, разряжаемая только дыханием двоих. Мужчина удивлённо смотрел на дочь, чуть не уронив ложку.
—Ты с чего это взяла?
—Ну... Её постоянно тошнит уже несколько дней, голова кружится... Может это и отравление... но я заметила, что это уже не первый раз. Вот и подумала.
—Мда... Вот у тебя и фантазия. Если честно, я сам не знаю. По возвращению в Киев всё станет известно.
—Окей. Но мне кажется, что причина именно эта.
Она весело рассмеялась, задумавшись и смотря в одну точку: в большое панорамное окно, на обращая внимание на то, как отец внимательно её осмотрел и принялся за готовку. В его голове появились сомнения.
~~~~
На следующий день была запланирована запись дуэта, так как Дан настоял на более быстром завершении всех дел и возвращении в Киев, так как в Кишинёве Тина не хотела идти к врачу, а певец уже серьёзно переживал, что передалось и самой женщине, которая уже сильно себя накрутила, опасаясь какой-либо болезни и боясь идти к врачу.
•10:00, в студии Дана.
Певцы приехали на студию артиста (ту самую, куда ездила Тина), готовясь петь песню, написанную молдаванином специально для их дуэта. Оба сели на диван, так как надо было немного подождать, пока будет настроена аппаратура. Дан сел на диван, сажая Кароль себе на колени и крепко обнимая.
—Не переживай, пожалуйста. Мы отлично сейчас споём.
—Надеюсь. А сама песня когда выйдет, так сказать, в свет?
—Ну... Трек будет готов через месяц... А выйдет в свет, когда ты этого захочешь.
—Спасибо.
Она нежно улыбнулась мужчине, целуя его в губы. В комнату вошёл Вадим - звукооператор.
—Можете идти. Всё настроено.
—Окей.
Артист подхватил певицу, поставив на ноги только перед микрофоном, настроенным на её рост. Глубоко вздохнув, женщина посмотрела на Дана, беря его за руку.
—Не отпускай меня...
—Никогда!
Они улыбнулись друг другу, слыша первые аккорды песни: музыка, как и слова, была полностью написала и создана Баланом, но Тина уже слышала её до этого, немного участвуя в появлении мелодии, точнее её корректировки. Сейчас она просто наслаждалась музыкой, стараясь не забыть, когда надо будет вступать. А в комнате раздался низкий, бархатный голос, творивший магию.
~~~~
Записывали песню они очень долго: около шести с половиной часов с тремя перерывами по полчаса, чтобы собраться с мыслями и силами. Песня не получалось, так как обоим или режиссёру постоянно что-то не нравилось: то спели не на той ноте, то не слишком чувствительно, то ещё что-то. Плюс Тина постоянно зажималась и не могла расслабиться, запарывая свою роль, из-за чего постоянно психовала и делала ещё хуже. На седьмой час Дан не выдержал, схватив артистку за локоть и выводя в другое помещение, где было что-то вроде кухни, закрывая дверь.
—Тин... Почему не можешь расслабиться? Просто закрой глаза и пой. Сердцем. У тебя, у нас всё получится.
—Я... не могу! Почему ничего не получается!
—Тише...
Он обнял женщину, целуя в макушку, а затем впиваясь в губы и получая ответ.
—Мы - магия. Пойдём и завершим начатое. Закрой глаза и представь, что кроме нас никого нет.
—Попробую.
Она спокойно улыбнулась, первой идя в студию и радуя таким настроем молдаванина. Они снова встали перед микрофонами, слушая музыку вступления. И снова раздался мужской голос, пропевающий каждое слово, смотря на стоящую рядом, в обнимку с ним, певицу, которая глубоко дышала, успокаиваясь.
Одинокая постель, температура на нуле.
Я прошу, прийди в мой сон.
И каждым утром я просыпаюсь
C странными мыслями о тебе.
Рука дрожит набрать твой номер,
И как же жил я без тебя...
Везде мне голос кажется твоим.
Везде мне запах кажется знакомым.
Молдаванин мягко улыбнулся, закрывая глаза и крепче прижимая к себе любимую, чувствуя биения её сердца.
Я найду тебя среди тысячи безумных глаз.
В этом городе грехов, пусть будет нелегко.
Знаешь, я хотел, чтобы мы построили свой мир.
Где будем только мы вдвоём, только мы вдвоём.
Дальше они запели вдвоём, отстраняясь, но держась за руки, смотря друг другу в глаза, тоня в этих омутах. Два голоса: низкий, мягкий, бархатный и звонкий, мелодичный слились воедино, создавая ощущение реальной магии.
Не отпускай меня. Крепче держи в руках.
Не отпускай, прошу. Ты же мой ангел.
Не отпускай меня. Крепче держи в руках.
Не отпускай, прошу. Ты же мой ангел.
На глазах у женщины появились слёзы, которые Балан нежно и аккуратно стёр большими пальцами. Затем кивнул и улыбнулся Тине, которая должна была вступить следующей.
Голос дрожит, тобою болею.
И сердце - магнит, и нет больше серенад.
В наших глазах другая Вселенная.
Выстрелы в сердце подряд.
Я найду тебя среди тысячи безумных глаз.
В этом городе грехов, может есть еще шанс.
Обниму тебя и построим свой новый мир.
Где будем только ты и я, только ты и я.
Кароль счастливо улыбалась, держа одной рукой микрофон, а вторую высвобождая из сплетения их рук, проводя ей по щеке мужчины. Она тяжело дышала, собираясь с духом, а затем продолжила петь, беря нужную ноту вместе с молдаванином, снова пропевая припев.
Не отпускай меня. Крепче держи в руках.
Не отпускай, прошу. Ты же мой ангел.
Не отпускай меня. Крепче держи в руках.
Не отпускай, прошу. Ты же мой ангел.
Допели они вместе, улыбаясь друг другу, а после окончания последнего слова, Тина, еле сдерживаясь, чтобы не завизжать, прыгнула на шею певца, обнимая его и целуя в щёки, лоб и губы. Самое главное для было то, что они смогли спеть песню чисто и без ошибок. С любовью. С нежностью. Со страстью. Что и требовалось.
