Баночка

Юнги не понимал, почему Чимин его избегает уже почти месяц. Не понимал, почему он уходил, когда тот вставал рядом. Не разговаривал, когда Мин начинал беседу и не отвечал, когда спрашивал. Чимин его игнорирует, и Юнги это бесит. Его бесит такое отношение к его персоне, что даже тот начал пить и курить, потому что стресс. Кто-то говорил, что курение снимает напряжение, но только слова и самовнушение. Курение — зло, и Мин это знал, но, чёрт возьми, если тебя динамят, только это и остаётся делать. — Мин Юнги, а ну выбрось каку. — строго попросил Джин, когда увидел вновь курящего Мина на балконе. Юнги лишь на такие слова хмыкнул и не ответил ни слова, докурил и выкинул. Прошёл мимо Кима и направился в свою комнату. Юнги бесил чёртов Пак Чимин, который настырно прятал взгляд. Да, Боже, почему он по блядски смущается, когда Мин подходит и кладёт руку на плечо, говоря, что тот отлично справился. Юнги был зол, его трясло от такого отношения, но он старался не показывать этого. Всей своей сущностью, пытался показывать хладнокровие и то, что его это не колышет. Хотя, он соврёт, если скажет, что его это не зацепило. Мужчина понимал, что ему, откровенно говоря, не хватает тёплой улыбки парня, его прикосновений и, чёрт возьми, когда тот садится к нему на колени. Он знал, он понимал, что чувствует, но не хотел признавать. Не хотел доводить до греха, а ему так хочется взять Пака и просто оттрахать, засадить до конца, что бы тот стонал в его руках и выкрикивал его имя, царапая спину и шепча всякие непристойности на ухо, во время оргазма. От таких мыслей, он сам возбуждался, а воображение яркими красками дорисовывало всё это действие, в самых неприличных позах. На следующий день, когда Мин встал раньше всех, пошёл сразу к окну покурить и выпить рюмочку виски, это ежедневный ритуал с того дня. Открыв окно, мужчина вздохнул полной грудью, ощущая утренний прохладный ветерок. Тот приятно дул в лицо, позволяя окунуться в эту тишину, в эту прохладу и перестать думать о плохом. Пока Юнги стоит и думает о своём, на кухню заходит Пак и, увидев старшего замер у входа, нахмурив брови и надув губки. «Прелесть» — подумал про себя Юнги. — Юнги-хён, — возмутился парень, — нельзя курить, здоровье посадишь, — вроде бы злится, а не подходит и не выхватывает. — Без тебя разберусь, ты мне никто, что бы указывать, — резко отрезал Мин. Ему было уже плевать на своё здоровье. Чимину стало больно от таких слов. Ему было паршиво, наверное, это всё из-за того, что он игнорировал Юнги на протяжении почти недели. Было противно это осознавать, но Пак действительно его избегал, когда понял, что хён ему нравится. Он не мог сказать ему, не мог выдать эти чувства, потому что боялся. Нет, не его реакции, хотя и её тоже, а скорее всего своей трусости. Знал бы он, что скрывает Чимин, перестал бы разговаривать и обходил бы стороной. Но сейчас, Чимин как будто обрёл стальные яйца. Пак быстро преодолел расстояние, которое было между ним и старшим. Подойдя совсем в плотную, он потянулся и схватил руку Юнги так, что та оказалась на улице. Мин хотел было уже высвободиться, но его поцеловали. Юнги сначала опешил, потом перевёл взгляд на закрытые глаза Пака и всё-таки ответил на робкий поцелуй младшего. Он был робким, нежным и требующим продолжения. У Юнги уже начал потихоньку возбуждаться, когда Пак закинул ему на шею руки и запустил одну из них в волосы. Чимин был в шоке от самого себя, но был доволен, когда почувствовал, что его обнимают сильные руки хёна и прижимают к себе. Сейчас он чувствовал, что Юнги возбудился и наверняка тот почувствует, что Чимин так-то тоже со стояком стоит уже долго. Ему ночью приснился такой развратный сон, что он даже от него кончил. — Юнги-хён, надеюсь, что ты теперь бросишь курить и пить, — на выдохе произнёс Чимин, отстраняясь от губ старшего. Юнги уже и забыл, что в руках у него была сигарета, которая, кстати, выпала из руки, когда тот обнял Пака. — Только если, ты будешь целовать меня, когда я захочу взять либо сигарету, либо виски, — промурлыкал Юнги с ухмылкой на ухо Паку, и тут одно сердце было украдено безвозвратно. — Прям всегда? — на мгновение, Мин увидел в глазах парня огонёк озорства. — Да, каждый раз. Когда будешь видеть у меня в руке сигарету или алкоголь, целуй меня, чтобы я избавился от этой привычки, — подтвердил Юнги, прижав к себе парня. — Хорошо, — ответил Пак и юркнул под руки Юнги. Мин наблюдал, как Чимин подошёл к столу и включил чайник. — Юнги-хён, будешь кофе? Это лучше, чем твой алкоголь. Юнги не стал ничего говорить, а просто подошёл и сел за стол. Чимин ждал, когда чайник закипит и можно будет налить кипяток в кружку, где будет растворяться ароматный кофе. Мин наблюдал, как младший с улыбкой делает им кофе. Наконец, его терзания прекратятся и можно вздохнуть спокойно. Пак волновался, чтобы всё не пошло коту под хвост и Юнги не узнал его страшный секрет. Он беспокоился, но понимал, что надо будет сказать, но не сейчас. — Шуга встал раньше всех! — проорал Хосок на всю кухню, когда остальные пришли на завтрак. — Сегодня пойдёт дождь из камней, — вынес вердикт Намджун. Все были удивлены, что хён, который любит поспать долго и много, особенно по выходным, вдруг встал раньше (!) всех. Юнги на всех шикал и говорил, чтобы те заткнулись. Джин заметил открытую бутылку виски и стал ругаться на эту тему с другом. Мин с озорством в глазах глянул на Чимина и сказал, что будет бросать. У одного Тэхёна начали крутиться шестеренки, и он пожелал удачи друзьям, при этом ухмыльнувшись. Атмосфера за столом была весёлая, Чонгук веселил хёнов на пару с Чимином и Тэхёном, даже Хосок внёс свою лепту. Его смех заражал всех вокруг. Потом, Юнги неосознанно потянулся к сигаретам и положил одну в рот. Чимин это увидел и стал хмуриться. Тут-то Юнги понял, что случилось, но не стал убирать табачное изделие. Паку не нравилось это, но он всё-таки подошёл к Юнги под удивлённые взгляды друзей. Опёрся рукой о спинку стула и, забрав другой рукой сигарету, поцеловал Мина. У тех, кто наблюдал, был микроинфаркт, вперемешку с шоком. Один Тэхён сидел и лыбился, как чеширский кот. Оторвавшись от таких желанных губ, Чим уходит к себе в комнату, ссылаясь на то, что у него незаконченное дело. — Объяснишь? — поинтересовался Джин, на губах которого застыла усмешка. — Тут и объяснять то нечего, — отрезал Юнги, пожав плечами, и собирался уйти. — Хён, ты так курить и пить бросаешь? — спросил Чонгук, не отрываясь от еды. — Можно и так сказать.

***

Вечер. Время, когда надо готовиться ко сну и обниматься с одеялом. Но не для Пак Чимина. Он весь день не мог выкинуть из головы образ хёна, его мягкие и нежные губы. Чиминово тело помнит тепло, которое исходило от Юнги. Помнит, как тот его прижимал и шептал что-то, от чего у него встал и становился каменным. Хотелось отдаться ему без остатка, как в его сне. Во сне Мин его втрахивал и не давал даже передохнуть, как будто устраивал марафон. Чимин хотел этого, но не во сне, а наяву. Он позорно кончил, когда проснулся утром. Его пробирала мелкая дрожь. И даже сейчас, он прокручивает весь день в своей голове и просто на просто лежит на кровати и откровенно дрочит на эти вспоминания. Ему не хотелось бы, что бы старший понял, что в течение всего месяца, когда Чимин понял свои чувства, он каждый вечер дрочил на него. — Юнги… Прошептал Чимин и уже в пятый раз кончил на чистое постельное бельё. Рука вся была в горячей и очень вязкой сперме. Пак уже привык таким заниматься, втайне, пока никто не видит, он тихонечко так сделал, шепча имя старшего. Сейчас очень хотелось помыться и лечь спать, а потом его забирают эротические сны, построенные фантазией и желанием парня. Чимин встал с кровати и, взяв полотенце, пошёл в ванную, сейчас, наверное, уже все спят. Как же он ошибался. — Чимин, — позвал Юнги, — ты говорил, что у тебя есть крем, который… Юнги зашёл в комнату, в ней не было никого. «Наверное, моется», подумал про себя мужчина и решил сам найти этот чёртов крем, который, по словам младшего, чудесным образом смягчал кожу и делал её более гладкой. Юнги нужен был этот крем. Он стал смотреть на столе, но там не было, искал в шкафчиках, и там тоже не было. Тогда Мин залез в прикроватную тумбочку. О, удача! Там была какая-то баночка. Юнги взял её и открыл, нанёс на кожу. Ему показалось, что от неё пахло чем-то иным, а не тем кремом, который нюхал Мин. Масса была склизкая и совершенно не походила на крем. Потом он покрутил её и увидел почти оторванную этикетку «…мазка». Тогда он понял, что было в его руках, прохладное и склизкое. «Ах, вот, значит, как». Юнги сидел на кровати Чимина и ждал того с ванной, что бы расспросить, почему такая интересная вещица была у него в тумбочке. Мин устал и просто прилёг, потом понял, что угодил во что-то мокрое. Он раскрыл одеяло и увидел белое пятно. Тот наклонился, и его догадки подтвердились. — Вот же, маленький шалунишка. Прошло примерно минут двадцать от силы, и в комнату, наконец, вернулся Чим. Юнги чуть не подавился слюной, когда увидел того в одном полотенце на бёдрах, а с его волос капала вода, спускаясь по шеи и очерчивая линии ключиц. Юнги сглотнул. Пак не сразу заметил хёна, а когда увидел, то встал как вкопанный в дверях и смотрел то на Юнги, то на баночку, которую он держит в руках. — Х-хён… — Я хотел только попросить у тебя тот крем для рук, тебя не было и я начал искать, потом нашёл это. Когда лёг на кровать, что бы тебя подождать, я почувствовал что-то мокрое и увидел вот это, — он указывал сначала на баночку со смазкой, а потом показал на белое пятно, на чёрном постельном белье. Чимин стремительно покраснел и осел на корточки, всё так же около двери. Это всё-таки случилось, он узнал его самую страшную тайну. Пак не знал, что теперь делать, будет просто сидеть около двери и ждать, пока хён не уйдёт, сказав напоследок, что это ужасно. Но почему этого не происходит? Чимин приоткрыл глаза и увидел, как Шуга сидит так же на его кровати и улыбается. Он вспомнил, что тот хотел крем, которым пользуется Чим, и решительно встав, он пошёл искать его. — Тебе же нужен был крем, так вот он. — Чимин протянул баночку с кремом, — поэтому можешь идти. — Спасибо, — Юнги взял баночку и положил на тумбочку, — сейчас я хочу кое-что другое, дай побыть эгоистом. Мин навис над Паком и стал всматриваться. Чимину было неловко, поэтому он стал елозить под мужчиной и старался сбросить того с себя, но ему этого не дали. Юнги взял руки парня и вжал их в матрац. Беловолосый долго наблюдал и видел, как парень начал краснеть. Ему нестерпимо захотелось обладать этим телом, целовать, обнимать и слышать, как произносит его имя во время стонов. — Юнги-я, это не то, о чём ты мог подумать, — пробормотал парень, ещё пуще прежнего краснея. Его шея покрывалась красными пятнами, и уши краснели, щёки приобретали красивый розовый оттенок, который сочетался с его нежно розовыми волосами. Ну да, конечно, увидел смазку, лёг на кончу и он ещё пытается отнекиваться? Юнги встал с кровати и остановился около двери, его сердце бешено стучало, и он шумного вздыхал, представляя стонущего Чимина под ним. Думаете, он упустит такой подарок судьбы? Точно не Мин Юнги. Он будет с удовольствием делать всё, что захочет. Мин повернул ключ в двери и развернулся к Паку, тот успел спрятаться под одеяло. Мужчина стал подходить к парню, как хищник к жертве и вновь навис над ним. — Хён, ты чего? — парень уже давно понял, что Юнги уходить не собирается и поэтому он смирился, но какой-то животный страх присутствовал. Но ему одновременно хотелось этого. Пак Чимин сегодня лишится своего девственного зада, и это факт. — Чимин-и, тебя не учили убирать такие вещи подальше? — слова прозвучали прямо над ухом, опаляя его и из-за этого, у Чимина вырвался непроизвольный стон. От такого, у Юнги совсем крыша съехала, и он легонько укусил парня за мочку уха и дунул в него, и снова последовал стон, сладкий и просящий на грех его обладателя, — отвечай, — прорычал Юнги в самое ухо. Юнги легонько ударил Пака по ягодице и тот вскрикнул. Нельзя было сказать, что это было больно, скорее приятно. Пак Чимин, когда ты успел стать мазохистом? Да одно существование Мин Юнги, заставляло дрочить до мозолей на руках, потому что тот был ужасно горяч. Юнги любовался всем этим, и почувствовал, как что-то упёрлось ему в живот. — Ай-яй, возбудился из-за такого, — это было утверждением, чем заданный вопрос, доселе красному Чимину, который покраснел ещё хуже. Скорее, куда ещё больше? Но, если вы Пак Чимин, ты будете рушить все стереотипы. Юнги ещё раз лёгонько ударил Чимина по ягодице и получил протяжный, сладкий и требующий большего стон. — Я думал… Что никто… Сюда… Не придёт… — Чимин стопорился на каждом слове, потому что Юнги проводил языком по прессу и взял левый сосок в рот и, стал посасывать, вызывая бурю мурашек и бабочек в животе у Чима. — А если бы зашли другие мемберы? — от одной мысли, что такого Чимина увидит кто-то, кроме него, нещадно раздражала. — Какие были бы действия? — Пак замолчал и стонал, пока Юнги оставлял засосы на его теле. — Я не знаю… — Минни был возбуждён, от чего стал ёрзать под мужчиной ещё больше, вызывая рычание со стороны того. — Как же я хочу засадить до самого упора, что бы стонал моё имя и просил больше, с самым развратным лицом, на которое только способен, — прошептал Юнги с выдохом в самое ухо Пака, от чего тот застонал и сказал его имя. — Так сделай это, или зассал? — Чимин ухмыльнулся и притянул к себе репера, для самого жаркого поцелуя, сплетая их языки в диком танце. — Сам напросился, — прошептал Юнги в губы Паку, сняв с себя одежду и нависая вновь над парнем. Сдёрнул с него полотенце и тот предстал перед ним совершенно обнажённым, Мин сглотнул, потом вновь припал к чуть приоткрытым пухлым губам и стал целовать новой силой, оттягивая нижнюю губу, слегка покусывая, но потом зализывая, вызывая довольный стон партнёра. Пока они целовались, Чимин взял свой и Юнги член, прислоняя их головками, что те тёрли друг об друга. Мин зашипел, впиваясь в губы парня. — Ты сводишь меня с ума, — стонет Юнги в губы Паку, на что тот довольно ухмыляется. Чим повторяет это действие и вновь слышит шипение сквозь зубы. Юнги отстраняется, что бы зачерпнуть немного смазки, ведь Чимин всё ещё девственник. Он перевернул Пака на живот и любовался его розовой сжимающейся дырочкой. Сначала он ввёл один палец, тот прошёл легко, начал тереться им об стенки, вызывая мелкую дрожь и стоны со стороны парня. Когда Юнги ввёл второй палец, тот прошёл не так легко, вызывая немного боли и ёрзания. Мин стал целовать спину Пака, проводя по ямочкам на пояснице и вырисовывая узоры на позвонках. Чимин немного успокоился после такого и стал сам насаживаться, требуя продолжения. Юнги не стал медлить и, вытащив пальцы, пристроился своим членом к дырочке парня. Перед тем, как войти, хотя пиздец как хотелось, он стал целовать Чиминову спину и шептать на ухо, что будет нежным. Чимин сжал постельное своими маленькими ручками и сам насадился на член мужчины. Юнги застонал и наклонился к спине парня, держа того за ягодицы, а тот выгнулся в спине и громко застонал. Юнги не стал двигаться, хотел, что бы Чим успокоился. Чимин немного расслабился и повёл бёдрами, позволяя продолжать. Юнги понял намёк и вытащил член, потом резко вставляя до упора. Чим вскрикнул, а Юнги прошептал. — Чёрт, нельзя быть таким узким. Юнги возобновил своё действие и стал вдалбливаться в Пака с новой силой. Чимин стонал под ним, так и норовился сорвать голосовые связки. На следующий день, он точно будет хрипеть, и не сможет петь, как минимум неделю! Но ради такого секса, он не против. Юнги возбуждался ещё сильнее, слыша, как Пак под ним стонал и просил ещё, с каждым его толчком. Минни начал сам насаживаться, что бы попасть в ритм, получая новую волну экстаза. Мину надоела одна поза, поэтому он перевернул парня и стал целовать того, прокусывая мягкие губы, а потом, зализывая, от чего тот стонал под ним с новой силой. — Юнги-я, — Юнги стал надрачивать член Пака, а тот целовал ещё развязнее и развратнее. Мин понимал, что парень скоро будет готов и стал втрахивать того ещё сильнее, наваливаясь на того всем своим телом и целуя каждый периметр тела. Чимин грозился лишиться голоса, ибо стоны стали громче и не замолкали вообще. Чим кончил первый, мелко подрагивая. Юнги чувствовал, как сжимается тело Чима и кончил, вливая в него всё без остатка. Беловолосый лёг рядом с счастливо улыбающимся парнем и крепко обнял, поцеловав в висок. Они уснули счастливые и довольные.

***

— Пак Чимин, четыре часа, четыре гребаных часа, ты не давал мне уснуть, — начал вопить Тэхён. — Не заводись так, — произнёс Юнги, входя на кухню, обнимая Пака и садясь рядом. — О, так значит, когда вы с Гукки устроили марафон, как грёбаные кролики и не давали уснуть всю ночь, не считается? — Чимин поднял бровь и гаденько так ухмыльнулся, смотрят из подлобья на красного Тэ. — И не поспоришь, — засмеялся Чонгук и обнял своего парня, усаживая того на место. — Рад за вас, — улыбнувшись, произнёс Джин, ставя вкусно пахнущий завтрак перед ними. Чимин улыбнулся в ответ и посмотрел на Юнги, который светился от счастья, сжимая их руки, переплетая пальцы.