Как же я скучал по тебе такой...

Мы опять на каком-то приеме в честь юбилея одного из твоих спонсоров, я же лишь сижу рядом – в черном облегающем платье, что выгодно подчеркивает все мои изгибы, все как ты любишь. Я надуваю губы и нахмуриваю бровки, ведь сегодня наша пятая годовщина, а мы сидим в каком-то унылом помещении, как болванчики изредка кивая и улыбаясь. Я так не хотела сюда приезжать, но с этим ничего уже не поделаешь, это же «так важно для тебя». Как только вспоминаю эти твои слова, сразу хочется закатить глаза, но увы, так же не подобает «леди». - Может встанем, потанцуем? – мурлычешь ты мне прямо на ушко, заправляя выбившуюся из косы прядь за ухо. - Нет, я не хочу, - грубо выпаливаю я, исподлобья кидая грозные взгляды на тебя. Давненько я не показывала тебе свой характер, но ты ведь заслужил, правда? - Так-то это был риторический вопрос, - ехидно ухмыляешься, всем видом показывая, что меня ждет не самое нежное продолжение дня. – Малышка решила впервые задолгое время показать мне свои зубки? - я понимаю мой тонкий намек и нервно сглатываю, понимая, что меня ждет дома. Ты все же выводишь меня в круг танцующих, пододвигая меня к себе, прижимая мое тело к своему. Переплетаешь наши пальцы, заводя их мне за спину и нежно опускаясь к моей шее, нежно ее целуя и захватывая зубами, как мне нравится. Я чувствую, как ты, даже не смотря мне в лицо, прекрасно осознаешь, что мои пухлые щечки залились багровым румянцем, я прикусываю свою нижнюю губу, едва сдерживая свой блаженный стон. Как же это смущает. Моя шея стала очень чувствительной, с тех самых пор, когда ты впервые ее коснулся. Ты опять срываешь с моих уст глухой стон себе куда-то в шею,ты вновь ухмыляешься, уже представляя, как будешь мучить меня этим дома. Когда мероприятие уже близилось к логическому завершению, ты срываешься с места, хватая меня за руку, кидая довольную лыбу на именинника, вновь одаривая его поздравлениями, боже, как же бесит. Не проходит и минуты, как мы уже сидим в машине, я смотрюв окошко, нервно расплетая тугие косы – морально подготавливаю себя. Вновь усмехнувшись, ты правой рукой проводишь по внутренней части моего бедра, задирая мое и без того короткое платье еще выше. Голый участок кожи в ту же секунду покрывается мурашами, и я опускаю на тебя свой невинный взгляд, заглатывая как можно больше воздуха. - Детка, тебе очень идет это платье, - вновь пошло ухмыляешься мне прямо в лицо, изредка поглядывая на дорогу. Падла, знаешь ведь, что не могу тебе противостоять. Остановившись поперек двора нашего загородного дома, ты резво подхватываешь мое хрупкое тельцеи вносишь в дом. Я цепляюсь тоненькими пальчиками за твои широкие плечи, подставляя свою оголенную шею под твои горячие поцелуи. Туфли падают с моих длинных ножек где-то на лестнице, там же теряется и твой галстук. Ты ставишь меня на ноги, и я продолжаю свой путь уже впереди тебя, ноги уже давно начали подкашиваться из-за растущего возбуждения внутри, ты же идешь сзади, расстегивая молнию моего платья, чуть не вырывая ее целиком, платье сиротливо осталось где-то позади, в паре метров от твоей рубашки. Жалко горничную, что будет после весь день подбирать наши вещи по всему дому… В спальне ты расстегиваешь и выбрасываешь прочь мой черный кружевной лифчик куда-то в сторону двери, я же не в силах противостоять этому напору. Я, в одних черных кружевных трусиках, размещаю свои упругие ягодицы на недавно заправленной кровати, слегка покрываясь румянцем. Я вижу, как и в тебе растет желание натянуть меня прямо сейчас, но ты вовремя его подавляешь, ведь я наказана. Боже, иметь бы и мне такую выдержку. Я сглатываю подступающий к горлу ком при виде одного черного шелкового шарфика – ты своими черными, как смоль глазами показываешь насколько тебе бы не хотелось снова видеть мои запястья в этих темно-фиолетовых синяках. - Тебе же прекрасно известно, что я все равно тебя накажу, да, детка? – умиленных глазок как не бывало. - Просто побудь хорошей девочкой, хорошо? – твои глаза заставляют меня почувствовать волну нахлынувшего наслаждения. Нет, я не понимаю, как один только твой взгляд может с головой окунуть меня в мир похоти и экстаза, черт. Слезы подступают к моим глазам из-за осознания того, что я так бессильна перед тобой. Я до сих пор краснею под твоими голодными взглядами и вижу, что ты это заметил. Что, нравиться видеть меня такой раскрепощенной под собой? Я прекрасно знаю, что на протяжении года воздержания ты тайком безустанно трахал блядей, чтобы наш с тобой первый раз был именно тогда, когда этого захочу я, когда я наконец буду этому готова. Я не могу ни в чем тебя винить, ведь это естественный процесс, но, черт возьми, как же я тогда была зла, ревность, что бурлила во мне заставила меня раскрыть ноги перед тобой, дабы показаться свое превосходство над всеми шлюхами, которых ты без устали имел. Но ты все равно не использовал всей своей силы на мне, со мной ты правда становишься другим, милым, заботливым, словно попадая в совсем иное измерение, где нет ни лжи, ни фальши, ни секса на стороне. Со мной ты всегда занимаешься любовью. Я уверена в том, что ни одну из этих сучек ты не имел так трепетно и страстно. Мы с тобой не ебемся, как сумасшедшие, которые только и этого и жаждут. Мы не занимаем сексом. Только любовью. Я покорно ложусь на кровать, чуть согнув ножки в коленях, свожу коленки и поднимаю руки к изголовью кровати. Ты символически привязываешь мои руки к кованой узорчатой спинке кровати так, чтобы они не мешались в процессе. Теперь мы наконец доходим до не самой приятной для меня части, о которой ты только и думал оставшийся вечер – наказание. Ты умещаешь свою тушку в паре сантиметров от меня, ласково проводя ладонью от оголенных ключиц до круглых коленок, пока я, в свою очередь, напряженно слежу за движением твоих сильных рук своими карими глазами с вкраплениями красного. Из-за этого ты часто называешь меня своим маленьким чертенком, на что я лишь дую губки. Но, я именно твой маленький чертенок и это не может не радовать. Подсаживаешься ближе к моей голове, и тыльной стороной ладони проводишь по гладкому изгибу моих скул, едва касаясь. Я прикрываю глаза, когда ты кончиками пальцев касаешься моих полуоткрытых пухлых губ. Обводишь линию моей челюсти и медленно спускаешься к моей шее, специально задевая тонкую вену, что так бешено бьется, соскальзываешь к одной ключице, проводишь пальцами по другой и вновь поднимаешься к вытянутой напряженной шейке. Ладонью медленно проводишь по моим упругим грудям с уже затвердевшими, задорно торчащими розовыми сосочками – я опять не сдерживаю себя и томно вздыхаю в унисон твоему дыханию. Едва касаясь, ты кончиками пальцев проводишь по моему плоскому животику. Проводишь от одной тазовой косточки до другой, очерчивая линию над моими кружевными трусиками. Слегка надавливаешь на половые губки сквозь полупрозрачное кружево, резко выделяющееся на моей светлой коже. Боже, как же сильно я хочу ощутить тебя внутри, ты вновь показываешь свою ухмылку, намекая на то, что ты еще нескоро заполнишь эту пустоту внутри меня. Я так изголодалась по тебе. Возвращаешься к моему личику. Сомкнутыми губами припадаешь к моей скуле, проводишь ими по моей румяной щечке, прихватываешь мочку, нежно посасывая ее и жарко выдыхая мне прямо в ушко. Медленно спускаешься к моей шее поцелуями – и тут ты вновь ставишь для себя основной задачей не перестараться, ведь во время первого наказания я только от одних твоих поцелуев и покусываний достигла своего пика, а это для тебя, видите ли, неприемлемо. Я тихонько стону от первого же укуса – я уже настолько заведена, что уже минут как десять, нахожусь в состоянии экстаза. Проводишь кончиком языка от ямочек между ключицами до заветного места за ушком – я откидываю голову назад с громким стоном, вцепляясь пальчиками в изогнутые кованые прутья спинки кровати. Ты так хорошо изучил мое тело, что каждое твое действие сопровождается моих громким стоном, я постепенно начинаю чувствовать себя последней шлюхой, меня это вымораживает, но я терплю и только из-за тебя. Видимо мои стоны действуют на тебя, как слабительное, что ты еле сдерживаешь рык, комкая белую ткань покрывала, все больше возбуждаясь от столь приятных стонов, отгоняя назойливое желание стянуть с себя брюки и засадить мне на всю глубину. Ты покусываешь выступающую ключицу, оставляя темно-бордовый засос где-то на плечике. Бережливо прихватываешь зубами кожу в области шеи – зараза, я вновь хрипло выстанываю твое имя. Ты резко отстраняешься от меня – я близка к оргазму, и ты прекрасно об этом знаешь. И когда только ты успел меня так хорошо изучить? Сидишь и наблюдаешь, как резво отступает мое возбуждение, я что есть мочи, сжимаю свои бедра, начиная тереться о мокрую ткань простыни, я так больше не могу, это слишком жестоко по отношению ко мне. Ты видишь это все, видишь, как я изнемогаю, но все равно хитро ухмыляешься, раздвигая мои ноги, лишив меня единственного способа хоть немного, но ублажить себя. Стоило только моему дыханию выровняться, как ты начинаешь щекотать кончиком языка мои напряженные сосочки один за другим. Я сразу начинаю вновь тяжело дышать, дергаю руками в надежде притянуть тебя к себе сильнее, но лишь с хрустом прогибаюсь в зоне позвоночника, напрочь забыв о том, что я прикована атласной лентой к прутьям кровати – ты прекрасно знаешь, как я люблю зарываться пальцами в твои короткие темные волосы, когда ты играешь с моей грудью. Посасываешь мои соски, обводя языком, неожиданно легонько прикусывая – снова протяжный громкий томный стон. Зачем ты так со мной? Отстраняешься, стягивая с меня последнюю деталь одежды – кружевные трусики. - П-пожалуйста, н-не надо… - вдруг выстанываю я, изредка всхлипывая, - я… я больше так н-не б-буду… - я хочу скорее забыть об этом, как о страшном сне, я больше не могу так сильно тебя желать. - Нее-е-е-ет, детка, - протягиваешь ты, лыбясь как последний идиот, - Ты разве не помнишь? Ты наказана, - горько усмехаешься, бесстыдно смотря мне прямо в лицо, закидывая мои ножки к себе на плечи. О нет, если и после этого ты просто оставишь меня как-то в одиночку с этим мириться, я уйду от тебя, уйду без задних ног! Едва коснувшись язычком моего клитора, ты средним пальцем руки проникаешь в истекающий естественной смазкой вход. Я немыслимо выгибаюсь в спине, сильнее сжимая бедра на твоей шее, во мне бурлит желание придушить тебя на месте, но это потом, сначала ублажи меня. Посасывая клитор, ты медленно двигаешь пальцем во мне, принося мне еще большее крышесносное удовольствие. Снова хрипло выстанываю твое имя, а ты, как последняя тварь резво отстраняешься от меняя, дожидаясь момента, когда я вновь хоть немного успокоюсь. Опять проводишь языком от входа до клитора, подразнивая его. Глубоко запускаешь в ход свой шаловливый язычок, вылизывая стенки моей плоти с легким пошлым причмокиванием. Опять отстраняешься, слизывая смазку со своих губ. Очень нежно захватываешь зубками мой клитор, медленно проходясь по нему язычком – я вновь хрипло выстанываю твое имя, специально громко, ведь мне открывается прекрасный вид и на твою возбужденную плоть. Ты вновь отстраняешься, понимая, что, пожалуй, четырех раз достаточно. Зуб даю на то, что ты уже и сам готов кончить, даже толком не коснувшись меня, от осознания этого мое внутреннее эго ликует. Неужели я все-таки доберусь до пика сегодня? Ты резко отстегиваешь ремень и скидываешь на пол брюки с боксерами. Наш сдвоенный довольный стон означает глубокое проникновение твоего, уже давно ноющего у основания, члена в мое, все еще узкое, разгоряченное лоно. Нависая над раскрасневшейся, пошло стонущей, но до боли милой мной, одной рукой отвязываешь меня, выпуская на свободу мои руки. Мои пальчики сразу же зарываются в твои короткие темные волосы, вырывая очередной стон из твоих уст. Наконец-то я могу в меру насладиться тобой. Я ножками охватываю твой голый торс, что каждый толчок сопровождается пошлым громким хлюпаньем. Нас хватает ненадолго. Хрипло простонав твое имя, я начинаю содрогаться в сладких судорогах, до крови царапая твою спину. И без того узкое лоно становится еще уже и ты, глухо прорычав твое имя, кончаешь глубоко во мне, без сил падая рядом с тобой. Чуть придя в себя, ты переворачиваешься на спину, затаскивая мое хрупкое, все еще содрогающееся от нахлынувшего оргазма, тельце на себя.Перебираешь мои длинные каштановые волосы, я жмурюсь, чуть ли не мурлыча, как довольная кошка. Ты прекрасно знаешь, что все эти наказания никак на меня не влияют, я не меняюсь. Я не подминаюсь под тебя.Я до сих пор не особо понимаю надобности этих наказаний, но ты просто на дух не переношу ссоры, а таким образом ты показываешь мне, что все можно разрешить спокойным разговором. Ну или как в нашем случае, не разговором, а чем-то более сокровенным и приятным. - Я люблю тебя, - хрипло шепчешь ты мне на ушко очередное кроткое признание в любви,небрежно целуя меня в висок и подкладывая мягкую подушку под мою голову. - И я тебя, - бормочу, расплываясь в глупой улыбке сквозь сон, устраивая голову поудобнее, сразу с головой окунаясь в царство добродушного Морфея.