Голос в голове

В любой день, когда бы вы не переступили порог зоны-■, лица людей будут полны загадочного напряжения, вечно нисходящего, напряжения. Однако, сегодня легкое волнение переменилось страхом перед таинственной угрозой в глазах всех, кто сегодня вышел на работу. Доктора носились из кабинета в кабинет, что-то усиленно жестикулируя, обсуждали и спорили. Иногда пробегала охрана. Хоть он и не видел их, но прекрасно чувствовал их встревоженность. «Намечается что-то интересное» — подумал 035-й. «Маска», как Его зовут в фонде, очень хотел присоединиться ко всему происходящему, или хотя бы узнать, что заставило всех так всполошиться. Но как бы это сделать? Будь рядом охрана, Он бы за пару минут убедил их помочь ему, но Его и сотрудников разделяла стена, покрытая текиллом, который, конечно, со временем уступит Маске, но это произойдет не скоро. Он не знал, стоит ли охрана вовсе. Однако ему повезло. Руководство еще давно планировало поместить 035-того в новую камеру, но все как-то откладывало. Пока не стало совсем невыносимо: объект заполнил все помещение темной, вязкой секрецией. Оная, кроме своей деморализующей внешней уродливости, так же обладала галлюциногенными свойствами. Несмотря на то, что это происшествие стало важным открытием, теперь предстояло решить вопрос — что с этим делать? Собственно, попытки как-то побороть пагубное влияние объекта были безуспешны, на том и решили закончить, и просто перевести его в новую камеру, а старую от здания отделить бетонной стеной. Данная неприятная процедура должна состояться сегодня. Сотрудникам с низким уровнем допуска не сообщалось о том, что произошло накануне, но они прекрасно понимали, что время для перевода объекта крайне не подходящее — неспокойное. Однако, откладывать больше нельзя… Для самого объекта было неожиданностью, когда несколько человек, в полностью закрытых защитных костюмах зашли в камеру. Он с любопытством наблюдает за сотрудниками, пока не предпринимая никаких попыток побега — хочет насладиться моментом. Стеклянный ящик с объектом они успешно снимают со стойки и перемещают на тележку. Ведут Его не по основному коридору — этот он видит впервые. Но это уже неважно. Он прекрасно ощущает всем нутром, как слаба их воля, они боятся, до смерти бояться. Не нужно прилагать никаких усилий, чтобы завладеть их сознанием. Даже как-то скучно. Он, с удовольствием, вновь влезает в чужой разум…который, честно говоря, совсем Его не впечатляет. Один опускает взгляд, когда стеклянный куб заполняется секрецией. И сознание покидает его, прежде, чем тело касается пола Другой успевает понять, что произошло и испытать ужас. Но это ненадолго. Носитель Ему не по душе — слишком труслив, однако с голодухи даже лев ест падаль. В пустом коридоре раздается смех. Он бросает брезгливый взгляд, на еще живое, тело — сегодня он будет милостив, и сохранит его жизнь. Стоило Ему привыкнуть к носителю, как он ощутил что-то едкое, знакомый привкус гнили на языке. Что-то всецело показывало свое присутвие, не опасаясь, что его обнаружат (или может оно того и хочет?). Грубо и равнодушно. Неприятный холод прошел насквозь через тело. Любые чувства, не похожие на страстное стремление вырваться на свободу были ему чужды, но сейчас он горел желанием узнать, что источает такую сильную недоброжелательность. Он надел шлем и стал неотличим от обычного сотрудника в защитном костюме. И после направлялся в ту сторону, где ощущение неизбежной гибели и ужаса было сильнее. Вскоре Он понял, что все сконцентрировалось в одной точке, где это наваждение и начиналось. «Оно близко» — заключил объект, внезапно сорвался с места и влетел в дверной проем. Он не ошибся. В глубокой тьме он заметил небольшую фигурку. Она склонилась над чьим-то телом. Доктор даже не обратил внимание на гостя, однако приближающийся к нему уверенной походкой человек был не был здоров…но и поветрия Доктор не ощутил. Обернувшись, он увидел, как тот медленно снимает шлем, тот падает рядом и перед Доктором предстает ехидное лицо. — Добрый день, — злорадствует он. Все такой же: гордо стоит вытянувшись во весь рост, руки сложены за спиной, подбородок немного поднять вверх, будто готовый к театральной постановке. Он невероятно умело управляет человеческим телом — любой бы решил, что этот носитель принадлежал ему всегда. Доктор поднялся на ноги. Его пальцы в крови пациента, пара пятен на плаще. Смотрит исподлобья, будто бы недоверчиво. В правой руке сжимает запачканный инструмент. Доктор прекрасен в своем собственном ужасном смысле. Тонкие руки, которые несут смерть, непроглядно-черное одеяние и только пепельная маска чумного доктора отличает его от чистой темноты. — Позвольте узнать, зачем вы меня отвлекли? — Как, зачем? Разве мог я не навестить вас? — Маска театрально размахивает руками. — Врете, вы намеревались сбежать. — твердо сказал Доктор. Маска смеется. Он убедился, что их мысли все еще едины, даже спустя столько лет Доктору не составит труда понять, когда Маска нагло лжет. — Каюсь, но мои планы изменились, — сказал он, сделал два больших шага вперед и оглядел Доктора с головы до ног. Тот бросил мрачный взгляд, вытер острый, блестящий скальпель о рукав и хотел было вернуться к операции, но Маска намеревался продолжить. — Все еще не понимаю, что меня в вас привлекает?! — театрал драматично приложил руки к груди бездыханного носителя. — Я ежедневно задаю себе тот же вопрос. — тяжело выдохнул Доктор. — Если быть честным, я даже скучал по вашему назойливому голосу в своей голове. Маска сложил руки и коварно засмеялся. — Я знаю, Доктор! Вы бы хотели повторить VIIX-й век? Не буду скрывать, вы — мой любимый носитель. Несколько столетий назад Доктор уже пробовал надеть маску, с того времени их сознания остались частично связаны. Поэтому Маске удалось почувствовать присутствие лекаря. Потому что тот позволил. — А вы — единственная болезнь, которой удалось меня одолеть, — разочарованно ответил он. Болезнь, которая мешала главному делу жизни Доктора, его предназначению. Потому что она заставила его усомниться, в том, что самом деле было центром его узкого мира? Он был создан, чтобы нести исцеление, но этот театрал просто сводит его с ума, отвлекает от его священной миссии и это невыносимо. — Я приму это за комплимент. В любом случае, Доктор, я ухожу с вами или без вас, — он едко отозвался. Лекарь молча сократил расстояние между ними, отбросил инструмент с неприятным звуком удара железа о бетон. Одной рукой он схватил край маски, а второй держал уже холодное тело. Маска не сопротивляется, когда Доктор насильно отрывает его от лица носителя и тот изливаясь черной секрецией падает на пол. — Вы никуда без меня не уйдете, — говорит настойчиво. Конечно, он знал, что Маска врет, он просто решил, что на всякий случай будет нести его в руках. Так говорил себе Доктор. Хоть он и был согласен, что испытывает странное подобие привязанности, он вряд ли признается, что ждал этого дня, потому что в его существовании не могло быть иного смысла, он должен нести исцеление. — Знаю, знаю, дорогой, я просто пошутил. — раздался в его голове, игривый голос. Он снова сливается с голосом самого Доктора, с его мыслями и чувствами, они наконец снова станут одним целым. На сей раз навсегда.