Рыжеволосая

Прямо перед следователями стоял невысокий коренастый парень, на его голове творился «творческий» беспорядок, а одежда была слегка помята. Весь его вид выдавал то, что относительно недавно этот человек проснулся. Все ещё раз переглянулись, а после Максимов проговорил: — Если ты хочешь дать показания или написать чистосердечное, то просим проехать с нами в участок. — Как скажете, — кивнул паренёк и, развернувшись, направился к выходу из клуба. Остальные последовали за ним. Проведя допрос на следующий день, следователи убедились, что этот Анатолий Московский и правда совершил убийство. Парень рассказал о том, где спрятал оружие, о мотиве, которым являлась месть, и о том, где убитый Егор прятал наркотики. За последним, конечно же, выехал Гнездилов, не забыв перед этим схлопотать «леща» от Леонидова за то, что свалил монитор компьютера, когда чихал. За самим оружием преступления поехал Вахтанг. Московский не смог сдержаться и убил своего бывшего лучшего друга, потому что тот накачал девушку Анатолия наркотиками и изнасиловал со своими дружками. После того случая девушка не выходит из комнаты и заикается. Решаясь на это преступление, парень мотивировал себя тем, что он должен отомстить за Алёну, его будущую невесту. Теперь, увы, свадьбы точно не будет: Московского посадят на пять лет. Стелла не надеялась, что это расследование так быстро закончится. В преддверие праздника девушка потерялась в числах и не ожидала обнаружить, что через два дня Новый год. Подарки были давно куплены и упакованы, готовые в любой момент отправиться к получателям в руки. Романова не знала, будет ли она праздновать со всеми в отделе или посидит одна дома. Новогоднего настроения совсем не наблюдалось: даже мандарины и ёлка в квартире не помогали. Погружённая в свои мысли, Рыжеволосая стояла на крыльце полицейского участка, не замечая, что нос и щёки давно покраснели от холода, а зубы стучат друг о друга. Поглубже сунув руки в карманы пальто, следовательница облокотилась о каменную колонну. Внезапно на её плечо опустилась чья-то рука в перчатке. Обернувшись, она наткнулась на внимательные карие глаза. — У вас что-то случилось? — поинтересовался Жак, встав напротив неё. — Нет, с чего вы взяли? — спросила Романова, поглядывая на горизонт. — Вы такая грустная… — Вам просто показалось, — усмехнулась она, поправляя свой шерстяной шарф. — Значит, и правда показалось, — улыбнулся мужчина. — Только я не об этом хотел поговорить, — сейчас Рыжеволосая наконец-то перевела свой взгляд на него. — Я недавно отправил отчёт о нашем, так сказать, путешествие с Мари и в скором времени получил ответ от начальства. Наш босс приглашает вас пройти годовую стажировку в Париже и, если хотите, после неё сможете остаться работать у нас. — Ох, — она и вправду растерялась, — я даже не знаю. — Ваш ответ мне нужен до сегодняшнего вечера, так как сегодня я буду заказывать билеты на самолёт. Стелла, — французский следователь взял её руку в свою, — я был бы очень рад, если вы бы согласились, — Романова даже и не знала, что ответить на его слова. Девушка видела, что мужчина испытывает к ней самые искренние чувства, но не понимала, что она сама чувствует. — Наши коллеги подъехали, — выпалила Рыжеволосая, когда заметила красный пикап, подъезжающий к крыльцу. На переднем сиденье сидел Максимов, а рядом, кто бы сомневался, Мари. Француженка ещё издалека заприметила рыжеволосую следовательницу, которая ей ну очень не нравилась. Она знала об интересе временной коллеги к сидящему рядом мужчине, поэтому сейчас решила просто-напросто разозлить её, вызвать обычную ревность за всё, что та ей наговорила за эти два дня. Поэтому, когда Максим только припарковался, Мари притянула его к себе и поцеловала. Совсем не ожидая такого от девушки, следователь опешил и ничего не смог сделать против женского напора. Видевшая весь этот цирк Стелла, шумно втянула воздух и, резко развернувшись, направилась к зданию. — Я согласна, Жак, заказывайте билеты, — на ходу бросила она. Немного придя в себя после увиденного, Романова пошла в кабинет начальника, чтобы рассказать о своём заявление, о котором он, возможно, уже знал. Подойдя к двери, она постучала и сразу же зашла, не желая тянуть время. — Стелла, — удивился Громов, — ты как Максимов заходишь, — при упоминании этого человека следовательница поморщилась. — Я думаю, что вы в курсе того, что мне предложили стажировку на год в Париже, — Стелла не стала ходить вокруг да около. — Конечно, — мужчина кивнул. — Раз уж ты пришла, значит, ты согласна с этим предложением, верно? — Вы правы, Борис Борисович, — согласилась девушка. — Тогда нам стоит объявить об этом коллективу, — он встал со своего кресла и вышел из-за стола. — Пойдём, — Громов сделал приглашающий жест по направлению к двери. По пути к кабинету, мужчина зашёл в лабораторию и позвал Лену зайти в кабинете следователей — молодая женщина ответила, что скоро освободится. Открыв дверь, начальник пропустил вперёд Романову. Все следователи сидели на своих рабочих местах, а иностранцы разместились на диване. Стелла старалась не смотреть на Максимова и Мари, так как в данный момент их лица ей хотелось видеть меньше всего. Только Борис Борисович хотел начать говорить, в кабинет вошла Лена и, извинившись, встала рядом с мужем. Сама же Рыжеволосая осталась стоять рядом с боссом, чтобы в нужный момент поддержать его речь. Переглянувшись с брюнеткой, следовательница лишь неоднозначно пожала плечами. — Я собрал вас здесь, чтобы рассказать одну новость, — начал Громов, — которая состоит в том, что Стелла Романова улетает вместе с нашими иностранными коллегами на год во Францию проходить стажировку, предложенную парижским отделом Полиции, — в конце его слов все сотрудники уставились на девушку, только Жак мягко улыбался. — Возможно, что на это время мы найдём внештатного следователя, — добавил мужчина. — Спасибо за внимание, — на этих словах он вышел из кабинета, похлопав перед этим девушку по плечу. — Стелла, ты точно решила поехать? — спросила Лена. — Я думаю, что это мне пойдёт на пользу, — ответила Рыжеволосая, мимолетно бросив взгляд на Максима. Брюнетка всё прекрасно поняла и кивнула, соглашаясь с её словами. — Стеллка, меня без тебя запытают, — жалобно протянул Гнездилов. — Радуйся, Игорь, — произнёс Вахтанг, — наоборот станет меньше на одного человека, от которого ты мог бы получить, — все засмеялись. — А на самом деле я искренне рад, что у тебя появилась такая прекрасная возможность улучшить свои профессиональные навыки, — улыбнулся Леонов. — Да, я полностью согласен с Вахтангом, — поддержал его Леонидов и повернулся к Лене: — Ты что думаешь? — Скажу лишь одно: я буду сильно скучать, — произнесла молодая женщина и, не сдержавшись, подошла и обняла подругу. — Ленка, я же не собиралась плакать, — всхлипнув, ответила Стелла. — А я собираюсь это сделать, — хохотнула брюнетка, продолжая обнимать её. — Хоть ты и уезжаешь всего лишь на год, мне кажется, что навсегда. — Так, девчата, хватит тут ныть, — подал голос Гнездилов, — а то я сам скоро заплачу. — Плачь, Игорь, плачь, — в унисон ответили Максимов и Леонидов, а у остальных вырвался смешок. — Я хотел сказать, что вылетаем мы послезавтра, — сказал Жак, а после посмотрел в телефон. — Вылет в два часа дня. — Но ведь это тридцать первое декабря — Новый год, — удивилась Лена, отстраняясь от девушки. — Больше ближайших рейсов нет, — пожал плечами француз. Именно в эту минуту Стелла начала осознавать, что расстаётся с лучшими друзьями на целый год. Она собирается уезжать в совсем другую страну, где кроме Жака и неприятной ей Мари больше нет знакомых. Целый год не будет этих глупых шуток Гнездилова, не будет каждодневных приколов над ним, не будет поддержки Лены и советов Лёши. Не будет Максимова. Максимов. Для мыслей о нём ей придётся уделить чуть больше места, чем всем остальным. Макс — это новая страница в её жизни. Именно благодаря ему она смогла почувствовать себя другим человеком. Благодаря ему у неё появились самые счастливые моменты в жизни. Он — это самый лучший этап в её жизни. Вот только, видимо, им не по судьбе… Романова уже давно находилась дома. Завтра она планировала отогнать машину на стоянку и забрать некоторые вещи из кабинета. В день поездки девушка отдаст ключи от квартиры Лене, которая пообещала, что будет присматривать за порядком, пока её подруга в отъезде. Билеты лежали в сумке, где и паспорт; чемоданы тоже были собраны и стояли рядом со входной дверью. Дело оставалось за малым: доехать до аэропорта и занять своё место в самолёте. — А ведь не поздно ещё отказаться, правда? — озвучила вслух свою мысль Рыжеволосая, стоя на балконе. — Или всё-таки поздно?.. Утром следующего дня девушка сделала всё, что запланировала вчера. В этот раз прощание с Леной было намного слезливее, поэтому расцеплять подруг пришлось Лёше и Вахтангу. Максимов где-то пропал. Рыжеволосая не забыла также оставить под ёлкой в кабинете подарки для всех друзей. До рейса оставалось два часа, и через несколько минут должен был подъехать на такси Жак вместе с Мари. Взглянув на часы, висящие перед входом в гостиную, Стелла стала одеваться. Осмотрев свою светлую и родную квартиру, она покинула её, став спускаться на лифте. Возле крыльца её уже ждали будущие коллеги, а Жак стоял возле машины, чтобы помочь уложить чемоданы в багажник. Всю дорогу до аэропорта Романова думала, что сделала самую глупую ошибку в её жизни, согласившись на это предложение. В данную секунду общество Максимова уже не казалось ей настолько отвратительным… В зале ожидания они находились уже двадцать минут. Скоро должны были объявить посадку на их рейс. Мари, как всегда, прихорашивалась, смотря в маленькое зеркальце, а Стелла перечитывала свой любимый роман. Вдруг рядом сидящий Жак встрепенулся и полез во внутренний карман зимнего пальто, а после достал белый конверт. На конверте не было никаких опознавательных знаков, которые давали бы понять от кого он. — Он просил передать, — произнес мужчина, протягивая его. Сердце Рыжеволосой сделало сальто-мортале, а после вернулось на прежнее место и стало биться быстрее. Она надеялась, что это письмо от него. Незаметно вытерев вспотевшие ладони и колени, девушка протянула руку и забрала конверт. За мгновение ока следовательница раскрыла его и вынула исписанный очень знакомым почерком лист. Проморгавшись, она стала вчитываться: «Наверное, все же это болезнь. Болезненное состояние души или болезненная потребность?! Я даже не могу дать нормального определения тому, что ты сотворила со мной. Потребность знать, что ты счастлива. Потребность знать, что твои мечты воплощаются в реальность. Потребность знать, что ты просто жива. Знаешь, я до сих пор признаю и отрицаю существование любви одновременно. Надеюсь, что там ты станешь счастливее. Я буду тебя ждать до скончания времён.» Сморгнув слезу, она посмотрела в правый нижний угол письма, где располагалась небольшая надпись: «твой Макс». В мозгу будто что-то щёлкнуло, когда Стелла дочитала это письмо. Она даже не услышала то, что объявляли их рейс и, спрятав лист в карман пальто, следовательница схватила чемодан. Швырнув книгу в сумочку, Рыжеволосая стала быстрым шагом удаляться, а на ходу лишь бросила: — Прости, Жак, но я кое-что забыла сделать! За считанные минуты Романова взяла такси и попросила ехать в полицейский участок. В голове крутилась лишь одна мысль «Как он смог меня отпустить, если что-то чувствует ко мне?!». Ей очень хотелось одновременно ударить и поцеловать его, а после ещё раз ударить. За всё хорошее. Подъехав к крыльцу, девушка расплатилась с таксистом и, попросив его занести чемодан в здание, побежала к кабинету. Она очень сильно надеялась, что Он там. Спугнув на входе Гнездилова, который подкатывал к ночной бабочке, Романова вдалеке увидела удаляющийся мужской силуэт. Кричать было бесполезно: из-за шума Он бы не услышал ни слова. За секунды преодолев расстояние с первого этажа до четвертого, Рыжеволосая догнала его. Он стоял к ней спиной, разговаривая с Леонидовым. Перейдя на быстрый шаг, девушка показала Лёше жест «тихо», когда увидела, как расширились его глаза при виде её. Максимов сразу же отреагировал на такое действие друга и тут же развернулся. В этот же момент Романова налетела на него с объятиями. — Максим Максимов, вы параноидальный говнюк! — выдохнула счастливая следовательница, сильнее прижимаясь к мужчине. — А вы, Стелла Романова, язва, — прошептал в макушку Он, и прижал её к себе, пообещав себе никогда больше не отпускать. На этом мы и оставим наших героев…