505

      Лука в сотый раз обновлял телефон. Сеть в подъезде плохо ловила, что сильно мешало процессу. Парень уже не мог сдерживать свою агрессию. Он решил отыграться на кнопке лифта, который предательски долго ехал.       Наконец, Куффен спустился на улицу. Уже стояла глубокая и тихая ночь. Вокруг не было ни души, только звёзды грустно освещали Париж. Не дав парню собраться с мыслями, вскоре подъехало такси. Лука сел на заднее сидение и сказал водителю:       — В отель, пожалуйста.       Куффену было ужасно стыдно. Совесть просто съедала его. Денек с самого утра выдался так себе, и голубоволосый решил в добавок вымести свое паршивое настроение на возлюбленной. «Вот дурак…» — мысленно укорял себя Лука. Он устроил Маринетт целую истерику, в очередной раз приревновав ее к Адриану. Да, он знал, что они просто хорошие друзья, но все равно решил поскандалить, увидев, как мило они общались, случайно встретившись на улице. За что ужасно поплатился. Мари не выдержала такого напора и просто заблокировала его везде, лишь бы не продолжать неприятную беседу. Лука снова устало включил телефон, чтобы проверить, не смилилась ли над ним девушка. К сожалению, в очередной раз нет.       — Прошу прощения, - обратился парень к таксисту. — Не могли бы вы включить радио? Он больше не мог слушать свои собственные мысли, которые так мучительно не отпускали его, сжимая острыми когтями и впиваясь в сердце юноши.       Водитель выполнил просьбу клиента. В приемнике крутили старую песню группы Arctic Monkeys. Услышав приятный голос солиста, Лука закинул голову назад и утомленно закрыл глаза. Stop and wait a sec. When you look at me like that, my darling, what did you expect?       Перед Лукой появляется его, залитая солнечным светом, квартира. Он сидит на кровати и наигрывает только что придуманную им мелодию. Она вышла очень спокойной, искренней и нежной. Взгляд парня опустился на соседнюю подушку. Там, укутавшись в кокон из одеяла, сладко спала Маринетт. Ее темные волосы были распущенны и мило завивались по утрам. Куффен мог вечность смотреть на девушку, а когда она спала, он делал это безнаказанно. Он любовался ее сонною улыбкой и россыпью веснушек на бледных щеках.       Лука неохотно вернулся к своей мелодии. Сейчас его единственным желанием было превратить ее в совершенную песню, в его первую песню о любви. Однако сосредоточиться на музыке рядом с такой красотой у гитариста плохо получалось. Он тяжело вздохнул и уже хотел опечалено опустить голову, но вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Парень резко обернулся к Маринетт. Она уже вовсю следила за Куффеном и, оказавшись раскрытой, быстро зажмурилась. Лука улыбнулся.       — Доброе утро, спящая красавица.       Мари окончательно открыла свои васильковые глаза. На ее белоснежных щеках появился румянец. Она села на кровати и потянулась. На ней была старая синяя рубашка Луки. Он уже давно не носил ее, но только сейчас понял почему: Маринетт она шла определено больше.       — Давно не спишь? — сонно спросила девушка.       — Около часа.       — Ты все это время играл?       — Нет, — покачав головой, ответил парень. — В основном, я думал.       — О чем же?       — Неправильный вопрос, — усмехнулся Лука и мельком бросил взгляд на губы девушки. — Ты должна была спросить, о ком я думал. О тебе. Куффен резко повалил брюнетку на кровать и начал щекотать ее, на что в ответ она могла только заливисто засмеяться.       — Прошу тебя, прекрати! — Умоляла Маринетт. — Куффен!!!       — Только при одном условии, — еле сдерживаясь от смеха, сказал гитарист. — Ты меня поцелуешь. Мари обиженно поджала губы. Лука смутился.       — Ну раз так, я все сделаю сам. — Увидев немое недоумение в глазах девушки, он продолжил: — Что? Я видел, как ты смотрела на меня. Он опустился к ее лицу и стал разглядывать его. С выражением хищника он ждал, когда глаза девушки сменят страх на жажду, а тело, подчинившись, расслабится. И дождался. Только тогда Лука посмел коснуться ее алых, опухших губ. I'm not shy of a spark       Парень помотал головой и посмотрел вокруг. Он все ещё сидел в холодной машине, которая неслась по темным улицам. Теперь путь освещали не звёзды, а фары. Кошки, скребущие душу Луки стали увеличиваться. Он снова закрыл глаза в надежде успокоить так сильно разбушевавшиеся нервы. I probably still adore you with your hands around my neck or I did last time I checked       Из головы голубоволосого парня никак не выходил образ Маринетт. Только теперь она была не огорченной и гордой, закрывшей к ней все пути, как в печальном настоящем. В воспоминаниях пред Куффеном девушка предстала перед ним в своем повседневном состоянии: с лёгкой улыбкой на нежных губах, румянцем, прятавшим ее веснушки, и искоркой в голубых лучезарных глазах. Она то что-то рисовала в скетчбуке, то с закрытыми глазами слушала игру на гитаре своего парня. Но самым любимым был момент, когда Мари подходила к нему слишком близко, вставала на носочки и, обхватив его шею руками, целовала в нос. Лука таял. Таял, как последний снеговик, слепленный ранней весной какой-то 6-летней малышкой, под теплым апрельским солнцем. Даже сейчас, когда он только вспоминал об этом милом, как и сама девушка, жесте. «Frightened by the bite no it's no harsher than the bark» — осознал про себя Куффен. Закрывать глаза уже не было смысла. Даже так перед ним мелькали самые лучшие моменты во всей его жизни и снова пропадали в ночи. Парень попытался сосредоточиться на дыхании, чтоб его сердце перестало так колотиться, но ничего не получалось. За окном быстро менялись пейзажи, но Лука не мог их рассмотреть. Он даже не видел ни луны, ни звёзд. Вместо этого перед его глазами снова кружились любимые веснушки. But I crumble completely when you cry. It seems like once again you've had to greet me with goodbye       Лука вспомнил, как они были подростками. Они пока не встречались; парень пытался выбраться из жёсткой френдзоны Маринетт. В один из прохладных майских вечеров он пробрался к ней на балкон. Куффен хотел узнать, все ли в порядке с его хорошей подругой и почему она не отвечает на звонки. Парень застал брюнетку в слезах. Увидев его, она тут же бросилась в его объятья.       — Понятия не имею, что ты здесь делаешь, — сказала девушка, — но раз ты уже пришел, одолжи плечо. Лука по-дружески постучал по спине Маринетт, выражая свое согласия. Мари, прижавшись к нему ещё сильнее, продолжила плакать.       Пользуясь случаем, Куффен оглядел комнату подруги. Плакатов с блондинистым моделью стало гораздо меньше с его прошлого визита. Когда взгляд голубоволосого дошел до мусорки, он нашел пропажу. Лука обнял девушку по-крепче и опустил голову на ее макушку, так и не решившись ее поцеловать.       — Этот мудак не стоит твоих слез, — прошептал юноша. — Ты самая удивительная девушка, которую я когда-либо встречал. А он пусть дальше сохнет по идеализированным супергероиням из мультиков. Куффену было тяжело. С одной стороны, он был счастлив, что отвергнутая Маринетт теперь забудет об Адриане и обратит свое внимание на него. А с другой стороны, гитарист не мог вынести слез своей возлюбленной. Он всем, чем мог, желал ей счастья, пусть даже если это счастье было рядом с другим. Лука отодвинулся от брюнетки и заглянул ей в глаза. Та вытерла последние слезы и улыбнулась своему другу. На душе парня стало легче и он ещё раз притянул к себе девушку, только на этот раз он всё-таки коснулся губами макушки ее темных, блестящих волос.       Куффен окончательно разочаровался в способах расслабиться. Он был обречен на страдания, и сам в этом виноват. Кошки, которые скребли сердце парня, увеличились размером до динозавров. Он облокотился на окно и стал упорно смотреть вдаль, бросив попытки сфокусироваться на парижских улицах. I'm always just about to go and spoil the surprise Take my hands off of your eyes too soon       — Уже скоро? — Нетерпеливо протянула Маринетт. Лука уже 15 минут водил ее кругами, чтобы показать ей какой-то «сюрприз». В итоге брюнетка не выдержала и убрала руки парня. Перед ней была дверь номера в отеле с огромной цифрой 505.       — Ты все испортила! — Обиженно воскликнул Куффен и убрал свои ладони за спину. Увидев разочарованный взор девушки, стыдливо опустившийся вниз, он сменил гнев на милость.       — Я пошутил, — он улыбнулся и взял Мари за руку, чем снова привлек ее внимание. — Я знаю, какая маленькая у тебя комната и как неудобно тебе в ней творить. Поэтому я снял тебе что-то типа арт-студии. Можешь заниматься искусством, жить, грустить и все-такое. Здесь никто не помешает. Кроме последнего пункта.       Брюнетка восторженно бросилась обнимать гитариста, снова обвив его шею руками. Лука закрыл глаза от наслаждения и положил руки на ее талию. Ради таких моментов ему не было жалко ни своего времени, ни денег, вырученных с премьеры нового альбома.       — Прибыли, — отвлек от раздумий парня водитель. Куффен заплатил ему и вышел из машины. Скоро на улице остался только он и его мысли. Гитарист достал пачку сигарет и закурил. Он редко это делал, потому что Маринетт, заботившаяся о здоровье своего возлюбленного, была против этой вредной привычки. Хотя она и сама была его личной вредной привычкой. Сейчас запрещать курить было некому. Лука смотрел на дым, выходящий из его рта. Он любил Мари абсолютно за все, не только за миловидную внешность. Ему нравилась ее неуклюжесть и, временами, рассеянность. Ее искренность и простота. Ее абсолютный талант и смекалка. Ее нежные руки и добрые глаза. Но больше всего Куффена привлекала ее скромность, которая рядом с ним медленно, но верно, переходила в пошлость. Лука был ее змеем-искусителем, а Маринетт его добычей, маленькой и обреченной мышкой. Он докурил сигарету и, выбросив ее в урну, вошел в отель.       — 505-ый, — не дожидаясь вопроса администратора, не успевшей открыть рта, произнес Лука и побежал вверх по лестнице. Ждать лифт его уже не устраивало, слишком долго. Он специально пропускал по две, а иногда, и по три, ступеньки. Куффен чувствовал, как за его спиной появляются крылья, которые бережно поднимают его со дна к звездам. Или к ее веснушкам.       Настойчивый стук нарушил дремоту Мари. Она потерла глаза и увидела, что уснула прямо в кресле. На журнальном столике стояло недоеденное ведро мороженого, которое брюнетка обожала есть, когда грустила. Шея неприятно болела, а все ее тело затекло. Девушка уже было хотела перелечь в кровать, но после повторного стука она пошла открывать дверь. В комнату ввалился Лука и сразу заключил сонную Маринетт в свои объятья. Брюнетка попыталась вырваться или хотя бы закрыть дверь, но крепкие руки юноши полностью обездвижили ее.       — Я люблю тебя, — сонно промурчал ей на ухо Лука.       — Я знаю, — Мари обнадеживающе постучала по его спине в надежде, что теперь-то он ее отпустит.       — Ты простишь меня? — Продолжал свой неумелый монолог голубоволосый. Играть на гитаре у него получалось лучше, чем говорить. — Можешь даже назвать меня тупым идиотом, и я все еще буду любить тебя.       — Хорошо, — брюнетка улыбнулась. — Ты тупой идиот, но я прощаю тебя. Если ты так больше не будешь. Лука отрицательно помотал головой и смягчил свою хватку. Девушка нежно обняла его в ответ. Дверь в 505-ый номер закрылась. I'm going back to 505 If it's a 7 hour flight Or a 45 minute drive In my imagination you're waiting lying on your side With your hands between your thighs And a smile