Потерянные на луне

Эта история случилась со мной в 1986 году, в Мидувейе, небольшой городишко, что находится в нескольких сотнях километров от столицы. Рассказать про этот город почти нечего, кроме красивого подвесного моста, что проходил через реку Лиртон. Что в свою очередь впадала в океан. Я называл этот город свалка, мусорка. Любыми словами, что приходили мне в голову. Да и люди, что жили там, в основном отзывались о нём, как о грязном забытом городе. Те, кому приходилось приезжать в этот город, по работе или другим своим делам, не находили ничего занятного, лишь скучающе ходили по улицам, изредка поглядывая на мост, что возвышался над серыми пятиэтажками. За всё время моей жизни, всё здесь мне ужасно осточертело. Начиная от школы, где дети, чтобы развлечься, привязывали фейерверк к хвосту кошки и смотрели, как она извивается, пытаясь повторить эксперимент Шрёдингера. Дальше шли скучные уроки, на которых учителя выделяли своих любимчиков, прощали им даже самые грубые оплошности и всегда сажали их на своё место, с оценкой не ниже «хорошо». За всё своё детство самоё весёлое, что мне пришло в голову это как Джорш Панинг (человек с самым низким айкью, наверное, вообще в городе) изображал рыбку прыгая в высокую траву и выныривая истошно клацая зубами в сторону улетающих птиц. Так и прошло моё детство и логично, что к 16 годам я уже обзавёлся парочкой психических расстройств. На фоне всех их выделялась меланхолия. Не могу точно сказать почему, но мне всегда было грустно, просто так, без причины. Может этот грязный серый город? Или тупые лица одноклассников? Не пойму, да и не хочу понимать. К 18 я стал полноценным неудачником, без девушки, денег, мотивации, желания жить. Я стал тем, на кого показывают пальцем, и говорят в спину: «Что за придурок?», «Почему бы ему не сдохнуть?» Закрывшись в себе, я осознал свою беспомощность перед окружающим миром. Ни друзей, ни работы, абсолютно ничего. Дальше я учится, не хотел, поэтому пошёл работать в местную булочную грузчиком. А проходимость там была большая. Место это находилось возле ЖД вокзала и те, кто проезжал мимо моего города, внезапно выбегали из своих вагонов и буквально сметали всё на своём пути. Хотя я не всегда таскал тяжеленые мешки, глава магазина (бывший мафиози) иногда приказывал мне следить за булочками в духовке, или выгонять крыс метлой. Я беспрекословно подчинялся и зарабатывал себе на хлеб. Однако будущие мои перспективы оставляли желать лучшего. Жил я с матерью. Отец бросил нас, когда мне было 6. Уехал жить с какой-то актрисой в столицу и больше не появлялся, да я его и не искал. Поэтому воспитывался я матерью и разными отчимами. В зависимости от времени они либо просто бросали нас, либо бросали, но со скандалом. Тяжело было в такие моменты смотреть в материнские глаза, будто это не они её бросили, а сам господь оставил её одну. После последнего возлюбленного, год назад, она устроила себе ультиматум, что никогда больше не выйдет замуж. Верила ли она в это? Не знаю. Работала она по 14 часов в день. Зарабатывала гроши, пыталась вести скромную жизнь, но с деловой сумочкой, будто показывая, что вы не с какой-то там проходимецей общаетесь. Она старалась не поддаваться эмоциям, и у неё это отлично получалось, чего нельзя было сказать обо мне. Но я немного отвлёкся от темы. Тогда холодным февральским днём 1986 года я повстречал интересного человека. Скорее не совсем интересного, просто необычно одетого, разговаривающего с явно восточным акцентом. И в этой глупой клетчатой шляпе, что всегда вызывала у меня модный приговор, но только в моей голове. Его фамилия была Роуми. Имени он не назвал, сказал, что покупал, в том магазине, где я работаю, парочку булочек, что оказались не лучшего качества и отправили его на долгую беседу, с самим собой, в уборную. На моё возражение, что я их не готовлю, и вообще десятый человек в этом магазине, он ответил ухмылкой и глуповатым видом. Приняв меня за пекаря, он поспешил извиниться и даже пригласил меня на чашечку кофе. Он не был плохим человеком, наоборот умел слушать и слышать, что крайне важно для таких людей как он. Он работал адвокатом и приехал в этот город, на несколько дней, чтобы расспросить родственников, какого-там подозреваемого в столице, кто якобы убил 5 человек в ночном клубе. Не знаю, как ночной клуб в столице, и несколько тёток в Мидувейе были связаны, но я не адвокат, поэтому не стал расспрашивать про это дело дальше. Мы ещё мило посидели с десяток минут, после чего за ним пришла его подруга. Так я впервые встретил её. Спустя 33 года я прокручиваю те дни, в голове пытаясь понять, была ли это судьба, или Линси Ньют была лишь моей фантазией, на фоне нарастающей депрессии. Собрав и просмотрев все найденные мной газеты тех времён, я так и не нашёл упоминания о суде человека, что убил 5 человек в ночном клубе, как не нашёл ни одного адвоката с фамилией Роуми. Можно ещё долго рассуждать была ли та встреча реальна, или же рыжеволосая девушка в очках и синем пальто была лишь моя галлюцинация. Не знаю. Но то, что я постепенно терял связь с реальностью, была правда, как ни крути. Но я опять отвлёкся. В тот вечер я оставил их одних в пустевшем кафе, а сам пошёл окольными путями до дома, ну я так думал по началу. В конечном счете, мой поход растянулся, я долго ходил по округам, заглядывал в окна счастливым семейным парам и представлял как однажды сам стану так же счастлив. Делая круг почёта, вокруг города мне внезапно захотелось грустить. Это нормальное чувство для таких, как я. И воспринимал я его должным образом, нужно найти тихое уединённое место и глазеть на проезжающие мимо машины или бесконечное течение реки. Время было уже позднее, поэтому мне захотелось посидеть именно на подвесном мосту. Но не там где обычно ходят пешеходы, меня тянуло наверх, в те места, куда обычно залезает только обслуживающий персонал, и таким как я там делать нечего. Найдя такое место, мне пришлось неслабо так подпрыгнуть, чтобы дотянутся до последней лесенки, после чего ещё пришлось поднапрячь мои обвисшие мышцы и вытянуть себя вверх. Железо отдавало холодом, поднимаясь всё выше на колонну, город в моих глазах становился всё меньше и меньше, будто он всегда был таким. Никогда ещё не смотрел на него под таким углом. Мне казалось, что если я слишком долго буду на него смотреть, мне снова станет грустно и в глазах поплывёт. Последняя лесенка и я наверху. Это место напоминало площадку с расставленными по бокам ограждениям. Тросы держались за конструкцию колонны, колонна упиралась в дно реки. Сначала я подошёл к противоположной стороне и осмотрел проезжую часть, в это время машин проезжает мало, поэтому смотреть было особо не на что, поэтому я вернулся обратно, точнее хотел вернуться. Передо мной предстала странная картина, по тому месту, где я недавно прошелся, лежало тело. Нет, человек явно был не мёртв, видно, как поднималась и опускалась его грудь. Точнее её. Сначала я не понял в чём дело. Точно помню, что проходя здесь ничего не было, точнее никого не было. А теперь лежит. Лежит девушка, словно это не холодное железо, а тёплая кровать. Лежит не движется, только видно как поднимается и опускается её грудь. Тут следует сделать оговорку, что в общем да, мне было приятно наблюдать за ней спящей и нет, я не хотел делать ничего противозаконного, и да, у меня были такие мысли. Когда ты обнаруживаешь спящую девушку не в том месте, где обычно положено спать, ты наверняка попытаешься её разбудить, объяснить, что нашёл её здесь и помочь спустится. Но. Я был не такой. Увидев её мирно спящей, я снова загрустил, это невинное лицо действовало на меня как-то не так. Заставляло ещё больше ненавидеть свой образ жизни, и тот путь, что я выбрал. Поэтому я лёг рядом. В моих мыслях крутилась история о том, что мы двое влюблённых пришли сюда полюбоваться звёздами, хотя из-за облаков звёзд было не видно, но меня это не особо смущало. Мы лежали рядом друг с другом в одной позе и смотрели вверх. С одной стороны я чувствовал себя отвратительно из-за того, что поступал так с незнакомой девушкой. С другой мне было так хорошо представлять себе идеальный мир, где я, что-то для кого-то значу. Моя голова разрывалась от сомнений, а девушка рядом мирно посапывала от чего и в моих глазах появилась частичка сонливости. Моя рука дотронулась до её. Слегка сжала, воображение не на шутку разыгралось, но больше я ничего не хотел делать, для меня всё было превосходно. И если бы она проснулась в этот момент, то явно неправильно бы поняла меня. А я бы не смог толком объяснить свои действия. Поэтому моя рука лишь слегка касалась её и ничего больше. Лежа на холодном железе, я понял, что так дальше нельзя продолжать, нужно разбудить её, иначе она застудит себе почки или подхватит пневмонию, и виноват в этом, буду я. Но тут ко мне пришло осознание, не буду я виноват. Она сама тут легла, сама заснула, мне нечего больше добавить я ведь не принуждал её. Да и вообще нечего залазить, и ложится спать на колонну моста. Вот ведь странная. Я вообще могу просто взять и уйти, и ничего мне за это не будет. Хотя бы потому, что об этом никто не узнает. Её окоченелый труп найдут нескоро, поэтому все следы моего пребывания здесь исчезнут. А искать такого непримечательного человека, как я, никто не будет. Да никому это не будет нужно. Грусть снова ударила меня. Она всегда бьёт неожиданно, я повернул голову и взглянул на её лицо. Рыжие короткие волосы, милое личико. Не хотел бы я, чтобы такая красота умерла здесь. Разбужу её позже, а пока буду наслаждаться моментом. Рядом с ней мне стало даже теплее. Может это из-за того, что я уже заболел и у меня жар? Нет, я прекрасно себя чувствую. Холодный февраль оказался не таким уж холодным, хоть снега и нет, но это не значит, что нет и холода. А может моё тело так отреагировало на то, что я, наконец, лежу рядом с девушкой? А может ли оно так отреагировать? Не знаю. Ничего не знаю. Я просто лежал рядом с ней и прикрыл глаза, наслаждаясь этим приятным чувством. Сон медленно сковал мой разум, и я не смог больше сопротивляться такой тёплой атмосфере. Всё исчезает на мгновение и появляется вновь. Моё тело трясётся. Я простыл? Сколько времени я провёл на холоде? От моих органов наверняка остались лишь воспоминания. Но тело продолжало трястись, даже когда я попытался прекратить это мысленно. Наконец поняв, что трясётся не тело, а трясут меня, я приоткрыл глаза. - Вставай, ты! Что ты сделал? Откуда ты взялся? Незнакомка дёргала меня за руку, приводя в чувство. - Да я мимо проходил. Высказался я и повернулся на бок. - А ну вставай, откуда ты тут взялся, а? Она снова начала меня трясти. - Да говорю же мимо проходил. И да, ничего удивительного в том, что люди проходят мимо по колоннам моста. Это у меня обряд такой перед сном. Она никак не успокаивалась. - Что ты несёшь? Какой мост? Как ты нашёл меня в этом поле? Поле? Мой мозг находился в состоянии дрёмы, но уши явно услышали непонятную для меня речь. Мои глаза неохотно открылись. Бесконечная белая даль. Ни помню, чтобы где-то в городе лежал снег. Да и вообще не помню, чтобы в городе где-то было настолько длинное пустое пространство. Осознав что, что-то не так я быстро встал и осмотрелся. Поле. Это поле. Чистое белое поле. Ничего более. Рядом с тем местом, где я недавно лежал, была она. Короткие рыжие волосы, очки на носу. Я видел её в кафе с тем адвокатом, но на мосту не узнал, было довольно темно, да и без очков она выглядит по другому. Мои руки схватились за её плечи. - Ты куда меня отвезла? Смотри, я знаю пару человек в полиции, они точно поймут, что меня похитили и немедленно начнут поиски, ясно? Она не воспринимала мои слова всерьёз, лишь удивлённо смотрела на меня, будто это я должен объяснять, что мы вдвоём делаем в пустом поле. Она, наконец, хотела сказать что-то, но позже вроде передумала, но всё же решилась и выдала: - Тоже потерялся? На этом моменте я понял, что у нас с ней разговор не пойдёт, поэтому я сделал вид, что ничего не слышал, отвернулся от неё, и уставился на беспроглядный горизонт. Вдали виделся Мидувей и подвесной мост.