Жизнь после смерти

      Довольно быстро солнце зашло, на небе появились первые звёзды. Воздух становился всё прохладнее, и Уэйд зябко поёжился, стирая с лица кровь кожаной перчаткой. Нужно было что-то сделать, как-то достучаться до Питера, но вот как?       Не придумав ничего толкового, Уэйд направился домой. Он остановил первое попавшееся такси, чей водитель не испугался подобрать наёмника, и через какой-то час поднимался на нужный этаж. Если Уилсону повезёт, он обгонит Питера, и сможет поговорить с ним снова, один на один.       Не повезло. Квартира встретила Уэйда тишиной и какой-то особенной пустотой, которую осознаёшь сразу, ещё до того, как увидишь прощальную записку или пустой шкаф. И всё же наёмник прошёлся по комнатам, подмечая отсутствие рюкзака Питера и его немногочисленной одежды.       Настроение Уэйда — и без того мрачное — стало ещё хуже, когда он зачем-то заглянул в собственную спальную. Дверцы шкафа были распахнуты, в неверном свете луны поблёскивал арсенал наёмника. Чертыхнувшись, Уэйд включил лампу, подходя ближе и рассматривая оружие в попытках понять, что унёс с собой Питер.       — А я говорил тебе, не оставляй пушки без присмотра, дома дети, — пробормотал под нос наёмник, копаясь в шкафу, и тут же добавил совершенно другим голосом: — Да он же совсем с катушек съехал! Нет-нет, это просто временное помешательство…       На удивление ни один из пистолетов не пропал, словно Питер распахнул эти дверцы, услышал шаги на лестнице и сбежал в окно. Только Уэйд думал иначе. Он очень чётко представил себе, как Паучок стоит перед арсеналом, чувствуя, как гнев сходит на нет и уступает место нерешительности.       Питер никогда не держал в руках оружия, никогда не нажимал на тугой спусковой крючок, глядя в глаза тому, чью жизнь собирался отнять. Уэйд почти видел страх, промелькнувший на лице соседа от осознания, что именно он собирался сделать. И вот Питер отступил на шаг, другой, и пулей вылетел из комнаты бывшего товарища.       — Я знаю, что надо делать, — проговорил Уэйд в пустоту.       Раскрывать детали плана своей спальне он не стал. Ни кровать, ни тумбочка всё равно не проникнутся гениальностью идеи. Так что Уэйд забежал лишь в ванную, чтобы отмыть остатки крови и как следует отлить, и вновь скрылся в ночи на улицах города. Ему предстояла долгая дорога, а брать новое такси он не хотел.       На другом же конце города, а точнее — глубоко за городом, в измятой постели недовольно пошевелился человек. Настойчивый стук в дверь сводил его с ума. За окном едва рассвело, и мужчине казалось, что незваные гости ему только снятся. В конце концов, сигнализация молчала, и это значило, что вряд ли кто-то мог пробраться к дому, минуя охранные посты.       Но стук повторился и даже стал громче. Кажется, раздался какой-то противный пронзительный голос, но мужчина не расслышал его. Он отчаянно пытался удержаться за ускользающий сон, хоть уже и понимал, что тщетно.       Тихо ругнувшись, он поднялся с кровати, накидывая на плечи халат и спускаясь на первый этаж. В доме было тихо, как могло быть только в уединённом месте в лесу ранним утром, когда птицы только просыпались.       Дверь распахнулась так агрессивно, что выразила всё негодование хозяина дома. На пороге стоял Уэйд, и его улыбающаяся сморщенная физиономия буквально олицетворяло это утро, которое добрым стать уже не могло.       — Уилсон? — недовольно нахмурился мужчина.       — Старк, — в тон ответил Уэйд, решив резко поменять добродушный стиль общения на деловой.       — Как ты… — неопределённо взмахнул рукой Тони, не понимая, как мутант пробрался через всю защиту с искусственным интеллектом. — Впрочем, забудь. Я спать.       Он собирался захлопнуть дверь прямо перед этим отвратительным лицом. Тони не было никакого дела до того, что на сей раз взбрело в голову придурку в красных штанах. Но Уэйд ловко, как в драматическом фильме, выставил ногу, не позволяя закрыть дверь. Разумеется, Тони — совершенно случайно — приложил его по стопе сильнее.       — Ауч! — пискляво отреагировал Уэйд. — Не будь таким вонючкой!       — Что? — вздохнул Старк, понимая, что вряд ли отвяжется от наёмника, проделавшего такой путь.       — Ты нужен Питеру, — бескомпромиссно заявил Уэйд.       Сколько времени должно пройти, чтобы одно простое, очень распространённое имя перестало вызывать в душе столько эмоций? Тони не знал. Для него это время точно не наступило, а слова Дэдпула пребольно ударили под дых.       Тони хотел быть нужным Питеру. В какое-то время он действительно думал, что был таковым. И как же погано оказалось ошибаться.       — Разговор окончен, — процедил Тони, разворачиваясь и направляясь к лестнице.       Ему резко стало безразлично, останется ли дверь открытой и попадёт ли внутрь его дома сумасшедший наёмник. Главное, чтобы хватило мозгов не лезть больше к самому Старку, который был явно не намерен продолжать неприятный диалог.       Захотелось даже выпить, несмотря на очень уж ранний час для алкоголя. Впрочем, Тони мог понять собственное желание. Он вернулся с того света, но жизнь его начала рушиться на глазах. Всё стало гораздо, в тысячу раз хуже, чем прежде или чем когда он был мёртв.       Мир после проделок Таноса оказался наполовину разрушенным, наполовину отчаявшимся. Каждый жаждал помощи Железного человека, а он даже не мог помочь самому себе. Отвратительное предательство Питера подкосило его. Тони вернулся обратно к своей семье, но уже не мог быть рядом с женой. Именно поэтому утро он встречал в одиночестве, пока Пеппер и их дочь ночевали в Нью-Йорке.       Теперь ещё и Уэйд… Тони рухнул на кровать, не снимая халата, но противный голос наёмника раздался прямо за спиной (что немало напрягало, надо признать).       — Слушайте, я знаю, милые бранятся, милые тешатся, — всплеснул руками Уэйд, преспокойно разгуливая по хозяйской спальной. — Но у Паучка уже башню рвёт!       — Тебя не смущает, что я тут сплю? — делано безразлично спросил Тони, утыкаясь лицом в подушку.       — Нет, — кратко прервал свой монолог Уэйд, даже с каким-то удивлением, а затем снова продолжил: — Я не знаю, что там этот бородатый хрен тебе внушил, но Питти так взбеленился, что не успокоится, пока не убьёт его.       — Передавай ему привет, — упрямо пробормотал Тони.       — Паучок не должен убивать людей, даже если они конченые… ну ты понял.       Уэйд чуть было не приземлился на кровать, чтобы потрясти Старка за плечи, но всё же в какой-то момент осознал, что это лишнее.       — Ну же, пончик, не упрямься, — заломил руки наёмник. — Он тебя любит, ты его любишь, это даже слепому ясно. Я не могу его остановить, я — не ты.       Тони молчал. В какой-то момент Уэйд даже решил, что тот действительно заснул, не проникнувшись ни на секунду импровизированным монологом. Но Тони не спал. Его душу терзали тысячи доводов и тысячи же сомнений.       — Просто посмотри на него, — тихо добавил Уэйд. — Ты сам всё поймёшь.       — А, к чёрту всё… — Старк рывком поднялся в постели. — И кто такой бородатый, как ты там сказал?..       Уилсон просиял, преисполнившись надеждой и какой-то гордостью за себя и свой дар убеждения, сработавший в нужное время. Он всё же плюхнулся на кровать к неудовольствию Тони, и принялся рассказывать.       В то же время Питер не сидел без дела. Новая погоня, новая надежда, за которую он ухватился изо всех сил.       Он решил восстановить немного энергии и привести мысли в порядок, что явно бы не помешало перед предстоящей схваткой. Проспав пару часов до рассвета на крыше одного из домов — подальше от их с Уэйдом бывшего жилища, — Питер пошёл по следу. Сейчас он чувствовал решимость, как никогда, и никакой мутант в схожем костюме ему не смог бы помешать.       Новые эмоции — ярость, холодный расчёт и жажда мести — придавали сил и направляли Питера. Он чувствовал, что идёт по верному пути и не колебался.       В этот раз отыскать Мистерио оказалось проще простого. Паучок словно проникся мыслями врага и знал, куда тот направится. Квентин хотел сыграть на опережение, предотвратить повторную атаку, и готовил удар по самому слабому месту Питера. Он был в Квинсе и залёг на дно неподалёку от родного дома героя. Он уже уничтожил отношения с Тони и теперь хотел посеять зерно сомнения и в голову Мэй, а может, и убить её.       Несмотря на такие догадки, Питер не испытывал волнения. Он думал на два шага вперёд и был уверен, что остановит Мистерио задолго до трагедии. Задолго до множества других трагедий, если уж быть откровенным. Квентин стал воплощением зла, и его надо было уничтожить. Как можно скорее.       В своём родном районе Питер ориентировался превосходно. Он знал все места, где можно было затаиться. Дома и закоулки, куда не стоило ходить детям, но которые местная ребятня всё же излазила вдоль и поперёк. И теперь Питер методично блуждал по улицам, словно предаваясь ностальгии по утраченному детству, и заглядывал в каждый мрачный уголок, задаваясь лишь одной целью.       Знакомый силуэт мелькнул перед глазами спустя пару часов бесплотных поисков. Молча и незаметно, как отъявленный преступник, Питер двинулся за ним, направляясь к старой муниципальной стоянке.       Краем сознания он подумал о том, что место для мести идеальное. Стоянка была настолько запущена, что ей редко кто пользовался, если не хотел, чтобы его машину распотрошили или угнали через каких-то пять минут. Туда даже дорожная полиция не совалась, давно уже не контролируя соблюдение времени парковки. Пара проржавелых авто гнили там уже много лет, Питер не смог бы их вспомнить в ином состоянии.       Мистерио остановился возле неприметного тёмного седана, с неудовольствием цокая языком, заприметив свежие царапины на краске. Он даже не обернулся, не ощущая тяжёлого взгляда со спины. Вытащив из кармана брюк ключи, мужчина почему-то помедлил, словно не мог разобраться, какую кнопку нажать на простейшем брелоке.       Размышлять об этом Питеру было некогда. Бесшумной тенью он скользнул вперёд, в ту же секунду разворачивая паучьи лапы.       Сперва он увидел желаемое — как металлический шип пронзает спину ровно между лопаток, и с виду дорогой пиджак темнеет, пропитываясь кровью. А затем пришло действительное. Мистерио обернулся, но вместо слащавого лица со слишком красивыми для такого подонка глазами Питер увидел сморщенную физиономию Уэйда.       Остановить подлую инерцию Паучок уже не мог, а мысль о том, что Уилсон запросто регенерирует ещё не успела прийти в голову. Острая лапа пробила грудь Уэйда насквозь, пригвоздив того к машине. Седан взвизгнул сигнализацией и почему-то затих.       Всё казалось каким-то странным, ненастоящим, кроме страха за назойливого, но всё же верного приятеля. Уэйд хрипло вздохнул, по губам его потекла кровь, а глаза смотрели на Питера с такой отчаянной укоризной, от которой становилось не по себе.       — Ай-ай-ай, Питер, как тебе не стыдно, убил лучшего друга…       Раздавшийся голос был настолько вкрадчивым, что Паучок невольно ждал появления широченной насмешливой улыбки в воздухе. К сожалению, Чешир решил не показываться, и злость вернулась к Питеру с утроенной силой.       Мистерио играл с ним. Он следил за ним всё это время. Он хотел ослабить Питера, вселить в него сомнения и подорвать решимость.       Питер выдернул металлический шип из груди Уэйда, и тот просто растворился в воздухе. Конечно, его тут и быть не могло. Но как так вышло, что Питер совершенно не заметил опускающейся на него иллюзии? Неужели Мистерио не только прихватил с того света магическую силу, но и каким-то образом накапливал её всё сильнее?       Впрочем, сейчас Питеру это было не интересно. Он глубоко вдохнул, призывая себя успокоиться, и закрыл глаза. Помогло один раз, поможет и второй.       Больше всего это напоминало схватку с собственным сознанием. Питер то и дело пропускал мысли о безумных монстрах, создаваемых Мистерио, и ему приходилось отвлекаться на них, чтобы затем обнаруживать себя, калечащего брошенные автомобили. Ярость плескалась через край, а то и дело раздававшийся смех Квентина только подбрасывал поленьев в этот полыхающий огонь.       Пару раз Питер был так близок к победе. Он прижимал Мистерио к грязному боку фургона на краю стоянки, занося над его головой смертоносное оружие, но тому удавалось ускользнуть, как поганой змее. Однако вместо огорчения Питер чувствовал только возрастающую радость. Он совершенно точно знал, что скоро это закончится. И его паучья ярость поможет ему сотворить правильный финал.       В пылу сражения он даже не услышал тонкий свист репульсоров. Не почувствовал, как кто-то опускается на пыльную землю у него за спиной. Все чувства Человека-паука были направлены на поимку одного-единственного существа, а всё остальное казалось незначительным. Но голос — такой родной и до сих пор вызывающий неистовую боль — всё же смог пробиться к воспалённому от злобы сознанию.       — Питер…       На миг Паучок замер, словно его окатило холодной водой. Чувства горечи утраты, безответной любви и вселенской надежды на долю секунды пересилили тёмную сторону его сущности. Питер обернулся, с болью всматриваясь в лицо Тони, открывшего маску шлема. Карие глаза казались взволнованными и неприятно удивлёнными.       — Тебя здесь быть не должно, — надтреснутым голосом, словно не веря самому себе, проговорил Питер.       В голове всё ещё звучали отголоски противного смеха Квентина. Такого злого и подлого. Точно знающего, как причинить противнику ещё больше боли.       — Тебя здесь нет! — надрывно крикнул Питер снова и, прежде чем Тони успел хоть что-то ответить, рванул в бой.       Металлические лапы со звоном ударили о титан костюма Железного человека. Тони благоразумно закрыл шлем, и теперь его голос звучал приглушённо из-за динамиков.       — Питти, это я. Я не буду с тобой драться.       Питер мотнул головой, как собака, стряхивающая влагу с шерсти. Он не отступал, загоняя иллюзорного Железного человека в угол, к проржавелому забору. Металлические шипы то и дело наносили точные удары, стремясь повредить как можно больше механизмов. И то, что Тони совсем не сопротивлялся, ничуть не останавливало обезумевшего от эмоций Паучка. Тот просто хотел, чтобы всё это закончилось…       — Знаешь что, я выхожу, — внезапно заявил Тони, перестав увещевать. — Ты можешь убить меня, твоё право. Наверное, я даже заслужил ещё одну смерть.       Он совсем не был уверен в правильности своего решения. Питер был настолько поглощён своим горем, что мог попросту не остановиться, видя в Тони лишь иллюзию врага. И убив его, Паучок бы сделал себе ещё хуже. Но другого варианта у Старка не было. Он не мог улететь, оставляя самого близкого человека снова. И не мог сопротивляться, что только подтвердило бы предположения Питера.       Тони отдал приказ, и костюм раскрылся.       — Ты ненастоящий, — хриплым шёпотом повторил Питер.       Он не сдвинулся с места, но острые жала всё ещё были направлены прямо в сердце и голову вероятного противника. Одно неловкое движение или слово, и Тони умрёт повторно. И к этому вряд ли можно было привыкнуть.       — Мне жаль, Паучок, — так же тихо проговорил Старк. — Квентин снова сбежал.       Отступив на пару шагов, Питер быстро осмотрелся. Никакого намёка на иллюзию, никакого тумана или голоса Мистерио, сводящего его с ума.       Стоянка была разрушена так, словно на неё сбросили бомбу. Редкие брошенные машины были перевёрнуты и изувечены, пропоротый металл торчал острыми краями. И среди всего этого хаоса стоял Тони. Он выглядел ещё старше своих лет из-за тревоги, застывшей на лице и перемешавшейся с болью.       — Тебе надо вернуться домой, — проговорил он. — Нам надо вернуться домой.       Губы Питера сильно дрожали, но всё же сформировались в слабую улыбку. Он только что чуть не прикончил любимого человека, а теперь тот предлагал просто поехать куда-то вместе, попить чаю и поговорить, попробовать начать жизнь заново. Питер понимал, что просто не справляется со всем этим. Он почти сходил с ума из-за всего, что происходило вокруг, и это было не лучшее время, чтобы строить своё счастье. Даже если сердце этого хотело больше всего на свете.       — Я уже не знаю, что мне нужно, — после паузы ответил Питер. — Я люблю тебя, Тони. Правда люблю.       — Но? — тихо уточнил Старк.       Ответа не последовало. Питер не был уверен ни в чём, даже в собственных мыслях или словах. Он покачал головой, а затем развернулся и выпустил паутину, убегая от Тони, даже не попрощавшись. Впрочем, тот и не спешил догонять.