Время разбивать камни

Орландо думает, что время — самая прочная вещь на свете. «Над этим время не властно», — говорят люди, желая обозначить бессмертие чего-либо. Явления, способные сопротивляться течению времени, действительно достойны восхищения. Проблема в том, что их не существует. В этом году ему стукнуло сорок, а в следующем будет сорок один, и сыграй он хоть пятьдесят бессмертных эльфов, это не изменится. Время представляется Орландо пулеметной лентой из золотых гильз: вот еще одна выскользнула из небытия, просвистела и намертво прилипла к предыдущей. Их нельзя поменять местами, выкинуть хоть одну или вклинить новую, как нельзя добавить новый между «красивыми» номерами биткоинов. Законы математики и физики нерушимы — в отличие от людей. Люди рушатся на глазах. Вигго в этом году будет пятьдесят восемь. В этом месяце. Собственно, уже завтра. Раньше этот день был отмечен невидимой пыльцой фей. Где бы он ни заставал Орландо, аура чуда окутывала его, словно теплый воздух. Орландо звонил, писал, пару раз приезжал лично. А потом… Он знает, что случилось потом. Время. Орландо пересматривает старые фотографии в попытке понять, что произошло. Дело в морщинах, в седине, в изменившемся взгляде? Нет, он точно знает, что нет. Дело в нем. Он… устал? Разучился любить? Разучился быть юным? Наверно, все вместе. Он никогда не считал, что в сорок жизнь кончится. Жизнь не может кончиться, пока есть ребенок, любимая работа, удовольствие от хобби, желание узнавать новое, любовь… Вот здесь, конечно, небольшой провал. Он живет, расстреливаемый временем из пулемета, и любовь пала первой в этой неравной стычке. Жаль. Орландо вспоминает, как вернулся к работе после травмы позвоночника, и как его называли сумасшедшим и пророчили проблемы и неудачи. Любимая работа — больше, чем работа — могла бы быть первой в списке потерь, но не стала. Он этого не позволил. А теперь он думает «жаль» и смотрит старые фотографии вместо того, чтобы сделать новые, лучше. Он собрал слишком много камней, и крепость стала неприступной, а нет ничего скучнее неприступных крепостей. И ничего веселее, чем разбивать стены.

* * *

…Утром двадцатого октября Вигго выходит в сеть, не позавтракав, хотя обычно не спешит — он не интернетозависим. Он не ждет чего-то особенного, и старая фотография, освеженная кривой ярко-синей надписью «LOVE», бьет по глазам, будто солнце. Вигго прижимает пальцы к переносице и смеется. Эльфы умеют управлять временем, он всегда это знал. Не раздумывая, он открывает сайт аэропорта Джей-Эф-Кей и ищет подходящий рейс в Хитроу. Синие буквы связывают Нью-Йорк и Лондон, начало двухтысячных и две тысячи семнадцатый. Время никогда не имело для Вигго большого значения, а сейчас он физически чувствует, как оно сплетается в узлы, бежит от конца к началу и пересекает само себя. «Времени не существует, — всплывает в голове, когда самолет поднимается выше облаков, к чистейшему, сияющему солнцу, — есть только мы».