***
Юнги возвращался домой, когда наручные часы уверенно остановили свою стрелку на двух ночи. Сонный организм, утомлённый долгими разговорами и не менее долгими схватками в полюбившейся им игре, требовал только одного — покоя и здорового сна. Тем не менее, ни одному из его желаний не суждено было сбыться: началось всё с крайне дерьмового предчувствия, охватившего его перед самым входом в квартиру. Очень скоро мужчина понял, что напрягло его чуть рассеянное внимание: перед уходом он совершенно точно закрывал сейчас слегка приоткрытую входную дверь. Осторожно ступая в квартиру и стараясь издавать как можно меньше шума, Юнги мысленно прикидывал, стоит ли вообще заходить в апартаменты, и не проще ли сразу позвать сюда полицейских? С другой стороны, было бы крайне неловко спроваживать их в случае, если он по невнимательности просто забыл закрыть эту чёртову дверь. Аккуратно продвигаясь в сторону кухни, он замер, почувствовав, как что-то отчётливо хлюпнуло у него под ногами. Опустив взгляд и присмотревшись к своей штанине, Юнги изо всех сил сжал свои потрескавшиеся на ветру губы, чтобы не заорать и не привлечь внимание своих нежданных гостей. Господи, уж лучше бы эти самые гости были грабителями! Ибо сейчас, когда он стоял в луже чьей-то крови, осознание, что забравшиеся, если их несколько, могут и не побрезговать грязными методами для устранения проблем, довольно сильно стукнуло его по голове. Он знал территорию квартиры достаточно хорошо, чтобы смело передвигаться по ней в темноте, в чём и заключалось его главное преимущество перед криминальными самозванцами. В этот момент в ванной послышался отчётливый звук работающего душа, и Юнги приметил, что из-под щели в двери совершенно точно можно было видеть включённый свет. Далее его смекалка начала работать на невиданном доселе пределе, и, приблизившись к полу, он то руками, то глазами отследил путь кровавой дорожки от места под холодильником до вышеобозначенной ванной, в которой кто-то ещё и чем-то раздражённо шуршал. «Прекрасно, ко мне пробрался маньяк, который прямо сейчас использует мою ванную для разделывания трупа. Жалко, конечно, но если выживу, это джакузи придётся взорвать», — совершенно нелепо и меркантильно в контексте ситуации подумал Юнги. Следующее его действие было рефлекторным: услышав до осточертения знакомый голос и манеру речи, он, ничтоже сумняшеся, ворвался в потенциальную разделочную, с ужасом смотря на то, как полуголая Хёна таскала по теперь уже багряно-красному керамическому полу тело его Чимина, параллельно умоляя того очнуться и быть хорошим мальчиком. — Твою мать! Что здесь произошло?! — рявкнул он, одним слитным движением бросаясь на колени перед своим мальчиком. — Я… Я не знаю, как так вышло… — растерянно принялась бормотать Хёна. — Я вспылила, и… Нет, я была в ярости. Хотела сделать ему больно… Сделать, — тут она всхлипнула и обхватила свою голову по локоть кровавыми руками, — ему больно. Но я и не думала его убивать! Трогала ногу, а он взял и отключился! Он мёртв, да?! Меня теперь посадят?! — обезумевшая Хёна принялась истерически плакать на плече у шокированного мужчины. — Что?! — вспылил Юнги, когда чуть отошёл от потрясения. — Зачем? — с болью в голосе спросил он, отталкивая ревущую Хёну и принимаясь ласково гладить окровавленного Чимина по голове. — Я хотела… Я подумала, что, может, если мне удасться запугать Чимина… Я думала, что если он исчезнет, мы сможем начать… — С начала? — фыркнул Юнги, поднимая слабо дышащего парня на руки. — Да брось. Посмотри, к чему привели твои попытки заполучить то, что тебе вздумалось, — мужчина кивком головы указал на обмякшего в его руках Чимина. — Ты никогда не заинтересуешь меня, и дело вовсе не в моей ориентации, и даже не в нём, — очередной кивок на третьего, не участвующего в их диалоге собеседника. — Дело в том, что любовь — не то чувство, которое можно привить насильно. Она либо есть, либо нет. С этими словами Юнги медленно пошёл к выходу из квартиры — его ноша пусть и ощущалась приятной и тёплой, но пушинкой всё же не была. Хёна же, застыв на месте, перевела слезящиеся глаза с окровавленного пола на дверь, через которую уходил тот, кого она так сильно хотела заполучить. — Всё кончено, — прошептала она, после чего осела на пол и оглушительно громко зарыдала. Эта битва завершилась её сокрушительным поражением.***
Хёна была целеустремлённой, но не глупой и не больной. Она в полной мере осознала, что натворила, спустя некоторое время после того, как Юнги унёс Чимина в больницу. Нет, она и сейчас не скажет, что хотела бы видеть последнего в их с Шугой совместной жизни; до сих пор полагала — дожала бы-таки, не появись этот мальчишка и не вбей ему в голову мысли о великой любви и прочей шелухе. Но то, что сделала в итоге… Воспоминания о том, как дрожащие руки слабо били младшего по щекам, а сорванный голос умолял очнуться, до сих пор бьют по нервной системе похлеще всех прочих жизненных потрясений. … Когда она посчитала, что Чимин усвоил урок, слегка пнула его под рёбра, призывая убираться из дома и никогда не заговаривать с их общей зазнобой снова. Когда же Хёна осознала, что тот не встаёт в ответ на её призывы, запаниковала: всё в парне намекало о том, что он мёртв. — Чимин? Чимин! — тот не отвечал ни на шёпот, ни на крик. Кровь, казалось, была повсюду, и вот тогда Хёну хватила настоящая истерика. — Чёрт побери! Пожалуйста, очнись! Я не хочу в тюрьму! После этого, решив, что холодная вода поможет привести парня в чувство, потащила его в сторону ванной, попутно ворча о чьём-то ненормально тяжёлом весе.***
Юнги настолько сильно торопился доставить Чимина в больницу, что на нервах забыл ключи от машины на кухонном столе. Рассудив, что до больницы можно и добежать, благо, та находилась не особо и далеко, он весь похолодел при взгляде на мертвенно бледного Чимина, смаргивая слёзы при одной только мысли о том, что может быть поздно. Он даже и не заметил, как чужое лицо намокло от его нескончаемых слёз. Юнги запыхался и был почти готов к ампутации рук, но Чимина всё же донёс. В момент, когда нужно было кричать о помощи, он почувствовал надсадный ком в горле, но его спасла очень вовремя подошедшая к ним медсестра. Юнги не был уверен, что спровоцировало его дальнейшую реакцию — долгое перетаскивание тяжестей или шок, но когда Чимина аккуратно вынули из его рук, он упал на пол с одной только мыслью в голове: «Всё, что угодно, но пусть он будет жив». … Спустя же час напряжённого ожидания, когда нервы были натянуты, словно канат, у Юнги возникло ощущение открытого электрического провода. Он весь подобен опасному источнику энергии — только тронь, и случится непоправимое. Чимина доставили в операционную — Хёна довольно плотно поковырялась в его плече, но в особенности — в ноге. Впрочем, основной страх Шуги всё-таки отхлынул: его главный фанат был жив, и сердце наполнялось радостью от одного только осознания, что он успел. Смог ли он наслаждаться этим прекрасным чувством и дальше? Нет, потому что Кван, который, как истина — всегда где-то рядом, влетел в комнату ожидания и наполнил её своей неуместной руганью. Сбивая на своём пути пациентов и не выглядя как кто-то, очень довольный своей жизнью, этот придурок явно нёсся к Юнги, которому корчил устрашающие рожи ещё с другого конца коридора. Он поднялся со стула, донельзя удивлённый тому, что этот персонаж оказался в больнице. Почему он здесь? Кто его предупредил? Юнги бы подумал над этим вопросом, и, скорее всего, даже дал бы на него стопроцентно правильный ответ, если бы не тяжёлый кулак Квана, влетевший прямо ему в лицо. — Что ты сделал с Чимином?! — заорал он, наблюдая за тем, как его оппонент потирал щёку и воинственно сверкал глазами — кажется, драке не закончиться так просто. Вскоре парни увлечённо катались по полу, нанося друг другу удары разной степени тяжести. У Шуги была в мясо разбита губа, которая почему-то наиболее приглянулась Квану для ударов, а у его противника пошла кровь из носа — по ощущением, его-то Юнги уж точно да сломал. Бой был интересным, но недолгим — на звуки драки быстро пришли охранники и напомнили драчливым посетителям правила поведения в общественных местах. Юнги был уверен, что такую желтуху не пропустят ни одни СМИ — завтра утром вся страна содрогнётся ещё сильнее, чем во время его каминг-аута. Именно поэтому он рассказал всё, что мог, и на максимальной громкости, так что минимум двадцать человек поняли, что же у них такого произошло. Именно в это время в комнату зашёл врач, немного оторопевший от неубранных следов их небольшого побоища. — Как Чимин?! — обеспокоено спросил Юнги, подрываясь с места. — Я обьясню, но только после того, как вы скажете, кем именно приходитесь пациенту. — Я его парень, — гордо вскинулся Кван. — А я… Мгм, друг, — сказал Юнги, решив не посвящать ни в чём не повинного человека в долгую и сложную историю их тесных взаимоотношений. — С Чимином всё хорошо. Парни синхронно выдохнули от облегчения. — Он не в критическом состоянии, но в плохой форме. Ему понадобится ваша помощь, чтобы ходить в течение нескольких дней после выписки из больницы. — Конечно, — хором отвечают они, прежде чем мрачно взглянуть друг на друга и тем самым дать понять, что ни один из них не откажется от идеи позаботиться о Чимине.