Рукой подать

— «Союз». Союз, блядь, понимаешь? — Шастун слышит эти возмущения в миллионный раз. Да, его другу-и-коллеге не повезло; почти у всех их знакомых инструкция по поиску своей половинки, вбитая в кожу самой Вселенной, была более чёткой: название города или хотя бы страны; у пары счастливчиков значилась даже улица. Кому-то повезло меньше, но татуировка со словом «больница» или «работа» и то давала больше конкретики, чем четырёхбуквенное «Союз» на ребре левой ладони Серёжи. — Что это значит? Международная космическая станция? Или студия звукозаписи? Или я уже всё проебал, потому что не успел встретить свою половинку за пять лет, пока Совок не развалился? Серёжа устал быть одиноким. Он, конечно, встречался с девушками, но каждая стремилась в итоге найти своего соулмейта, а Серёжа явно был не им. И его бросали, виновато улыбаясь и оправдываясь: «С тобой хорошо, но мне нужен мой единственный». Девушки в итоге своё находили, а Серёжа на стены был готов лезть от ненависти к Вселенной и самому себе. Был год, когда он обошёл и объехал едва ли не все рестораны, кафешки и прочие заведения с названием «Союз», даже у древних ларьков «Союзпечати» дежурил. Безуспешно, все попытки были обречены на провал. А потом и на это махнул рукой. Арс поддерживал лучшего друга, как мог, убеждал, что жизнь можно и нужно прожить счастливым без своего соулмейта, и иногда Серёжа с этим даже соглашался; чаще, правда, отпускал циничные комментарии или с наигранной яростью возмущался кому-нибудь из не особо близких. Вот как сейчас Антону, пока они ехали на съёмки в ГлавКино. — На какое шоу нас, кстати, пригласили? — Спрашивает Серёжа, выруливая на стоянку перед съёмочным павильоном. — Студия «Союз». — Хорош прикалываться, — бурчит Серёжа и хлопает дверью своей ласточки. А уже спустя сорок минут Матвиенко и Шастун сидят на игровых местах на генеральном прогоне. Ведущих шестеро, и когда они все появляются на площадке, у Серёжи неожиданно ёкает сердце. Потому он видит вокалистку Лёлю, и отвести взгляд не получается. Рыжая, яркая, смешливая, с чуть надменным взглядом, в коротком платье, обладательница сногсшибательного голоса счастливо улыбалась и гостям, и своим коллегам. Серёжа чувствует, что краснеет, да так сильно, что аж глаза щиплет. А ещё у него чешется левая рука, словно крапивой обдало. Он совершенно не слышит, что ему говорит Айдар, какие инструкции оставляют остальные ведущие и режиссёр-постановщик. В ушах шум, пульс заоблачный, во рту пересохло. Он смотрит, нет, он жадно вглядывается в каждую деталь Лёли и только чуть позже соображает, что отчаянно молится, чтобы она сейчас чувствовала тоже самое. Но Лёля стоит, как ни в чём не бывало, смеётся над чем-то вместе с пухлым вокалистом, Артёмом, кажется, кивает высокому, важному Кириллу, листает пальчиком песни на персональном айпаде. На Серёжу даже не смотрит. На свои ладони — тем более. Возможно, она покраснела, но Матвиенко разглядеть не может. Серёжа как в тумане выползает в гримёрку, где становится безвольным участником переодевания для съёмки. Шастуну ничего не остаётся, как отвлекать всеобщее внимание на себя. Он начинает о чём-то догадываться, но лезть с расспросами будет уместнее после мотора. Сейчас главное, чтобы Серёжа очнулся и выдал хоть что-нибудь развлекательно-смешное перед камерами. Проходит минут пятнадцать; Серёжа за это время выпивает четыре стакана ледяной воды и с облегчением отмечает, что туман перед глазами рассеялся, а мысли снова плывут в стройном порядке. Антон подмигивает ему, и они оба выползают в коридор, где толпится и «Союз» буквально за минуту до выхода на площадку. Уже наряженные, накрашенные и причёсанные, они громко разговаривают друг с другом, потому что массовка в зале веселится, разминаясь перед мотором. — Да что с твоей рукой? — Слышит Серёжа голос Артёма. — Чешется, прям не могу, — Лёля действительно постоянно трёт ребро своей правой ладони. — Татуировка активировалась? — Ржёт Айдар, который должен быть серёжиным напарником сегодня. — Что там у тебя, кстати, было? — «Работа», — нехотя отвечает Лёля. — Неужели в массовке пришла половинка? Я в жизни не найду этого человека в толпе. Лёля выглядит озабоченной, немного расстроенной и напряжённой. — Господи, совершенно не вовремя, — стонет она и отчаянно утыкается носиком в плечо Артёма. У Серёжи внутри всё обрывается. Сомнений быть не может. Он её нашёл. Её ту самую, одну, единственную, предначертанную. Красивую, уникальную, неповторимую. Она стоит совсем рядом, едва ли тут есть пара метров между ними. Серёжа не успевает подумать, как уже тянет руку к Лёле. Всего один жест, одно соприкосновение — и все вопросы отпадут. Никаких метаний, поисков. Но в эту самую секунду Лёля с остальными ведущими шоу выдвигаются на площадку, к своим микрофонам. Так и застыв с вытянутой рукой и немой мольбой в глазах, Серёжа разочаровано смотрит ей вслед, а потом покорно бредёт за редактором и Антоном к их точке выхода. Матвиенко едва хватает терпения отсидеть съёмку. Он задыхается, в паузах постоянно просит холодной воды, а гримёр тщетно пытается замаскировать пот на смуглом лбу. Серёжа старается не тупить, он вообще очень старается, хоть и проигрывает в итоге в этом неравном музыкальном побоище. Но ему плевать. Он ждёт момента, когда за кулисами можно будет просто схватить Лёлю за руку, чтобы ни у кого больше не было ни выжигающих изнутри сомнений, ни каверзных вопросов, ни отчаянных поисков. Счастье совсем уже близко. Вот оно. Стоит и светит на шоу «Студия СОЮЗ». Рукой подать.