***
Квартира Руна в десяти минутах езды на машине от места, где проходило мероприятие. Не так уж и много, при обычных обстоятельствах. Много — при наличии горячего и нетрезвого незнакомца, что периодически лезет целоваться прямо в машине. Благо водитель им достался молчаливый и понимающий, он просто старался прибавить газу на разрешающий знак светофора и ещё в начале пути прикрыл окошко между водителем и пассажирами. Рун пресекал все поползновения парня, хотя и сложно отрицать, что ему определенно нравится эта настойчивость и безрассудство. Так-то парни — не его тема. Да, у него есть друзья геи, и он даже не против вступиться за права меньшинств. Но. Еще и месяца не прошло, как он расстался с Пам, девушкой между прочим, с которой они пытались построить хоть что-то на протяжении полутора лет. Не вышло. Поэтому Рун не видел теперь смысла ограничивать себя хоть чем-то, да даже отношением к гендеру. Ну парень, и что? Он ему явно понравился, пусть и не совсем на трезвую голову. Но всё же. Крепкие руки то и дело норовят оттянуть салатовую футболку, язык непристойно и совсем уж пошло проходится от яремной впадинки до подбородка, ощущая едва заметную еще, но чувствительно колкую однодневную щетину. Дыхание замирает на мгновение, вместе со взглядом. Кулак сгребает уже торчащие во все стороны черные волосы, оттягивая голову от опасной близости к своей шее. И вовремя. Машина плавно тормозит, окно открывается и водитель со скучающим видом объявляет стоимость поездки. Рун несильно отталкивает приставучего парня, оплачивает поездку картой и спешит выйти, бросая на ходу: — Кепочку не забудь, малыш. «Малыш» не забывает, подбирает упомянутый элемент гардероба с пола машины и тоже торопится покинуть салон. Уже в подъезде многоэтажного дома, куда притащил его сногсшибательный мрачный и загадочный тип, Тайтл, парень с бейсболкой, слегка тормозит около лифта, становясь ровно за спиной своего спутника. Что-то внутри свербит и зудит, словно намекая на опасность. Хоть сопровождающий его парень и ниже, но что-то в нем определенно не так. Слишком расслабленное положение тела, словно он царь? Тёмные, почти бездонные глаза? Или же эти блядские красные губы, которые молодой мужчина, словно нарочно, начал ещё и облизывать, обводя по контуру мокрым языком. Нет, это предел. Баста! Заткнув все недовольные внутренние голоса, Тайтл просто шагнул вперед, словно срываясь в пропасть. Рун только успел подумать, как хорошо, что брат сейчас почти что переехал к своему парню на квартиру и появлялся в пока еще их общем дома буквально раз в неделю, как поток его мыслей был грубо прерван. Грубо, глубоко и так… страстно, что пришлось буквально вслепую — шаря рукой по панели — искать кнопку открывания дверей и выпускать наконец сцепленные губами тела из лифта. До квартиры добрались на ощупь, хоть ключ-карта не подвел и открыл дверь с первого касания. Она закрылась так же легко, как и открылась, отрезая двух сумасшедших людей от скучного мира.***
Поцелуи сыпались будто отовсюду. Рун не успевал среагировать, только выдыхал длинно, повиснув на шее парня и не доверяя шатающимся ногам. А вот когда горячие губы коснулись шеи… нет, это запрещенный прием! Мужчина не успел закрыть рот, когда из него вырвался глубокий полустон. Но судя по ошалелым глазам напротив, незнакомцу это явно пришлось по душе. — Куда? — хрипло, на грани слышимости, в самое ухо. Рун понимал, чего от него хотят, но от этого голоса и грубых рук, что успели пробраться под салатовую футболку, сносило крышу посильнее неонового коктейля. Хотелось просто подчиниться и растечься прямо здесь, в коридоре под собственными дверьми. Но растекаться было не в его правилах. Схватив ворот чужой футболки и рванув вперёд, Рун, словно дикий, быстро атаковал чужие губы, отвоевывая главенство, и также быстро отстранился. — Прямо и направо. Оставь в спальне все вещи и иди за мной в душ. Как они разулись на пороге, не помнил ни один. А вот как с него сдирали ненавистный уже пиджак и выкидывали куда-то в сторону футболку, Рун запомнит надолго. Он тоже не отставал, стягивая с крепкого торса уже порядком помятую фиолетовую футболку и оглаживая проработанные мышцы. Свои штаны, хоть и с заминкой — пришлось отрываться от таких уже полюбившихся губ — были оставлены под кроватью в спальне. Джинсы незнакомца снялись быстрее, открывая взору уже налитое кровью достоинство. На немой вопросительный взгляд Руна тот лишь пожал плечами: ну тесно в джинсах, что поделаешь. Боксы журналист стащил с себя уже стоя под струями воды в душе и принимая такие же горячие, как и вода, поцелуи. Отрегулировать воду получилось с трудом. Особенной трудностью стал парень, что опустился вдруг на колени и прижался губами к выпирающей тазовой косточке, мягко оглаживая в это время ягодицы. Прохладное дыхание рядом с пахом сильно сейчас контрастировало с потоками всё ещё довольно горячей воды, льющейся на их головы. Рун прикусил ребро ладони, понимая вдруг краем сознания, что даже не знает, как обратиться к парню, чтобы тот, наконец, начал действовать. — Как бы тебя ни звали, просто возьми уже его, — изнывая от желания, выдохнул мужчина. — Тайтл, — последовал незамедлительно ответ, и тёмные глаза очень даже трезво посмотрели на него снизу вверх. — Моё имя. — Поцелуй в район бедра. — Р-рун, — чуть дрожащий голос выдавал всю лавину эмоций. В голове зачем-то пронеслись события вечера. Они, два не сильно трезвых парня, снявшие друг друга на модной вечеринке, сейчас хотят заняться сексом в его квартире. И судя по тому, как этот самый Тайтл взял его член в руку, а после провёл по основанию губами, опыт в постельных делах с парнями у него, видимо, был. В отличие от самого Руна. Губы, боги, какие у Тайтла были мягкие губы. Да, Руну повезло, и минет ему делали не в первый раз, но впервые его пробирало до костей от пары мягких движений губами. Руки сами собой запутались почти привычно в чёрных мокрых волосах, слегка направляя, надавливая несильно. Пальцы очерчивали ушную раковину и, судя по гортанному стону, который вновь пробил, словно током, всё тело журналиста, уши у этого парня были той ещё эрогенной зоной. Полочка с ванными принадлежностями, в том числе шампунем и гелем, стояла довольно низко. Вообще это было сделано для безопасности, чтобы не уронить ничего себе на голову, но сейчас также сыграло на руку стоящему на коленях Тайтлу. Ему было не слишком комфортно упираться в жесткую плитку, однако порыв нового знакомца помыться он оценил и даже решил помочь. Дотянувшись рукой до геля на полке, он вылил немного себе на руку, не переставая при этом посасывать горячую, уже сочащуюся головку. Тайтл немного отстранился, рукой без геля отцепил от своей головы одну руку Руна, устраивая ее на плече, и чуть развел слегка дрожащие ноги. Судя по тому, как безропотно тот всё выполнял, Рун даже не понял, что от него хотят. Волна наслаждения, словно тёплые воды океана, смывала сознание в блаженное ничто. Поэтому он даже не дернулся, когда чужая рука прошлась по его промежности, а скользкий палец в геле погладил между ягодиц. Сознание слабо отреагировало, когда мягкая подушечка пальца заскользила по сфинктеру, а после палец на пробу толкнулся внутрь, проникая почти наполовину в довольно расслабленный вход. Это не было больно. Непривычно, немного неприятно, но в целом терпимо. Рун примерно представлял как это должно быть у парней — спасибо пьяным разговорам с друзьями геями. Когда палец проник полностью, воздуха резко перестало хватать. Вспышка удовольствия прошила насквозь разрядом молнии и тут же исчезла. Второй палец казался лишним и никак не хотел проталкиваться внутрь. Но всё же, когда это произошло, дискомфорта только прибавилось. Рун потихоньку сходил с ума. Неестественно натянутые, горячие мышцы ануса, горячие же умелые губы на члене. Боги! Да сердце сейчас просто выскочит из груди! После первых движений рукой хотелось отстраниться, как от жгучего растения, что распаляло и раздражало кожу. Но в сочетании с движениями губ происходящее ощущалось не настолько плохим, а вскоре показалось и вовсе крешесносным. Он едва не потянулся за рукой Тайтла, чьи пальцы исчезали в его теле. Голова опрокинулась назад, не сильно стукаясь о кафельную стену, рука на чужом плече сжалась сильнее, оставляя на золотистой коже красные следы. Вдох, судорожный выдох — он уже на грани. Рун не успел поплывшим мозгом понять это и как-то отстранить парня от своего паха. Что он успел, так это почти задохнуться от накрывшей его волны оргазма, теряя связь с реальностью. Минута, десять или час — сколько прошло времени, Рун не смог бы сказать, даже если бы спросили. Проморгавшись от белых кругов перед глазами, он обнаружил себя на полу, обнимающим нового знакомого за плечи. Человека, который подарил ему первый крышесносный оргазм за всю его непродолжительную жизнь. Парня, чье имя царапалось в памяти, но после всего пережитого вспоминалось не сразу. — Тайтл, — помимо воли прохрипел Рун, слабо шевеля уже порядком затекшими ногами. В ответ мягко улыбнулись, отводя с его лба мокрую челку. — Рун, может, всё же переместимся в более мягкую обстановку? Рун не был против. Пожалуй, теперь он не против ничего, что касалось этого парня.***
Кровать оказалась жестче, чем предполагалось. Тайтл упал на заправленную двухспалку спиной вперед. Полотенце почти съехало с бедер, но схватившись за его край, парень подтянулся на руках повыше, устраиваясь на подушках. Рун же, зайдя в комнату, остановился около музыкального центра. Поколдовал рядом с ним немного и, кажется, нашел, что искал. Почти тут же по комнате прошла приятная волна опасной музыки. Молодой мужчина подошел к кровати. На нем также было большое белое полотенце, в которое он, как и Тайтл, обернулся после горячего душа. Светлая, молочная кожа покрылась мурашками от охлажденного кондиционером воздуха. Он стоял прямо, кажется, просто слушая музыку, его голова слегка покачивалась, как и бедра. Тайтл следил за этим «танцем» затаив дыхание и улавливал теперь взглядом, что его новый знакомый не так прост. На теле он видел минимум две татуировки: маску какого-то азиатского воина с лепестками, занимающего почти весь левый бок и уходящего плавными линиями за край полотенца, и странные символы на левом плече, отдаленно похожие на римские цифры. В душе Тайтл был занят немного другой частью этого прекрасного тела, поэтому остальное ускользнуло от его затуманнего разума. Но сейчас… Сейчас он впитывал всё. Наслаждался тем, как бедра легко покачиваются в такт музыке. Как явно из-под полотенца уже виден каменный стояк и какое наслаждение это приносит самому Руну. Тот двигался плавно, словно точно знал, как еще больше свести с ума парня перед собой. Чуть прогнуться в спине, запрокидывая голову, провести руками по собственным бокам, поглаживая пальцами тёмные линии нарисованных на теле цветов. Хмыкнуть при звуке стона с кровати и обернуться в тот момент, когда Тайтл, изнывая, высвободил собственный напряженный горячий член из-под полотенца, проведя по нему раскрытой ладонью. — Детка, не мучай меня. Иди сюда, — почти простонал Тайтл, кусая свои такие сухие сейчас губы. В ответ лишь улыбнулись. Почти снисходительно. Почти сумасшедше. Рун подошел к кровати, наклоняясь к парню, что тут же потянулся за ним, но не касаясь его. Руки журналиста по памяти нашли между простынью и подушками парочку квадратиков упакованных презервативов. Он снова улыбнулся, когда услышал стон разочарования на своё наглое бездействие. Наконец, оставив лишние презервативы и освободив от упаковки один, с ним Рун вернулся на кровать и, к счастью Тайтла, присоединился к нему, заползая повыше. Трек в музыкальном центре повторялся по кругу, но музыка была совсем ненавязчивой и негромкой, поэтому идеально вписывалась в атмосферу. Под нее Рун так прогибался, когда подползал совсем близко, устраиваясь между длинных разведенных ног. Его горячий рот тут же, без стеснения, накрыл изнывающую плоть, облизывая ее со всех сторон, а после — раскатывая по всей длине презерватив, уже влажный от смазки. — Я хочу почувствовать, какого это, — проговорил Рун, всё ещё поглаживая чужой член, а затем скинул свое полотенце на пол и, перекинув одну ногу через тело парня, уселся на его бедра. Тайтл громко сглотнул, не в силах вынести этого зрелища. Руки потянулись к такому желанному телу, оглаживая бока, проводя по большой татуировке ногтями. Чувствуя легкую дрожь в теле и решительность в глазах. Крепкие ягодицы под руками и горячий рот на своей шее. — Ну же, «детка», — передразнил Рун недавнее обращение к себе. — Дай… дай мне крем, смазку, что угодно. — На презервативе есть… — Мало! Будет больно. — А ты еще не понял? Я люблю боль. Она — моё всё. Поэтому прошу, — язык прошелся от шеи к уху, покусывая хрящ, спускаясь к мочке. — Пожалуйста, подари мне боль, Тайтл, — прошептал Рун, прежде чем впиться поцелуем-укусом в сухие губы и тут же ощущая во рту металлический вкус крови из лопнувшей ранки на губе. Этот вкус — равно как вид, ощущения — лишали всякого рассудка. Употребляй Рун что-то тяжелее обычных сигарет, он бы сказал, что Тайтл лучше чистейшего героина, что разъедает тело своим ядом изнутри. Но он мог только смутно догадываться, что парень под ним думает по поводу него то же самое. Порочный, горячий, прекрасный цветок ядовитого растения. Таким Тайтлу представлялся Рун. Крепкое светлое тело под руками извивалось, прогибалось, просило больше. Пройдясь по своему члену и собирая немного смазки с презерватива, Тайтл постарался всё же подготовить партнера. Один палец легко скользнул в горячее тело, второй, как и в душе, проник уже с трудом. Тайтл двигал ими внутри, растягивая неспешно гладкие стеночки ануса. Рун старался не дергаться и не сжиматься, периодически кусая чужие губы, а иногда и плечо, усыпанное мелкими звёздочками родинок. Смазки было всё же катастрофически мало, и третий палец никак не хотел проникать внутрь. — Ммм хватит… нет, — стонал Рун, болезненно хмурясь и крепко обнимая парня, словно стараясь уйти от этих ощущений. Любовь к боли — это одно, но сейчас пониже спины у него уже всё горело. — Если я не закончу — будет ещё хуже. — Тайтл успокаивающе погладил светлую спину, оставил легкий поцелуй поверх рисунков-символов на левом плече и всё же сжалился, убирая пальцы. — Я буду входить медленно. Только не дергайся. Не хочу повредить тебе. Он чуть отстранился, видя шальной обжигающий взгляд, и недолго думая снова набросился на горячие искусанные уже губы партнера, тем самым отвлекая его от проникновения. — Ах, — едва слышно выдохнул Рун, когда Тайтл, полностью войдя в него, остановился. Оба тела дрожали, одно — от боли и непривычной наполненности, второе — в попытках унять желание двигаться. Их лица были повернуты друг к другу. Они упивались дыханием друг друга. Рун двинулся на пробу, чувствуя, как сильно пульсирует его вход, растянутый сейчас горячим членом. Его движение вызвало стон у Тайтла, что с силой зажмурился, стараясь всё еще удержать партнера в руках. Но тот уже распробовал этот оттенок боли. Острый, тягучий. От него замерло сердце и руки покрылись холодной испариной. Но если двинуть бедрами вот так, медленно ведя ими вперед и вверх, а затем так же неспешно опуститься на горячую плоть, то можно почувствовать космос. Бархатные созвездия Млечного Пути, яркие звёзды-планеты и опаляющие кожу лучи космического солнца. Тайтл открыл глаза, когда услышал протяжный стон явного наслаждения. Тело выгибалось, как совсем недавно в танце перед кроватью, но сейчас — прижимаясь сильнее, силясь слиться. Голова запрокинута, обнажая светлую шею. Черные, еще немного влажные после душа волосы в полном беспорядке, несколько довольно длинных прядок причудливыми завитками прилипли ко лбу и вискам. Губы красные, искусанные и такие влажные от то и дело проходящегося по ним языка. Глаза прикрыты, и ресницы трепещут от переполняющего тело наслаждения. Тайтл искренне любовался этим мужчиной. Он наклонился чуть вперед, оставляя на груди, чуть повыше соска, легкий поцелуй, затем выше и выше, пока не дошел до шеи. Укус пришелся чуть выше кадыка, оставляя на шее наливающийся красным след. Руки прижали влажное от пота тело к себе, оборачивая руки вокруг торса, словно два больших крыла. Тайтлу нравилось, это было однозначно одно из лучших занятий сексом в его жизни. И, пожалуй, впервые он так остро чувствовал партнера. На каком-то интуитивном уровне зная, когда лучше двинуть бедрами, а где желательно не трогать совсем. Когда можно припасть к горячему рту, забываясь в глубоком поцелуе, а когда лучше отстранится, дать воздух и, возможно, оставить пару меток на светлой коже. Когда дыхание Руна стало поверхностней и чаще, он сам едва держался в сознании, буквально сходя с ума от этого, окутавшего его собой, горячего тела. — Я сейчас…ммпф… — простонал Рун и открыл рот в немом крике, когда его настигла лавина наслаждения. Он еще почувствовал, как дернулся Тайтл. Его руки надежно держали безвольное сейчас тело, пока бедра быстро вбивались в сжимающийся, пульсирующий вход. И вот уже Тайтл сам дрожит от оргазма, прижимая чужие бедра так, что от пальцев наверняка останутся синяки. Это было так хорошо, но так всеобъемлюще, что они оба на какое-то время выпали из реальности, вполне справедливо полагая, что просто умерли. Первым начал приходить в себя Рун. Тело было настолько расслабленным, что соскользнуть с обмякшего члена и перекинуть ногу через чужое тело оказалось почти непосильной задачей. Он упал рядом на подушку, лицом вниз, пытаясь собраться воедино и понимая, что это бесполезно. Ещё минуты три спустя за спиной зашевелились. Он услышал, как на пол что-то упало, надеясь завтра с утра не наступить на кинутый презерватив. Но все мысли тут же улетучились, когда сильные руки обняли, притягивая к себе. Сбитое в ноги одеяло было накинуто поверх расслабленных тел. Рун не открывал глаза, хотя не спал еще, просто сил на это уже не было. Он только и смог, что придвинуться к Тайтлу, спиной прижимаясь к его груди и сжимая его ладонь на своем животе, и почти мгновенно провалился в сон. Тайтл только мягко улыбнулся на такое присвоение своей руки, но против не был. — Спокойной ночи, — проговорил он уже в пустоту, слыша, как в последний раз проигрывается музыка и музыкальный центр затихает, оставляя их в тишине.***
Утро наступило слишком быстро, по мнению одного невыспавшегося существа, что ворочалось в холодной кровати, силясь поднять уставшее тело. Тайтл разлепил глаза, оглядываясь. В кровати он был один, но из-за приоткрытой двери были слышны какие-то звуки. Значит, его не бросили после первой же ночи. Штаны он обнаружил висящими на стуле, а вот майку свою не нашел, поэтому там же взял хозяйскую рубашку, которую раз уже надевали. Он наскоро оделся и пошаркал по довольно длинному коридору в сторону, как оказалось, кухни. Около плиты стоял одетый Рун, переворачивая блинчики и напевая себе что-то под нос. Он довольно улыбался, выключая кофемашину и доделывая завтрак. — Мне без сахара и с молоком. Пожалуйста, — подал голос парень, стоя в дверном проеме и любуясь выражением лица застигнутого врасплох мужчины. — Не пугай так! Иначе останешься вообще без завтрака. — Хорошо-хорошо, — посмеявшись и подняв руки, проговорил Тайтл. — А знаешь, мне определенно нравится такое утро. — Не привыкай. В следующий раз твоя очередь готовить завтрак, — ответил Рун, наклоняясь и оставляя на враз порозовевшей щеке едва ощутимый поцелуй.