Экспресс "Лондон - Винтерфелл"

Что ж, фокусы - ложь, Взрослые знают умы. Все же для них Тайны мои необъяснимы. Просят они: "Нас обмани, Чуда хотим видеть мы", Выхожу из тьмы! («Фокусник» — Король и Шут)

Когда к ней вернулась способность дышать, Санса поднесла руку ко рту и изо всех сил прикусила кожу с тыльной стороны ладони. Перед глазами всё плыло. Несколько раз она зажмуривалась, думая, что буквы исчезнут с заголовка газет, но этого не происходило. Рамси. Болтон. Был. Мёртв. С груди словно сняли многотонную тяжесть. Ей хотелось разрыдаться и рассмеяться одновременно. Этот ублюдок был мертв, и теперь ей не нужно было бегать в вечном страхе. Когда ее немного отпустило, Санса развернула газету и жадно принялась читать подробности. От которых её чуть не стошнило. Тело Рамси, точнее, то, что от него осталось, нашли недалеко от его дома, на площади. Почти по всему кварталу были растасканы его внутренности и части его тела. Обезумевшие псы в буквальном смысле растерзали его. Санса вспомнила оскаленные морды его бойцовских собак, которых Рамси обожал. Он хвастался, что они слушаются его с полуслова. Чтобы псы всегда были злыми, он часто морил их голодом. Эти собаки были одним из его любимых способов запугивания. Он часто говорил, что отдаст её этим тварям, когда наиграется. Санса потёрла лицо ладонями. Рамси Болтон был мёртв, и она была рада этому. Это было нехорошо и вызывало где-то глубоко внутри совсем слабое чувство стыда, но она ничего не могла, да и не собиралась с собой делать по этому поводу. Она вздрогнула, когда открылась дверь купе, и вошёл Петир Бейлиш. — На улице довольно холодно, — сказал он. Сел на своё место и уже привычно принялся вертеть портсигар в пальцах. На его губах была улыбка, а глаза внимательно изучали её. — Оливар принёс вам газету, — сказала Санса хриплым голосом и протянула ему. Руки у неё мелко дрожали. Мистер Бейлиш забрал у неё газету и приподнял брови, прочитав кричащий заголовок на титульной странице. — Надо же, какая трагедия. — Он легко ухмыльнулся. — Псы растерзали собственного хозяина. Впрочем, ходили слухи, по которым можно сделать вывод, что этот Рамси Болтон не тот человек, о котором стоит скорбеть. Санса отвернулась к окну. Она не называла имени Рамси в своём рассказе, но почему-то казалось, будто Петир и так это знает… И ей от этого было слегка тревожно.  — У тебя были собаки, Санса? Знаешь, у меня в детстве, когда ещё была жива мама, жил мопс. Очень забавное существо. Постоянно хрюкал и страдал от ожирения. Санса несмело улыбнулась. Смена темы со страшного происшествия с участием собак на милую историю о мопсе выглядела слегка странно, но она была благодарна Петиру, что он не стал продолжать разговор о Рамси. — Да, у меня была собака, — ответила она. — Её звали Леди. Вообще у нас был полон дом собак. У каждого из нас был свой пес, даже у младшего Рикона. Они были щенками из одного помета, и мы чувствовали какое-то единение с ними. Бейлиш внимательно её слушал тепло улыбаясь, и чувства доверия и симпатии к нему вновь вернулись. — Но когда я поступила в университет, Леди пришлось оставить дома. У меня не было возможности её забрать. Она так рада была меня видеть, когда я приезжала на каникулы. Сбивала меня с ног и прыгала выше моей головы. — Санса заулыбалась своим воспоминаниям. — Я по ней так скучаю. — Предательские слезы вновь подступили к её глазам. Она скучала не только по Леди, погибшей вместе со всеми. Она скучала по всей своей семье, по дому, по улыбке мамы и громкому голосу отца, по мягкой серебристой шерсти собаки, по гомону братьев и по своенравной Арье, с которой они постоянно ссорились. Она скучали по всем ним. — Ты бы хотела её увидеть? И опять она удивленно взглянула на него. Эти вопросы порой обескураживали… Особенно, когда он так хитро улыбался, как сейчас. — Конечно, — сказала Санса. — Конечно, я хочу её увидеть. Но это невозможно. Леди мертва. Как и вся моя семья. Она опустила голову вниз, заметив, как улыбка исчезла с его лица. — У меня никого не осталось, мистер Бейлиш. Даже собаки. Санса говорила спокойно, немного охрипшим голосом. Слёз не было. Наверное, она все их выплакала прошлым вечером. — Санса, — тихо позвал её попутчик. Она подняла глаза. На столе перед ними стояла непонятно откуда взявшееся блюдо с фруктами. Санса встряхнула головой и потёрла пальцами глаза. Она готова была поклясться, что фруктов минуту назад здесь не было. И Оливар точно не заходил в купе. Неужели она стала такой рассеянной, что не заметила, как они здесь появились? — У меня к тебе серьёзный вопрос, Санса. Бейлиш аккуратно разрезал ножом спелый гранат. Кроваво-красный сок выступил из зёрен и капнул на белоснежную скатерть. — Подумай, прежде чем ответить на него… Его зрачки расширились, закрывая темнотой светло-зеленую радужку. Голос будто проник внутрь её головы. Санса почувствовала оцепенение. — Если бы тебе предложили отказаться ради всего, что у тебя есть сейчас, чтобы получить кое-что иное… То, что за гранью понимания. То, что тебе пока неизвестно. То, что даст тебе новую цель… И ты сможешь многое. Даже увидеть Леди… Санса перестала дышать, не отрываясь от его взгляда. Голос Петира опустился почти до шепота. Красный сок всё капал и капал. — Но пути назад не будет. Никогда. Он отрезал аккуратный ломтик граната и поднял его так, что тот оказался между ними. Крохотные гранатные зёрна поблескивали, как драгоценные камни. — Ты согласишься? Согласишься вступить в неизвестность, отказавшись от своей сегодняшней жизни? — Я не понимаю… — Она чувствовала сильную усталость, ей даже говорить удавалось с трудом. — Санса… У тебя не осталось никого в мире живых. Как велико твоё желание увидеть Леди? — Я не верю в сказки, — прошептала она. — Я не маленькая девочка. — Вот как, — улыбнулся Петир. — Значит, ты уже большая девочка. Ну что же, я жду ответа. Она глубоко вздохнула, не в силах сбросить оцепенение. — Я… Да. Я выбрала бы неизвестность. Красный отблеск гранатовых зерен перекинулся в его потемневшие глаза. Тёмно-гранатовый цвет разгорался в глубине бездонных зрачков. — Прекрасно. Он поднес гранат к её губам. — Ешь. Это был приказ. Она приоткрыла рот, не отрываясь от его проникающего в самую душу взгляда. Время будто замедлилось. Санса слегка надкусила гранат, сок, как капельки крови, брызнул ей на блузку и на белую рубашку Петира, потёк по её подбородку… Она машинально подняла руку, чтобы вытереть его, как Петир вдруг стремительно привстал над столом и поцеловал прямо в полураскрытые губы. Она почувствовала, как его язык пробежался по нижней губе, слизывая капельки сока, будто пробуя её саму на вкус. Она не в силах была сопротивляться, а поцелуй тем временем стал ещё более страстным. Мужские ладони обхватили её лицо, не давая возможности отстраниться, а его губы и язык лишали возможности дышать. Поезд дёрнулся, дав ей шанс сбросить странное безволие. Санса отдёрнула голову, хватая ртом воздух, наткнулась глазами на его полыхающий голодный взгляд. Задыхаясь, она вскочила на ноги и рванулась в двери. Бейлиш не остановил её. Она пробежала по коридору и буквально ворвалась в туалет, хлопнув дверью. Защёлкнула замок и только теперь начала глубоко дышать. Господи, только не это. Как она вновь могла ошибиться в мужчине? Неужели она дала ему повод?! Рыдания на его груди, объятия, она откусила гранат, который он держал в руке — представить только, как это выглядело со стороны! Но как он мог после всего, что она рассказала ему, так повести себя? Санса долго умывалась холодной водой, пытаясь унять колотившую ее дрожь. Она посмотрела на себя в зеркало. Растрёпанные волосы, испуганные глаза. Сок от граната на светлой футболке, словно капли крови. Только идиотке было непонятно, зачем он угощал её завтраками и ужинами, успокаивал в своих объятиях. Она и была настоящей идиоткой. Петир Бейлиш, как и все мужчины, хотел от неё только одного. Но всё же в его взгляде было что-то помимо вожделения и страсти. Что-то необъяснимое, что вогнало её в этот странный ступор… Немного успокоившись, она стала думать, что теперь делать. Вернуться в купе? Она с ума сойдет от стыда. Находиться наедине с ним было теперь немыслимо. Оливар! Уж если кто и может ей помочь, так это тот самый парень-проводник. Всю дорогу он был дружелюбен к ней и точно не откажет в просьбе. Какой конкретно просьбе, она ещё не придумала. Может быть, попросить переселить её в другое купе? Кто-нибудь из пассажиров наверняка окажется так добр, чтобы поменяться с ней местами. Она вышла в коридор и направилась в купе проводника. Дверь в шестой номер была закрыта, но она всё равно ускорила шаг, проходя мимо и надеясь, что Петир не выйдет оттуда в этот самый момент. Оказавшись напротив нужной двери, Санса собралась с духом и постучала. Ответом ей была тишина. Она постучала настойчивее. Никакой реакции. Может быть, он куда-то ушел? Она посмотрела на длинный пустой коридор вагона. За всё их путешествие она так и не увидела ни одного другого пассажира. Что за чертовщина? Оливар не вернулся ни через десять, ни через двадцать минут. Набравшись храбрости, она даже подёргала ручку двери. Заперто, как и следовало ожидать. Где же его носит? Твёрдо решив не возвращаться в купе, Санса направилась в тамбур. Может быть, Оливар ушёл в соседний вагон или направился в вагон ресторан. Она поищет его там, но точно не вернётся в своё купе. В тесном тамбуре стояло шумное громыхание колёс, и тускло светила жёлтая лампа. Качка здесь ощущалась сильнее, и Санса придерживалась руками за стены. Она подошла к двери, которая вела в соседний вагон и нажала на ручку. Дверь распахнулась. Шквальный ветер с леденящим дождём толкнули её, обдали холодом. Санса инстинктивно зажмурилась, а когда приоткрыла глаза, задохнулась от ужаса. Впереди, где должен был быть соседний прицепленный вагон, был лишь холодный завывающий туман.