Спелись

      Сегодня в Париже прошел уже традиционный ежегодный «День героев». По обыкновению, улицы пестрили различными фигурами, флагами и шарами, окрашенными красным в черный горох и черным с оттенками ярко-зеленого. Эти цвета уже давно стали полюбившимися всем французам и не только. Все любят супер-героев, они как символ чего-то непостижимо величественного, чудесного и необычного в наших обычных жизнях. Удивительно, но на улицах все чаще стали появляться костюмы не только Ледибаг и Кота Нуара, но и ненавистного когда-то Бражника. Людям свойственно забывать быстро все плохое, оставляя за напускной неприязнью откровенный интерес. Отчаявшись узнать личности парижских героев, которые уже продолжительное время не появлялись на публике, толпа придумала себе новое развлечение – рассекретить личность главного антагониста.

      Габриэль Агрест сидел за своим дубовым столом, не желая высунуть даже носа из своего убежища, всем своим видом показывая своему ведущему дизайнеру и по совместительству подруге, что он «в домике». Если быть честной, то для Маринетт этот праздник тоже давно стал скорее поводом погрустить. День героев не вызывал волнительного трепета и воодушевления, а только нагонял тоску о времени, проведенном на крышах Парижа вместе со своим верным напарником и другом. Сегодня все мысли бывшей героини занимал именно Нуар. О, как не хватало ей его забавных каламбуров, которые уже не казались глупыми, как она скучала по его изумрудным глазам и «случайным» прикосновениям. Мы ценим то, что теряем, и она осознала это с лихвой, лишившись в один злосчастный день всего. Маринетт помнила все, как будто это произошло вчера: все мельчайшие детали того рокового дня, когда она решила оставить своего кота, будучи в полной уверенности, что так будет лучше.              Совсем недавно, она проснулась, задыхаясь, в горячем поту на смятых простынях и со смущающим ощущением возбуждения между ног. Дюпен-Чен сидела в кровати, пытаясь восстановить дыхание после просмотра порнографического сна с участием своего напарника, и прикладывала холодные ладони на пылающие красным щеки, чтобы хоть немного их остудить. Что произошло-то? Какого Бражника ей снятся сны такого содержании? И это после того, как, казалось бы, забытые чувства к однокласснику вспыхнули с новой силой. Как в школьные годы, девушка пыталась заменить мысли о Нуаре сыном своего работодателя, но никак не выходило. Стыдно было признаться, но ей хотелось до безумия кинуть голову на подушку и продолжить любить его всю ночь, заставляя мурлыкать от удовольствия своего кота.              Сегодня был самый дурацкий праздник из всех когда-либо придуманных. Повсюду на нее, как будто с издевкой, смотрели два ярких горячо любимых изумруда. «Где же ты, Нуар?» - были заняты все мысли Маринетт. О плодотворном труде не могло идти и речи, поэтому это были те редкие часы, когда девушка не работала, а создавала иллюзию деятельности. Агрест и Дюпен-Чен просидели в одной комнате вместе, абсолютно не обращая внимание ни на что вокруг, может быть, час, а, может быть, пять. Пока мертвая тишина не была нарушена тихим шепотом мужчины.              - Леди Баг, лучше бы ты не родилась,– мысль была озвучена Габриэлем неосознанно, и мужчина не сразу понял, что сказал это вслух.              – А? – отозвалась Маринетт, выдернутая в реальность. Она надеялась, что эти слова Габриэля ей померещились.              – Что такое, Мари? – спросил модельер. – Я помешал тебе работать?              – Н-нет, – стушевалась девушка, – мне показалось, что ты пожелал Леди Баг никогда не родиться. – Девушка нервно рассмеялась. – Причудится же такое…              - Тебе не причудилось, – Агрест посмотрел на подругу своим самым проницательным взглядом, – я так и сказал.              – Но, п-почему? – Маринетт захлестнула обида. Она была уверена, что все вокруг любят ее супергеройскую личность. Не то чтобы она сама имела звездную болезнь или что-то такое, но ничего плохого она никому не сделала. Ну уж точно не Габриэлю Агресту. Она хорошо помнила, что однажды спасла мужчину от акуманизации, и тот был ей благодарен. Тогда что произошло?              – Почему? – мужчина выдохнул и покачал головой не в силах сдержать антипатии. – Она заносчивая и самовлюбленная девчонка, возомнившая из себя не весть что. Почему все, как полоумные бегают, вокруг ее персоны? Что она сделала такого? – Габриэль понял, что будет подозрительно поливать из навозной кучи прославленную героиню по чем зря и быстро придумал миллион отговорок. – Эта «героиня», – Габриэль изобразил в воздухе пальцем знак кавычек,– бегала ряженая по крышам и гоняла добропорядочных людей. Да если бы ее не было, то и Бражник бы не объявился. Он же все хотел от нее чего-то… Так вот не появилась бы она, не было бы нужды и тому мужику насылать на город своих марионеток.              В таком ключе Дюпен-Чен свою деятельность не рассматривала. А ведь это была вполне реальная тактика. Героиня знала, что Бражник гоняется за их талисманами. Они с напарником были тем самым светом, на который летел мотылек. Не появись они однажды, когда бушевала какая-нибудь не опасная акума, и у злодея не было бы повода для деятельности. Да, послал бы вторую бабочку, ну третью и успокоился. Наверное, стоило им в то время поговорить с кем-нибудь взрослым. Они боялись, что акума могла натворить дел, но ведь в конце концов Бражник убийцей точно не был. Можно было попробовать. Пока Маринетт ушла в себя, размышляя над словами друга, Габриэль продолжил. Он не мог ни с кем обсудить ни свое прошлое в фиолетовом, ни свои чувства относительно брошенного заносчивой девчонкой сына, и вот сейчас, в сердцах мужчину прорвало на откровения. Он, естественно, никак не мог подумать, что еще минуту назад его собеседница прокручивала в голове то, что он неосторожно через секунду скажет.              – А еще. Леди Баг,– он снова поморщился, произнеся ее имя,– бросила своего напарника. Разве настоящие герои бросают своих друзей? Скажи, Маринетт.              В глазах брюнетки скопились слезы. Она взглянула на Габриэля своими синими глазами, полными соленой влаги.              – Габриэль, – слова вырывались порывисто и тихо, – откуда ты знаешь?              На лице модельера отобразилось непонимание, почему Дюпен-Чен так живо среагировала на его слова. Гнев сменился привычным беспокойством. Он встал из-за стола и приобнял Дюпен-Чен.              – Почему ты плачешь, Мари? – он погладил ее по голове, прижав к груди.              – Я-я-я, – только и могла бросаться местоимениями брюнетка, не способная придумать в таком состоянии оправдание своим действиям, не выдав главную тайну своей жизни. – Я знала Леди Баг, – выпалила Маринетт и зарылась хмыгающим сопливым носом в жутко дорогую рубашку от «Габриэль».              Хорошо, что в эту секунду она не видела лица своего друга. Его в буквальном смысле перекосило. На лице чудесным образом можно было заметить одновременно нежность по отношению к плачущей Дюпен-Чен и ярость, предназначенную для Леди в красном, как на картине «Старый рыбак» (прим. ТивардаЧонтвари).              – В каком смысле ты знала Леди Баг? Она спасала тебя от акуманизации? – уточнил Агрест, зная изначально, что Маринетт никогда не была под воздействием акумы.              – Нет. Я знала ее лично, без маски.              – Что прости? Ты знакома с Леди Баг? И ты молчала? – Габриэль отпустил девушку и схватился за голову, протянув сквозь пальцы волосы. Эту привычку Адриан определенно взял у своего отца.              – Да, но ведь это не моя тайна, – девушка с какой-то боязнью смотрела на друга, замечая чертей в его серых глазах.              – Ты права, но… Но ведь это сенсация! Ты могла заработать на этом или что-то еще. Аля тоже в курсе? – поинтересовался модельер.              – Нет, а при чем здесь Аля? – уточнила Маринетт, пытаясь избавиться от внезапно накатившего и беспричинного чувства страха.       – Она ведь создательница Леди Блога. Это ее главная цель в жизни – охотиться за Божьей коровкой. А ты ее лучшая подруга. Разве не логично, что ты ее посвятила в тайну?              – Нет, не логично. Габриэль, я повторюсь, это не мой секрет, – слезы Маринетт высохли, осталось только непреодолимое желание сбежать, чтобы выстрелить себе в голову за столь длинный язык.              – И насколько хорошо ты знала героиню?              – Достаточно хорошо.              Да, одна часть девушки приказывала ей заткнуться, не говорить больше ничего, а другая скандировала: «Ты больше не можешь держать это в себе, тебе нужно хоть с кем-то поговорить». Габриэль стал ей другом, ему можно было доверять. Дюпен Чен не могла признаться, что она и была пятнистой героиней, особенно после столь резких высказываний собеседника в ее адрес, но она могла говорить о себе в третьем лице.              Агрест не мог признаться, что был Бражником, не мог показать подруге своих истинных чувств, но ему так хотелось хоть кому-то высказать свое негодование по поводу личности всеми любимой героини, что тот не мог сдерживать поток слов.              – Почему она исчезла, ты знаешь? – компрометирующий вопрос вырвался сам собой.              – Злодей был побежден, и необходимость в героях отпала, – девушка тихо выдохнула.              – Почему она исчезла даже из жизни Нуара? – продолжал свой допрос Габриэль. В этот момент ему не хватало только лампы в руках, направленной в лицо пленному.              – Она не могла иначе. Постой. Откуда ты знаешь, что она исчезла из жизни Нуара?– дьявольский огонек в глазах модельера заставил Маринетт съежиться. Но она не могла прервать беседу, ей так хотелось высказаться…              – Почему? Он защищал ее собой, как щитом, множество раз! Он рисковал своей жизнью! Он любил ее! – почти кричал Агрест.              На секунду Маринетт показалось, что так рьяно чувства Кота мог защищать только сам Нуар, но модельер был несколько старше. Поэтому эта мысль быстро покинула голову брюнетки.       – Он не любил ее! – девушка перешла на крик. – Ты знаешь, как ей было больно осознать это, когда… Когда она призналась ему в своих чувствах.              – Она призналась ему? В своих чувствах? – Габриэль перестал кричать, неверяще таращась на подругу.              – Леди Баг пришла ко мне и все рассказала сразу после того, как он отверг её, – поспешила повернуть разговор в нужное русло Дюпен-Чен, чтобы не казалось, что речь идет о ней самой.              – В школе ей нравился один мальчик, – Маринетт начала свой рассказ. – Из-за этой влюбленности она не могла ответить на чувства Нуара. Но со временем Леди Баг поняла, что у нее нет шансов с тем парнем и решила дать шанс Коту. Только она не хотела, чтобы Нуар видел в ней супер-героиню. Она хотела, чтобы он разглядел ее настоящую. По иронии судьбы Нуар и эта девушка сблизились в реальной жизни. Он приходил к ней в трансформации, и они разговаривали долгими вечерами, пока кольцо не оповещало об обратном превращении. Чем чаще Нуар появлялся у нее в окне, тем больше она влюблялась в него, тем ближе он становился для нее. Леди Баг поняла, что это судьба: среди миллионов окон Парижа, он выбрал ее окно, понимаешь? – Маринетт улыбнулась, блаженно вспоминая то время. Она замолчала.              – Понимаю, – Агрест заинтересованно рассматривал лицо подруги, пытаясь проверить свое внезапное предположение о личности героини. Догадки крутились роем в голове, одна нелепее другой. «Не могла ли Маринетт быть Леди Баг? Девушка была на нее похожа, слишком много знала и слишком эмоционально реагировала на тему их разговора». Но главный вопрос все же перевешивал по приоритетности все остальное.– Почему, Маринетт? Почему ты говоришь, что он отверг ее? – Габриэлю хотелось схватить брюнетку за грудки и трясти ее, но он держался.              – Потому что ему была нужна только маска, – девушка заплакала. – В один прекрасный вечер она решилась на два важных заявления. Первое – она признается ему в любви, второе – она откроет ему свое альтер-эго. Второго она не сделала.              – Твою мать!– выругался модельер, снова практически выдирая с корнями свои волосы, взлохмачивая некогда идеально уложенную прическу. – Она призналась ему в любви, будучи без трансформации, а он отверг ее? – модельер был ошеломлен этой новостью и озвучивал вслух известные факты, чтобы уложить все в голове.              – Да, – тихо произнесла Маринетт.              – Она призналась ему, когда он был в облике Кота?! – уточнил модельер.              – Да, она была уверена, что Нуар ответит ей взаимностью. Ведь не зря он шастал к ней каждый вечер…              – И она не стала раскрывать свою личность! Твою мать… – модельер истерически рассмеялся, обняв подругу.              – Габриэль, – прервала молчание спустя пару минут Дюпен-Чен, – и все же откуда ты знаешь, что Леди Баг скрыла свою личность от напарника?              – Я… – Агрест заволновался. – Кот Нуар приходил ко мне и пытался найти зацепки, где искать его Леди, – модельер сочинял свою ложь прямо на ходу.              – Почему к тебе? – задала логичный вопрос брюнетка.              – Он искал везде.              – В виде Нуара? – Маринетт высунула нос из-под рубашки Габриэля.              – Конечно, а иначе я бы знал личность героя Парижа, как и мой ведущий дизайнер, – усмехнулся Агрест, поглаживая волосы брюнетки.              – А как скоро это было после пропажи из виду героев? Я думала, что он тоже лишился своих сил после победы над Бражником, – Маринетт считала, что талисманы забрал хранитель, но не стала озвучивать эту мысль, вспомнив, что такой информацией не должна обладать.              – Это было примерно через полгода после победы над злодеем, – перед последним словом он выдержал многозначительную паузу. Все-таки говорить о себе в таком ключе было ново и странно. – А где сейчас Леди Баг? – ну не мог он не задать этот вопрос. Хоть он и был уверен, что она сидит и рыдает в жилетку Бражника…              – Она умерла, – без колебаний ответила Маринетт, вводя в полнейший ступор Агреста, развеяв все его догадки.              Вечером, лежа в своей постели, бывшая героиня не могла заснуть, прокручивая в голове сегодняшний разговор. Ее котик искал ее. Хотя нет, не ее. Он продолжал находиться в сладкой неге о том, что любит свою Леди. О, как она ненавидела ее. Слова Тикки о том, что Маринетт и была той самой героиней, не возымели никакого эффекта. Она рыдала, проклиная тот день, когда получила талисман. Все парни, которые были ей так дороги были влюблены в маску. Больно, мучительно больно. На следующий день после признания Париж праздновал День героев. Впервые Леди Баг не пришла на него, и Кот растерянно улыбался фанатам с постамента, выискивая ее глазами. Он нашел в толпе Маринетт, виновато улыбнувшись и помахав рукой в черной перчатке девушке, которую вчера отверг, так и не поняв, что искал именно ее. В тот день Маринетт перестала быть Леди Баг, в тот день Леди Баг умерла.