Пятнадцатый отряд

      Сельвигг что-то чертит на чёрной доске, поглядывая иногда на карту, её никто не перебивает, никто не спешит задавать вопросы. Все пока молча переваривают простой факт: величественный Делрегайт, берущий начало больше века назад, не такой уж правильный и возвышенный. Впрочем, какие ещё могут быть ожидания у первокурсников, думаю, многие удивляются, когда начинают видеть всё с другой стороны. Я, пусть и лелеял честолюбивые мечты, шокирован не был, но вот некоторые мои сотоварищи выглядели насупленными и упрямо-мрачными, будто не желая принимать версию, с которой нас кратко познакомили. Через какое-то время капитан, не оборачиваясь, начинает нам пояснять тему второй лекции за сегодня. — Вам ещё толком не удалось узнать это на личном опыте, — свободная рука без мела сделала какой-то непонятный круг, — но место определяет то, насколько вам легко колдовать. Именно по этой причине хороший стабилизатор в отряде на вес золота. Его работа преобразовывать, стабилизировать даже самую тяжёлую и вязкую окружающую среду, чтобы отряду было проще. — Поэтому нас учат сначала вычислять стабилизаторов и медиков? — спрашивает Кирино. — Да, подточить поддержку вражеского отряда одна из первых задач, — отвечает наш учитель, кивая, — капитаны обычно весьма сильны и распространяют вокруг себя ауру, которая облегчает магию остальным, но если убьёте стабилизатора, это несколько ослабит весь отряд.        Сельвигг отошла на пару шагов, придирчиво рассматривая свой труд, наклонила голову, почёсывая нос с небольшой горбинкой. Затем выдохнула и снова приблизилась к доске, чтобы сделать ещё пару штрихов. — Я не совсем понимаю, какой смысл, — задумчиво начала Феличе, привычные золотые косы растрепались, — если один отряд лишится стабилизатора. Ведь останется второй и он делает точно такую же работу. — Стабилизаторы могут определять или же направлять внешние потоки. Ну как разная звуковая тональность, — заявила Нола, делясь своими знаниями, полученными в четырнадцатом отряде.        Но ответа на вопрос: чем же метод, способ или что там ещё, так принципиально отличается от направления стабилизаторов, что старейшины решили учредить для изучения отдельный отряд, не было. Капитан пока не сказала вслух, а свои мысли не спешили находиться с логичными выводами.       Наконец Сельвигг отходит в сторону, и нашему взору открываются четыре не слишком аккуратные картинки. Первая, самая большая и приметная, это карта нашей страны, только поделённая на зоны разной штриховкой. Точно не по внутренним территориям, не выделено никаких округов, префектур или земель, всё ещё принадлежавших нескольким самым могучим семьям. Осталось их чистокровных, каламбурить про себя никто не запрещал, всего шесть, их фамилии на слуху и без лекций во время обучения. Сигрэмо, Уримор, Налатоскена, Куоратти, Лантравилло, Морсо. Конечно, выходцы из этих семей есть в совете старейшин, так же я слышал, что то ли трое, то ли двое молодых занимают посты капитанов в Делрегайте. Но к делу, вторая, третья и четвёртая картинки похожи между собой. Наверное потому что являются производными от одной. Изображены хаотичные чёрточки точки, затем ровные ряды чёрточек и точек друг за дружкой, затем чёрточки и точки, образующие три стрелы. Пока я рассматривал ничего не говорящее содержимое, капитан где-то выудила тряпку и вытерла пальцы от меловой пыли. — Одна из причин, по которой вам сейчас тяжело. Так это то, что здесь окружающая среда, частицы в ней более тяжёлые и менее податливые, чем там, где вы обучались. Раньше капитаны выбирали расположение, чтобы было проще тренировать новобранцев, так и формировалось расположение отрядов. Но я исключение, мой отряд самый молодой, поэтому у меня был некий выбор. Среди всей нашей страны именно здесь самая недружелюбная среда.        Она указала рукой на самый густо заштрихованный северо-западный участок карты. Чуть подаюсь вперёд, по-новому изучая территорию похожую на неровный круг с отростками. На подавляющей её части штриховка лёгкая, но на юге более плотная, и ещё пара кусочков возле северных границ с густой штриховкой. Есть также чистые небольшие участки в центральной части, где штрихи напрочь отсутствуют. Интересно, от чего это зависит? Или это как кислород в озёрах? Где-то меньше, где-то больше и рыбам приходится приспосабливаться. — То есть мы сейчас в условиях, более приближенным к реальным заданиям? — в голосе Сирила всё ещё слышится нотка скептичности. — Да, примерно так, — капитан постучала пальцами по самому крупному фрагменту со средней штриховкой, — в таких местах проще всего, но такая благоприятная среда редко встречается вне нашей страны. Стоит быть готовым к самым суровым условиям.        Раз в нашей стране таких комфортных для освоения магии мест больше, то это даёт нам ряд преимуществ перед другими странами. Теперь мне понятно, почему мы ведём в этой гонке покорения магии.        Но мне всё ещё непонятно, как это связано с действительностью пятнадцатого отряда, каким образом мы должны «пятнать» магические потоки. Что в этом месте это проще осваивать, я понял, но всё же. К тому же нам про такие тонкости на первом году обучения не говорили, так что мне, да и остальным, всё в новинку. Пока пересаживаюсь поудобнее на слегка пружинящих матах, вытягивая затёкшие ноги, Астон задаёт вопрос. — А что насчёт пустых зон? — Там волшебных частиц столь мало, что сотворить что-то вразумительное нелегко, — капитан продолжает терпеливо отвечать, — не легче чем вам здесь. В таких местах приходится полагаться на свой внутренний ресурс и умения. — А что насчёт нашей направленности? — наконец озвучиваю волнующий меня вопрос. — Это, — Сельвигг кивает, — вторая причина, по которой вам тяжело даётся обучение. Вас учили сначала держать энергию внутри себя и брать окружающую для магии. Я же требую от вас обратного, распространить себя в окружающие потоки, присвоить их себе, не поглощая.       Она указывает нам на одну из картинок с ровными рядами меловых черт и точек. Тишина в зале, устланном матами, нашими ожиданиями и надеждами, не приятная, но в этот раз никто не решается лезть с вопросами. — Это как работают стабилизаторы, они упорядочивают частицы и потоки, делая их более пригодными для поглощения. Здесь, — она указывает на хаотичный рисунок, — их много и все они давят на вас, как на неопытных и слабых магов, не позволяя управлять собой. Утренние тренировки — это попытка научить вас вливаться во внешнюю среду и делать её целиком вашей, делать её частью себя, направлять её точно так же, как вы направляете своё волшебство.        Мы смотрим на оставшееся третье изображение со стрелочками. Не то, чтобы мозг осенило внезапным озарением, но кое-что я смутно понял, поэтому уточняю один момент вслух. — Это ведь похоже на то, как нас учат управляться со своей аурой? — В целом, — Орголиссо задумывается, наклонив голову, — небольшое сходство имеется. Это направление самое молодое, ему всего лет двадцать в то время как всем остальным куда как больше шестидесяти. На данный момент я единственный его мастер. Моё учение сложнее, многограннее и пользительней, и не все имеют к нему потенциал. Однако первый этап удаётся почти всем при должных усилиях, и это сможет дать вам преимущество для поступления в другие отряды, если вы будете стараться. Это всё что, я могу вам пока пояснить, постарайтесь применить это знание на завтрашней рыбалке.       Капитан бегло оглядывает нас, очевидно предлагая нам задавать вопросы пока у неё неплохое настроение. Ну да, всё так «понятно», что даже логичных вопросов не находится. Одно я понял, нужно пытаться присвоить себе окружающие частицы, но не поглощая их внутрь, не черпая силу из них, а распространяя себя по ним.        Это и в самом деле непросто, даже на слух. Но ведь у меня сегодня что-то да получилось? Почему-то во мне нет уверенности, что это связано именно с тем, что от нас требует капитан. При всех об это спрашивать не хочется, и, чтобы унять волнение, тру руки друг о друга. В зале пусть и не холодно, но вот тело, не получая нужных калорий, не может согреться. Вновь вернулось чувство голода, отступившее на время лекции. Как вовремя. — Не совсем понимаю, можете показать наглядный пример? — просит Сирил уже без прежнего недоверия.        Сельвигг сперва нахмуренно смотрит на сидящего скрестив ноги парня, потом задумывается со скучающим видом, и спустя минуту, которая, как мне кажется, тянется полчаса, кивает. Она вытягивает правую руку ладонью вверх, и через секунду там вспыхивает шар пламени. Ощущаю привычные колебания её ауры и этих самых чёртовых частиц вокруг. — Возьмём простой приём огня, огненный бросок. Если действовать по схеме поглощения энергии, то выйдет вот что, — она бросает сгусток, который значительно набирает в размерах.        Горячий огонь пролетает над нашими макушками, мы провожаем его взглядами, поворачивая головы, и видим, как он растворяется за пару сантиметров до стены. Очевидно, капитан не хочет устраивать пожар, что радует. Постройка-то деревянная, да и маты набиты скрученной соломой. Впрочем через несколько секунд я сомневаюсь в её благоразумии. — А вот, что бывает, если действуешь иначе, — голос из-за спины звучит насмешливо, и все оборачиваются, только чтобы отшатнуться и повскакивать на ноги.        Вокруг нас пылало пламя, оно было везде, я даже не видел доски, фигуры капитана, двери, стен. Всё поглотило ревущее пламя. Испуг ещё не успевает толком набрать силы, когда огонь исчезает не оставив ни следа, ни жара, ни запаха гари. Ошарашено смотрю на Сельвигг, губы которой кривятся в недоброй улыбке. Шокирован не только я, это точно.        Самое страшное было то, что никаких колебаний в сотворении такого количества огня никто из нас не почувствовал, а такое нельзя было не почувствовать даже на нашем слабом уровне, учитывая, что практически весь зал был объят огнём. — Своих сил я затратила столько же сколько на первый шар, Кирино не даст соврать, что я не делала ничего хитрого. Так что делайте выводы, — будто что-то вспомнив, она щёлкает пальцами, — попробуйте сейчас что-нибудь сделать.        Сирил, Астон, Феличе упорно пытаются что-то наколдовать, но я прекрасно понимаю, что ничего у них не выйдет. Нас словно что-то облепило, блокируя едва ли не всю магию в нас. Чувствую, как она стынет во мне, а всё вокруг сделалось таким непроницаемым. Если таким был бы мир без волшебства, то не хотел бы я там жить. У меня словно ногу и руку оторвали, очень неприятное ощущение лишения и потери. Орголиссо поигралась пальцами и что-то встало на свои места, я снова мог всё ощущать, какое облегчение. — Вот и всё, как видите это очень сильное направление, пускай и тяжёлое. Если у вас нет вопросов по существу, то до завтрашнего дня вы свободны.        Она постояла секунд тридцать, затем пожала плечами и вышла из зала с таким видом, как будто перечитывала скучную книгу в сотый раз. Мы остались наедине с испугом и шоком, как жалкие щенята одного помёта. Когда дверь закрылась, начали осторожно переглядываться, словно проверяя, действительно всё ли в порядке. — Никогда не видел ничего подобного, — Кирино покачал головой, потом присел и провёл пальцами по полу, — высокая точность, он даже не нагрелся.        Все согласились с ним, а потом последовали на выход, так как делать в зале было нечего. Ну разве что поспать всем на полу, экономя силы. Реид подошёл к карте, которую Орголиссо почему-то оставила висеть на доске. Пока остальные выходят в тёмный коридор, подхожу к нему. Хочу предложить покинуть комнату, но вместо этого, видя сощуренные брови, я спрашиваю. — Что-то не так? — Смотри, — Реид тыкает пальцем в участок карте, где мы сейчас находимся, — тебя ничего не смущает?        Пристально изучаю участок, где обозначена невысокая гора, леса, деревня, река, которую я преодолел на пароме. Ничего необычного, карта как карта. Вопросительно смотрю на друга, ожидая пояснения.        Тот озадаченно ерошит рыжеватые волосы, не сводя взгляда с карты светло-зелёных глаз. Тишина в большой комнате начинает давить на голову. — Озеро, его нет, — с поразительным хладнокровием сообщает он.        С две минуты мы тупо смотрим на карту, затем находим взглядом ближайшее озеро, оно почти возле самой северо-западной границы. Но до него километров сто, если верить указанному масштабу. Странные дела, очень странные. В коридоре послышались чьи-то шаги. — Может, карта старая или просто не точная? — мозг выдаёт нелепое, но хоть какое-то объяснение, я приподнимаю нижний край карты и заглядываю на изнанку, ничего. — Возможно, — неопределённо бормочет Реид и отходит от полотна.        Тут в зал заглядывает Астон, судя по всему, нас потеряли. Девушка опирается руками о дверной косяк, немного подаётся вперёд, и смотрит на нас своими необычными серо-розовыми глазами. — Долго будете тут торчать? — спрашивает она с лёгкой улыбкой. — Пойдём готовить обед, нам оставили овощей. Умираю с голоду. — Я не прочь поесть хоть желудей, — полушучу, полуговорю правду и иду к выходу.        Реид плетётся за мной. Только тут я вспомнил, что хотел поделится с ним своими достижениями и обсудить их, но мы уже были не одни и шли во двор к костру. На улице ещё царил приятный летний день. Солнце то выглядывало, то пряталось за облаками, гонимые ветром в вышине. Чувство голода укоризненно подгоняло меня. Мы не стали никому сообщать о своём открытии, просто присоединились к чистке овощей. Небольшие мешки с ними и бордюки с водой оставили на видном месте возле костра. Подозреваю, что это деяние нашего капитана, которого нигде не видно. Обычно в большом котле ужин и иногда обед готовят офицеры, но раз сегодня их нет, то значит, нам предоставляется свобода в приготовлении пищи. Возможно, то, что нам сейчас нужно после лекций. Мы чистим овощи, попутно обсуждая, как лучше их приготовить. Удивительно, но без ожесточённых споров сходимся на запечённом рагу. Может, чувство голода лишает нас сил даже в этом? В любом случае, пока девушки режут и выкладывают в чугунную форму наш будущий обед, мы разводим костёр. От него идут уютные волны тепла. Оно приятно ласкает наши уставшие, измотанные тела. Мы, сидя вокруг костра и принюхиваясь к запаху овощей, обсуждаем что-то совершенно не связанное с нашим обучением, Делрегайтом.        Такая душевная беседа приходится как нельзя кстати. Правда, она прерывается на время обеда, тогда мы молча сидим, держа тарелки прямо в руках, и поглощаем горячую еду, запивая её свежей водой. Чувствую, как млею от неё, как начинает клонить в сон, но немного воли и я смогу сидеть тут с сокурсниками. Разговор заходит о семьях, и я узнаю, что Сирил, Кирино и Астон отпрыски достаточно благородных семейств. Что, впрочем, объясняет их не совсем дружеское поведение в такой непривычной для них обстановке. Их родители, как, впрочем, и мои, не в курсе, куда направили их детей после провальных экзаменом. Кирино сказал, что может родители подыщут ему персонального учителя, тогда он покинет этот отряд. Особой тяги к этому месту никто не испытывает, считая нахождение здесь вынужденной мерой. Моя же семья не может позволить себе репетиторов, моя карьера в Делрегайте зависит только от меня. К тому же мне кажется, что что-то в пятнадцатом есть скрытое от всех. Нола в таком же положении, как и я: семья обеспеченная, но не богатая. Реид, большую часть времени пребывавший в раздумьях, отличился и сказал, что ему плевать на его семью и он ничего не хочет слышать о своих родителей. Как выяснялось, в Делрегайт его сослали принудительно, и он не слишком расстроится, если его выгонят и отсюда. — Буду жить свою жизнь, подальше от них, — посмеялся Реид, когда Сирил спросил его, чем тот будет заниматься в таком случае.        Но больше меня трогает робкая история Феличе. Она сирота и жила в не самом лучшем приюте. Девушка не распространялась в подробностях. День, когда в ней проснулись способности к магии, по её словам был самым счастливым в её жизни. Ещё бы, ведь талант открывал ей дорогу в лучшее будущее. Билет в счастливую жизнь. За всеми этими разговорами незаметно садится солнце, становится холоднее, приходит вечер, от костра начинают отплясывать тени. Удивлённо поднимаю голову к стремительно темнеющему небу. — Пора на боковую, — говорю я, хотя с радостью бы лёг прям тут, возле костра.        Оглядываюсь на товарищей, Реид задумчиво теребит палкой угли, Нола и Феличе задремали, облокотившись плечами друг о дружку, Астон, сонно моргая, рассматривает сгущающееся небо, Сирил в какой-то прострации смотрит на огонь, а Кирино вяло поворачивает ко мне голову и кивает. Когда встаю с насиженного места, ноги крайне неохотно слушаются меня, а в голове пусто как никогда. Реид, бросив палку в догорающий костёр, идёт в сторону жилого сруба, следом направляется Сирил. Вдвоём с Кирино нам удаётся осторожно растолкать уснувших девушек, и убедившись, что они смогут дойти до своего сруба, направляемся спать. Не знаю, отдохнул ли я за этот день, или нет, но как только кровать оказывается в зоне досягаемости, скидываю ботинки и валюсь на неё. Мне кажется, ещё никогда подушка не была столь приятной. В угасающем сознании думаю, что завтра я должен постараться на тренировках.