Трудный актив

У Оптимуса однажды появился спарклинг, которого он ласково окрестил Би. Иногда он нежно называл малыша солнышко или лучик. Так получилось, что Бамблби был на попечении только опи — дани погибла при невыясненных обстоятельствах, когда возвращалась с работы. Она была ценной разведчицей и просто хорошей и привлекательной феммой. После этого прошло совсем немного времени и враги неожиданно быстро заключили перемирие, и тогда Оптимус даже не подозревал, что это всего лишь мнимое затишье... Вынашивал искрёнка в грудном отсеке тоже Оптимус. Он любил своего ещё не рождённого спарклинга всей искрой. Выполнял все предписания медика, чтобы избежать проблем или отклонений, которые навредят искрёнку. Уделял много времени своему здоровью: чётко следил за режимом дня, питания и нагрузок. Каждый, кто пересекался с Оптимусом, невольно замечал, как он улыбается. Тайком от всех он нежно поглаживал округлившиеся грудные пластины и мечтал поскорее увидеть свою бэту и подарить ей всю свою любовь и воспитать счастливым мехом. За несколько орнов до долгожданной активации спарклёнка Оптимус лежал в медблоке. Последний декацикл ему было особенно тяжело выполнять любую работу ведь спарклинг уже явно "просился" наружу: он постоянно толкался мани и серво в грудном отсеке опи, и это причиняло некоторую боль и дискомфорт его носителю. — Тише, искорка! Потерпи немного, скоро ты увидишь свет! — приговаривал Прайм, успокаивающе прикладывая ладонь к грудному отсеку, а сам с трудом стоял на серво от тяжести веса собственного корпуса. И вот этот долгожданный орн! Спарклинг, готовясь к активации, усиленно тарабанил опи изнутри, а Оптимус молча терпел. Из-за буйного искрёнка опи не смог погрузиться в спящий режим: когда он только начинал перезаряжаться, малыш опять заявлял о себе. Медик ему уже говорил: — «Оптимус, давай вытащим твою бэту? Твой спарклинг не пострадает. Вон, как просится!" Но Оптимус был непреклонен и спорить с ним всегда было бесполезно. Активация настигла его врасплох — она произошла глубокой ночью! Рэтчет оказал медицинскую помощь, и вскоре счастливый Оптимус с любовью держал маленького прелестного спарклинга в сложенных ладонях не переставая лучезарно улыбаться. Он осторожно гладил его по шлемику, спинке и милым дверцам, похожим на закрылки. Малыш смотрел на него своей большущей круглой, небесного цвета, оптикой и забавно улыбался от приятных прикосновений, а потом стал тянуться крохотными манипуляторчиками наверх, издавая непонятные звуки на своём спаркском языке. — Что такое, крошка? Что ты хочешь? А потом он и сам понял, когда услышал тихое урчание. — Ааа, ты кушать хочешь! — С этими словами он протянул малышу кабель с циркулирующим по нему энергоном, и спарклинг стал его сосать. После этого — сразу же погрузился в сонный режим, удобно устроившись около родных грудных пластин опи. Это был первый орн в активе спарклинга. Оптимус так был измотан, что погрузился в режим сна вместе с юной искоркой, не забыв о мерах предосторожности. Малютка безмятежно оффлайнил неподалёку, прикрытый термоодеялом.