So he takes from her

Было уже поздно, когда он прошёл в их общую спальню, и выглядывающая из окон луна освещала комнату. Он видел её на кровати, сладко спящую, его красавица Элизабет Третья задремала у её ног. Его ноги тихо ступали по ковру, когда он осторожно, стараясь не разбудить её, подошёл к окну. Потянувшись к своему галстуку, он развязал узел, высвобождая концы, и бросил его на пол, тут же расстегивая первые несколько пуговиц рубашки. Он сделал глубокий, медленный вдох - первый за сегодня, - пока воспоминания прошедшего дня тяжёлым грузом осели на его плечах. Он со вздохом прикрыл шторы, мысленно причитая на её забывчивость. Разве она не знает, что свет нарушает её фазу быстрого сна? Он сделал мысленную заметку напомнить ей об этом утром. Когда его рука поднялась, чтобы схватиться за шторы, он позволил себе в последний раз взглянуть на её тело прежде, чем уничтожить главный источник света в комнате. Она купалась в лунном свете, лазурно-голубые простыни замысловато изгибались вокруг её фигуры, одна стройная ножка выглядывала из-под ткани. Грудь была обнажена, тугой сосок напрягся от холодного воздуха. Она была прекрасна. Забыв о шторах, он опустил висящую в воздухе руку. Он не был уверен, как долго стоял и смотрел. Просто наблюдать за её медленным, глубоким дыханием было удовольствием для него. Он всегда был тем, кто забирал у неё. Он сказал ей, что она может не стесняться своих желаний, но ему начинает казаться, что из них двоих это он - ненасытный... постоянно забирающий то, что ему не принадлежит. Он забрал себе её красоту. Присвоил её только себе. Дал всему миру знать, кому она принадлежит. Украшал её так, как считал нужным. Он даже не заметил, как оказался у кровати, с глазами, прикованными к ней. Элизабет Третья с тихим мяуканьем проснулась, ощущая его присутствие. Кошка изящно потянулась и зевнула, поднимаясь с кровати. Аккуратно обходя свою хозяйку, Элизабет прыгнула на пол, чтобы в приветственном жесте потереться о его ноги, после чего потопала прочь из комнаты. Он наблюдал за изящными движениями её прекрасной фигуры, прежде чем перевести своё внимание на другое прекрасное создание, лежащее на его кровати. Длинные волосы разметались по подушкам, спящее лицо расслаблено, согнутые руки лежат на подушке рядом с головой. В одной руке, между разжатыми пальцами, был телефон. Он забирал её время. Вынудил её подстроиться под его режим и нужды. Она часто оставалась сидеть допоздна, ожидая его. И пусть он никогда не опаздывал на встречи с ней, порой им не хватало... спонтанности. Он аккуратно вытащил телефон из её руки и тихо положил его на тумбу рядом с кроватью. Наблюдая за ней, видя обнаженные участки её кожи, он чувствовал, как растёт его возбуждение. Он купил уйму самых разных ночнушек для неё, а она все настаивала, что будет спать голой. Он никогда не находил в себе сил протестовать или жаловаться, ведь тепло её нежного, обнаженного тела рядом с собой было для него истинным наслаждением... Его величайшим достижением. Осторожно, чтобы не разбудить, он садится рядом с ней на кровати. Её грудь вздымается и опускается от размеренного дыхания. Наблюдая за её лицом, он опускается к её груди. Он вдыхает её сладкий аромат с лёгкой ноткой парфюма, купленного им во время одной из своих рабочих поездок. Он нежно проводит носом по её груди, наблюдая, как она напрягается в ответ на ласку. Он позволяет себе глубокий выдох, чтобы увидеть, как мурашки распространяются по её коже от его тёплого дыхания. Когда она поворачивает голову в сторону, он переводит взгляд на её лицо, все такое же расслабленное во сне, хотя тело уже начало реагировать на его действия. С нарочитой неторопливостью, которая всегда сводит её с ума, он проводит кончиком языка по её груди, поднимаясь вверх к напряженному соску. Он облизывает один раз, два, три... пока она, наконец, не вздыхает сквозь сон, сжимая пальцы в маленькие кулачки. И теперь он полон решимости разбудить её своими ласками. Его ловкие пальцы прижались к её скрытому только тонкими простынями лону и, быстро найдя комочек нервов, он начал поглаживать её круговыми движениями. Её тело моментально ответило на ласку; она всегда ему отвечает, и он не может не гордиться этим фактом. Приглушённые стоны заполняют воздух между ними, её бедра начинают хаотично двигаться навстречу его ладони, пока он умело играет на струнах её тела. Его свободная рука обхватывает обнажённую грудь, пока его язык облизывает лишь самую малость жестче, засасывая тугой сосок в рот; его пальцы ни на секунду не останавливаются. Восхитительные стоны срываются с её губ и она вновь откидывает голову в сторону. И вдруг он чувствует руку в своих волосах, прижимающую его лицо к её груди, отчего он с только большим восторгом ласкает её кожу. Её бедра активно двигаются навстречу его пальцам. Продолжая сосать и облизывать её грудь, он поднимает взгляд. Её глаза сверкают похотью - вероятно, той же самой, что затуманила его собственный взор. Хватка в его волосах сжимается, и он ускоряет свои ласки, пока её свободная рука обхватила лежащую под головой подушку, а бедра жадно двигались навстречу его ладони. Он не останавливается, пока не чувствует, насколько она мокрая даже через ткань простыни. Он тут же убирает руку и выпрямляется, чтобы взглянуть на неё сверху вниз. Её грудь блестит от его слюны, возбужденный сосок затвердел. Лишенная его ласки, она стонет, и он, не отрывая от неё глаз, встает с кровати. Её бедра едва заметно двигаются на кровати, скучая по его прикосновениям. Его глаза приказывают ей не разрывать зрительный контакт, пока он медленно раздевается, один элемент одежды за другим падают на пол к его ногам. Завидев его возбужденный член, она кусает нижнюю губу, сильнее обхватив пальцами подушку. Мучительно медленно он убирает шелковую простынь, пока её тело не предстаёт перед ним во всей своей обнажённой красе. Будь освещение чуть лучше, он уверен, что смог бы увидеть румянец на её щеках. Мурашки на её коже. Влажное возбуждение между её ног. С неторопливой грацией он нависает над ней, руками нежно раздвигая её бедра. Прижиматься к ней, сливаться с ней воедино было всегда так легко. Ненасытная. Совсем как он. Почувствовав его член, прижавшийся к ней, она обхватила руками его плечи, глаза закрылись, ресницы трепетали. Она была горячей и влажной напротив его плоти. Его бедра двинулись ей навстречу, головка его члена коснулась клитора, и она ответила ему стоном. Он забирал её вздохи, её стоны, её крики наслаждения. Упивался фактом, что только он мог дарить ей такое удовольствие. Входить в неё было легко. Её тело словно приглашало его. Её влажные стенки обхватили его, и с его губ сорвался стон. Он забирал её тело, самым первобытным способом заявляя о своих правах на неё. Пробуждал её либидо к жизни своими руками. Ласкал так, чтобы она идеально подходила ему. Его руки потянулись к её лицу и аккуратно прижались к щекам. Её глаза распахнулись и сосредоточились на нём, пока он медленно двигался внутри неё. Их губы слились в поцелуе, языки переплелись друг с другом. Он забирал её дыхание. Заставляя её тяжело дышать: из-за него или недостатка воздуха, он не был до конца уверен. Её пальцы танцевали по его коже, невесомо касаясь плеч, рук, спины и ягодиц. Её руки сжимали его тело, пока она терялась в наслаждении. Он забирал её страсть. И снова присваивая себе что-то её, так, чтобы её желание принадлежало ему и никому больше. Он уже давно забрал её невинность. И даже если она вдруг уйдёт, то больше никому не сможет это отдать, навсегда оставляя ему эту часть себя. Их прижавшиеся друг к другу тела начали покрываться потом, движимые желанием достичь пика. Он опустил лицо к её шее, делая глубокий вдох, когда она туго сжалась вокруг него. Его руки обвились вокруг неё, прижимая к себе в отчаянном желании быть ближе. Его бёдра начали двигаться быстрее, срывая больше блаженных стонов с её губ. Она прижалась ещё ближе, зарылась рукой в его волосы и обвила ноги вокруг него, молчаливо умоляя войти глубже. Он забирал её всю. Все качества, что делали её собой, стали основой его новой личности: мужчины, который, как он надеялся, был её достоин. Их стоны наслаждения становились всё громче. Он твёрдо решил, что не получит удовлетворения своего тела, пока это не сделает она. Если он так много забирал у неё, то мог отдать хотя бы это. Стоны его имени нежной музыкой лились ему в уши; он никогда не устанет её слушать. Она с придыханием застонала, царапая ногтями его спину, и кончила для него, пульсируя и сжимаясь вокруг него. Он забирал её наслаждение, пока оно не стало целиком и полностью принадлежать ему. Ещё несколько движений его бёдер в её дрожащее тело, а потом он замер, наполняя её и позволяя разуму выскользнуть из настоящего. Он почувствовал, как её пальцы поглаживали его кожу, посылая табун мурашек по телу и расслабился в её объятиях, его член дёрнулся внутри неё. Он ненавидел разрывать их связь, однако всё равно отстранился, чтобы лечь с ней рядом. Она обхватила его руками и ногами, не позволяя ему отойти дальше. - Останься. - Одно простое слово. Просьба. Он остался, с удовольствием обнимая её в ответ. Он забирал её силу. Лишь благодаря ней находя желание двигаться дальше в своей работе. Когда его дыхание восстановилось, он начал покрывать её шею невесомыми поцелуями. Он хрипло мычал, довольный властью, что имеет над её телом. Он забирал её сострадание. - Я люблю тебя, Джумин Хан, - прошептала она ему на ухо. Он забирал её любовь. И пусть она уверяла, что отдаёт всё добровольно, он настаивал на обратном. Он знал, что был тем, кто забирает, не желая делиться кем-то другим. Он крепче прижал её тело к своему в жесте, который, как он надеялся, выражал заботу и привязанность. На её шее расцвёл его поцелуй. Она довольно вздохнула, прочёсывая пальцы сквозь его волосы, и сон начал взывать к его усталому мозгу. И он продолжит забирать у неё. Он никогда не остановится.