Дети несчастной любви

      В первый свой выходной Джейн решила позволить себе поваляться в постели до обеда. Небольшая слабость в теле и легкое головокружение напоминали о вчерашнем занятии со Снейпом.              Джейн пропустила завтрак и поднялась с кровати только к полудню. Она уже привела себя в порядок и оделась, как к ней постучались. Она открыла дверь и к своему изумлению увидела Гермиону.              — Доброе утро, профессор Эйлер! — улыбнулась девочка. — Фред и Джордж рассказали мне, где вы живете. Можно к вам ненадолго? Это очень важно.              Джейн пропустила ее в зал.              — Вы читаете «Пророк», профессор? — поинтересовалась Гермиона.              — С некоторых пор совсем не читаю, — призналась Джейн.               Только тут она заметила, что Гермиона принесла с собой газету.              — А зря, — покачала каштановой копной волос девочка. — Сегодня тут много интересного.              Она открыла какую-то небольшую статью и протянула Джейн.              — Это про Сириуса.              И Джейн начала читать.              — Министерство теперь знает, что Сириус скрывается в Лондоне! — сетовала тем временем Гермиона. — Ему нельзя было нас провожать! Я на сто процентов уверена, что тогда на вокзале его узнал Люциус Малфой! Понимаете, Драко еще в поезде намекнул нам на это…              — Да, Малфой его узнал, — задумчиво протянула Джейн, отрывая взгляд от газеты. — Но проблема не в этом. Это достигло гласности, а значит у Кингсли теперь будут проблемы. В Министерстве могут понять, что он водил всех за нос, утверждая, что Сириус скрывается в Тибете, и его репутация может оказаться под сомнением. Вот этого Сириус не учел…              — Но это еще не все, — Гермиона указала на другую заметку. — Смотрите, профессор.              Заметка была посвящена слушанию по делу Стерджиса Подмора.              «Подмор, отказавшийся от защитительной речи, признан виновным по обоим пунктам и приговорен к шести месяцам заключения в Азкабане», — прочитала Джейн.              — К шести месяцам… — прошептала она.              — Мы с Гарри и Роном сошлись на том, что его специально заманили в Министерство, — многозначительно заявила Гермиона.              — Может быть, — уклончиво ответила Джейн.              Гермиона досадливо закусила губу, видя, что Джейн не собирается с ней это обсуждать.              — У меня к вам небольшая просьба, профессор Эйлер, — проговорила Гермиона после минутного молчания. — Можете передать кое-что профессору Дамблдору?              — Да, конечно, — Джейн пытливо уставилась в ее карие глаза.              — Вчера Гарри рассказал, как на самом деле проходят его отработки у Амбридж. Она заставляет его писать заколдованным пером «Я не должен лгать». Он пишет собственной кровью, и эти слова вырезаются на его руке…              Джейн в ужасе прикрыла рукой рот, с трудом веря в услышанное:              — Но ведь это… это ненормально!              — Это ужасно! — кивнула Гермиона и продолжила: — Вчера Амбридж прикоснулась к Гарри, и у него заболел шрам… И мы подумали, вдруг ее контролирует Сами-Знаете-Кто? Вдруг она находится под Империусом?              — Мне так не кажется, — нахмурилась Джейн. — Но в любом случае это очень интересный факт…              — Скажете профессору Дамблдору? Просто Гарри отнекивается. Говорит, что не хочет ему докучать. Но мне кажется, что Дамблдор… профессор Дамблдор, — поправилась Гермиона, — должен это знать!              — Я все ему скажу, не переживай, — пообещала Джейн.              «Если так пойдет и дальше, — подумала она, уже закрывая за Гермионой дверь, — то мне всегда будет что рассказать для отчета Дамблдору».              Как только пришло время обеда, Джейн спустилась в Большой зал. Снейп уже был здесь. Джейн, идя вдоль длинных столов Гриффиндора и Когтеврана, чувствовала, как все внутри нее трепещет. Не проронив ни слова, она заняла свое место между Синистрой и Снейпом и принялась накладывать грибной суп.              — Поздороваться не хотите? — поинтересовался Снейп, внимательно ее оглядывая.              — Да, здравствуйте, — мило улыбнулась Джейн. — Просто раньше вы не особо-то любили, когда я с вами здоровалась, профессор Снейп.              — То было раньше. Но, кажется, с тех пор многое изменилось, не так ли? — слегка прищурился Снейп. — Как ваше самочувствие после вчерашнего?              — Я ожидала, что мне будет хуже, — призналась Джейн. — Но у меня лишь небольшая слабость. Думаю, с понедельника можно ничего не переносить.              — Хорошо, не будем. — Снейп задумчиво отпил из золотого кубка пару глотков тыквенного сока.              Справа от Джейн Синистра как-то быстро смела свой обед и была такова. И это несмотря даже на то, что Стебель, с которой она обычно болтала, обедая по полчаса, а то и больше, только-только приступила ко второму блюду.              «Кажется, теперь Аврора меня избегает», — нахмурилась Джейн.              — А вы читали сегодняшний «Пророк»? — спросил вдруг Снейп.              С уходом Синистры у них появилась возможность более свободно разговаривать.              — Волею судьбы я читала сегодняшний «Пророк», — глубоко вздохнула Джейн.              — Как вы думаете, Кингсли Бруствер уже высказал Блэку благодарности?              — Да, Сириус поступил опрометчиво, когда пошел на вокзал. Но кто же знал, что…              — То есть вы сейчас хотите его оправдать?              — Совсем нет…              — Дамблдор в курсе ваших каминных встреч?              — Была всего одна такая встреча! — поправила Джейн. — Нет, Дамблдор не в курсе. Не говорите ему, пожалуйста.              — Тогда сами скажите Блэку, если он вдруг наведается к вам еще раз, чтобы не высовывал лишний раз своего носа, — Снейп невольно повысил голос. — Ваш отец, между прочим…              — Узнал его на вокзале. Да, я знаю. И статья о Сириусе в «Пророке», и Стерджис Подмор, уверена, тоже его рук дело…              — Да замолчите вы! — шикнула вдруг на них, как на провинившихся студентов, МакГонагалл. — Нашли место для обсуждений!              Она сурово нахмурилась и указала многозначительным взглядом на сидящую неподалеку Амбридж. Но та, к их счастью, была занята наблюдением за гриффиндорским столом и не прислушивалась.              Снейп быстро доел обед и покинул свое место.              Джейн облегченно выдохнула. В его присутствие она чувствовала себя ужасно скованно, а внутри бушевал ураган эмоций, мучительный и сладостный одновременно.              Уже идя вдоль гриффиндорского стола к выходу, она заметила обедающих близнецов Уизли. Фред, увидев ее, поднялся на ноги. Лицо его было ужасно серьезным и выражало недовольство. Джейн остановилась, вопросительно смотря в чуть прищуренные светло карие глаза Фреда.              — Мне на вас жалуются, профессор Эйлер! — вызывающе произнес он.              — А-а, это… — протянула Джейн, уже догадываясь, о чем пойдет речь.              Дело в том, что уже за первые три учебных дня более пяти студентов попыталась уйти с ее урока, использовав Забастовочные завтраки, и Джейн, игнорируя любые протесты, заставляла внезапно заболевших глотать красные половинки конфет, взятых у близнецов, и тем самым вылечивала их. Нерадивые студенты вынуждены были оставаться на уроке. При этом Джейн не скупилась на издевательства и насмешки, так как сразу же вспоминала рекламу Фреда и Джорджа про «бесполезную скукотищу», что задевало ее как преподавателя.              — Я-то думал ты поддерживаешь нас, — обиженно заявил Фред. — А теперь нас просят вернуть деньги. И это из-за тебя!              — Говори тише! — Джейн возмутил такой наезд. — Ты что думал, я шутила, когда говорила, что не собираюсь потакать вашим хитростям? Я же просила предупреждать, что на моих уроках это не действует! Не понимаю твоих претензий.              Джордж тоже поднялся с места, обеспокоенно смотря на брата.              — Вообще-то я надеялся, что ты будешь нам помогать. В память о старой дружбе, так сказать, — продолжал Фред. — А в итоге мы вынуждены с тобой воевать. Мне кажется, общение с нашей мамой на тебя плохо повлияло, Джейн…              — Фред, ты перегибаешь палку… — укоризненно начал Джордж.              — Не мешай. От тебя все равно толку в этом деле — ноль. — Фред попытался усадить брата обратно.              Джейн глянула на Амбридж, все еще сидящую за преподавательским столом. Та смотрела на них в упор.              — Здесь не место для подобных разговоров, — холодно произнесла Джейн, уже начиная злиться. — И вообще я просила вас, Фред, обращаться ко мне «профессор Эйлер». У меня осталось всего две конфетки, так что двух человек я еще вылечу, а дальше можете торжествовать. Сейчас давайте прощаться… Амбридж не сводит с нас глаз уже несколько минут.              — Ну и что? — отмахнулся Фред, глянув с отвращением на Амбридж. — Если что, мы скажем, что просили у вас книгу по геометрии.              — Я не магловедение веду, — улыбнулась Джейн. — По гематрии, Фред, по гематрии.              — Уверен, что Амбридж сама не в курсе, — сказал Фред, и на лице у него промелькнула прежняя озорная улыбка. — И все-таки мы в вас разочарованы, профессор Эйлер.              Джейн посмотрела на Джорджа, пытаясь оценить насколько разочарован в ней он. Но Джордж лишь виновато улыбнулся, словно пытаясь дать ей понять, что слова Фреда к нему не относятся.              — Не такая уж неожиданная новость, — хмыкнула Джейн. — А теперь с вашего позволения я пойду. Удачи в коммерческой деятельности!              — Имейте в виду, что, когда мы откроем магазин, вы останетесь без скидки! — крикнул ей вслед Фред.              Джейн закатила глаза. Магазин! Все лето они про него говорили с какой-то стопроцентной уверенностью, тогда как ранее это было лишь их тайной мечтой. Такая перемена немного настораживала.              Вечером, после ужина, Джейн отправилась к Дамблдору. Это был ее первый отчет. Она рассказала обо всем том, что ей стало известно о Гарри, а также сообщила, каким образом Гарри «пишет строчки» на отработках у Амбридж. После упоминания этого факта, Дамблдор на несколько минут задумался. Джейн ожидала несколько другой реакции. Она была уверена, что Дамблдор будет в ярости, но тот отреагировал совершенно спокойно.              — Что вы будете делать с Амбридж? — поинтересовалась Джейн.              — Ничего, — невозмутимо ответил Дамблдор.              — Как же… Но ведь она творит немыслимые вещи! Гарри говорит правду, а она…              — К правде нужно подходить с осторожностью. Гарри должен научиться это понимать.              Джейн была в шоке.              — То есть вы даже не планируете это останавливать? — упавшим голосом спросила она.              — Пока не планирую, — твердо произнес Дамблдор.              У Джейн сложилось такое впечатление, что у Дамблдора есть какой-то свой план. И есть причины, объясняющие его поведение. Только вот посвящать ее в них он явно не собирался.              — И прошу тебя никому не рассказывать об этом, — добавил Дамблдор. -В особенности, Сириусу. Ты ведь поддерживаешь с ним связь?              — Ну… я хотела ему написать на днях, — замялась Джейн. — Сразу после того, как моя сова вернется от дяди…              — Не забывай, что письма перехватывают, — предостерегающе произнес Дамблдор. — Пиши осторожно, а лучше — вообще ничего не пиши.              — Еще Гермиона просила рассказать о том, что у Гарри вчера вечером заболел шрам, когда Амбридж коснулась его руки, — сказала Джейн, продолжая внимательно следить за реакцией Дамблдора. — Они пришли к мысли, что Волан-де-Морт может контролировать Амбридж… Скажите, а такое вообще возможно?              — Это исключено, — заявил он, спокойно смотря на Джейн поверх своих очков-половинок. — Я проверял. Долорес не имеет никакого отношения к Волан-де-Морту.              — Тогда как объяснить это?              — Простое совпадение, — слегка пожал плечами Дамблдор. — Вероятно, у Волан-де-Морта в этот момент случился эмоциональный всплеск. Я уже говорил на собраниях Ордена о его связи с Гарри, которая и является причиной постоянных болей в его шраме. Здесь меня больше интересует то, что же такое произошло у Волан-де-Морта? Кажется, в последнее время он ничего не предпринимал… Не считая, конечно, проделки Люциуса Малфоя со Стерджисом неделю назад.              — Я читала об этом в сегодняшнем «Пророке», — встрепенулась Джейн.              Она начала расспрашивать Дамблдора о Стерджисе. Отвечая на ее вопросы, Дамблдор выглядел несколько отстраненным — параллельно он о чем-то сосредоточенно размышлял.              — У меня есть для тебя небольшое задание на грядущую неделю, — прервал вдруг он разговор о Стерджисе.              — Какое? — насторожилась Джейн.              — Тебе нужно намекнуть мисс Грейнджер, что было бы неплохо самостоятельно поучиться защите от Темных искусств. Но сделать это ты должна так, чтобы мисс Грейнджер считала, что это целиком и полностью ее идея. То есть тебе нужно осторожно подтолкнуть ее к этой мысли. Она — девочка сообразительная, и это, думаю, будет легко. Если она попросит тебя быть их учителем, то откажись. Скажи, что сможешь помочь только советом.              Джейн неуверенно кивнула, очень смутно понимая весь замысел Дамблдора.              И когда она уже собралась уходить, Дамблдор добавил:              — Еще, пожалуйста, попроси у Северуса настойку растопырника. Она способствует заживлению ран от заклинаний. Отдай ее мисс Грейнджер. И поверь, Джейн, если бы у меня была возможность, я бы остановил этот беспредел…              

***

             Хогвартс между тем ожидало одно неожиданное событие. О том, что Амбридж назначена генеральным инспектором, преподаватели узнали за вечер до того, как громкая статья с ее именем появилась на страницах «Ежедневного пророка». По настоянию Амбридж после ужина было проведено собрание в учительской, где она и сообщила пренеприятнейшее известие о своей новой должности.              — Моя задача — проверить компетентность каждого из преподавателей, — приторно-сладким голосом говорила Амбридж, с улыбочкой оглядывая кислые лица преподавателей. — Вы не подумайте, что Министерство сомневается в уровне вашей квалификации. Нам всего лишь важно убедиться в вашей профессиональной пригодности. Министр больше не намерен доверять профессору Дамблдору учебный процесс и жизни детей. За последние несколько лет было немалое количество жалоб. Чего только стоил преподаватель-оборотень!              Джейн невольно поморщилась, услышав упоминание Люпина. Чем дальше, тем больше отвращения внушала ей Амбридж.              — Инспекция ваших занятий будет проходить в течение месяца, — продолжала Амбридж. — Каждому из вас я предварительно пришлю записку с датой и временем ее проведения. После вы получите результаты…              — А мне казалось, что уже давно прошло то время, когда за мою работу выставляли оценки, — сурово произнесла МакГонагалл. — Вам не кажется, Долорес, что вы много на себя берете?              Взгляд МакГонагалл был острым, как нож. Но Амбридж даже бровью не повела.              — Я всего лишь выполняю обязанности, возложенные на меня Корнелиусом Фаджем, — снисходительно и важно заявила она. — У вас есть какие-то претензии к министру, Минерва?              МакГонагалл вспыхнула, но промолчала.              — У меня тоже возник один небольшой вопрос, Долорес, — выступил вперед Снейп, смотря с пронзительным презрением в глаза Амбридж, что Джейн даже подивилась тому, как та смогла выдержать этот взгляд. — Позвольте уточнить, вы владеете необходимыми навыками во всех предметах? Иначе я не понимаю, каким образом вы собираетесь делать адекватные выводы о нашей компетентности…              Остальные преподаватели одобрительно закивали. Джейн еле сдерживала торжествующую улыбку. Ее приводил в восторг тот факт, что несмотря на просьбы Дамблдора, МакГонагалл и Снейп не хотели безоговорочно кланяться в ноги этой амбициозной министерской особе в розовом кардигане.              Амбридж с достоинством и с завидной самоуверенностью отвечала на все вопросы преподавателей. Джейн все это время внимательно ее изучала и слушала. И почему-то у Джейн появилось очень нехорошее предчувствие, касающееся грядущей инспекции.              Джейн начинала немного бояться и переживать. Для нее было главным, чтобы Амбридж не пришла на ее урок у пятикурсников, ведь Драко наверняка воспользуется возможностью навредить ей. Хоть на всех ее уроках он и молчал, она не сомневалась в том, что он потихоньку что-то замышляет против нее. Все выглядело как затишье перед бурей.