Глава 50. Омут памяти
6 мая 2020 г. в 20:07
Джейн стояла посреди просторной и роскошной комнаты. Память ее не подвела: это была гостиная в особняке Малфоев. Здесь ничего не изменилось. Та же богатая мебель, тот же мраморный камин, а на нем — та же семейная фотография.
Рядом с камином нетерпеливо вышагивал Северус. Остановившись, он вскинул голову и посмотрел в сторону Джейн. На миг та испугалась, но потом поняла, что он не может ее видеть. Она находилась в его воспоминаниях.
«Это было относительно недавно, — подумала Джейн, с любопытством изучая сосредоточенное лицо Северуса. — Он несильно изменился. Интересно, зачем он пришел к отцу?»
В гостиную вошел Люциус Малфой. Одетый, как всегда, элегантно и со вкусом. Лицо его было непроницаемым, спокойным. Светло-серые и холодные, как сталь, глаза выражали безразличие. Отсутствие какой-либо улыбки или усмешки, прямая спина, надменно приподнятый подбородок придавали ему очень важный и самоуверенный вид.
— Ты редкий гость здесь, Северус, — заметил Люциус, чуть сузив глаза. — Нарцисса сказала, что у тебя ко мне очень важный разговор.
— Верно, — кивнул тот с невозмутимым видом.
Люциус манерным жестом указал Северусу на два кресла. Оба сели. Джейн не отрывала глаз от отца. Еще никогда у нее не было возможности как следует его рассмотреть.
— Что-то с Драко? — поинтересовался Люциус, и в его голосе прозвучала тревога.
Северус отрицательно мотнул головой, оценивающе оглядел Малфоя, потом произнес:
— Я хочу поговорить не о Драко, а о Джейн Эйлер.
Джейн вздрогнула, услышав свое имя. Она впилась жадным взглядом в Люциуса. Его лицо ничего не выражало, оно было каменным. Несколько секунд он испытующе смотрел в черные глаза Северуса.
— Не знаю такую, — с наигранным пренебрежением проговорил Люциус.
— Она приходила к тебе, — усмехнулся Северус. — Летом. Драко мне все рассказал.
— Он не может знать имя той, которая приходила.
— Теперь знает.
— Что ты хочешь этим сказать?
И информация удар за ударом посыпалась на Малфоя. Северус поведал ему о том, что Дамблдор взял нового преподавателя по нумерологии и что этот преподаватель — молодая девушка, приехавшая из Франции. Он также упомянул, что уже на первом уроке между ней и Драко вспыхнул конфликт. После каждого из этих фактов Люциус менялся в лице. Напряжение сменялось смятением, смятение — гневом, а гнев — ужасом. Больше всего его впечатлила новость о том, что Северус в курсе его школьного романа и знает некоторые щепетильные подробности.
— Итак, Люциус, она — твоя дочь? — прямо спросил Северус.
Люциус фыркнул. В какие-то десять минут разговора он сделался совершенно неузнаваемым. Пафос бесстрастия и надменности пропал без следа. На его бледном лице проступили красноватые пятна, серые глаза метали холодные молнии.
— Дочь! — вскричал он. — Какая она мне дочь? Я знать ее не знаю! Да и не хочу знать. Свалилась мне как снег на голову! И меня, признаюсь, очень пугает ее появление. Это не к добру! У нее определенно что-то на уме. Осталась в стране, теперь подбирается к моему сыну… Она говорила что-нибудь обо мне Драко?
— Почти ничего. Лишь назвала тебя подлецом и мерзавцем.
— Маленькая дрянь!
Джейн сглотнула. Ей было так неприятно все это слушать! Внутри нее стремительно вскипала ненависть. И пусть это было больше года назад, отношение отца к ней явно не очень поменялось за прошедшее время. Особенно, если судить по последней их встрече в кабинете Северуса.
— Ей не место в Хогвартсе, — продолжал тем временем Люциус, немного успокоившись. — Я хочу, чтобы она уехала обратно. И твоя помощь будет мне очень кстати, Северус.
— Не собираюсь тебе помогать, — категорично заявил тот. — Максимум, могу понаблюдать за ней. Но едва ли у нее есть какие-то замыслы против тебя. Я почти уверен, что летом она приходила к тебе как к отцу в надежде на твое участие.
— Пустые надежды!
— Почему бы тебе не признать ее, Люциус?
— Признать? Это невозможно! И вообще, ты, Северус, не должен был ничего знать. Я едва справляюсь с желанием подчистить тебе память. Догадываюсь, что ты думаешь сейчас обо мне. Что я лицемер, да? Что я не умею нести ответственность за свои поступки?
— А разве здесь можно думать по-другому?
В гостиную вошла Нарцисса.
Джейн с любопытством изучала ее. Высокая, стройная. В темно-зеленом шелковом платье. Ее длинные светлые волосы были собраны в объёмную прическу. Она не выглядела столь надменной, как муж. Взгляд ее сапфировых глаз был намного мягче. Она, не отрываясь, смотрела на Люциуса. И в выражении ее красивого и ухоженного лица читался упрек.
Люциус посмотрел на нее, потом на Северуса, взгляд которого был не менее красноречивым.
— Что вы так смотрите? У всех свои скелеты в шкафу. И каждый скрывает их, как может.
Нарцисса многозначительно склонила голову.
— Это только ты сама невинность, — с насмешкой добавил Люциус.
— Не разговаривай так со мной, — предупреждающе сказала она.
— А ты прекрати ее защищать! Если она вынесет все на публику, нам придется нелегко. Этот позор ляжет и на тебя, Нарцисса.
— Мне это не так важно. Меня ужасает другое. Ты приписываешь этой девочке то, чего у нее наверняка и в мыслях не было. И я уже говорила тебе, что не нужно было ее прогонять.
— И я тебе говорил, что иначе было невозможно.
— Девочка ни в чем не виновата, Люциус.
— Я виноват, да? — с вызовом спросил Малфой.
— Ты виноват. И она виновата, — с нажимом проговорила Нарцисса. — Вам нужно было как-то по-другому решать свои проблемы. А лучше — вообще их не создавать. О чем вы только думали?
— Как будто тут кто-то думает.
— Зато потом вы много думали! И ты, Люциус…
— Так, все! Я не намерен дальше ничего обсуждать, — мрачно произнес Малфой, с опаской глянув на Северуса.
— Я всего лишь хочу, чтобы ты достойно вышел из этой ситуации! — рассердилась Нарцисса. — Достойно по отношению к ней!
— Да как ты не понимаешь! — вдруг вспылил Люциус, с силой сжимая подлокотники кресла. — Она не должна была появляться на свет! Элизу бы никто не тронул, если бы она не решила оставить ребенка. Рождение этой девчонки навлекло беду и принесло смерть. Ее тоже должны были убить, но она выжила. И я не перестаю гадать, в чем же состоял этот маленький шанс!
Нарцисса смотрела на него со сдержанным сочувствием. Северус же, судя по легкой растерянности, вообще плохо понимал, о чем речь. Он чувствовал неловкость от того, что совершенно неожиданно оказался свидетелем семейной ссоры. Еще и на такую тему. А откровенный цинизм, который звучал в словах Люциуса, его неприятно поражал.
— И ты хочешь, Цисси, чтобы ради нее я пожертвовал своей репутацией? — произнес Люциус, тяжело дыша. — Сделал нашу семью предметом сплетен и осуждения? Ни за что! Этой девчонке лучше всего убраться туда, откуда она приехала.
— Она твоя дочь, Люциус! — сказала Нарцисса.
— Я, наверное, пойду, — Северус поднялся с кресла.
Люциус, нахмурившись, наблюдал, как он подходит к камину, зачерпывает горсть Летучего пороха.
— Ладно, я не стану ничего делать, — раздраженно проговорил Малфой. — Но ты понаблюдай за ней, Северус. Если она тронет Драко, что-то ему скажет… Я за себя не отвечаю!
«Жалобы-то потом он на меня писал», — мелькнуло в голове Джейн.
— Она твоя дочь! — настойчиво повторила Нарцисса.
— Если так, — сказал Северус, поворачиваясь к ним, но обращаясь прежде всего к Нарциссе, — то напишите Драко и попросите его вести себя поприличнее, не провоцировать ее лишний раз. Эта особа эксцентрична, может и взболтнуть что-нибудь…
Нарцисса понимающе кивнула.
Джейн не успела толком осмыслить увиденное, как все вокруг переменилось. С большим трудом она переключила внимание с невеселых мыслей об отце на происходящее. Она стояла на лужайке перед Хогвартсом. Была осень, и на земле лежали опавшие листья. Кругом все было в красных, оранжевых и желтых тонах. Почти таким же было и небо: садилось солнце.
У берега озера под деревом сидел Северус, еще подросток, а рядом с ним — красивая рыжеволосая девочка. Закат отражался в ее ярко-зеленых глазах.
«Лили! — сразу догадалась Джейн, моментально забыв об отце. — Вот она какая!»
Они увлеченно болтали. Лили весело смеялась. Северус не сводил с нее завороженного взгляда.
«Интересно, сколько им лет?» — задумалась Джейн.
Она прислушалась к их разговору.
— Я бы очень хотела продолжать обучение нумерологии, — говорила Лили. — Но профессор Вектор требует оценки «Превосходно» по СОВ. По-моему, это слишком. Так смогут сдать от силы человека три! И что, она будет учить троих? Это смешно! Не понимаю, зачем она так завысила планку…
«Пятый курс! — поняла Джейн. — Значит, им по пятнадцать лет».
Очень скоро их оживленный разговор плавно перетек в уютное молчание. Лили любовалась закатом. А Северус любовался ей. Его взгляд скользил по ее ресницам, улыбающимся губам и густым темно-рыжим волосам, закрывающим ее плечи.
— Скоро отбой, — проговорила Лили, посмотрев на Северуса.
Тот быстро отвел глаза, слегка покраснев, и сделал вид, что тоже ужасно увлечен закатом.
— Так не хочется уходить, — сказал он. — Ведь очень красиво!
— Да, здесь удивительные закаты и рассветы! — кивнула Лили. — Одна из причин, почему я так люблю Хогвартс.
Она положила голову на плечо Северуса, продолжив смотреть, как садится солнце, окрашивая небо в яркие краски. Лицо Северуса осветилось улыбкой, глаза сузились от удовольствия.
— Нам пора в замок, Лили, — через некоторое время произнес он, когда часы в замке пробили девять. — Ты ведь как-никак староста.
— Да-да, — рассеяно ответила Лили. — Пойдем.
Северус встал с земли и протянул ей руку. Лили мило улыбнулась, приняла его помощь и поднялась на ноги, но, сделав шаг, неожиданно оступилась. Она наверняка бы упала, если бы Северус ее не удержал, приобняв за талию. Их лица оказались очень близко.
Джейн, затаив дыхание, следила за ними.
Долю секунды Лили и Северус смотрели друг другу в глаза. Лили уже хотела что-то сказать, как Северус вдруг подался вперед и поцеловал ее в губы. А в следующую секунду Лили его оттолкнула.
— Ты чего, Северус? — проговорила она, испуганно и смущенно.
Северус ничего не ответил. На губах его играла счастливая улыбка. Лили, стремительно краснея, поспешила схватить с земли свою сумку. Затем она чуть ли не бегом рванула к замку.
Северус, продолжая одухотворенно улыбаться, смотрел ей вслед. А когда она скрылась в дверях замка, он сел обратно под дерево. Затуманенным взглядом он созерцал закат. Наступление отбоя его больше не волновало.
Вокруг Джейн сменялись цвета и формы. Перед глазами все еще стояло сияющее лицо пятнадцатилетнего Северуса, когда она вдруг оказалась на вершине какого-то холма. Была ночь. Сильный ветер качал деревья, угрожающе завывая. Повзрослевший Северус нервно крутился на месте с волшебной палочкой в руках. На вид ему было около двадцати лет. Он словно кого-то ждал. И Джейн решила, что он ждет Волан-де-Морта.
Внезапно мелькнула ослепительная вспышка. Северус упал на колени, а его волшебная палочка отлетела в сторону.
— Не убивайте меня!
— Я и не собирался.
Джейн к своему удивлению различила в темноте высокую фигуру Дамблдора.
— Я пришел с предостережением… — пролепетал Северус; его глаза лихорадочно блестели в свете волшебной палочки Дамблдора. — Нет, с просьбой… Пожалуйста!
— Какая же просьба ко мне может быть у Пожирателя смерти?
В строгом лице Дамблдора читалось нескрываемое презрение, в голосе звучали ледяные нотки.
— Пророчество… Предсказание Трелони…
«То самое Пророчество?» — подумала Джейн.
— Ах да, — холодно проговорил Дамблдор. — И что из этого вы доложили лорду Волан-де-Морту?
— Все… Все, что слышал! — признался Северус. — И поэтому он думает, что Пророчество относится к Лили Эванс!
— В Пророчестве ничего не сказано о женщине. Речь там шла о мальчике, который родился в конце июля.
— Вы понимаете, о чем я говорю! — с отчаянием в голосе произнес Северус. — Он думает, что речь идет о ее сыне… Он собирается отправиться к ней… Убить их всех!
— Если она так много для вас значит, то лорд Волан-де-Морт, несомненно, пощадит ее. Разве не могли вы попросить его пощадить мать в обмен на сына?
— Я… Я просил…
— Вы мне отвратительны, — резко сказал Дамблдор. — Значит, вам плевать, что ее муж и сын погибнут? Пусть гибнут, лишь бы вы получили то, что хотите?
— Ну так спрячьте их всех! — с мольбой проговорил Северус. — Спасите ее… их. Прошу вас!
— А что я получу взамен, Северус?
— Взамен? Все, что угодно.
И все исчезло. Джейн продолжала стоять с открытым ртом.
Теперь она очень ясно понимала, что имел в виду Северус, когда, будучи не в себе, говорил ей о сковывающих его цепях, долге… Ей стало понятно и его беспокойство за Гарри, и то, почему он согласился играть роль двойного агента. Он искупал свою вину.
Сделав усилие, чтобы прийти в себя, Джейн оглянулась. Теперь она находилась в какой-то тесной и обшарпанной комнате. Убранство ее составляла старая и выцветшая мебель. За окном виднелась пыльная узкая улочка с невзрачными серыми домами, которые окутывал вечерний сумрак. У окна стоял письменный стол, а за ним сидел Северус. Снова ему было около пятнадцати-шестнадцати лет. Положив перед собой левую руку с закатанным рукавом растянутого свитера, он в упор разглядывал что-то на своем предплечье. Темные волосы закрывали его лицо.
Джейн, нахмурившись, приблизилась к столу. Она увидела, что на предплечье Северуса еще не было отвратительной татуировки. Но, судя по тому, как он гипнотизировал взглядом свою руку, он явно желал, чтобы она там была.
Вдруг раздался громкий удар. Джейн различила глухой шум и крики, на которые она вначале не обратила внимания. Ругались где-то внизу, на первом этаже.
Северус вдруг подскочил на ноги. На его бледном и худом лице застыло выражение ярости, злобы и отчаяния.
— Да мне плевать! — сотрясал весь дом мужской рык. — Вся жизнь под откос! Из-за тебя и из-за твоего урода! Проваливайте отсюда оба, слышишь? Забирай своего щенка и вали! Колдуны хреновы! Сжечь вас на костре надо, ясно, тварь?! Всех вас, ненормальных!
Джейн даже не успела опомниться, как Северус резким движением скинул все со стола. Свитки пергамента, книги, чернильницы, перья — все полетело на пол. Северуса трясло. Он схватился руками за голову.
Внизу вроде бы все стихло. Джейн прислушалась. До нее долетел тихий женский голос, но разобрать слов было невозможно. Секунда, и снова грянул удар. Женщина жалобно вскрикнула, и на нее посыпались очередные грязные ругательства.
Напряжение росло.
Северус резко выпрямился. Его лицо было искажено ненавистью. Судорожно выдохнув, он решительно отодвинул один из ящиков письменного стола и достал волшебную палочку. Крепко сжав ее в руке, он стремительно направился к двери. Джейн бросилась за ним, с ужасом гадая, чем же все это может закончиться.
Северус бегом спустился по полутемной крутой лестнице и влетел в комнату на первом этаже, которая, вероятно, была кухней. Мать Северуса, болезненно худая женщина с растрепанными черными волосами, сидела на грязном полу. Ее левая бровь была разбита в кровь, на бледных губах кровоточил рубец, а на подбородке темнели ссадины. По ее впалым щекам струились слезы. Женщина умоляюще смотрела снизу вверх на высокого мужчину, который стоял над ней, сжимая руки в кулаки.
— Отойди от нее, подонок! — громко произнес Северус, направляя на отца волшебную палочку.
Мужчина обернулся. Темные волосы, черные густые брови, красноватые злые глаза и крючковатый нос, такой же, как у Северуса.
— Как ты меня назвал? — прорычал мужчина, оскалившись.
— Северус, не надо… — слабым голосом промолвила женщина.
— Ты ее больше не тронешь, понял? — сверкая глазами, выпалил Северус. — Хватит! Я больше не позволю тебе унижать нас! Ты — полное ничтожество! Ничтожный магл, который…
— Северус, пожалуйста! — женщина сделала безуспешную попытку подняться на ноги.
— Собирайся, мама! — заявил ей Северус. — Мы уходим. И уходим навсегда! Нельзя это больше терпеть! Ты уже не похожа на себя… Он сведет тебя в могилу, мама!
— А сопляк дело говорит, — выплюнул мужчина, криво усмехаясь и с опаской посматривая на волшебную палочку Северуса. — Проваливайте из моего дома! Желаю вам сдохнуть где-нибудь на помойке!
— Мы никуда не пойдем, Северус, — каким-то чудом женщине удалось встать.
— Но, мама… — начал растерянно Северус.
Она отрицательно мотнула головой и робко коснулась плеча мужа.
— Тобиас, успокойся, прошу тебя, — устало произнесла она. — Ты же знаешь, нам некуда идти. Сейчас тебе нужно поспать. Ты очень много выпил! Нельзя так, ты становишься неуправляемым…
— А ты и не должна мной управлять! Ведьма!
Все случилось в один миг. Тобиас изо всех сил оттолкнул от себя жену. Она налетела на кухонный стол. Прямо на его угол. Удар пришелся ей в висок. Судорожно выгнувшись, она плашмя упала на пол, и ни одного звука не сорвалось с ее губ.
— Мама! — испуганно крикнул Северус.
Он бросился к ней, повернул к себе ее лицо. Ее черные, как спелая вишня, глаза были широко распахнуты. Кожа покрылась мертвенной бледностью. Губы посинели. Она не двигалась.
— Мама, нет, пожалуйста… — с ужасом прошептал Северус.
Дрожащими руками он убрал волосы с ее виска. На месте удара была гематома. Северус, всхлипнув, направил на лилово-багровое пятнышко свою волшебную палочку, что-то прошептал. Но ничего не произошло.
Он выпустил из рук застывшее, неподвижное тело. Закрыв лицо руками, он давился рыданиями. А потом он вдруг взвыл, протяжно, как раненый зверь. Острая боль и мучительное бессилие звучали в его диком вое.
Сердце Джейн разрывалось на части. В глазах стояли слезы, ноги подкашивались. Она как никто понимала, что чувствует Северус.
Тобиас смотрел на жену и сына с растерянностью. Он глупо хлопал глазами и, видимо, еще не до конца осознавал, что он наделал. Сглотнув, он неуклюже подошел к столу, дрожащей рукой приподнял мутный графин, плеснул себе в стакан виски и залпом выпил. Налил еще.
Северус вдруг поднялся на ноги. Его мокрое от слез лицо было какого-то землистого оттенка, губы дрожали, черные глаза блестели от слез. Все его существо выражало страдание, муку, горе.
— Ты ее убил! — выдохнул он, смотря на отца.
— Я не хотел… — тусклым голосом прошептал Тобиас и медленно опустился на ближайший стул.
Мгновение, и Северус подскочил к отцу, приставив к его шее волшебную палочку.
— Она мертва! Из-за тебя… Сволочь! Ты превратил ее жизнь в ад! Ты убил ее!
— Это несчастный случай… Я никогда не хотел, чтобы она умерла…
— Да ну? Ты сыпал проклятья. Ты избивал ее! А она терпела. Все прощала! Не уходила… Она любила тебя! И теперь ее больше нет… Ты убил ее! А я… Убью тебя!
Джейн отвернулась. Голос Северуса звучал решительно и твердо. Она даже не сомневалась в том, что он выполнит свое намерение. Но вдруг она увидела в дверях кухни какого-то мужчину. Он был в темно-синей мантии, с волшебной палочкой в руках. Явно из Министерства.
— Молодой человек, уберите палочку! — строго обратился он к Северусу. — Иначе я буду вынужден применить заклинание.
Северус вздрогнул, повернулся. Выражение его лица сразу стало каким-то потерянным. Мужчина тем временем прошел в кухню, склонился над его матерью, убедился, что она мертва.
— Рассказывайте, что произошло, — потребовал он, выпрямляясь.
И снова все начало стремительно меняться. Новые декорации выстраивались вокруг Джейн. Но она ничего не осознавала. Слезы душили ее. Внутри все выворачивалось. Она вдруг начала жалеть, что полезла в Омут памяти. Каждый просмотренный эпизод не прошел для нее бесследно.
И вот она, к своему изумлению, оказалась на кухне в доме на Площади Гриммо. Сириус и Северус сидели за столом друг напротив друга. Взгляды у обоих были враждебными. Сириус, немного красный, попеременно икал. Перед ним на столе стояла бутылка джина.
Джейн не стала вслушиваться в их разговор. Ей срочно нужно было выбраться из Омута памяти. Только как это сделать — непонятно. Она задрала голову вверх, но увидела только облезший потолок кухни. Как же быть?
Она походила вокруг Сириуса и Северуса, и волей-неволей ей пришлось впустить в свою голову их беседу.
— Не понимаю, что ты — ик — от меня хочешь, Нюниус, — проговорил Сириус, безуспешно пытаясь справиться с икотой с помощью очередного стакана джина.
— Воспоминай, Блэк! Конец седьмого курса. «Хогвартс — экспресс». Стычка в коридоре поезда. Твои дружки. Эйвери. И вещь, которая выпала из его кармана. Ты ее подобрал и не вернул. Сейчас она мне нужна. Она у тебя?
Сириус насмешливо осклабился и ничего не ответил. Северус пристально смотрел ему в глаза, не моргая.
— Она у тебя, — торжественно произнес он. — В какой-то шкатулке.
— Молодец, Нюниус! Только — ик — зачем тебе эта безделица? Неужели это фамильная драгоценность Эйвери? Хочешь — ик — вернуть ее ему в качестве подарка на день рождения? Или, может быть, в честь вашей — ик — свадьбы? Что же, давно пора!
Довольный собой Сириус громко рассмеялся. Северус, казалось, даже не утруждал себя раздражаться развязным поведением своего школьного врага. Он был спокоен и сосредоточен.
И тут перед Джейн вырос второй Северус. Настоящий. От неожиданности она даже отшатнулась в сторону.
— Ты с ума сошла, Джейн? — яростно спросил он. — Зачем ты сюда полезла?
— Я… — Она не смогла ответить, слова застряли в горле.
— Я знаю твое слабое место, Блэк, — между тем произнес другой Северус, тот, что сидел за столом. — И предлагаю пари…
Реальный Северус с каким-то паническим испугом глянул на самого себя, схватил Джейн за руку и притянул к себе.
— Идем! — произнес он.
Джейн почувствовала, что взмывает вверх. Кувырок, и ноги ее коснулись каменного пола. Она вернулась в реальность, в настоящий день. Перед ней стоял Северус, и лицо его пылало злостью и недовольством.
— Что ещё ты видела? — требовательно поинтересовался он.
Джейн молча покачала головой. Она ещё находилась под впечатлением увиденного и была не в силах даже открыть рот. На глаза снова навернулись слезы. Она шагнула к Северусу и уткнулась лицом в его грудь, тихо всхлипывая. Она не знала, как еще ей выразить свое понимание, сожаление, участие. В первые минуты Северусу хотелось кричать на неё, обвинять и упрекать, но это желание быстро прошло. Хоть и не сразу, но он её все же обнял. Теснее прижавшись к нему, она почувствовала, что любит его всей душой. Её наполняла болезненная нежность. То, что она узнала, казалось, укрепило между ними некую духовную связь.
Полчаса спустя они уже сидели в зале Северуса. Джейн выглядела напряженной и задумчивой. Северус с тревогой поглядывал на неё и нервничал. Она рассказала ему, что видела в Омуте памяти. Но кое-что она не упомянула: она почему-то не смогла сказать, что видела смерть его матери. Это настолько ее поразило, что она до сих пор переживала этот момент. А Северус все никак не мог понять, почему она так подавлена.
— Ты осуждаешь меня? — спросил он.
— Что? — растерянно произнесла Джейн. — Нет, что ты! За что мне тебя осуждать?
— Ты узнала, что Поттеры погибли по моей вине.
— Но ты ведь не хотел этого. Ты просто совершил ошибку. Мне очень жаль, что их не спасли. Жаль, что никто из тех, кого ты просил, не выполнил своего обещания.
— Я рад, что ты так считаешь, — удовлетворенно сказал он. — Только не вздумай болтать об этом.
Джейн рассеянно кивнула и снова впала в глубокую задумчивость. Снова ее удрученный взгляд был направлен в пространство. Северус начал догадываться, что она не все ему рассказала. Мысль о том, что она могла увидеть в Омуте памяти все, что угодно, до тошноты сдавила ему грудь. Он постарался не думать об этом.
— Что там с Амбридж? — сказал он, чтобы хоть как-то отвлечь и Джейн, и самого себя. — Ты так и не рассказала. Что она тебе предложила?
Джейн с лёгким изумлением посмотрела на него. Она уже забыла обо всем. Ей казалось, что это было не сегодня, а как минимум, неделю назад. Она тряхнула головой, прогоняя от себя лишние мысли, и сухо пересказала Северусу свой разговор с Амбридж.
— Оказывается, отец долгое время думал, что я хочу навредить ему, — вздохнула она. — Он знал, что закон на моей стороне и что у меня есть все шансы открыть обществу его истинное лицо. Однако я и не думала об этом. Вы с Нарциссой были правы. Я даже не догадывалась о такой возможности. А сегодня Амбридж мне все так красочно расписала. О, как же хочется теперь оправдать его ожидания! Он так ненавидит меня! Жалеет, что я появилась на свет. Обвиняет меня в том, что маму убили, а я смогла выжить… Абсурд! В общем, я даже не знаю, как мне поступить. Что ты думаешь, Северус?
Северус, погрузившись в размышления, мерил шагами комнату.
— Очевидно, что Амбридж что-то задумала и хочет использовать тебя. Это было понятно уже тогда, когда она объявила тебя любовницей Люциуса, — проговорил он. — Правда, не знаю, чего именно она хочет. Стать единственной опорой Фаджу? Или же уничтожить всех тех, кто его поддерживает, а затем самой занять пост министра магии? Нисколько не удивлюсь, если верен второй вариант.
— А мне-то что делать, Северус?
— Я сейчас скажу тебе одну вещь, Джейн, а ты уже решай, как тебе поступать. В данный момент у Люциуса не лучшие времена. Он дважды провалил попытку добыть из Отдела тайн Пророчество. А недавно Тёмный Лорд узнал, что Люциус сбыл с рук одну очень ценную для него вещь. Не знаю, в курсе ли ты истории, случившейся три года назад в Хогвартсе… О Тайной комнате и младшей Уизли.
— Да. Мне говорила Гермиона. Малфой подкинул Джинни что-то… дневник, кажется. Из-за него все и случилось.
— Именно. Все дело как раз в этом дневнике. Тёмный Лорд в гневе. И если сейчас ты сделаешь то, что посоветовала тебе Амбридж, ты не только сбросишь Люциуса с социального пьедестала, но и сделаешь его совершенно бесполезным для Тёмного Лорда. Что он сможет без связей? Почти ничего. А ко всему прочему станет еще и общеизвестной связь Люциуса с маглорожденной. В такой перспективе Люциус неизбежно впадет в немилость. Его семья окажется в смертельной опасности. Тёмный Лорд вряд ли их пощадит. Это полный крах, Джейн. Так что подумай хорошо прежде, чем сделать выбор.
— Ты ведь так хотел, чтобы я сблизилась с Амбридж! — заметила Джейн.
— Но не такой ценой.
— Может, ты расскажешь все Дамблдору? Он должен же мне что-нибудь посоветовать.
— Я расскажу. Но я уверен, что он скажет тебе делать выбор самой. Отец — твой. Тебе решать, готова ли ты так поступить с ним. Принуждать тебя никто не будет.
— То есть ты думаешь, что лучше отказаться? Да?
— Решай сама, Джейн. Только имей в виду, что в случае твоего отказа Амбридж вряд ли позволит тебе надолго задержаться в Хогвартсе.
— Ты думаешь, она меня уволит?
— Скорее всего. Провал своего, вероятно, блистательного замысла она тебе не простит.
— А в случае согласия я проработаю здесь только до конца учебного года?
— Да, скорее всего. Амбридж наверняка поспособствует тому, чтобы твое дело рассмотрели в ближайшие месяцы. Я не успею оглянуться, как ты уже станешь мисс Малфой. И там, увы, дороги наши разойдутся.
— Мы не сможем видеться?
Северус ничего не ответил, лишь пожал плечами, и Джейн нервно рассмеялась.
— Получается, что в любом случае я тебя теряю, — уныло заметила она.
Он слегка улыбнулся.
— Пойдём спать, Джейн. Уже поздно.
Джейн поднялась с кресла. Голова у нее немного кружилась. Еще утром она чувствовала себя такой воодушевленной, но за день на нее столько всего навалилось.
Северус подошел к ней, обхватил руками ее лицо и поцеловал в лоб. Потом вопросительно заглянул ей в глаза. Она кивнула и потянулась к его губам.
Сейчас ей как никогда хотелось уйти из мира мыслей в мир ощущений и чувств. Хотелось утонуть в любви и ласке. Хотелось оказаться на пике удовольствия, забыв обо всех проблемах. Она желала снова ощутить себя единым целым с человеком, которого она любила. Особенно теперь, когда на многое открылись ее глаза, когда она прониклась к нему таким глубоким сочувствием, такой глубокой нежностью. И ей было страшно думать о том, что очень скоро она все это может потерять!
Некоторое время спустя они в изнеможении лежали друг подле друга. Их сбитое дыхание наполняло погруженную во мрак спальню. Безвольно раскинувшись на мягкой постели, Джейн смотрела в темный потолок. Прохладный воздух приятно щекотал ее разгоряченную кожу, а каждую клеточку ее обнаженного тела переполняло глубочайшее наслаждение. Теперь у нее была возможность уснуть без всяких забот, и ее уже клонило в сон.
Но тут перед ней мелькнуло смертельно бледное лицо женщины, ее широко раскрытые и неподвижные темно-вишневые глаза…
Ее словно окатило ледяной водой. Она резко приподнялась.
— Что случилось? — встревожился Северус.
— Я видела ещё кое-что, Северус, — взволнованно призналась Джейн. — В Омуте памяти. Но тебе не сказала.
Северус глубоко вздохнул. Догадки его подтвердились.
— Что же ты видела?
— Твою маму…
А дальше Джейн снова ничего не смогла произнести. Северус немного подождал, но она молчала. Было только слышно ее прерывистое дыхание и тихое всхлипывание.
— Ты видела, как она умерла? — догадался он.
— Да… Ты не представляешь, как я тебя понимаю, Северус!
Джейн посмотрела на него, но в темноте разглядеть выражение его лица было невозможно. Она легла, прижалась к нему, обняла. Он был напряжен, сердце его бешено стучало в груди.
— Почему твоя мама не захотела уйти? — робко спросила Джейн. — Ведь терпеть такое обращение немыслимо!
— Потому что любила его, — медленно проговорил Северус. — Держалась за него. Внушила себе, что без него не сможет.
Он снова вздохнул, потом продолжил:
— Она делала все, чтобы угодить отцу. Выполняла всю работу по дому без волшебства. Палочку прятала. Жила как самый настоящий магл. Ей было плевать на себя, на меня. Поначалу они с отцом только ругались. Но потом он начал выпивать. Он напивался, как свинья, и совершенно терял над собой контроль. Орал, ругался, гнал нас вон, а маму нещадно бил. Меня он трогал меньше. И вообще старался не обращать на меня внимания. Он опасался с самого моего детства, с тех самых пор, когда у меня начались еще неконтролируемые выбросы магии…
— А что стало с ним после?
— Он окончательно спился и умер. Спустя два года после мамы. И все эти два года он как параноик твердил: «я не виноват», «я не хотел» и тому подобное.
Джейн нашла руку Северуса, переплела их пальцы.
— Я тебе уже говорила, что мы похожи с тобой, Северус, — промолвила она. — И я убеждаюсь в этом все больше. Любовь так многогранна. И твоей маме она тоже принесла смерть. Ты тоже дитя несчастной любви.
— Кажется, я где-то уже это слышал, — в его голосе прозвучали насмешливые нотки. — Не слова ли это Блэка?
— Зато какие точные! Говорят, что умение любить - это показатель силы, но иногда любовь губит.
— Потому что это неправильная любовь. Ее действие — это действие злого рока. Это страсть, которая сжигает. И о ней так любят писать романы!
Джейн уже хотела было спросить: «А у нас как? Какая любовь у нас?»
«Он никогда не говорил, что любит тебя, Джейн», — остановил ее внутренний голос.
Она прикусила язык и поспешила отогнать от себя эту неприятную назойливую мысль.
— Как звали твою маму, Северус?
— Её звали Эйлин Принц, — в его голосе прозвучала гордость. — Принц — её фамилия до замужества.
— Принц? — лукаво улыбнулась Джейн. — Так ты наполовину Принц?
— Можно и так сказать. Принц-полукровка.
— Я запомню! — восторженно заявила Джейн; этот факт ей очень понравился. — Получается, твоя мама была из древнего чистокровного рода?
— Да. Но вышла замуж за магла. Когда она сделала это, родители отвернулись от неё. Не оставили ей даже наследства, отдали все кому-то из дальних родственников.
— Твоя мама пошла на то, на что не решился пойти мой отец.
— И, возможно, сделала ошибку. Она прожила до конца жизни в нищете. Никакого уважения она не видела. Были одни унижения. Она была глубоко несчастлива. Однако… не мне её судить.
Джейн немного приподнялась и ласково коснулась его лица. Несмотря на такие грустные разговоры, она чувствовала себя невероятно счастливой. Ещё никогда он не был с ней таким откровенным.
— Прости мне мое любопытство, Северус, — произнесла она.
Ловким движением он перевернул ее на спину, оказавшись сверху. Его горячее тело вдавило ее в кровать. Она обвила руками его шею, и он поцеловал ее, долго и чувственно. И было в этом поцелуе что-то такое, чего никогда не было.
— Если у меня когда-нибудь будет ребёнок, — прошептал вдруг он, оторвавшись от ее губ и глядя ей в глаза, — я не допущу, чтобы он жил так, как жил я. Он не будет ни в чем нуждаться.
— То есть ты рассматриваешь такой вариант, Северус? — улыбнулась Джейн.
— Людям свойственно верить в лучшее, — просто ответил он.