***
По утрам я спала очень чутко, и любой шорох мог меня разбудить. И хотя Оля всегда старалась вести себя тихо в такие моменты, звук кофемашины с кухни заставил меня открыть глаза и недоумённо уставиться на часы: 6:45. Отлично, я могла ещё поваляться в тёплой постели целых 15 минут. Не понимаю, как Оля может вставать в такую рань. Меня зовут Даша, а Оля моя жена. И пусть для многих это «нетрадиционно», нам абсолютно плевать на чужое мнение. Мы любим друг друга, и этим всё сказано. Я никогда не завожу будильники, ибо знаю, что ровно в 7 утра Оля разбудит меня своим невероятно милым голосом и принесёт мне в постель Гляссе. А вечером я, в свою очередь, буду допоздна помогать моей любимой жене проверять домашние задания её учеников, которые отнимают у неё слишком много времени. -Стоит только показать, что какая-либо вещь невозможна, как найдется химик, который ее сделает, — с подносом в руках Оля вошла в спальню, — или коротко о том, как я с горем пополам, но сделала тебе Гляссе. Доброе утро, кстати. -Не стоило так заморачиваться, — смущённо произнесла я, — спасибо большое. -Ой, да ладно тебе, любовь моя, — Оля чмокнула меня в лоб и легла рядом. — Ты сегодня во сколько к нам? -К 10. Я училась на 5 курсе в РУДНе на учителя химии. Сегодня у меня появилась невероятная возможность самостоятельно выбрать школу, в которой я смогу пройти недельную практику. Я, разумеется, выбрала школу, в которой работала моя жена. К слову, это была школа, где я училась и где познакомилась с Олей. В то время она была моей учительницей. Все смеялись над моей привязанностью к «просто училке», как они говорили. Но мне была всё равно, кто что говорит. Я просто учила химию и с каждым днём всё сильнее влюблялась в свою Ольгу Николаевну. Впоследствии оказалось, что мои чувства взаимны, и спустя 3 года после окончания школы мы поженились. Всё было так прекрасно, знаете ли. --Оль, — осторожно начала я, — слушай, а эта мегера всё ещё работает в школе? -Елизавета Ярославовна, ты имеешь ввиду? -Да, она самая, — с презрением ответила я. Лизка Яриковна была моей самой нелюбимой училкой русского языка и литературы. Вечно мешала мне учить химию, пихая свои деепричастные обороты и Пушкина. -Уверена, вы поладите. --Уверена, меня стошнит, когда я увижу её.***
-Переживаешь? — спросила у меня Оля, когда я снимала пальто у неё в лаборантской перед началом урока. -Немного, — честно призналась я. Хотя, надо сказать, родные стены и присутствие любимого человека подбадривали. -Что проходят нынче девятиклашки? — я открыла учебник по химии за 9 класс. -Ты что даже не подготовилась к уроку? — удивлённо спросила моя перфекционистка. -Я не успела… -Боже, это всё из-за тех контрольных работ, не стоило так долго с ними тебе сидеть, я бы и сама их проверила… — было видно, что Оля очень переживала за меня и винила себя за мою неподготовку к практике. Я поспешила её успокоить: -Любовь моя, мне намного приятнее проверять контрольные работы вместе с тобой, чем готовиться к этим урокам без тебя. Да и вообще, я же будущий учитель, я обязана уметь проверять проверочные. Кажется, Оля успокоилась, наверное, она хотела обнять меня, но двери лаборантской резко распахнулись, и в комнату влетела Вера Викторовна, учительница биологии. К слову, ещё одна моя бывшая преподавательница, тоже не самая любимая. -О, Даша, какими судьбами? — наигранно спросила Вера Викторовна. -На практике я здесь, — тоже фальшиво улыбнувшись, ответила я. Какого чёрта, она здесь забыла? У неё, между прочим, есть своя лаборантская. -Ну ладно, — биологичка тут же потеряла ко мне всякий интерес и обратилась к Оле, — представляешь, что Дятлов у меня на уроке учудил… И Вера Викторовна пустилась в бесконечно длинный монолог о том, какие все школьники дебилы, и как Дятлов курит прямо на уроках. Более того, прямо на биологии, какая наглость однако же. На меня чуть ли не лавиной нахлынуло раздражение. Такое чувство, будто бы ни мне, ни Оле не надо готовиться к уроку, а всё, о чём мы мечтаем это послушать звонкий противный голос нашей местной Верки Сердючки. Когда прозвенел звонок, я облегчённо вздохнула и быстренько выпроводила Веру Викторовну прочь с территории химиков. Да уж, годы идут, а она, как и раньше, вечно зависает с Олей. -И как часто она сюда приходит? — как бы невзначай спросила я у жены. -Не ревнуй, мой юный химик, — подмигнула мне Оля.***
Химия химией, а обед по расписанию. Около часа после трёх уроков я пошла в столовую. Так хотелось взять Олю под руку, как я всегда и делала, когда мы шли куда-то вместе, но в школе мы решили не демонстрировать наши тёплые отношения, более того многие даже и не были в курсе нашего брака. Уж Верка Сердючка Викторовна точна не была, иначе бы не торчала часами с моей женой. -Судя по запаху, у нас сегодня солянка, — сказала Оля. Я хотела ответить что-то вроде: «Какой ужас, давай закажем суши», но не смогла и слова вымолвить. Она была здесь. Стояла в пяти метрах от нас и улыбалась мне. Лизка Яриковна собственной персоной. Последняя наша встреча была год назад, когда я пришла в школу на День учителя поздравить своих старых преподавателей и, по многочисленным просьбам Оли быть добрее к Елизавета Ярославовне, была вынуждена вручить дешёвый букетик и русичке. -Ну, здравствуй, Даша, — её голос всегда был нравоучительным даже в таких моментах, когда это было совсем неуместно. -Здравствуйте, — только и смогла вымолвить я. — Рада встрече, — добавила тоже я, поймав на себе строгий Олин взгляд. --Надеюсь, года тебе хватило на то, чтобы обдумать моё предложение, — шепотом спросила Елизавета. Я нервно сглотнула. О её тайных предложениях я не рассказывала даже Оле. -Мой ответ как и прежде — нет, — отрезала я. -Да ты что? — усмехнулась она. Её усмешка напоминала оскал змеи. — Однако тебе придётся сделать то, о чём я тебя прошу. -Никогда, слышите? Никогда я не свяжусь с вами и не погрязну в ваших грязных делах, — зло прошипела я. Так хотелось вмазать этой самодовольной тётке, но я была вынуждена хранить самообладание. -Скажи, ты любишь её? — она не сказала, кого именно, но кивнула в сторону Оли. Я гневно сжала кулаки. -Не смейте её сюда впутывать! -Значит, любишь. Поверь, я и мои люди в курсе вашего брака. Я также знаю, что ради этого вы ездили во Францию, чтобы там расписаться, так как в нашей стране такое запрещено. Более того, мы знаем, что вы храните в школьной лаборантской. А теперь представь, что будет с Ольгой, когда администрация школы узнает правду? Её тут же уволят, и вина будет лежать на твоих плечах. К тому же, вас обеих посадят в тюрьму. Ну что, теперь ты готова к сотрудничеству? Елизавета победоносно ухмылялась, уже заранее зная ответ на свой вопрос. Я не хотела этого делать, но пожертвовать делом всей жизни самого любимого моего человека я не могла. Ох, как будет страдать Оля, если её уволят, а потом ко всему прочему и упекут за решётку. Я просто не могла такого допустить, а потому процедила сквозь зубы: -Что мне нужно делать?***
Весь вечер я была как на иголках, так что моё нервное поведение не укрылось от чуткого взгляда Оли. -Дорогая, что тебя беспокоит? — заботливо спросила она. -Эмм… — я попыталась быстренько что-нибудь выдумать. Мой взгляд упал на учебник по химии для 10 класса, на котором была написана незнакомая мне формула. — Я тут не могу никак вспомнить, что значит эта комбинация. -С77H120N18O26S, — будничным тоном прочитала Оля, — всё же предельно просто, это формула эндорфина, гормона счастья. -Аааа, — протянула я и поспешила перевести взгляд на какой — нибудь предмет в нашей уютной гостиной. -Однако врать ты так и не научилась, — с укором произнесла Оля. — Что случилось? -Ничего, правда ничего, — довольно быстро пролепетала я, стыдясь своей лжи. Но сказать правду Оле я никак не могла. Просто не могла. Если она узнает, на что я иду ради её блага, она ни за что не простит меня. Никогда. А для меня это было сравнимо концу света. Как же тяжело иметь секреты, но ещё тяжелее было расплачиваться за них. С ужасным нетерпением я дождалась, когда около 11 часов вечера Оля ляжет спать и уснёт. За годы жизни с этой женщиной я научилась по дыханию определять, спит ли она или бодрствует. Сейчас она спала мирным сном младенца. Очень медленно одевшись в спортивный костюм, я почти бесшумно покинула квартиру. На улице меня неприветливо встретили холодные потоки ночного ветра. Но он освежал, приводил мысли в порядок, что сейчас бы мне совсем не помешало. У дверей школы припарковался чёрный джип с тонированными стёклами. Снаружи стояла виновница всего этого полуночного театра теней — Елизавета Ярославовна в чёрном латексном костюме и с пистолетом в кобуре на бёдрах. Я не сдержала смешок, бросив взгляд на пафосное одеяние своей бывшей учительницы. Какая же она всё-таки грымза! -А где же ваши люди? — язвительно поинтересовалась я, так как на улице кроме меня и Елизаветы не было ни души. -Они начеку. Пойдём. Стараясь держаться на расстоянии от этой женщины, я вместе с ней пришла в кабинет химии и с помощью ключей, которые мы на время позаимтсвовали на пункте охраны, открыла лаборантскую. На первый взгляд это было обычное школьное помещение: стол, стул, пара стеллажей, забитых учебниками и колбами. Ничего интересного. Однако это только на первый взгляд. Я присела на корточки у тумбочки, в которой вообще-то должны храниться тетрадки, но моя жена держала там нечто более интересное. Открыв дверцу специальным ключом, который я принесла из дома, я показала Елизавете железный сейф с кодовым замком и отпечатком для пальца. Тётка зловеще ухмыльнулась. -Поторапливайся! — гаркнула она. Я тяжело вздохнула и незаметно вытерла щеку, по которой прокатилась слеза. Проект, на который Оля потратила годы своей жизни, насмарку. Через несколько минут он достанется людям, готовым использовать его со злым умыслом, а Оля всего-то лишь хотела помочь человечеству. Кодовым паролем была комбинация из её и моей даты рождения. Я ввела цифры, и услышала хруст открываемого замка. Осталось лишь ввести отпечаток пальца и всё… -Постойте, а зачем вам Машина времени? — неожиданно спросила я. То, что создала моя любимая жена являлось Машиной времени, и, к несчастью, она хранила её в школе. Эх, а ведь через неделю мы хотели отвезти аппарат в более надёжное место, в нормальный сейф. Просто не успели. -Ооо, я рада, что ты спросила, — как и любому злодею Елизавете не терпелось раскрыть свои мотивы. — С помощью этой машины мы сможем вершить великие дела. Но вообще-то у нас есть конкретный план. Мы отправимся в 16 февраля 1869 года и за день до того, как Менделеев понесёт свою таблицу в печать, сделаем это раньше него и станем величайшими учёными в истории человечества. Ты только представь, какие перед нами откроются перспективы: балы, вечера, красивые мужчины ммм… И много денег и славы, люди будут заучивать наши имена и биографии, и каждый чёртов химик будет благодарен нам за то, что мы так добродушно поделились своей таблицей с обществом! От возмущения у меня даже дыхание перехватило. Как же абсурдно это звучало! Отправиться в прошлое, чтобы открыть периодическую систему раньше Менделеева и прославиться! Надо же, и ради этого Оля не спала десять лет своей жизни? Ради того она мастерила сложнейший аппарат, чтобы какая-то старуха воспользовалась им ради известности? Немыслимо, я не могла допустить подобного. Не зная, что предпринять против сумасшедшей тётки с пушкой, я решила заговорить ей зубы. -Но ведь тогда изменится будущее и настоящее, ваши собственные дети даже не родятся… -Ну и ладно, — пренебрежительно бросила Елизавета. — Они простили бы меня, знай, на что готова пойти их мать ради блага человечества. Больше ни один мужик не посмеет сказать, что история не знает великих женщин! -А ещё вы сказали «мы», кто ещё с вами заодно? — игнорируя пафос сумасшедшей русички, спросила я. -О, ничего особенного, всего лишь Вера Викторовна, она полностью солидарна со мной в этом вопросе. Этот план мы придумали вместе, хотя, конечно, большую часть я разработала сама, — с гордостью проговорила Елизавета. -Теперь понятно, почему она торчала в лаборантской Оли так долго, искала Машину… — задумчиво произнесла я. --Что ты там бормочешь? А ну открывай сейф, а то я прострелю тебе череп! Я медленно поднесла палец к сейфу, как за моей спиной послышался крик. Елизавета Ярославовна ревела от боли, закрыв лицо руками. Рядом с ней с каменным выражением лица стояла Оля, а у неё в руках была бутылочка с серной кислотой. --Я уже вызвала полицию, пусть сами разбираются с ними, — быстро проговорила Оля и, взяв меня за руку, вывела из лаборантской. — О чём ты думала, когда пошла на это? -Хотела спасти тебя от увольнения и тюрьмы, — со слезами на глазах тихо проговорила я. -Ох, чёрт, — простонала Оля и крепко прижала меня к себе. — Больше я тебя ни за что никуда не отпущу одну! -Не отпускай, — прошептала я.***
События следующих месяцев прошли как в кино. Елизавету Ярославовну и Веру Викторовну арестовали по многим пунктам: ношение оружия, угрозы, шантаж, попытка кражи личного имущества. А что касается меня и Оли, мы прославились. Да-да, именно так. Сначала полиция с недоверием конфисковала изобретение Оли, а когда следователь прыгнул в прошлое на 5 минут с помощью Машины времени, а затем шокированный вернулся обратно, нам, конечно же, аппарат не вернули, он стал собственностью мирового сообщества учёных. Дабы избежать кардинальных изменений в прошлом, правительство всех стран приняло решение уничтожить Машину, но Олю, а ещё и меня вдобавок, наградили Нобелевской премией и вручили круглую сумму долларов. Что было потом, спросите вы. А я скажу что счастье любит тишину, ведь счастливы мы с Олей действительно были, когда, сидя на террасе нашего загородного коттеджа, моя любимая жена дочитывала книгу, а я смотрела на звёзды. -Даш, знаешь, что ты для меня? — неожиданно спросила у меня Оля. Боже, её голос — музыка для моих ушей, как я рада, что всё ещё могу наслаждаться им. -Что? — с интересом спросила я. -Ты С77H120N18O26S, — на одном дыхании выдала моя жена и загадочно мне улыбнулась. -Чёрт, я снова забыла, что значит эта формула, — немного грустно, и понурив голову, простонала я, но Оля тут же притянула меня к себе и прошептала: -Ты делаешь меня счастливой.