Uniti Aeternum

— Ваши варианты? — спросил Стивен Грант Роджерс. И его слова упали всей своей значимостью на группку аналитиков. Те выглядели несчастными. — Нам так жаль, сэр, — искренне заявила Летиция, поправляя на носу жутко модные и тяжелые очки. Переносица от них чесалась просто адски, но чихать в лицо символу нации она посчитала верхом неприличия. — Мы будем искать еще! — воскликнула Триш. — В любом случае, спасибо, — устало проговорил Роджерс, складывая руки в замок. По столешнице скрипнула чашка. Хилл молча отпила свой черный, как кожаные штаны Фьюри, кофе. — Спасибо, свободны, — проговорила она, внимательно наблюдая за спадающим с лица Капитаном. Едва за сотрудницами закрылась дверь, она прочистила горло. — Стив, мы в плачевном положении. Но мы все хотим тебе помочь. Роджерс скептически прищурился на нее. Помочь Мария хотела в первую очередь себе и подчиненным. — Я благодарен, — наконец выговорил он, расцепляя руки. Побелевшие костяшки не укрылись от взгляда Хилл. — Капитан, пойми, у твоего друга очень тяжелый ПТСР, который осложняется наличием очагов поражения в мозге. Они восстанавливаются стихийно, отчего… — Мария, — вкрадчиво и очень вежливо проговорил Стив, как бы доверительно наклоняясь ближе. Хилл невольно чуть склонилась навстречу. — Мы, кажется, договорились, что весь урон, нанесенный Баки, вы будете записывать на меня. Или вычитать из моих суточных. Тут уж как вам удобнее. Но все эти лабораторные изыскания мы прекращаем! Голос предательски сорвался на командный тон. Слова прокатились по гладкой поверхности стола, словно груда булыжников. — Я забираю его домой, он больше не будет жить в застенках штаба. — Но, Капитан… — Благодарю за помощь. Я так думаю, мне надо будет изыскать новые методы. Раскланявшись, они разошлись в разные двери. Роджерс с каменным лицом и полупустой папкой. Хилл с приклеенной улыбкой и пустой чашкой из-под кофе. За дверью Стива ждал Баки. Недовольный и подавленный. — Можно, я сегодня подольше посижу в кафетерии? — спросил он. — Пэтси сказала, что я могу вернуться попозже… — Мы едем домой, — тут же рявкнул Стив, у которого сердце сжалось при виде расстроенного Барнса. Он знал эту морщинку на переносице и опущенные уголки губ. — Стив, я сегодня был неаккуратен… — Это проблемы Фьюри, — сбавил обороты Стив. — Баки, поехали, вставай. Тот медленно поднялся на ноги. Роджерс буквально ощущал ту непередаваемую усталость, с которой Барнс ложился и вставал. Он был так опустошен и растерян, и с каждым днем все становилось только хуже. — Мы можем?.. — начал было Барнс, но заткнулся на полуслове. -… блядская ёбань, вот ты кто! — проорали из-за угла. — Не звони мне, блять, больше… Оу, привет, Кэп. Пардоньте мой французский. Заебали эти кредитные фирмы. Однажды я выслежу одну такую и… Роджерс невольно поморщился от громкого наглого голоса. А потом улыбнулся. Брок Рамлоу ругался так виртуозно, что он невольно пару раз заслушался на задании. Но образ блюсти следовало. — Боже, Рамлоу, твоим лексиконом можно травить колодцы. Рамлоу оглядел Барнса с ног до головы. — Чего такой кислый, Зимний? Кто-то тебе рассказал, что Сталин умер? Стив заметил, как дернулись брови Баки, но не стал влезать. Как ни странно, Брок был единственным, с кем Барнс добровольно разговаривал. Помимо перепалок с Сэмом и воркования с Наташей. — Херовый день, командир. — Был бы я твоим командиром, малой. Попал бы ты в мои руки… — мечтательно хмыкнул Рамлоу. — Что? Такой снайпер на вес золота, Кэп. Скажи же, спокойнее, когда жопы страхует вот такой вот дрессированный коммуняка. Барнс, давно хотел спросить, а у тебя стоит при виде серпа или молота?.. Из кармана штанов Рамлоу донесся забойный рэп. На моменте призыва нигги бежать быстрее, он выхватил девайс и нажал на приём. -… да ты, блять, шутишь! — тут же заорал он. — Это опять ты? Да ты не просто гондон, ты гондон-рецидивист! С первого раза не понял? Что? Ах разговор записывается? Ты по ночам на мой голос дрочишь, я так и знал!.. Кивнув собеседникам, он потопал прочь, кроя несчастного кредитного агента такими эпитетами, что было даже странно, что вслед ему не осыпается краска со стен. Но Роджерс все равно пропустил момент ухода Рамлоу. Он с замершим сердцем наблюдал редчайшее явление, сместившее со своего постамента парад планет. Баки улыбался от уха до уха. *** — Сидеть! — рявкнула Наташа, и Барнс послушно шлепнулся обратно на высокий барный стул. — Роджерс, не смотри на меня так, неси, я сказала. Или я непонятно сказала? — Я… это… обе или только зеленую? Стив высунулся из ванной комнаты, вопросительно глядя на Романову. — Обе, милый, обе, — прошипела она, старательно размазывая по влажным волосам Барнса маску для объема. — Ya sdelayu tebya krasivym… — Она мне угрожает! — закричал Баки, но его рот тут же залепила вкусно пахнущая бананом ладошка. — Жалоба. Никто не любит жалоб, — фыркнула Романова. — Сиди, молчи, наслаждайся. Наташа все сделает, moi sladkii. Закончив с волосами, она обтерла руки и принялась размешивать принесенную Стивом субстанцию в маленькой плошке. — Сейчас… Глядя на ее сосредоточенное лицо, Стив улыбнулся. — Хочешь выпить? — Хочу, чтобы она ушла, — скривился Барнс. Но Роджерс видел, что тот получает от происходящего настоящее удовольствие. -… и добавим масло… — продолжала колдовать Наташа. — Эй, фу! Убери руки, бога ради, Джеймс. Нет, маска не съедобная. — А пахнет как съедобная! — А, у вас поэтому так шампунь быстро уходит? Пьешь «Апельсиновую силу»? Роджерс рассмеялся, прижав руку к груди. — А раньше, когда он так делал, я всегда ждал сердечного приступа, — указав на друга подбородком, прокомментировал Барнс. — Высокие отношения, — пробурчала Наташа, принявшись наносить на лицо смесь. — Помолчи, а то неровно ляжет. Стиви, его надолго выпустили? — Посмотрим, — тут же замолчал Роджерс, опираясь о стойку локтями, а потом и вовсе укладываясь сверху. — Толка нет. А тут есть хотя бы я. Если опять будут кошмары… -… когда будут кошмары, — мрачно прервал его Барнс. -… когда будут, я смогу успокоить без лекарств, — строго закончил Роджерс, разглядывая стремительно синеющее лицо Баки. — А что в составе? — Много сложных слов, — высокомерно заявила Романова. — Мальчики, вам не надо вникать в эту магию. Так, сидим двадцать минут, потом укладка. — Укладка?! — Укладка. — Волос?! — Джеймс, kotenok, я могу уложить все, что угодно. Но в твоем случае — именно волос. Прости, Клинт не оценит прочего. — Yazva. — Ты все равно меня любишь, — хладнокровно констатировала она. — Так, присядь, я положу огурчик на веки. Гулять так гулять! *** — Я, хер знает, что это за нахуй, но вот. Я передал. Хорошего вечера, капитан. И простите мой лексикон, день, сука, тяжелый. Роджерс проследил за удаляющимся Рамлоу, а потом перевел взгляд на сверток. — Что это? — Откроем на полигоне? Вдруг рванет? — хмыкнул Барнс. И Стив опять отметил, что тот заметно оживился. — Там записка. Отлепив термостикер, Баки поднес его к глазам. — О! — удивленно выдал он. Разорвав пакет по шву, он уставился на пищевой контейнер. — Это что? — Стив, ты когда-нибудь пробовал борщ? Пошли, Ванда угощает. *** Кошмары Баки были кошмарами и для Стива. Прижимая выгибающееся тело к кровати, он даже лбом пытался прижать Барнса к матрацу. Но тот бился с такой силой, что они слетели на пол. Гулко бахнула железная рука, хряснув так, что плашки паркета повыходили из пазов. — Баки! Баки, проснись! — заорал Стив, обвивая его всеми конечностями, не давая выползти. — БАКИ! Тот хрипло выдохнул и открыл глаза. — Что?.. Заморгав, он с трудом сфокусировал свой взгляд на Роджерсе. — Стив… это ты? — спросил, но надтреснутым голосом, весь как-то сразу опадая. — Конечно, я, — тут же отозвался Стив, с тревогой наблюдая за бледным мокрым от пота лицом. — Я тут, ты со мной. Мы оба в Бруклине. Все хорошо, кроме того, что Брок сегодня назвал Таузига «гандоньим глазом», и ты так смеялся, что прикусил язык. Барнс со стуком опустил голову на пол, тяжело дыша. Стив приподнялся на руках, давая ему больше пространства. — Это было даже смешнее «очкового медведя», — хрипло выдал Барнс, морщась. Они немного полежали, приходя в себя. — Меня тошнит, — признался Баки. Роджерс тут же подскочил, помогая другу встать. — Дойдешь? — Дойду. Оказавшись в дверном проеме, Барнс щелкнул выключателем. — Стив? — Да? — Спасибо. И я… я буду стараться… только, наверное, не надо больше лабораторий. С меня хватит. — Как скажешь, Бак. Как ты захочешь. *** В тренажерном зале царил ажиотаж и нездоровый дух ставок на спорт. Тот факт, что в качестве валюты Джек принимал отгулы — не смягчали момент. — А я говорю, что Рамлоу его раскатает! — кипятилась Мэй. — Вот и посмотрим, Рамирез тяжелее фунтов на 40, и выше почти на фут, — подбил дебет Ларсон. — Эй, Таузиг, ты в деле? — Идите оба нахер, я и так за старые дежурства не рассчитался. — Вот ты жаба тошная, Зиги! Жизнь — риск! — Отвали. Не буду, тем более ставить против командира! — Вот, и Таузиг думает, что Рамирез сегодня самоутвердится. На ринг тем временем вышли участники. Рамлоу, одетый в красные боксерские шорты до колена, попрыгал на месте, разминая шею. Рамирез, больше похожий на гору мышц, чем на человека, смотрелся на фоне жилистого Брока как рождественская индейка на фоне кебаба. — По моей команде, — предупредил Роллинз, залезая на канаты. — Без обид, командир, — пробасил Рамирез. — Готовься полировать трек, — отозвался тот, ухмыляясь. — Я вас, педиков, запомнил, кто против поставил. Давно хотел узнать, сколько рыл нужно, чтобы поднять один БТР. И пронести его, скажем, с десяток футов. И НЕ СМЕТЬ ПРОСИТЬ КАПИТАНА АМЕРИКУ О ПОМОЩИ! Отвернитесь от него, блять, он предателям не помогает. Роллинз, свисти, нахуй. Хер ли затягивать! Джек послушно поднял руку, сунул в губы свисток. Роджерс и Барнс, стоящие на скамейке для отжиманий, вытянули шеи, чтобы лучше видеть. Рамлоу прыгал на месте, ловко переступая с ноги на ногу. Рамирез принял стойку. Раздалась оглушительная трель свистка, и Роллинз тут же спрыгнул вниз. Рука Рамиреза быстро, но все же недостаточно, рванула вперед. Брок технично уклонился от удара, поднырнув под кулак, и ударил подчиненного в сочленение челюсти и височной кости. Кто-то, не ожидав такого, ахнул. Тяжеленное тело, окаменев, завалилось назад, грохнувшись так, что голова подскочила, спружинив от покрытия. — Что мы делаем, если противник выше и тяжелее? — неожиданно ледяным тоном спросил Рамлоу, оглядывая остолбеневших солдат. Он не улыбался и выглядел так, словно будет стрелять в того, кто ответит неправильно. — Ларсон? — Мы… — растерялся тот, глядя на неподвижное тело. — Мы не медлим! — рявкнул Рамлоу, указывая на Рамиреза. — Красивый поединок с таким мордоворотом, серьезно? Вы, блядь, боевиков пересмотрели?! Мы бьем так, чтобы у противника не было шанса задавить нас массой. Наверняка. Что мы делаем, если не уверены, что вырубили достаточно качественно? — Контрольный, — выкрикнула Мэй. Народ загудел. — Некоторым даже два, — подтвердил Рамлоу. — В. ГОЛОВУ. Роджерс сглотнул, не в силах оторвать взгляд от пронзительно хищного лица напротив. Рядом выдохнул Барнс. — Этого в лазарет, — отмер Брок, разом отпуская всю холодную угрозу, накрывшую зал удушливым одеялом. — Мэй отгул, бабе Рамиреза цветы и мои извинения, что он эти выходные будет чалиться в лазарете. Всем спасибо, все свободны. Роллинз, дай свистнуть. Глядя, как тело Рамиреза пытаются приподнять сразу три бойца, Барнс спрыгнул со скамьи. — Эй, командир, а со мной бы попробовал такой трюк? — громко спросил он. Кто-то хихикнул. — С тобой, Барнс? Ну, разве что у меня бы была ракетница, которую бы я вогнал тебе в твой контуженный зад! Таузиг, собака сутулая, почему я вижу неразгруженную стойку! Быстро поправил. Это же основы этикета, нахуй! Роджерс спрыгнул рядом. Только Брок шутил на такие темы с ухмылкой, избегая переломов. — Я хочу к нему в отряд, — неожиданно заявил Барнс, глянув на Стива из-под упавших на лицо волос. Красивых, блестящих, струящихся, спасибо Наташе. — Надо спросить Хилл, — промямлил Роджерс, любуясь серыми глазищами за темной завесой. Блядь, прости господи, блядь, блядь, блядь. Стив обещал себе держаться. И он будет держаться, даже если Баки и дальше будет смотреть на него с ТАКИМ видом. Ему совершенно не обязательно знать о тех несомненно нехороших желаниях, которые лезут наружу из Стива. И лезут с годов, эдак, с сороковых. Только не сейчас. Вообще никогда. — Ну что, гомосеки?! — прогрохотало над рингом. — Я не забыл про список. Хэй, Капитан, поможешь организовать БТР?! *** — Нет, — отрезала Хилл, нахмуриваясь. — А я не против, — усмехнулся Рамлоу, пряча улыбку за указательным пальцем. - Только представьте, как подскочат показатели группы в целом, когда им придется равняться на русскую неваляшку. - Я из Бруклина, - высказался Барнс. - Ты из Советов, малой. Такое навсегда, а, Романова? Наташа поцеловала воздух и улыбнулась. - Исключено, командир Рамлоу. - Я так понимаю, что у нас есть еще один весомый голос. Который будет звучать дольше в этих стенах, если его звездно-полосатую за... спину будет прикрывать самый лучший снайпер, которого я видел в своей греба... долгой жизни. Мария нахмурилась еще сильнее, напомнив Стиву тот милый мем из ролика про сосиску и кошку. - Стив, ты должен понимать, что Барнс нестабилен. И он не может полноправно участвовать в операциях. Роджерс уставился на Баки, бледного и напряженного. Наверняка чувствующего что ему тут не место. Не место не то что во Мстителях или Бруклине, а в этом времени вообще. - Тренировки в любом случае пойдут ему на пользу, - твердо проговорил он. - Я за. Хилл замолчала, прикидывая, а потом встала. - Приказы командира Рамлоу выполняются беспрекословно. Барнс такой же подчиненный, как и прочие члены отряда. Никаких боевых вылетов до моей резолюции. Отчеты каждую неделю, командир Рамлоу. - Так точно, - отозвался тот. Кивнув, Хилл стремительно вынеслась прочь, хлопнув дверью. Рамлоу раскачался на стуле, откинувшись на спинку. Романова задумчиво рассматривала потолок. Стив пристально следил за Баки. - Ну чего, пойдемте, обмоем мое приобретение, - хлопнул по столу раскрытой ладонью Брок. - Я таких подарков со школы не получал, когда мой папаня-алкаш загремел в тюрячку на мое тринадцатилетие за то, что приставал к соседскому пугалу в неприличном виде. - Рамлоу, пожалуйста, держи свои откровения при себе, - поморщилась Романова. - Но отмечать я с тобой все равно пойду. - А вы? - ухмыльнулся Брок, вставая. - Проблематично, с нашим-то метаболизмом, - пробурчал Роджерс, чувствуя тепло, расползающееся в груди при виде робкой улыбки, застывшей на губах Барнса. - Срать я хотел на эти условности. Договоримся как-нибудь с вашей биологией. Барнс, твоя жопа теперь моя. Бес-пре-кос-лов-но. Всосал? Слушай приказ, солдат. Ноги в руки - и пошел пьянствовать! - Так точно, - хмыкнул Барнс.