Негативный спидстер

"У Тоуна план в плане." - как-то сказал приближенный к Флэшу гениальный детектив и оказался абсолютно, непреложно прав. Барри стоило бы это учитывать, но разве же он думал? Разве мог думать о чем-то ещё, кроме сокрушительной пламенной ярости в груди, нагоняя ублюдка, разменявшего у изменчивой шлюхи Хронологии свою никчемную приговоренную жизнь на жизнь доверившейся не тому(видимо, это у них семейное) Норы Аллен. Если сравнить Хронологию с блундницей, то Эобарду она давала бесплатно, как горячо умелому, опытному, обходительному и любимому постоянному клиенту, в то время как с Барри списывала втрое больше, чем он мог заплатить, при этом ничего не давая взамен. Двое спидстеров разгоняются настолько, что начинают бесконтрольно прыгать между мирами. В бешенном темпе мигают вспышки порталов. Две вспышки - алая и желтая - на запредельной даже для спидстеров скорости сменяют миры и реальности. Мимо калейдоскопом проносятся высокотехнологичные города, небоскребы, железные дороги, зазелененные процветающие спальные районы, миры; прошлое и будущее сливаются воедино. Барри видит как смерть матери от рук Реверса накладывается на исчезновение Норы, наслаивается, будто картина реальности одновременно имеет два слоя и это не кажется ненормальным в этот момент. Мать Барри падает. Нора распадается на электроны, стертая безжалостной сукой-Хронологией и Барри чувствует, как что-то схлопытается и рвется внутри, высвобождая истинную силу, великую и темную, жадную, жаждущую возмездия. Барри ускоряется, преодолевая допустимый предел, - свет замедляется и выглядит зависшим в пространстве туманом. Барри успевает рассмотреть шальную улыбку Эобарда Тоуна и в ту же секунду, преодолев очередной совместный прыжок между мирами, хватает Эобарда за плечо и опрокидывает в радиоактивный пепел Земли, цивилизацию которой уничтожил атом полвека назад. Эобард Тоун - тот же смертоносный, разрушительный атом в жизни Барри. Тоуна хочется не просто уничтожить. Подчинить, смешать с пылью, поставить на место, обуздать, - чтобы эта сволочь заплатила по счетам, - по всем: по новым и старым, но менее болезненно значимым. Эобард улыбается, лежа на локтях, самодовольно смеется Барри в лицо. Барри чувствует, как его место в его теле занимает кто-то другой и в то же время он остается собой, - так гармонично, так правильно - потустороннее, забарьерное, древнее, непроницаемо темное дополняет его сущность, ощущается, как два идеально подходящих пазла, наконец сплавившихся воедино после разлуки длиною в жизнь. Барри никогда не чувствувал себя так. Самим собой настолько полно. Каждый вдох обжигает легкие. Смертносная радиация больше не ощущается легким зудом на коже. Барри чувствует в своей телесной оболочке невообразимую ранее энергию миллионов взрывающихся сверхновых. Барри чувствует себя способным перекраивать и стирать миры за считанные секунды. - Теперь ты понял. - произносит Эобард, глядя на него тёплыми глазами первого наставника, кумира. Молниеносным движением Барри разбивает ему губы в кровь и не чувствует себя способным остановиться. В ту же секунду Барри накрывает осознание: ему не нужно останавливаться. Эобард Тоун вот он, он здесь, перепачканный пеплом и собственной кровью, - никто их не увидит, никто не осудит и не остановит Барри. Красная чернота мягко окутывает разум, растягивая понятия допустимого и запрещенного. Барри стискивает пальцы на шее Эобарда, душит до потери сознания. Как хорошо, что ублюдок - тоже спидстер и приходит в себя через полторы минуты. Медленно открывает свои глаза - и в них больше нет привычного отеческого тепла, истинная сущность Тоуна по глазам проступает опасением. Тоун дергается. Барри удерживает его за шею и чувствует себя достаточно сильным, чтобы удерживать Тоуна в таком положении вечность, - Тоун слабее - но ненакормленному злу, тьме внутри мало, она голодная, она была всегда - и от неё всегда отмахивались, она наконец удостоилась хозяйского внимания, она жаждет крови и действий. Барри вдавливает жертву в пепел собственным телом, в несколько красных вспышек избавляет от желтого, мешающего возмездию и лишнего костюма. Откуда-то Барри знает, что Тоун ему больше не противник - Барри гораздо-гораздо сильнее. Бедра Эобарда легко ложатся в ладони - легкие, по ощущениям, как пушинка; по вискам Эобарда течет пот, он кривит и сжимает губы, пока Барри вбивается в него, напрочь не контролируя скорость, но на фоне жара собственной зашкаливающей энергии белая кожа Тоуна кажется приятно-прохладной, как вода, в которую окунают только что скованный, раскаленный добела меч. Барри берет его, не прерываясь, несколько раз, оставляя синяки от пальцев на бедрах, плечах и запястьях. В последний раз Тоун недовольно ерзает бедрами, пытается сопротивляться. Барри почти вплавляется бедрами меж его насильно разведенных коленей, не контролируя ни скорость, ни глубину проникновения. Эобард стонет, впившись ногтями в удерживающие его запястья пальцы, весь покрытый серым пеплом, тесно сжимающийся на члене Барри, изнеможденный и впервые сдавшийся, побежденный, распятый по грехам своим, затравленный. Пока этого достаточно. Извечная тьма сворачивается в черную точку в груди, уступая место личности. Кончив, Барри находит в себе силы выйти и оттолкнуть от себя Эобарда, чтобы подальше от искушения - какая-то часть его хочет повторить мерзостное насилие ещё много раз. Барри смотрит на серый безжизненный пейзаж, начиная осознавать, что только что натворил. Изнасиловал человека, - хуже того - изнасиловал подонка-Тоуна, который любое событие умудряется повернуть в свою пользу. Многократно. - Боже... - срывается жалобное с губ Барри, он зарывается пальцами в свои волосы. Почему он не убил Тоуна? Так было бы гораздо проще. Почему сделал с ним то, что сделал? У Барри нет ответов. Затянутая в перчатку рука ложится на обнаженное плечо Барри(Барри даже не помнит в какой момент он снял с себя костюм: до или в процессе своего падения). - Как видишь, проблема не в силе, проблема в контроле. - напуствует Тоун тем же мягким, почти любящим отечески-всезнающим тоном,с которого они начинали много лет назад. - У тебя с ним всегда были большие проблемы, Флэш. Старый ты уничтожил мой мир. Всё, что мне было дорого. Всех, кто мне был дорог. Но даже то чудовище, которым ты уже никогда не станешь, не совершало ничего подобного. Ты бесподобен, Барри, мой маленький, наивный Барри. Удачи с контролем. Скоро увидимся, и, кстати, тебе идут красные глаза, Барри. Закончив речь, Тоун смещается лицом к лицу с Барри - весь такой чистенький, костюм безупречен - хотя Барри точно порвал его на лоскуты, и, в отличии от Реверсивного Флэша, костюм регенерировать не умеет), выглядит прилизанным, как будто только с фотосессии для фешенебельного модного журнала и вовсе не его всего несколько минут назад болезненно насиловали в фонящей радиацией грязи - обхватывает ладонями лицо Барри и оставляет на губах недолгий, нежный поцелуй, как вознаграждение за то, что Барри снова сделал ровно то, что нужно Эобарду. "План в плане." Серебристый, словно ртуть, дождь в безжизненном мире начинается шквалом. Барри моментьно промокает, будто облилили из ведра. Приходится подняться. Барри находит и одевает свой костюм, и успевает бросить взгляд под ноги, в зеркально-металлическую сплошную лужу, в которой плавает пепел. Оттуда на него смотрит его лицо: бледные щеки, безрадостно опущенные уголки губ и горящие, как у демона или как у Эобарда, красные глаза обладателя негативного спидфорса.