***
Впервые мысль «А может…» она допустила тогда, когда Лексус и Мира, на радость Макарова, признались, что являются парочкой. Люси метнула свой взгляд на второй этаж, где стояли Громовержцы. Она ожидала увидеть боль и грусть в глазах мага, поскольку она считала, что Джастин давно влюблен в Дьяволицу. Но каково же было её удивление, когда она увидела искреннее счастье в глазах волшебника и ласковую улыбку на его лице. Это было неожиданно… Она даже чуть не застыла так, смотря на него, впитывая в себя его улыбку, но быстро отвернулась, потому что вдруг поняла, что теперь отступать причин не было, а решимости, чтобы сделать первый шаг, внутри неё так и не прибавилось. Она вообще боялась всего этого. И, честно говоря, у неё никогда и отношений-то не было. Даже первого поцелуя. Как и любая девушка, она мечтает о романтике и читает романы для того, чтобы порадоваться и чуть-чуть позавидовать любви, которая возникает у героев друг к другу. Но реальность не такая, как её представляют в книгах. Она сурова. Поэтому Люси не хочет доверять своё сердце кому-нибудь, боясь, что, когда его разобьют, она поранится так, что уже никогда не сможет забыть ту боль. От этих мыслей она грустно улыбается и искреннее радуется, наблюдая за тем, как тепло смотрят друг на друга Мира и Дреяр. Она радуется за них, как за свою семью, и восхищается их любовью. И совершенно не замечает, что глаза Фрида всё-таки погрустнели на миг. Когда он посмотрел на неё.***
На следующий день, когда отгремела пьянка в честь возлюбленных, она одна тихо берёт задание у Миры и так же тихо уходит, чтобы не потревожить сон согильдийцев, которые вчера напились так, что внутри здания буквально нечем дышать. И также не замечает того, что один человек всё же направляется к барной стойке, чтобы взволнованно спросить о том, куда направилась Заклинательница.***
Задание она берёт лёгкое. Всего-то расшифровать магическую книгу. Но всё оказывается не так просто, поэтому Люси, рассчитывающая, что управится за один день, удручающе подмечает, что не сделала даже половины. Сюда бы Леви! «Или Фрида…» — смущённо думает Заклинательница. Поэтому она закрывает свои записи и направляется в сторону гостиницы, уже когда часы давно перевалили за полночь. Голова нещадно болела, перед глазами проносились формулировки и разные шифровые коды. В царство Морфея она отправилась далеко не тогда, когда её голова коснулась подушки. В царство Морфея её отправил тупой удар по голове.***
Фриду было страшно. Впервые так страшно за кого-то. Ему, Фриду-черт-его-возьми-мрачному, было не до шуток. Он не переживал так, даже когда они проиграли в битве против «Хвоста Феи». А сейчас, когда Люси пропала с его внимательных глаз, сердце у него едва не остановилось. Джастину было сложно, но он разобрался в себе. Принял, что полюбил девушку с карими глазами и озорной улыбкой. Добрую Заклинательницу Духов, которая покорила его сердце. Это было странно и неожиданно для самого Фрида, но понятно его душе — он стремился к чему-то светлому, чистому, бескорыстному. А ещё красивому. Поэтому, когда он завернул за угол и не увидел Хартфилию, Джастин по-тихому выругался. И впервые в жизни пожалел о том, что он не убийца драконов.***
Люси проснулась от звенящей боли в голове, связанная, с пеленой перед глазами. Но она всё равно сумела разглядеть мужчину перед собой, который, впрочем, мало чем отличался от среднестатистического амбала. Как только он заметил, что Хартфилия проснулась, улыбка появилась на его лице. Люси слушала всю ту дичь, что он говорил про её фигуру, о поздних прогулках и о себе, с дурацким прищуром глаз, который как бы говорил «Ты идиот или да?» Пока он распинался, Люси кое-как смогла дотянуться до своей мини-сумки с ключами. И только тогда ей стало действительно страшно. Ключей не оказалось на месте, а беглый осмотр помещения выявил пропажу, которая сейчас лежала сзади амбала, на столе, игриво блестя. Хартфилия не успела даже нормально испугаться, когда дверь в помещение слетела с петель и врезалась в противоположную стену. Но удивиться успела, узнавая в своём спасителе предводителя Громовержцев. Её спасал Фрид Джастин. И она не знала, радоваться или плакать.***
Фрид был зол. Чертовски-мать-его-зол. Потому что он видел испачканные кровью волосы Заклинательницы и усталый, удивлённый мутный взгляд. И потому что она с таким ошеломлением тихо произнесла его имя. Амбал тут же был припечатан к стенке письменами, а он быстро подскочил к Люси, развязывая верёвки, опутывающие её тело. Она отрешённо говорит спасибо, когда верёвки падают на пол, и спрашивает, что он тут делает. Фриду стыдно говорить, что он шпионил за ней и очень сильно беспокоился, что нашёл её тут не случайно, а потому что действительно искал. Он сочиняет какой-то бред о том, что у него тут свои дела, что у него с этим мужчиной были личные счёты. Через пару минут он злится уже на себя. Потому что он тупой идиот.***
Фрид предлагает Люси свою помощь в исполнении задания. Она радостно соглашается, стараясь не выдавать своего восторга, хотя Джастин видит его в её глазах, но не подаёт вида. Следующий день они проводят вместе, говорят, смеются и узнают друг друга лучше. Джастин осмеливается переплести их пальцы, когда провожает возлюбленную до гостиницы. И думает, что ещё не всё потеряно, когда на щеках девушки разливается милый румянец. Она сжимает его руку в ответ.***
В последний день их уже общего задания Фрид признаётся. Говорит тихо, но с таким обожанием и любовью, с такой надеждой, хотя внутри него всё содрогается. — Я люблю тебя, Люси. Заклинательница сначала не верит, но Джастин стойко ждёт ответа, какой бы он ни был. У него внутри всё замирает, и такое ощущение, что он вообще перестаёт дышать. Маг сначала содрогается всем нутром, видя слезы девушки. Старается заглянуть в глаза Люси, но от этого становится только хуже — он не может сказать, что за эмоция плещется в них. Он почти смиряется с отказом, чувствуя, как трескается его сердце, когда Хартфилия бросается в его объятия, заворачивая всё внутри него в районе груди. — Фрид, дура-а-ак… — тянет Люси, всхлипывая у него на груди. — Я тоже люблю тебя! — признаётся она, сильнее прижимаясь к нему. Джастину, честно говоря, тоже хочется заплакать. Поэтому он отрывает от себя Люси и с бесконечной нежностью и лаской целует её в губы, кладя руку на её талию. Он всё понял. Это были слёзы счастья.