В прекрасном прошлом

       И только теперь, войдя в ТАРДИС, закрыв дверь, Доктор поняла, что от лавины слёз ей не удержаться, не успокоить её ничем, не дать затихнуть. Грэм пил чай, спокойный, даже умиротворенный, Мисси в нескольких шагах крутилась с зеркалом в руках.        Надо было удивляться уже самому факту, что они находятся рядом, в одной комнате, а Мисси до сих пор никого не убила, ничего не разрушила. Надо было обратить внимание на то, что Грэм спокойный, как всегда, и даже не так — совершенно умиротворённый.        Но Доктор было не до того. Весь мир сейчас для нее перестал существовать, был не больше, чем мыльный пузырь. Мыльные пузыри всё равно лопаются, так есть ли смысл за этот мыльный мир бороться?        Она лишь на миг задержалась взглядом на Грэме и Мисси, и поспешила ретироваться в нору — в комнату, где был гардероб, много вещей, которыми она никогда не пользовалась, скорее, коллекционировала забавы ради. Она видела внимательный изучающий взгляд ей в спину, которым одновременно наградили её Грэм и Мисси, но умоляла мысленно, чтобы никто не трогал её сейчас, никто не приходил. И — совсем немного — чтобы, наконец, закончился этот дурдом. Чтобы всё закончилось.        Она вошла в комнату, открыла гардероб, посмотрела на него, не особо видя, что там, но заметив, что некоторые футболки она даже не одела ни разу, и закрыла. Она стала ходить по комнате, сложив руки на груди, пытаясь найти спокойствие, но костью в глотке стояло безудержное отчаяние и боль.        Она рухнула в кресло, вдруг вспомнив, что совсем недавно, здесь, в этой комнате, в этом кресле сидела Мисси, подавленная, растоптанная, сидела и плакала, а она, та, которая обещала помочь ей обрести спокойствие, найти его в душе, ничего не сделала из обещанного, ничего не выполнила.        Доктор стала кусать губы. Почувствовала, что дрожат руки, трясутся, как у алкоголички. Держалась. Цеплялась за иллюзию собственной силы. А потом… взорвалась.        Она плакала, плакала, плакала, плакала, плакала.        Сердца в груди остановились. Дыхание в глотке прервалось. Голова была как раздутый шарик, словно мыльный пузырь, что вот-вот лопнет. Но Доктор всё плакала, плакала, плакала, даже когда сил совсем не осталось. Она икала, тяжело вздыхала, пыталась дышать, вырывая прерывистый свист из груди. И конца и края этому, кажется, не было бы.        Но дверь комнаты приоткрылась и мягко, почти на кошачьих лапках, внутрь вошла Мисси. Доктор подняла голову, прищурилась, но не смогла разглядеть её лица за пеленой слёз, видела лишь размытое пятно. Кажется, Мисси мягко улыбалась.        Аккуратно присев на спинку стула, она приобняла Доктор за плечи:        — Эй, Доктор, если ты не перестанешь реветь, то наплачешь новую Темзу, и она выйдет с берегов. Этого только нам не хватало ещё. И без того проблем хватает.        Доктор всхлипнула. Лицо горело, щеки пылали, будто в огне.        — После войны я была уничтожена, морально раздавлена, тотально больна. Бегала по всем уголкам Вселенной, пытаясь угомонить боль. И только потому не перестала путешествовать, каждый день нестись куда-то, сломив голову, в синей полицейской будке. Но я не понимала, зачем я делаю то, что делаю, если не смогла спасти Галлифрей, не помогла своему народу. Остальное выглядело как жалкие потуги, только и всего. Но потом появилась Роза. Она напомнила мне, за что я сражаюсь. За таких людей, как она. За таких замечательных людей, как её друзья и её семья. За то, чтобы у них был шанс на лучшее.        Доктор вздохнула, с трудом подавила очередной всхлип.        — Моя душа была разорвана на куски. Она была как лохмотья. Старая и рваная. Но, когда Роза появилась в моей жизни, что-то изменилось. Она принесла свет и надежду. И я верила, что мы сможем стать друг для друга кем-то большим, чем спутники. А, оказалось, что всё было напрасно. Я верила в ложь. И образ Розы, который я создала, который построила в своей голове — тоже ложь. А я теперь не знаю, какая она настоящая. Та, что говорила мне о любви, или та, что бросила, того, другого меня, у алтаря, и лгала мне сейчас, глядя прямо в глаза.        Доктор всё же не сдержалась, сжалась в новом приступе плача. Только когда поняла, что размазывает слёзы по лицу, осознала, как, должно быть, глупо выглядит. Взглянула на Мисси. Сокрушенно кивнула:        — Да, я наивная идиотка, я всё ещё верю людям. Можешь распинать меня на кресте.        Мисси, всё это время не произнесшая ни слова, улыбнулась, крепче обняв Доктор за плечи, и аккуратно поцеловала в волосы.        — Ты наивная идиотка, но ты должна оставаться ею. Это твоя природа. Твоя суть. Если бы ты не была такой, разве бы родилась легенда о старике, что рассекает через всю Вселенную на полицейской будке? Просто надежды всегда разбиваются. Реальность не оставляет им шансов очень часто. Ты должна научиться воспринимать это более спокойно, моя дорогая Доктор.        Доктор посмотрела на Мисси. В глазах её мольба перемешалась с обидой, а боль была такой острой, что плавила глаза, резала их, словно металл.        — И что мне делать? Как мне жить теперь, зная, что девушка, которая вытащила меня из болота, предала меня, всё, что было между нами? Потому что всё, что было между нами, оказалось для неё не так важно, как для меня… Как мне с этим жить? Как смириться?        Мисси вздохнула.        — Давай, Доктор, ты посмотришь на это с другой стороны. Она любила тебя. Странного чудика с другой планеты. Она мечтала быть рядом с тобой. Не получилось. Мечты всегда имеют свойство рушиться. А мечты наивных людишек — тем более. И она получила копию тебя. Хорошую копию, годную. Но копию. Фальшивку. Обёртка — такая же, а вкус совсем другой. Нет во вкусе привычной изюминки. Почему она должна с этим мириться? Я, к примеру, хочу видеть Доктора. А не милую блондиночку, которая всё о нём знает, но является всего лишь его частью. Буквально. Думаю, твоё милое увлечение с именем цветов думала так же, когда пыталась бежать от качественной копии с надеждой однажды снова увидеть неповторимый оригинал. Она заслужила это за то, какие самоубийственные вещи делала, путешествуя с тобой.        — Ты защищаешь Розу? — Доктор с удивлением посмотрела на неё и горько усмехнулась. — Видимо, Вселенная всё-таки падёт и ничто её не удержит.        — Нет, — абсолютно спокойно ответила Мисси, — но я понимаю её. Видишь ли, дорогая, мне сложно не понимать каждого, кого с тобой связывают разрушенные иллюзии.        Мисси всё ещё обнимала её, Доктор всё ещё дрожала, смахивая слёзы с ресниц.        — И всё же… Я любила её. Любовь не бросают у алтаря. Не распинают на паперти. И, прости, но я не могу её оправдать. Она знала, что мы обречены. Я ничего не могла сделать, не могла дать больше, чем дала в итоге. У меня не было другого выхода.        — Так ты ничего и не поняла, — улыбнувшись, Мисси ласково поцеловала её в волосы, — ну почему ты такая упрямая, наивная глупышка? У неё тоже не было другого выхода. Она любила тебя. Тебя, маленькая любопытная идиотка, а не какого-то там мифического Джона Смита. А любовь… — Мисси вздохнула, — любовь — это игра на проигрыш. Всегда. Победителей в ней нет.        Доктор снова смахнула набежавшие слёзы. Долго смотрела на подругу, покачала головой:        — Мисси, прости, но ты ничего не смыслишь в любви. Ничего о любви не знаешь.       — Да уж, — скривив губы в улыбке, сказала Мисси, — не знаю. Совсем нет.        И Мисси убрала руку, разорвала объятья. Встала. Подошла к двери.        — В любом случае, Доктор, если ты продолжишь здесь рыдать и посыпать голову пеплом, то умрёшь первой. Убежать сейчас не получится. Только бороться. И выбор у тебя между борьбой и смертью, если не поняла ещё. Выбирай, мы ждём.        Мисси смерила её холодным колким взглядом и закрыла дверь.        Вздохнув, Доктор взъерошила и без того спутанные волосы, встала и поплелась к двери.        В консольную вернулся Джек. Вид у него был совсем не весёлый.        — Уровень радиации и здесь растет. Это чёрные дыры. Вероятно, так радиация проникает повсюду. Времени у нас мало.        Доктор снова судорожно вздохнула.        — Я могу попытаться замедлить время, но это мало что даст сейчас.        Отчаянный стук в дверь испугал всех. В ТАРДИС ломились. Тот, кто пытался попасть внутрь, был напуган и отчаялся.        — Доктор! — только со второго раза удалось распознать голос Яс, теперь перешедший в визг, почти в ультразвук. — Доктор, ангел преследует нас, он бежит за нами! Помоги!