Идеальные напарники 2

      — Иди ко мне, — прошептал Ультра Магнус.       Десептикон поднялся. Не выпуская кисти напарника, обошел стол и приблизился к нему вплотную. Автобот мягко потянул его на себя, и Саундвейв подчинился, оседлав его колени. В процессоре снова всплыли строки неведомого поэта с планеты Земля: «Скрещенья рук, скрещенья ног…»       Желание близости нарастало с каждым нанокликом. Не имея ни сил, ни желания бороться с ним, темно-фиолетовый мех склонился к фейсплейту автобота и прильнул к его губам. О, он хорошо знал, что именно нравится его напарнику… Не спеша обласкать нижнюю губу, затем верхнюю, потом проникнуть глоссой — для начала чуть-чуть, слегка потереться грудными пластинами о мощную грудную броню напротив…       Саундвейв довольно улыбнулся, когда с губ Магнуса сорвался первый приглушенный стон, а из простимулированных легкими электрическими разрядами форсунок в ротовой полости выступила омывающая жидкость. Такая изысканная. И — с едва уловимым привкусом сверхзаряженного энергона, который они пили только что.       — Ты восхитителен на вкус, мой сладкий, ты знал об этом? — прошептал десептикон в губы напарника.       — Саунд… — циклы вентиляции автобота ускорились чуть ли не вдвое, — прошу, подожди. Я хочу спросить тебя кое о чем. Ты… — он сделал паузу, словно решаясь на какой-то важный шаг, — ты сольешь со мной Искры?       В отсеке повисла тишина.       Саундвейв чуть отстранился, вглядываясь в оптику Магнуса. Он не то чтобы совсем не ожидал этого вопроса, все же они были близки уже достаточно давно, но… Слияние Искр отличалось от стандартного интерфейса. Кардинально. Уровень сближения при таком взаимодействии был… предельным. Слить с кем-то Искры означало открыть ему всего себя, со всеми своими помыслами и устремлениями, слабостями и тайнами… Раскрыть свою истинную сущность. Поэтому неудивительно, что решались на подобное немногие — лишь те, чей уровень доверия был выше страха взаимного разочарования.       «Доверяю ли я ему… настолько?»       Саундвейв пристальнее всмотрелся в эти черты, так быстро ставшие привычными и родными; в ярко-синюю оптику, без лучистого сияния которой, казалось, уже не представлял себе дальнейшего функционирования, — и отбросил последние сомнения.       — Да, — прозвучало тихо, но твердо.       Дальнейшее происходило в полном молчании, как будто напарники уже отлично понимали друг друга без слов на каком-то внефизическом уровне.       С тихим гудением абсолютно синхронно разъехались в стороны внешние грудные панели и внутренние пластины, открыв вид на диафрагмальные створы камер. Потом раскрылись и они.       Мягкое синее свечение залило отсек.       Искра. Источник жизни, сущность и средоточие сознания любого кибертронца. Энергетическое образование, постичь природу которого до конца так и не смогли даже лучшие ученые планеты. Единственное, что удалось установить доподлинно — две открытые Искры, оказавшись рядом, неудержимо притягиваются друг к другу.       Саундвейв чувствовал это притяжение, видел показавшийся из камеры в груди Ультра Магнуса светящийся синий купол и догадывался, что с ним самим сейчас происходит то же самое. Взаимное тяготение двух сфер все возрастало; его еще удавалось сдерживать, но с каждым нанокликом это становилось все сложнее и сложнее. Саундвейву почему-то хотелось подольше побалансировать на этой грани между полуконтролем и полной его потерей, поэтому он сдерживался до тех пор, пока ощущение притяжения не стало совсем уж невыносимым.       Тогда он почти неслышно прошептал еще одну строчку из того самого земного стихотворения: «…судьбы скрещенья…» — и едва уловимо подался вперед, соединяя Искры. Скрещивая судьбы.       Внешний мир перестал существовать.       Кибертрон, Земля, автоботы, десептиконы, люди, сама Вселенная — все вдруг исчезло; но это было неважно, потому что двое мехов сами стали целой Вселенной.       Саундвейв слышал малейшие отголоски мыслей Ультра Магнуса, и откуда-то знал, что тот точно так же слышит его; воспринимал его корпус как свой собственный, до последнего атома, даже ощущал едва уловимую фантомную боль в пальцах правого манипулятора, некогда утраченных в бою с Предакингом и впоследствии восстановленных Рэтчетом. Да, он сейчас чувствовал своего напарника как никогда раньше. Предельно и запредельно. Нет, не просто чувствовал — он был им, как и Ультра Магнус сейчас был Саундвейвом.       «Мы едины», — мысль прозвучала синхронно, заполнив собой Вселенную и вызвав зарождение сверхновой в груди. Сразу стало очень горячо, как будто температура энергона в магистралях подскочила в разы. Но сверхновой недостаточно оказалось просто зародиться, она начала пульсировать, отзываясь даже в самых кончиках пальцев никогда ранее не изведанным наслаждением. Частота и интенсивность пульсаций возрастали в геометрической прогрессии, и вскоре Саундвейв закричал, будучи более не в силах выносить это в безмолвии, и смутно понимая, что Магнус кричит вместе с ним.       Властно накрывшая их перезагрузка была не похожа ни на что из того, что они испытывали раньше: глубокая — как колодец Праймаса; изматывающая — как попытка сдвинуть планету с ее извечной оси; яркая — как бесчисленное скопление звезд в ядре Галактики…       В следующий наноклик створы камер схлопнулись, вновь разделяя две Искры и возвращая их обладателей в привычный для них мир.       Все, на что хватило сил Саундвейву прежде чем уйти в глубочайший оффлайн — это невнятно пробормотать:       — О великий Праймас, это слишком хорошо, чтобы быть правдой… — и прильнуть к широкому плечу напарника, чтобы мирно там отключиться.       Ультра Магнус каким-то чудом еще смог подняться и, придерживая Саундвейва, добрести вместе с ним до личного отсека. Здесь он немедленно рухнул на платформу, тем не менее, продолжая заботливо удерживать напарника в объятиях, и вслед за ним провалился в столь манящий оффлайн.       Тишина объяла дрейфующий в глубоком космосе звездолет, ставший домом для двух мехов на время их весьма долгой миссии по геологоразведке.       А в кают-компании в этой поистине космической тиши…       Свеча горела на столе. Свеча горела.