Однажды весною, в час небывалого жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина.
Конечно, ей ничто не мешает начаться именно так, разве что это будет плагиатом по отношению к «Мастеру и Маргарите». Однако, Аментис приходит строго после своего брата Рапелло, поэтому два гражданина никак не могли появиться в час заката, ведь он давным-давно закончился. Аментис спустилась с пышного облака, говоря: «Теперь мой черёд, братец. Несправедливо, что моё время короче твоего, я пропускаю целый миллиард интересных вещей!», и в этот момент подол её синего платья покрыл весь небосвод. Сначала он казался голубым с оранжево-жёлтыми полосами ушедшего солнца, опоясывающими горизонт. Но с каждым часом оно всё явственнее становилось синим, а затем и чёрным. Из кармана высыпались звёзды, Аментис знала имя каждой и велела им встать на свои места. «Большая Медведица, тебя не видно», — сказала девочка, и взмахом руки сдвинула облако в сторону. Довольная своей работой, девочка выпорхнула из платья, которое окончательно накрыло небо, и коснулась ногой земли. Пять светлячков, обрадовавшись её приходу, мягко опустились на волосы, напоминающие реку фиолетового вина. Вокруг всего тела кружились мелкие листья и нежные лепестки цветов, образовывая в своём вихре новое одеяние для хозяйки на ближайшие несколько часов. Стоит отметить, что этот сарафан в виде колокола каждую ночь был разным, сочетая в себе все возможные цвета. «Начнём новое путешествие наконец-то», — Аментис поднялась над долиной.***
Под ней бежали холмы, озёра, города и машины; какой бы не был час, в глазах Ночи, словно звёзды Млечного Пути, отражались огни фонарей, лампочек, люстр, костры фары сотен автомобилей, самолётов, поездов и кораблей. Даже светящиеся экраны телефонов в комнатах людей видела Ночь; она улыбалась каждому, кого встречала на пути. — Маркус, он не может уснуть, — голос молодой мамы из квартиры на двадцать третьем этаже коснулся уха Аментис. — Что делать? — Я не знаю, любимая, — мужчина чмокнул её в макушку. — Наверное, ему снится какой-то кошмар. «Давай, Ло», — шепнула девочка одному из светлячков. Тот нехотя поднял своё яркое брюшко и влетел в окно. Малыш заметил Ло и потянулся с нему ручками, тогда его заметили и родители. Ло мягко приземлился на коленку мальчику, затем на живот, а после начал неспешно летать прямо перед его глазами. Ребёнок успокоился, заворожённый летающим фонариком. «Это чудо», — шепнула женщина куда-то в сторону, не отрывая глаз от ночного гостя. Аментис, оставив остальных помощников за окном, подошла к кроватке и подула. Тонкая струйка воздуха колыхнула висящие над мальчиком фигурки и колокольчики, и они издали приятный убаюкивающий звон. Малыш закрыл глаза; родители поцеловали его и вышли из комнаты, неустанно наблюдая за летающим чудом, которое вскоре скрылось от них за дверью. «Отличная работа! — девочка улыбнулась светлячку, а тот радостно завихлял брюшком. — Полетели». Сквозь многие километры Аментис летела вперёд, взмывая в облака и опускаясь, просачиваясь сквозь густые леса, следуя за течением искрящихся рек, соперничая с ночными птицами и смеясь, что слышно было всем, кроме человека. Она видела засеянные поля, гружённые корабли в портах, огромные города, которые ослепляли вывесками и оглушали дискотеками и сигналами «би-и-ип». Танцы, пение, работу, отдых, секс, убийства — всё видела Ночь, не в первый раз, но при этом оно было для неё чем-то новым, незнакомым. Она не имела права остановить убийцу или спеть вместе с девушками в караоке, но могла всё это видеть и слышать, наслаждаясь то буйным, то спокойным течением миллионов жизней.***
Товарный поезд, похожий на огромного железного питона, двигался по мосту над рекой, которая утопала в лунном свете. Одно существенное отличие: внутри настоящего питона не сидят подростки, заливаясь слезами. Хотя, может быть, у матушки-природы есть и такие штуки?… Аментис и светлячки переглянулись. Им было жаль девушку, которая тихонько всхлипывала в одном из открытых вагонов. «Наверное, любовные драмы, — предположила девочка, а светлячки одобрительно закивали. — Она хоть знает, куда едет?» Насекомые задумались. Конечно, она не знала, что поезд несёт её в Калифорнию, но, кажется, ей и нужно было уехать далеко и надолго. Но что она собирается там делать одна? Аментис опустилась к вагону. Плачущая девушка сидела на краю, обняв колени и уткнувшись в них носом. Её плечи подрагивали, а нос издавал глухое хрюканье. Аментис села рядом и стала слушать его, а светлячки стали перелетать из вагона в вагон. В одном из них они заметили спящего молодого человека, по-видимому, подрабатывающего тут. На его лице были пятна сажи, а на одежде — краски. За день он так устал, что не услышал бы и пушечного выстрела над ухом. Но светлячки и не собирались сдаваться, они решили разбудить его во что бы то ни стало. Залезая под футболку, жужжа прямо над ухом и падая камнем с высоты, маленькие разбойники всё же добились своего — парень поднялся, неохотно разлепляя сонные глаза. Роджер — так его звали — заметил пять маленьких огоньков под крышей, которые, заметив на себе его взгляд, тут же вылетели в другой вагон. Юноша помчался за ними, раскидывая в стороны коробки под ногами и светясь ребячьим азартом. Девушки вздрогнули, услышав шум. Плачущая Эмма подняла лицо с колен; оно было опухшим и розовым от слёз. Махнув рукой, Аментис обдала лицо Эммы прохладным ветерком, унося с него слёзы. «Хоть как-то успокоит тебя», — подумала она. — Ой, — Роджер заметил Эмму, вокруг которой парили светлячки. — Ты фея? Девушка смутилась и повернула голову в сторону Аментис, словно знала, что она рядом. Девочка улыбнулась Эмме, и та, как будто увидев это, улыбнулась в ответ и сказала: — Почему ты так думаешь? — Вокруг тебя огоньки, — усмехнулся парень и сел рядом. — Ты плакала? — заметив её опухшие зелёные глаза, которые в лунном свете всё равно были прекрасны, поинтересовался он. — Просто кошмар приснился, — вздохнула Эмма и свесила ноги на улицу. Ночь окутала каждый уголок вагона, убаюкивая девушку нежным ветерком. — По технике безопасности нельзя свешивать ноги, — с умным видом констатировал Роджер. — И куда ты одна едешь? — В новую жизнь. Парень вскинул брови и улыбнулся. — Что ж, тогда нам по пути.***
Аментис покинула вагон, но продолжала лететь рядом. До самого восхода солнца юноша и девушка слушали стук колёс и наблюдали за скоплением светлячков на невидимых волосах цвета фиолетового вина.