Кочки на дорогах

Если когда-нибудь соберётесь спасать мир, будьте готовы к тому, что это крайне убыточное мероприятие. Если вам повезёт, вы отделаетесь потерей одного Брюса Уиллиса. Для Кроули с Азирафаэлем ценой предотвращения Армагеддона стали Бентли (одна штука), книжная лавка (одна штука) и лояльность начальства (в неизмеримом количестве). Не то, чтобы Кроули много понимал в спасении мира — по должности не положено, — но даже он чувствовал, что, когда победитель, сделав дело, уезжает домой на автобусе, да ещё и за свой счёт, это выглядит как минимум несолидно. Впрочем, ничего другого в их распоряжении всё равно не было. Служба такси заломила такую цену, что одним демоническим чудом тут бы не обошлось, а Азирафаэль категорически отказался убедить шофёра забыть взять с пассажиров плату. Итак, о чём это он… Автобус. По своей натуре для Кроули было не свойственно употреблять фразу «Это был длинный день», учитывая, что под словом «день» в данном случае подразумевается отрезок времени от момента, когда говорящий встал с постели (если только он не дрых, скажем, мордой в салате) и до того момента, как он туда вернулся. День всегда был такого размера, какого ему хотелось, и, если вдруг приходилось в него вместить несколько суток или, скажем, месяцев бодрствования, дискомфорта это ему не доставляло. Однако этот день был действительно чертовски длинным. Почти бесконечным, каким, по идее, последний день мира быть не должен. Кроули валился с ног и хотел спать. Возможно впервые за вечность не потому, что спать — приятно и классно, а потому, что ему было просто необходимо, чтобы какое-то время мир посуществовал без его присутствия. Попросту говоря, Кроули устал. Дьявольски. Кроме них с Азирафаэлем пассажиров в автобусе было немного. Сзади, заняв весь задний ряд сидений, растянулся бездомный с таким безмятежным лицом, что, даже будь у Кроули сейчас настроение устроить какую-нибудь пакость, у него всё равно рука не поднялась бы его разбудить. В левом ряду сидел хиппи. В правом — мальчишка с матерью, увлечённо таращившейся в телефон. Когда они с Азирафаэлем проходили мимо них вглубь салона, мальчишка достал изо рта жвачку и принялся самозабвенно размазывать её по оконному стеклу. Кроули решил, что вполне может позволить себе небольшой отпуск. Люди и без его подсказок прекрасно знают, что им нужно делать. Кроули упал на сиденье у окна через один ряд от матери с ребёнком, через секунду рядом приземлился Азирафаэль, тут же принявшийся с вежливой улыбкой разглядывать пассажиров. Кроули стянул с себя очки, затолкал их в карман и привалился виском к стеклу. Автобус со скрипом тронулся. — Разбуди меня, когда приедем в Лондон, — невнятно пробормотал он, чувствуя, что глаза нещадно слипаются. — Можешь трясти посильнее, если не проснусь сразу. — Ты настолько устал? — голос ангела звучал сочувственно и удивлённо. — Адски, — прошипел Кроули. Автобус подбросило, и он стукнулся лбом о стекло. Кроули подумал о том, чтобы превратиться в змея и свернуться клубком на сиденье. — Удивительно. Технически, нам даже делать ничего не пришлось. Мы всего лишь поприсутствовали при развязке, и даже в Сражении участвовать не потребовалось, к счастью. Всё сложилось для нас на редкость благоприятно, позволю себе заметить. Конечно, мы бы вмешались, если бы… — Ну да. Всего лишь приятно провели время на авиабазе, — зло пробурчал Кроули. — А ещё я проехал какую-то жалкую сотню миль в пылающей груде резины и металла, притворяясь, что это всё ещё машина, ничего особенного. Пустячок, не стоит волноваться. Кочка. Удар о стекло. — Ох, точно, — Азирафаэль спохватился. — Прости, дорогой. Мне очень жаль, что так получилось с твоей машиной. — Забей, — он передёрнул плечами. «В конце концов, — вдруг вспомнил он, — ты проделал примерно тот же путь в теле сумасшедшей на штуке, которая в принципе не должна считаться транспортом». И это не говоря о развоплощении, многочисленных метаниях в попытках вернуться назад и потере магазина. Кроули поморщился, поспешно отгоняя от себя воспоминания о пылающем здании и раздирающем его чувстве опустошённости и беспомощности. Сейчас точно не время. Автобус подпрыгнул, зацепив колесом какую-то яму, и его голова снова со стуком встретилась с окном. Совершенно очевидно было, что заснуть не удастся, но он всегда был невероятно упрям. Его потрясли за плечо. — Кроули… Он, не разлепляя глаз, вопросительно поднял брови, показывая, что готов слушать. Очевидно, его не поняли. — Эй, Кроули. — Ну чего тебе? — он открыл глаза, которые упорно не желали фокусироваться, и мрачно посмотрел на ангела. Тот выглядел слегка сконфужено. — Тебе же неудобно, — сочувственно произнёс Азирафаэль. — Неужели? — выплюнул Кроули и попытался снова закрыть глаза, но его опять встряхнули. — Чего ты хочешь, ангел? — Ты можешь лечь мне на плечо, — сказал Азирафаэль и тут же округлил глаза, как будто сам удивляясь своему предложению. — Эмм, — Кроули подумал, что это не слишком информативный ответ, но на большее он сейчас был не способен. — Ложись, — Азирафаэль глазами указал на собственное плечо. — Ты перестанешь биться головой на каждом повороте и сможешь немного выспаться. Я тебя разбужу, когда мы приедем. — Демону выспаться на плече у ангела… Ты хоть слышишь себя? — проворчал Кроули, устраивая свою голову на указанном месте. — Слышал когда-нибудь про демона, вломившегося ради этого ангела в церковь? — Отстань. Его тут же обняли за плечи, притягивая ближе. Ангельское плечо было мягким, удобным и ощущалось потрясающе уместным (он не должен говорить «родным»). Сквозь закрытые веки он ощутил, что свет в салоне автобуса как будто приглушили, и на мгновение снова приоткрыл глаза. Лампы теперь светили еле-еле, а пассажиры кругом, внезапно ощутив непреодолимую сонливость, дремали каждый на своём месте. Азирафаэль слегка сжал его плечо. — Дальше автобус поедет ровнее, и нас не будет подбрасывать на каждой кочке, — тихо проговорил Азирафаэль где-то рядом с его головой. — Ты починил дорогу до Лондона? — хмыкнул Кроули. — Что ты! Нет, конечно. Но, кажется, амортизаторы автобуса вдруг пришли в норму. «И сменили фирму-производителя» — додумал Кроули про себя, но промолчал. Ангел был тёплым, от него ровно расходилось уютное спокойствие, проникая всюду, укрывая собой, как мягким пледом. В данном случае, в шотландскую клетку. Азирафаэль был похож на свой магазинчик: когда в окна льётся лондонская ночь, рассеиваемая мягким светом ламп, в воздухе пахнет какао, а потёртое кресло обнимает, как бы говоря, что всё суета, а уж на него-то можно положиться в прямом и переносном смысле. Иногда Кроули сворачивался в нём клубком, делая вид, что задремал, прислушиваясь к шелесту переворачиваемых страниц и наблюдая из-под тёмных стёкол очков, как ангел старается перелистывать их как можно плавнее, чтобы не нарушить тишину и не потревожить его. Автобус до Лондона, конечно, на книжный не тянул даже отдалённо, но это было и не нужно, присутствие Азирафаэля содержало в себе всё это. Впрочем, автобус до Лондона — это всё, что у них осталось — с горечью подумал Кроули, вспоминая языки пламени, пожиравшие книги и мебель. То, что демоны живут во мраке и сырости — не значит, что они не нуждаются в уюте. Рука Азирафаэля сдвинулась выше. Его пальцы окунулись в рыжие волосы, почти невесомо перебирая пряди. Кроули вздрогнул и открыл глаза. — О, прости, — Азирафаэль смутился и тут же вернул руку на плечо. — Я не собирался тебя тревожить. — Нет, я… — Кроули запнулся, вдруг замешавшись, дёрнул плечом и снова закрыл глаза. — Продолжай. — Тебе нравится? — голос ангела звучал обрадовано. — Заткнись. Пальцы Азирафаэля перебирали его волосы, легко массировали кожу его головы. Подушечки касались так нежно, что Кроули еле поборол в себе желание заурчать, вспомнив, что змеи не мурлычут. Он растекался, почти растворялся, оставляя от себя только те точки, где пальцы ангела касались его головы, откуда по телу разбегалась лёгкая дрожь, которую он старательно удерживал. Он расслаблялся, одновременно сосредотачиваясь, фокусируясь полностью на ласковых прикосновениях, на том, как ладонь Азирафаэля скользит по коротким волоскам на его затылке, как пальцы погружаются в его волосы, медленно кружа по коже вокруг прядей. Кроули не удержался, и, слегка повернув голову, подставился ещё больше, чтобы Азирафаэль мог дотянуться до тех мест, куда руку было выворачивать неудобно. Тёплые пальцы сдвинулись к его уху. Ангел невесомо обвёл кончиками ушную раковину, провёл ими по коже за ухом, ласково огладил мочку, чуть зажав её между указательным и большим пальцами и легонько потерев. Кроули чуть не задохнулся, ощущая, как воздух встал поперёк лёгких, не желая проходить дальше. Он чувствовал, что плавится, казалось, ещё чуть-чуть — и от него ничего не останется. Интересно, можно развоплотиться от переизбытка нежности? Пожалуй, он имеет неплохие шансы стать первым демоном, с которым это случится. Правда, вряд ли в Аду это оценят. Азирафаэль ещё раз обвёл его ухо указательным пальцем, медленно провёл по скуле вниз к подбородку, и тыльной стороной бережно погладил его щёку, поднимаясь обратно, вверх. Пальцы снова зарылись в волосы. Кроули не дышал. Ему сейчас безумно хотелось, чтобы вокруг них обернулись белые крылья. Плевать на спящего хиппи. Хотелось, чтобы Азирафаэль обнимал его всем собой, хотелось загородиться от тусклых ламп. Кроули бы запустил руки в белые перья, заставляя трепетать, взъерошил бы их, мучительно медленно ласкал бы каждое, чтобы эфирный засранец тоже забыл, как дышать, чтобы понял, что он сейчас с ним творит… К его макушке прижались мягкие губы, и Кроули не выдержал. Он обхватил Азирафаэля за талию обеими руками, крепко прижимаясь, зарылся лицом в шею. Он уткнулся губами в границу между воротником и кожей, шумно втягивая воздух, наполняя ноздри запахом озона, тепла и умиротворения. Час назад он мечтал о том, чтобы скорее оказаться в собственной постели. Сейчас он приходил в ужас от мысли, что скоро ему придётся оказаться в ней одному. — Шшш. Спи, пожалуйста, — прошептал Азирафаэль ему в волосы. — Тебе нужно отдохнуть. — Я и сплю. Не отвлекай меня болтовнёй, — пробормотал он, как бы ненароком скользя губами по коже на его шее, намеренно задев её кончиком языка. Кроули удовлетворённо отметил, что при этом Азирафаэль вздрогнул, — или я тебя укушу. — Я, вероятно, должен испугаться? — голос ангела однако звучал спокойно, слишком спокойно. — Вот именно. Ты должен устрашиться и замолкнуть. «Не буди спящего змия» — слышал когда-нибудь? — Не припомню такого, — голос Азирафаэля звучал глухо, он снова невесомо поцеловал Кроули в макушку. — Там точно было про змия? — Ангел… — Кроули отчаянно надеялся, что это прозвучало угрожающе. — Поправь меня, пожалуйста, если я ошибаюсь. Ты говоришь, что укусишь меня, если я продолжу с тобой разговаривать, верно? Кроули тихо зарычал и легонько прикусил кожу на шее Азирафаэля. К его удовольствию, ангел тихо охнул, и демонический мозг тут же предложил ему целый список ситуаций, в которых он бы снова мог услышать этот звук. И не только этот, если уж на то пошло. Кроули сделал так, что маршрут автобуса стал примерно в три раза длиннее, а ограничение скорости на пригородной дороге снизилось до совершенно неприличного. Он не знал, что Азирафаэль сделал то же самое.