***
Когда я приехал, Фабри, зажав сигарету в зубах, склонился над своим «Харлеем». Должно быть, пытался вытащить его из состояния вынужденного гранжа - но безуспешно. Я уже привык к старичку и даже по-своему его полюбил, но исправить его могла только свалка металлолома. – Мобричи, когда ты купишь себе новый байк? Фабри поднял голову, глянул на меня и улыбнулся. Что ж он, блять, демон такой, делает. Так же нельзя. – Куплю, когда деньги появятся. Примерно никогда, значит. – А если тормоза - того? – Нет, за тормозами я слежу. Как, впрочем, и за всеми его внутренностями. Он только выглядит отвратительно, а на деле - бодр и свеж. Знаешь, как старые итальянцы из анекдотов, которые приходят покупать костюм на свадьбу... – Бля, ты ужасный! Я скорчил физиономию, а Фабри расхохотался. Беседа влезла в привычную колею и потекла дальше. А мы - мы залезли на «Харлей» и покатили к пляжам. Недавно я заметил такую штуку: каким бы диким трусом я ни был, кататься на мотоцикле с Фабри мне всегда было приятно. Нет, правда, нигде и никогда не было так спокойно. Водил он уверенно, но мягко, разгонялся только когда думал, что я начинаю скучать. Тогда я начинал орать и сильнее хвататься за полы его куртки - но не столько от страха, столько чтобы подыграть. На пляже было пусто. Ни бомжей, ни ночных купальщиков, ни извращенцев. Ни, спасибо Лиз, что напомнила, фанатов «Звездных войн». Почти у самой воды валялась груда досок, из которых мы соорудили что-то вроде лавочки. И - успокоились. Просто сидели, прихлебывали вино из бутылки и молчали. Фабри начал было рассказывать очередную историю о прошлом этого пляжа и мужике в хитоне, но вовремя понял - не сегодня. Наверное, это был первый раз, когда мы не разговаривали, но ощущение наполненности никуда не девалось. В голове я сделал пометку: с Фабрицио Мобричи хорошо даже молчать. Вино - какая-то, судя по всему, домашняя кислятина - потихоньку нас развозило. Быстрее, чем старый мотоцикл Фабри, намного быстрее. Легонько щелкнуло дежавю: лет, может, десять назад я пару раз оказывался в такой же ситуации - сидел, немного пьяный, в красивом месте и с красивым человеком, лез целоваться, почти каждый раз получал по морде. Но смелости-то мне хватало. А сейчас - почему нет? Я глянул на Фабри - расслабленный, но серьезный, смотрит куда-то за линию горизонта. Между немного нахмуренных бровей - морщинка. Она меня и подтолкнула. Тянусь к нему, заваливаюсь набок, утыкаюсь носом ему в шею и начинаю ржать. Ну все у меня, как всегда, господи. – И что это было? – Поцелуй. Не получился. Фабри тоже смеётся. А потом осторожно, двумя пальцами берет меня за подбородок и целует - больше даже не в губы, а в щеку. Но мне хватило, на первый раз - точно («Теперь, значит, ты уже думаешь, что будут и другие разы?», – голос в голове, подозрительно похожий на голос Лиз, веселился). – Вау. – Ага. Вау. – Что дальше делать будем? – Не знаю. Для начала давай попробуем допить вино.Часть 1
16 августа 2019 г. в 14:14
Так-то оно и так. Лиз курила и много смеялась, а я сидел в позе Страдающего Мужика с какой-нибудь античной статуи и рассказывал ей про свой очередной фееричный проёб. Нет, это не было проёбом в широком смысле слова. Просто история про мужика, с которым я время от времени пил кофе и которому писал в мессенджере во время совещаний. Звучит неплохо, правда, с уклоном в дешёвую романтику, а на деле - мозговой шторм, девять баллов.
– Он выглядит, как обычный метросексуал. Знаешь, ездит на мотоцикле, который на одной скрепке держится, одевается в чёрное и обтягивающее, бреется максимально по желанию. Все довольно скучно, если не начинать копать.
– А ты копнул?
– Естественно.
– Слушай, а как вы вообще познакомились?
– О, это замечательная история.
Лиз отщелкнула окурок в сторону пепельницы, немного промазала - на стол высыпалась маленькая кучка пепла, потом устроилась на подлокотнике кресла - мол, я готова, рассказывай. На самом деле, Лиз отключили интернет. И теперь моя история о знакомстве со странным дядькой на старом «Харлее» заменяла ей сезон «Секса в большом городе» (нет, серьезно, кто сейчас такое смотрит, кроме неё и домохозяек?).
А началось все предельно просто - он врезался в мою машину. Не уследил за дорогой, объезжал котёнка, блять, не помню. Но результат один - огромная вмятина на водительской дверце моего грузовика. Заорала сигнализация. А живу я в таком чудесном районе, где не происходит - абсолютно ничего. Вечная сиеста. Поэтому, когда случается что-то вроде этой истории, на улицу высыпают все: и продавцы фруктовых лавок, и клерки с листьями обеденного салата в зубах, и счастливые мамочки двух малышей. Без шуток, все. Так-то я бы остался сидеть, где сидел, если бы не одно «но» - орала моя машина.
На самом деле, дурацкая ситуация: я вылетаю на парковку, вокруг - заинтересованный народ, а посреди всего этого дела - вот он. И выглядел он...
(– Охуенно, да? Как Энрике Иглесиаз?
– Господи, Лиз. Ты вообще помнишь, на что сейчас похож Иглесиаз? И да - слушать будешь дальше?
– Да, прости)
Так вот, выглядел он паршиво: растрёпанный, заросший, под глазами - темные круги. Недосып в теле человека. И вот тогда я понял, что не могу на него ни орать, ни лезть с кулаками. Не потому что жалко - просто не хочу. Народ смотрел на меня, ждал реакции. И мужик смотрел. А я - что? Позвал его выпить кофе.
(– Ты чего смеёшься?
– Эрмаль, прости. Просто, ну, представила, какие у них всех были лица. Ни перепалки, ни драки - ничего. Всё-таки ты великий наебщик. Гарри, блять, Гудини.
– Лиз, просто слушай)
И вот примерно тогда ситуация и пошла по пизде. Тогда, когда я лично купил ему какую-то двойную бурду с сиропом, тогда, когда начал слушать про его проблемы на работе. Чуваку надо было выговориться - и тут появился я. Говорил он, кстати, очень интересно: сначала - медленно, как бы продумывая все вплоть до предлогов, потом - втягивался, размахивал руками, пародировал начальника, стучал кулаками по столу. Потом - вроде как пришел в себя, начал извиняться, что «заболтал». Нет, каков дурак? Для меня с таким человеком поговорить - все равно что сходить в театр одного актера, только бесплатно. Ну, за стакан кофе и пирог.
Так, считай, мы и познакомились. Уходя, он пытался всучить мне пару купюр - на ремонт двери. Причём делал с таким выражением лица, что понятно было: не возьму - обижу его и всех его потомков на семь поколений вперёд. В дверях обернулся - там, в деньгах, говорит, бумажка с моим телефоном. Захочешь про себя рассказать - звони. И ушёл. Ебанутый чувак, говорю.
Конечно, я позвонил. Может, даже раньше, чем диктуют всякие там приличия. Потому что мне хотелось. Кстати, только во время того разговора я узнал, как его зовут - Фабрицио Мобричи, Фабри. Общаться с ним было ужасно легко - что вживую, что по телефону. Я рассказывал всякие бытовые мелочи про себя, про работу и пару друзей, про увлечение музыкой, про сестру и брата. Рассказывал - и представлял вот это лицо, умное, заинтересованный взгляд. Ну, мне хотелось верить, что взгляд был бы заинтересованным.
После этого мы с ним встречались пару раз и очень часто перезванивались. Из этих бесед сложилось уже что-то вроде доброй традиции. С баек про работу мы перешли на всякое другое - высокое и не очень. Он много говорил об истории - что Рима, что Италии в целом. Когда мы заехали в центр, выяснилось, что он почти про все знает какие-нибудь интересные факты. Здесь, например, замочили одного кровавого тирана, а здесь - его жену. А вон в том тупике прятался его сын, который через двадцать лет вернулся с огромной армией и все тут подмял под себя.
Я, в свою очередь, рассказывал ему о музыке. Правда, сначала боялся, что наскучу ему со своими кодами и репризами уже на пятой минуте, но поди ж ты - он, кажется, реально втянулся. Слушал про все мои попытки написать хоть что-то стоящее, вот так вот, по-своему, немного склонив голову набок. Потом - попросил что-то сыграть. Тут я отказался сразу: в мои планы не входило до сорока лет умирать от разрыва сердца (мам, а что стало с этим дядей? о, он просто слишком много нервничал).
Мы с ним настолько привыкли разговаривать, постоянно, без перерывов, что не отставали друг от друга даже на работе. Я даже почти получил выговор: меня спалили за перепиской посреди совещания по Очень Важному Вопросу. Фабри же рассказывал, как однажды случайно вбросил в рабочий чат мем с кошкой, который нёс мне. Мем, конечно, оценили, но осадочек легкой паники остался. Поэтому мы и решили чаще видеться вживую - так сказать, по причине собственного распиздяйства.
– Вот и все, Лиз. Вот такой тебе сериал.
– А у тебя раньше такое было?
– Что именно? – кажется, я уже понимал, куда она клонит, но.
– Ну, ты влюблялся в мужиков?
– Элиза!
– А что? Скажешь, я не права? Потому что ты говоришь, и я слышу, знаешь...
– Панику?
– Ага, бисексуальную.
– Господи, Лиз, за что ты мне?
А потом написал Фабри - позвал кататься на своём драндулете где-то в районе пляжей. Я читал сообщение и, должно быть, транслировал на лице тысячу и одну эмоцию одновременно, потому что Лиз смеялась, как над лучшей комедией в мире.
– Кстати, сегодня четвёртое мая.
– И что?
– Во-первых, надень куртку - на пляже сейчас ещё прохладно. А во-вторых - да пребудет с тобой сила.
– Лиз!