летнее обострение

поездка на автобусе проходила весьма тихо, особенно для такой компании как та, что собралась в этом многострадальном автобусе до лагеря. джунхо, которого успешно вернули "на борт", спал, упираясь головой в окно. донпё и хёнджун сидели в каком-то совершенно своём мире: донпё предвкушал веселые лагерные деньки, молясь богу для того, чтобы они доехали без проблем, а хёнджун неистово обновлял, на этот раз, твиттер его любимой группы. мингю рассуждал с сыну о том, что дисциплину в школах нужно срочно ужесточать, пока на соседнем сидении минхи полировал свой любимый нож с красивой надписью "рецептики от мини". дохён слушал в наушниках очередного западного крутого рэпера и на особенно клевых моментах подпевал, издавая страшные звуки, сынён же сел от него подальше, зная о привычках младшего, и пытался запихнуть своему соседу, ынсану, записку сомнительного содержания, чтобы запугать, но тот вертелся, постоянно поворачиваясь к своим друзьям. хангёль и ёхан, пусть и ненавидели друг друга, чуть ли не спали в обнимку. они бы и уснули, если бы не постоянные бормотки и визги хёнджуна и ынсан, который уже все уши прожужжал про неземную красоту какого-то там дунпо и про то, как прекрасны его губы, когда они измазаны в черничном варенье. усок, глядя на это всё, в очередной раз успокаивал себя, глядя на фотографии своих кошек. никто не был настроен на начало чего-то глобального, будь то глобальное потепление или глобальный пиздец, но то, что все откладывали в своей собственной голове, случилось. автобус заехал на территорию лагеря, а потом остановился, издав такой звук, будто он заглох, вместе с мечтой ынсана уехать отсюда поскорее. желательно на лимузине, вместе с дунпо и виски с колой. или колой с виски. но железные ворота закрылись за их автобусом, ынсану кажется, будто это какой-то железный занавес его крутого лета, мини версия тюрьмы, в которую ынсан никогда не попадёт, потому что он слишком крутой и богатый, чтобы сидеть в тюрьме. когда автобус резко тормозит, джунхо, до этого мирно спящий рядом с хёнджуном, чуть не встречается лицом со спинкой переднего сидения, но хёнджун, не отрывая взгляда от телефона, ловко подставляет свою руку, чтобы ча не набил себе шишку о сидение. донпё резко подскакивает и, чуть ли не танцуя, выходит из автобуса, чтобы встретить новую главу своей взрослой и почти самостоятельной жизни. в детском лагере. за ним выходят и остальные, достают свои чемоданы и оценивают взглядом местные красоты. деревья, домики в далеке, ещё деревья, ещё домики, какие-то палки торчат возле большого дома. обычный свойственный любому лагерю ландшафт. первое, что поразило наших героев, - почти совсем рядом с входными воротами стояла одинокая кабинка туалета, деревянная, с отверстием в виде сердечка и с нарисованными на непокрашенной поверхности ромашками. с неё то и началось их увлекательное, полное слёз и радости приключение. дверца отворилась и из неё вышел он - похититель старушечьих сердец и просто острый на язык молодец ли джинхёк. усок был поражен в самой высшей степени этого слова. он еле держал себя на ногах при виде этого аполлона, этого бога красоты, который пафосно шел к ним, обмахиваясь журнальчиком из пятёрочки, и, может из-за жары, а может из-за разыгравшейся в миг фантазии, усоку показалось, что у того были расстегнуты верхние пуговицы на рубашке, хотя тот вообще был в футболке. первым делом джинхёк подошёл к сыну и усоку, представился и начал проверять документы для лагеря, слушая увлекательные истории сыну про то, что он хочет стать самым лучшим учителем, пока усок почти испарялся от смущения, глядя на чужое лицо. - ой, я смотрю вы совсем перегрелись в автобусе. возьмите газетку, охладитесь. - джинхёк вырывает из газеты листок с расценками алкогольных напитков, после чего отдаёт усоку газету и отходит, оставляя кима лежать рядом с чемоданом сыну. джинхёк тем временем подошел к молодёжи, которая разбилась на две совершенно очевидные группы - ученики первого и второго корпусов не хотели стоять друг с другом. они даже между собой особо не разговаривали, только шутили про туалет судьбы и восхищались тому, какой красивая зеленая шерсть растёт на фонтане, который величаво стоит в центре площадки, распространяя миазмы сырости и разложения, потому что воды в нём, как совести в ынсане, почти нет. оценив "материал", с которым ему придётся работать, джинхёк встаёт на край фонтана, чтобы возвышаться над другими, дышит через рот и начинает свою речь. - дорогие ребята, я приветствую вас в нашем славном лагере "сеульские сосёнки"!!! - громко начинает джинхёк, размахивая руками в разные стороны, а среди парней виснет вопрос, какое матное слово он сказал в конце. - я ваш вожатый, ли джинхёк, проведу вас в мир детской радости и счастья. мы поговорим о нашей увлекательной сплоченной работе чуть позже, а пока - ЭКСКУРСИЯ ПО ЛАГЕРЮ. - объявляет ли и донпё радуется так сильно, что ещё чуть чуть и можно будет сравнить его с хёнджуном, когда тот находится в экстазе от новой выложенной на фанкафе фотки указательного пальца правой ноги лидера его любимой группы. - ого, этот парень так пафосно говорит... - искренне восхищается ёхан. - мне на секунду показалось что я на открытии пельменной. тем временем джинхёк сходит со своего "пьедестала" в виде загнившего фонтана и полностью меняется в лице. пока он стоял и вёл свою речь, у него в глазах горела ярость, он наслаждался тем, что имеет власть над теми, кто его слушает, но ступив на садовую плитку, он сразу стал более спокойным. как будто смотришь на другого человека. джинхёк достает из кармана шорт длинную палку, больше похожую на жезл гаишника, от которой у мингю появляются флешбеки из любимых школьных будней дисциплинарного комитета. вожатый воздевает эту самую палку в небо, давая понять, что все должны идти за ним. так и сделали. их так называемая экскурсия была немногим интереснее поездки в автобусе. джинхёк растерял весь задор в своём голове после того, как спрыгнул с фонтана, на экскурсии же он указывал своей палкой на объекты, про которые хотел рассказать, коротко объяснял в духе "справа у нас..." и "а вон там...". никакими изысками и высокопарными выражениями, которыми блистала речь джинхёка у фонтана, и не пахло. пожалуй, из интересного на экскурсии произошло только покушение на чемодан минхи местными белками и падение усока, потому что смотреть надо под ноги, а не на "прекрасный и безупречный" нос джинхёка. их веселая прогулка по местным ландшафтам подошла к концу в самом неожиданном месте. ни у главного домика, ни возле домиков для детей, а возле бассейна. когда они пришли туда, джинхёк встал у самого края, подзывая парней поближе. - знакомьтесь, это ваш второй вожатый, сон юбин. - объявляет джинхёк, указывая рукой на человека на дне бассейна. сон юбин стоял на дне бассейна с щеткой в руках и яростно счищал зеленоватую слизь с стенок бассейна, когда он заметил детей, он дружелюбно улыбнулся, помахал рукой и хотел быстро подбежать к ним, но случилось то, что кардинально изменило каждый следующий их день в этом лагере. юбин подскользнулся на какой-то отвратительной тухлой и склизкой лужице воды и упал, заорав так сильно, как не кричат даже самые матёрые сантехники, когда им в лицо бьет струя воды. прошло какое-то время, а юбин всё не вставал, но мысли о том, что он скопытился, отходили на второй план - было отчетливо слышно, как он стонет то ли от боли, то ли от того, что всё его лицо в жиже непонятного происхождения. - кажется, нужен врач. - предполагает джинхёк, набирая кому-то сообщение, но быстрее его реагирует только сыну. - чтобы стать самым лучшим учителем, я учился психологии, карвингу, вышиванию крестиком, самообороне и оказанию первой помощи. я уверен, что могу помочь этому человеку. - гордо заявил сыну и, получив разрешение джинхёка, спустился вниз. за ним спустились и остальные, чтобы посмотреть, что же случилось. сыну встал возле юбина, который продолжал лежать, хватаясь за ногу, и стонать. сыну из состояния юбина было непонятно ничего, но он не хотел падать в глазах своих и чужих учеников, поэтому решил, что если он не понимает этого индивида, то надо общаться с ним на одном языке. именно поэтому сыну встал на колени рядом с юбином и начал стонать, в отличии от юбина, который помирал от боли, сексуально. донпё сразу прикрыл свои уши, а юбин от неожиданности происходящего даже перестал орать. - мне сказали, что что-то случилось с юбином, но я не думал, что это что-то сексуального характера. - произносит голос у всех за спиной. дети и учителя оборачиваются и сталкиваются взглядом с низким человеком в докторском халате и медицинской маске. от него веяло аурой строгости настолько, что парни расступились перед ним, как вода перед моисеем, когда тот поспешил подойти к пострадавшему. - наконец-то, сухван, этот бедолага уже кажется стонать устал. - восклицает джинхёк, указывает на юбина, который одной рукой всё так же держится за ногу, а другой пытается отогнать от себя сыну. сухван просит сыну, уже начавшего грустить из-за того, что он не смог помочь юбину, хотя обещал, отойти, пока он будет осматривать юбина. джинхёк помогает ему, но уже более радикально: требует всех парней свалить, пока он не начал кидаться зеленой слизью под ногами, и идти в свой домик, разбирать вещи. всем хотелось посмотреть, как юбина лапают, пока он стонет, но вонять бассейном не хочется, поэтому все поднимаются наверх к своим чемоданам и быстрее уходят от летальной зоны полета бассейной жижи.

***

мебель одиноко стояла в полной темноте, не используемая никем, кроме клопов и тараканов. зрелище исключительное в своём одиночестве и грусти, такое может влегкую заставить кого-нибудь заплакать. но темное помещение озаряет луч надежды, хан сыну открывает дверь ещё шире. вскоре в комнате зажигается желтоватый свет дешевых лампочек, а на полу вокруг старого и до невозможности низкого, по всей видимости журнального, столика собирается знакомая нам компания. хёнджун всё так же проверяет соцсети любимой группы, пока его за локти, чтобы он не споткнулся и не упал, ведут счастливый донпё и более менее живой джунхо. хангёль пытается изучить комнату на предмет подозрительных объектов, потому что в жизни бывает всякое, а он недавно прочёл фанфик про лунтика, где вупсеня убили в гостиной их лагерного домика. ёхан просто шел в закрытыми ушами, чтобы не слушать ынсановы возмущения по поводу того, что все его кроссовки от баленсиаги теперь в этой зеленой жиже из бассейна, в перемешку с восхищениями, потому что дунпо “красив, как трепетная орхидея в самый пик её цветения”. минхи тоже возмущался, но его причина была более веской - в их домике не было кухни. это могло помешать как съемке его видео, так и его стремительному движению к тому, чтобы заполучить приз на самом привилегированном конкурсе для поваров - “сахарная ложечка”. мингю тем временем переключился с осуждения минхи на осуждение сынёна и его брата. после того, о каких похождениях чо сыну рассказал мингю, мингю отказывался воспринимать сынёна как единицу общества. дохёну было наплевать, пока через наушники в его уши лился отборнейший корейский рэп, сынёну было плевать просто так. место в середине отвратительно блевотного дивана цвета фуксии пустовало. почти сразу же его занял сыну, копаясь в бумажках. когда он отрывает свои глаза от них и встречается взглядом с девятью парами глаз (усок всё ещё отходил от встречи с джинхёком, глядя в стену, а ынсан не мог насмотреться на свою “трепетную орхидею”), он понимает, что это очередной момент его триумфа, шанс проявить себя, как самого лучшего учителя старшей школы наби. если он вернёт всех этих детей в целости и сохранности, то вполне возможно, что он наконец-то заявит о себе, как о самородке преподавательского состава их школы, остальные учителя будут падать в обморок при виде него, а директор лично вручит ему кубок с надписью “самому лучшему молодому преподавателю школы наби - хан сыну”. - сыну-хён… - сыну из его голубых мечт выводит голос сон донпё. - вы снова зависли. уже шесть минут прошло, может продолжим? - да, спасибо, донпё. - благодарит сыну и лишний раз поправляет бумаги, хотя они нужны ему только для крутого имиджа преподавателя. - перейдем к делу. - давно пора… - тихо комментирует ёхан, которому поскорее хочется лечь спать. - в этом домике… в этом шикарном домике с тремя четырехместными комнатами и двумя ванными мы будем жить. я говорю “мы”, потому что… - сыну поворачивается в усоку и толкает того в бок локтём, чтобы он сказал хотя бы что-то. - у вас красивые ключицы, они похожи на пусанских чаек. - всё ещё в трансе говорит усок. мы с вами знаем, кому мог быть адресован столь искусный комплимент, но этого субъекта не было в тот момент в гостиной, поэтому усок говорил это всё стене. минхи, по стечению обстоятельств сидевший спиной к этой самой стене, никак не думал, что кирпичная кладка с штукатуркой и обоями может быть любимее человека, поэтому посчитал, что этот комплимент для него, зарделся и, закрыв щеки сжатыми в кулачки ладонями, поблагодарил за такие слова. тем временем усок уже вышел из своего сна и начал постепенно вливаться в колею, пытаясь вспомнить (а точнее догадаться), что там до этого сказал сыну. - сопровождающие учителя должны жить в одном домике с их классами, поэтому двоим из вас повезет жить со мной и сыну-щи. - наконец говорит усок, а среди парней проносится недовольство. - а можно с вами будут жить братишки сон? - спрашивает сынён, подняв руку, чем заинтересовал учителей. - почему? - задаёт ответный вопрос сыну. - потому что они единственные, кто вообще хотел сюда ехать… - я полностью не согласен! - сразу же заявляет мингю. - мне кажется, с учителями должны спать ёхан и хангёль. - это почему? - теперь вопросы задаёт хангёль. ынсану стало страшно за хангёля, ведь те, кто оспарывают мнение мингю, ходят по ахуенно тонкому льду. хангёлю тоже страшно за себя, но он свято верит в то, что здесь власть их любимого председателя дисциплинарного комитета не распространяется. - они здесь только потому что наказаны, поэтому должны быть под постоянным присмотром учителей. - хорошо, мингю, мне нравится твой ход мыслей. - соглашается усок. - но судьба уже предрешена, с нами живут дохён и сынён. - айщ, да что за херня, почему всегда я!!! - восклицает сынён, пока дохён слушает треки тайги и вообще не слушает, о чём они говорят. - твоя многоуважаемая матушка попросила нас не сводить с тебя и дохёна глаз. - сочувствует сыну, сразу переходя к другой теме, пока сынён что-то там бормочет про петли на его шее. - таким образом, нам осталось распределить вас в оставшиеся две комнаты. - всё что угодно, но с этим уголовником я в одной комнате спать не буду. - мингю указывает пальцем на минхи, любовно прижимающего к своей груди любимый нож. - сыну-хён, я не хочу спать без хёнджун-и и джунхо-я!! - тянет донпё. он представлял эту поездку уже очень долго и обязательно должен был попасть в одну комнату со своими друзьями. - тогда решено, минхи будет спать с вами, - сыну указывает рукой на донпё и его друзей, - а остальные будут спать вместе в средней комнате. ёхан и хангёль одновременно посмотрели друг на друга, осознав, что будут спать в одной комнате с мингю. от этой мысли стало страшно и ынсану. тот годами избегал с ним встречи не для того, чтобы вот так вот столкнуться в одной комнате и спать в соседних кроватях. мингю и сам был не в восторге от его соседей, будучи убежденным, что абсолютно каждый из них в будущем - нарушитель закона, он с трудом смирился с таким соседством. но ничего другого сделать уже нельзя. парни взяли свои чемоданы, прошли в указанные комнаты и началось ужасное - ребята начали разбирать чемоданы. в каждой комнате это происходило в разной мере кринжа, но каждый из этих двенадцати парней был на подсознательном уровне солидарен с другими в одном желании - вынести остальным мозги. в комнате у входа, куда свои вещи занесли сыну и усок, всё было достаточно дружелюбно по сравнению с остальными комнатами. сыну трепетно развешивал свои рамочки с грамотами и сертификатами, сдувая с них пылинки, чтобы каждый в этой комнате знал, что он лучший ученик педагогического университета, а значит и лучший учитель. усок сидел на кровати, вытаскивая одну вещь за другой, а потом опять же кидая её в чемодан. он всё ещё не мог поверить, что встретил кого-то красивее него, по его нескромному мнению, и отчаянно ждал встречи с джинхёком. дохён вёл себя достаточно тихо для своего стационарного состояния. он только что умылся и вместо того, чтобы разбирать свои вещи, заново рисовал рэперские татуировки на ещё мокром лице. сынён же категорически отказывался разбирать чемодан, аргументируя это тем, что он собирается свалить сегодня ночью из лагеря. сыну и усоку было плевать на его требования, они знали, что рано или поздно ему придется открыть этот чемодан. на самом деле, никакого побега сынён не задумывал, потому что каждому известно, что с огромным чемоданом ты далеко не убежишь. также каждому известно, что, если у тебя чемодан до отказа забит всякого рода приспособлениями для пранков и приколов, то учителям это знать не обязательно. поэтому сынён хранил содержимое своего чемодана в тайне, а сам лежал на диване, рассуждая о справедливости жизни, капая этим самым на мозги сыну. в средней комнате атмосфера была куда опаснее. ынсан снимал с кроссовок засохшую зелёную жижу, кидая её куда-то в угол, и с подозрением смотрел на мингю, ожидая, когда тот достанет дубинку или нож. мингю же ничем криминальным не занимался, просто разбирал свои вещи, складывая книги с яркими названиями вроде "основы школьной дисциплины в мезозое" или "как заставить людей перестать сплевывать на клумбы с помощью уксуса и длинной палки" на свою личную полку. - придурок, это моя тумбочка, а не твоя, тапки свои ссаные убери. - строго говорит ёхан, пиная тапочку хангёля так сильно, что она улетает под кровать мингю, пропадая там, как в мертвой зоне. хангёль смотрит на кима так, словно прямо сейчас готов набить ему морду очередным томиком дарьи донцовой, но, сдерживая свой гнев в себе, как его учил дядюшка, он продолжает разбирать вещи. между этими двумя нешуточные страсти. один постоянно смотрит на другого с претензией подраться, ынсан думает, что он уже завтра поедет кукухой от таких соседей, но думает недолго, всё таки можно подумать о чём то поприятнее. например, красивые пальцы дунпо в кольцах от гуччи, пухлые губы дунпо, которыми он пьёт воду из бутылки, просто дунпо. о нём, казалось, ли может написать любовную поэму. или заплатить, чтобы кто-то написать её за него. а вот в комнате донпё, несмотря на контингент собравшихся там жильцов, криков, ножей и страха несоизмеримо много. хёнджун сразу же включил песни своей любимой группы, чтобы его новые соседи оценили его богатый музыкальный вкус, и начал скакать на кровати, подпевая песням. подпевая... это даже не то слово. он хрипел и орал, старался петь низщайшим голосом их главной вокалистки, но в итоге постоянно кашлял и задыхался. донпё периодически молился и старался не отходить от джунхо, тихо разбирающего свой багаж. был в их комнате ещё один опасный элемент - кан минхи. опасен он был в первую очередь тем, что никто из вышеперечисленных не знал его и того, на что он способен. тот же сидел и изучал своих соседей. ему было грустно. не только из-за того, что в их домике не было кухни. первой причиной было то, что у него здесь совершенно не было друзей. его соседи дружили между собой, а он оказался белой вороной. да, он не особо рвался в этот лагерь, но ему становилось одиноко от мысли о том, что он будет всю смену ходить один. - меня зовут донпё. - привлекает внимание минхи донпё, после чего указывает на своих друзей. - а это джунхо и хёнджун. а зачем тебе нож? вот он, вопрос, который волновал абсолютно каждого в этой комнате. минхи всё время, что они находились в этой комнате, сидел на своей кровати и, полируя свой нож до блеска (что всегда помогало ему расслабиться в экстремальных условиях), изучал своих соседей. если ему было более менее спокойно, то остальным присутствующим было по крайней мере неуютно. оценивающий взгляд минхи был больше похож на взгляд человека, задумавшего тройное убийство. с ножом в руке такую теорию можно было принять за страшную правду. - когда я держу его, мне спокойнее. это мой личный нож, видишь буквы? это название моего ютуб канала. - минхи придвигает нож ближе к донпё, гордо показывая, что он сам заказал себе такой необычный кухонный инвентарь, тот думает, что кан хочет его пырнуть, и чуть отходит, но всё оказывается более безобидно. на ноже видна гравировка и парни, увидев её, удивляются. - "рецептики от мини"? у тебя есть кулинарный канал? - спрашивает донпё, перед этим переглянувшись с джунхо. минхи кивает. - да, но в основном я делаю десерты. - объясняет минхи и его собеседники моментально поворачивают голову на их друга. хёнджун, услышав слово "десерты", перестал скакать по своей кровати и молниеносно посмотрел в сторону минхи, взглядом, полным желания. если и есть что-то в этом мире, что может заткнуть и отвлечь хёнджуна от его любимой группы и просматривания тысячи фотографий своей биаски, то только сладости. тортики, пироженки, печеньки, безе, бисквит, мармелад, желе - всё это подвергало хёнджуна небывалому экстазу. донпё тоже был тем ещё фанатом сладкого, но с хёнджуном он не мог сравниться: тот мог поглотить пять порций за раз без какого-либо напитка, а потом попросить шестую “на десерт”. то желание, которое можно было прочитать в глазах хёнджуна, сразу дало понять минхи одну вещь - с этой самой минуты он в рабстве и будет вынужден печь тортики при любой удобной возможности. в таком темпе прошёл целый час. парни раскладывали свои вещи, ссорились, мирились, рассказывали, кто что из себя представляет. но всё в этой вселенной имеет начало и конец, из гостиной доносится громкий звон колокольчика и было ясно - тот, кто звонит, не может ждать. когда всё вышли из своих комнат, усок упал на пол рядом с столом и остался на этом месте до самого ухода их посетителя. джинхёк в очередной раз поразил его, а остальным было в общем-то плевать на него. ребята расселись вокруг их своеобразного “круглого стола”, сыну опять занял место посередине дивана. джинхёку больше по душе оказалось место на стуле, он сел, прижимаясь грудью к спинке стула, и всем стало ясно, что сейчас он будет вещать на полном серьёзе. - ну… нам с вами стоит начать наше первое отрядное собрание. - джинхёк хлопает в ладони. абсолютно каждый (за исключением сваренного от смущения усока) в этой комнате переглянулся между собой. словосочетание “отрядное собрание” могло означать только одно. сейчас на кону жизни всех тринадцати человек в этой комнате. и если они не примут правильные решения, кто-то может не вернуться домой после этой смены.