Если не придумаешь, ради чего стоит жить — тебя убьют. — Надо верить, что не убьют. © «Битва за Севостополь»
Дворец северного государства был практически пуст. Многие слуги покинули это место вместе с супругом короля Самуэлем, а те, что остались во дворце почти не высовываясь выполняли свою работу. По получаемой ежедневно королем информации: Самуэль с маленьким омежкой и кронпринц Фридрих л’Моралик находились в полнейшей безопасности в графстве Сатори. До туда ещё не дошла война. Король надеялся, что им вскоре удастся победить врага, как бы печально не выглядела нынешняя ситуация, его семья и дальше будет оставаться в безопасности. На данный момент жестоко оккупированы более трёх провинций северного государства: графство святого Карди, куда Мире Дор вторгся с морским флотом и разгромил двое из трёх портов. И графство л’Саримо, в котором значительная территория была подвержена разрушениям и беспощадно завоёвана чужаками. Двумя неделями ранее туда прибыло более десятка тысяч войнов, но, увы, противник проник на северные земли слишком далеко, чтобы те смогли вытеснить их без потерь для государства. Всё что оставалось, — не дать захватить оставшуюся территорию графства и не допустить порабощения мирного народа ныне ещё живущего в тех местах и упорно отказывающегося оставлять свои дома. Карен Доран знал обо всём, что творилось на его землях. Иногда он думал, что лучше бы ему не быть королем, чем видеть, слышать и знать о почти геноциде северного народа. На его плечах был тяжёлый груз ещё с первого дня принятия трона, а теперь на ряду с короной он потяжелел в разы. Три раза в день гонцы приносили всё более и более ужасающие вести. По последним данным их государство пытались окружить почти со всех сторон. Небольшая территория за чертами столицы также была одним из многих эпицентров сражений. На поле боя погибло бессчётное количество меридианцев. Среди них были не только войны, почти голыми руками ринувшиеся на поле боя, а также жители тех мест, в которых непрестанно полыхали столбы огня. На границах армии северных волков удалось повергнуть большую часть объединенных войск среднего материка с южным государством. Велись ожесточенные бои не на жизнь, а на смерть. Всё в округе было залито кровью, завалено разрубленными частями тел погибших, помятым обмундированием и наколотыми на копья отрезанными головами. Оракул Южного государства на пару с командующим армией были слишком жестоки, почти настолько же, как и их предводитель и капитан военного морского флота кронпринц Мире Дор. У Карен Дорана волосы вставали дыбом от того, что эти вторженцы делали с его народом. Сидя в тиши своего кабинета король перечитывал все письма пришедшие за последние два месяца. Написанные разными меридианцами письма ужасали своим содержанием. Особенно полученная информация из графства святого Карди. Среди разбросанных по столу различных писем, там же находились несколько пустых бутылок когда-то бывших наполненными высококачественным огрефом. Даже просто читая все эти послания Карен Доран приходил в неописуемый ужас, хотя, как король, он тоже отдавал приказы убивать и видел многие казни. Однако его способы лишения жизни были гуманным по сравнению с тем, что он собирался вновь прочесть. Король всю свою жизнь посвятил северному государству и обязательно должен был помочь своему народу. До последнего тот надеялся, что его военноначальники смогут решить проблему на горячих точках, ведь он задействовал почти всю свою армию и всевозможные другие ресурсы. Все было почти готово. С его помощью была выстроена надёжная тактика, которая работала, но она не предусматривала одного.. Ни мечей, ни пороха не было достаточно для победы против смертоносного оружия поражающего войнов с дальнего расстояния. Как только стало об этом известно, Карен усердно стал работать над новым планом. Он задействовал с десяток «умов» государства способных придумать оружие, чтобы суметь дать достойный отпор врагам. С десяток писем и разной важности сообщений было отослано в ещё не оккупированные графства. У него оставалось всего ничего времени, чтобы перечитать всю имеющуюся на руках информацию и самому повести имеющийся последний батальон северной армии в бой. Письмо из графства святого Карди было самым длинным и самым тяжёлым. Требовалось достаточно времени и моральных сил, чтобы его прочесть и осмыслить. Хотя последнего королю не хотелось делать даже под дулом смерти. Граф писал о пленных моряках и мирных жителях. Самому графу и его семье на какое-то время удалось спрятаться, поэтому он сообщил то, что смог самостоятельно разведать, пока Мире Дор находил всё новые поводы для праздников со своими «не»людьми. Вдох, выдох. Плен, тысячи пленников из мирного населения, моряков и войнов в руках жестокого тирана. У короля снова разболелась голова. Карен смотрел на написанное, но строчки будто бы разбегались во все стороны. Он уже знал, что именно содержало это письмо. Смерти. Множественные смерти ни в чём неповинных меридианцев. И если бы их просто забирали в плен, как писал Карди в своем первом письме, то даже при таком раскладе пленённые меридианцы оставались бы живы. Покалечены, возможно, истощены, но живы. Тревожные донесения сыпались на голову короля, как из рога изобилия. Но в большей степени приходила информация из трёх графств, находящихся на границах с морем, пока через какое-то время связь с ними окончательно не пропала. Армия среднего материка оккупировала эти территории, уничтожила подчистую семьи графов и знати, перебив их словно скот. Последнее письмо посланное две недели назад графом Али Карди содержало в себе жестокие подробности, где описывались трудовые лагеря, которые денно и нощно пленённые жители строили для самих себя. Они были вынуждены работать на кронпринца почти без еды, с минимальным количеством воды и отдыха. После отстройки лагеря, который был возведен в самые короткие сроки. Плененный народ подвергался жестоким пыткам и экспериментам. Их вызывали группами. А в специальных бараках их резали, рубили им ноги и руки, некоторых погружали в морские глубины и замораживали. И всё это делалось для того, чтобы выявить и испытать скрытую силу северных волков, каковой отродясь не обладали ни южане, ни средние. Карен не сомневался — Мире Дор и Кристо л'Моралик трусы! Если бы они наступили, как есть, то есть боролись на мечах, то последние бы проиграли. Но те использовали огнестрельное оружие, против которого мечи и даже крепкие латы волков выстоять никак не могли. Войнам севера приходилось подбираться очень близко к врагу. Во многих случаях, чтобы нанести удар им приходилось подходить с тыла не давая возможности южанам развернуть свои тяжёлые оружия и стрелять в войнов в упор. Этот способ был эффективным в плане неожиданности, однако также нёс угрозу серьёзных потерь в случае обнаружения. Как писалось далее в письмах того же графа Али Карди. Мире Дор на одних экспериментах и пытках не остановился. Народ существовавший в лагерях по мнению кронпринца не был достаточно устрашён, чтобы выдать секрет врождённой силы. И тогда, кронпринц средних созвал плененных на открытом участке земли. Некоторые по приказу Мире копали «рвы смерти». Находясь долгое время в голодном состоянии многие из тех, кто оказались с лопатами в руках, попадали в выкопанный ими ров в голодном обмороке. И тогда кронпринц показал первую разработку средних — огнестрельное оружие, с которым, как уже знал Доран, войны средних и ныне ведут свой бой в графстве л’Саримо. У тех меридианцев не было шансов выжить. Всех лежачих в саморучно свежевыкопанной могиле поголовно перестреляли в спины. Мире Дор пристально наблюдал за каждым и тщательно проверял все записи своих «умов», которые беспощадно резали на столах бараков пленных. В лагере было много его людей и все они были хуже зверей. Когда, убив изголодавшихся, не получилось вывести остальных пленных на нечто большее, чем слезы и горестные вздохи по погибшим, приходил черед следующих, во имя чужих прихотей, отдать свои жизни. В этот раз пленных переместили. И снова открытая местность, но уже со стоящими в круг столбами. Тех, кого Мире Дор посчитал недостойными слабаками, оставили и далее копать ров. Думалось Карен Дорану, что их судьбы уже были предрешены и понятны. Читая предпоследний лист написанный рукой графа Карди, король то и дело боролся с подступающей тошнотой. На какой-то миг он откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и попытался глубоко дышать, но прочитанное так или иначе становилось будто бы увиденной чужими глазами явью. Далее граф описывал столбы. Те были не высокими, примерно, высотой в метр пятьдесят и возле каждого стояло по одному меридианцу. Те, кто пытались бежать стреляли на поражение. И остальным пленным приходилось их тащить на себе, чтобы выбросить в выкопанный ров. Запах впитавшийся в землю крови слышался повсюду в лагере. Даже никакой морской ветер с примесью соли не перебивал запах гнили и мертвецов. Более десятка пленных моряков севера! На глазах у сотни других, звери в обличии меридианцев, накололи ожидающих мучительной смерти на острые пики вместо флагов. Оставляя их изуродованные тела висеть на деревянных столбах. Все присутствующие поголовно были подвержены неизгладимому разуму страху, каждая строчка написанная графом Карди буквально кричала об ужасе и мольбе о помощи. Граф готовился к смерти. По его мнению, с таким подходом к войне Мире Дора, будущее северного государства висело на волоске. Ибо тот не планировал останавливаться на достигнутом. Кронпринц средних хотел получить от войны всё. В считанные часы после прибытия тот прослыл жестоким предводителем — очень жестоким. Многих, кто после попадал в его плен, тот ради своей забавы и устрашения остальных подвешивал, закрепляя веревки на горле жертвы, а после, ещё живых, на весу разрубал по кускам. Первыми под острый меч попадали руки. Изгиб за изгибом те были отрублены сразу с двух сторон. Приспешники Мире Дора не имели ни капли жалости. Подвешенный сначала брыкался и стонал от удушья, но потом, когда происходила потеря конечностей и первой кровью была орошена земля, точно по линии паха подверглись обрубанию ноги. Сразу, почти одним махом. Короля наконец вывернуло. Он не мог больше держать в себе ни эмоций, ни содержимое своего желудка, непонятной желтоватой массой растекшийся по паркету. Все прочитанное им было отвратительно жестоко. Лист бумаги выпал из его дрожащих рук, и даже кое где был испачкан противной желчью. Но даже несмотря на это, Карен мучил себя и продолжил читать, благо оставалось всего ничего. .. когда под подвешенными на веревке телами натекало уже достаточно быстро остывающей крови, то в продолжении адских мучений подвешенного Мире Дор делал глубокий надрез острым кинжалом проводя им от груди до кровавого паха смертельно агонизирующей жертвы. С особой жестокостью тот собственноручно распарывал внутренности уже почти мертвого пленника, и, будучи по локоть в чужой крови, потрошил теплые внутренности, раскидывая те по земле на корм голодным хищным птицам, облюбовавшим морские берега и их окрестности. Читая написанное графом, Карен Доран не мог выкинуть из головы описанные в письме образы. Он видел все эти бесчинства перед своими глазами, и будто бы слышал крики, и даже как расступается под острым кинжалом чья-то плоть, подгоняя к самому горлу новый виток тошноты. В кабинете уже воняло не только деревянной мебелью, но и желчью смешанной с крепким алкоголем, дышать таким воздухом было крайне сложно. Пришлось открыть окно, но и холодный осенний воздух не помогал отчистить голову от страшных подробностей. Карди описывал всё слишком живо, слишком наглядно. До такой степени, что даже не нужно было видеть перед собой изображения обезображенных Мире Дором жертв. Но, как бы не хотелось Карен Дорану всё прекратить, войны не справлялись с представленной для поражения военной техникой среднего материка. Давно было известно, что северное государство на три шага впереди Южного в плане различных инноваций. Однако таких машин, как у материка те никогда ранее не видели. Их судна были оснащены торпедами, объединенные сухопутные войска использовали пороховые оружие и различные горючие смеси. На поле боя использовались также неизвестные доныне военные машины, которые свободно передвигались по неровным поверхностям и атаковали с помощью пулеметов воюющих с мечами в руках северных волков. Тем самым армия среднего материка завоёвывала все больше территории побеждая ринувшись на них, можно сказать, совсем безоружных противников. В своем последнем письме граф Карди просил прислать подкрепление и пропал. Больше никаких известий от Карди король вот уже две с половиной недели не получал. Вместо этого Карен Доран решил покинуть столицу и самостоятельно ввести ещё больше войнов в графство святого Карди.***
До отбытия в погребенное под изуродованными телами графство Карди ещё оставалось время. Ранним утром король получил список оставшихся незанятых вояк из военного городка. Теперь предстояло ещё раз связаться с Вильгельмом Мар, и, по его прибытию, распределить повстанцев на различные горячие точки.***
Стоя в своих апартаментах Карен Доран через окно наблюдал за спешащими кто куда жителями столицы. Его вещи уже были собраны. Король был готов отправиться в графство Карди, как только сможет поговорить с Вильгельмом Мар, который так и не явился во дворец к указанному сроку. Жители столицы уже научились жить под звоны колоколов и вести более или менее нормальную жизнь. Конечно же, все находились в страхе, ведь в некоторых графствах государства их родные и близкие находились по угрозой гибели. Самуэль также часто писал Карен Дорану письма. В коротких посланиях тот умудрялся рассказывать о каждой мелочи из его и Фридриха будней. А ещё, его любимый омега до безумия гордился тем, что их общий сын Анте нормально развивается и полностью здоров. Маленький принц уже уверенно держал черноволосую головку, реагировал на посторонние звуки и просто обожал слушать голоса папы и Фрида. По словам Самуиля, кронпринц применял к Анте все свои знания полученные от общения с близнецами Оли и Каем, поэтому маленький принц с особым вниманием следил за всем, что делал Фридрих. На взгляд омеги они с королем не ошиблись заранее назвав Анте парой Фриду. Ведь кронпринц каким-то образом уже смог почувствовать природный запах юного омеги! Это было невозможно в столь юном возрасте, но Фрид уверял, что запах есть. Правда по незнанию его оттенков, кроме молочного запаха присущего всем детям и самого Самуиля, не смог объяснить какой именно запах котировался как третий. По мнению Фридриха запах принца был чем-то отдалённо похож на запах его папы. И как разгадал его слова Самуэль, это значило, что у омеги, помимо родительского, присутствует какой-то цветочный запах. Если письма о маленьком принце и Фридрихе были наполнены любовью и нежностью, то следующие строки Самуэль писал с волнением и боязнью. Графство Сатоли, в котором на данный момент те проживали, было переполнено мигрантами из других графств. Ранее, получая письма от супруга, Карен Доран почти не вылазил из зала собраний, в котором каждые два дня собирались военачальники из всех подразделений армии. Те, кто оставался на горячих точках и сражался вместе с армией ежедневно получали письма с новыми указаниями. Перед тем как решиться покинуть столицу, к королю явился дворцовый оракул. Он принес хорошие вести. У него было видение, в котором он четко видел победу. Правда видение это было расплывчатым, и в нём фигурировало два народа, что значило: — для победы над врагами надо было заставить мирный народ южного государства пойти против своего короля. После многочасовых раздумий, король пришел к решению — сделать подобное мог только один меридианец на всей Меридиане — Антуан л’Саримо.***
«Днём позже роли не сыграет..» — подумал тогда Карен Доран и, перестав злиться на опаздывающего Вильгельма, вышел на балкон подышать свежим воздухом, чтобы хоть как-то заглушить свои мысли шумом, не знающим горя, города. По прикидкам короля ему не меньше недели придется добираться до нужного графства. Это если ещё будучи в пути им не придется столкнуться с противниками и драться. Дольше оставаться во дворце он не мог. Его армия нуждалась в своем короле. Конечно, в одиночку ему не победить, но он в силах дать войнам мотивацию не опускать руки — не сдаваться под гнетом более сильного противника. Карен Дорану оставалось лишь встать наравне с остальными и драться изо всех сил. Ибо король никогда не был трусом! Оставаясь во дворце он делал все возможное, чтобы помочь тем, кто сейчас находится на поле боя. Это была вынужденная мера, но и она исчерпала саму себя. Успокаивало лишь одно, скоро все должно закончится. Выйдут ли они победителями из этой войны или нет, но, если будет возможность каким-либо образом её прекратить, то Карен Доран сделает всё возможное.***
Стук каблуков прервал размышления короля. Дворцовый оракул вошёл без приглашения и уже встал рядом с Карен Дораном на балконе. На какое-то время воцарилась тишина. Ни один из них не хотел начинать, то что всё же придётся произнести. — Ваше Величество, граф и инфант л'Саримо последовали вашему приказу и успешно пересекли границы южного государства. — нарушив тишину, отчитался Оракул. Он не спал пол ночи волнуясь за своих внуков, которым приказным тоном велели все бросать и сломя голову нестись в Южное государство. А ведь это он во всем виноват со своим провидением! — Хорошо.. — вздохнул король и отошёл от балконных перил. Он махнул рукой, чтобы оракул следовал за ним. В одной из комнат на столе была расстелена карта. Красным грифелем на ней были обведены три графства из десяти, которые отныне являлись оккупированными территориями. — Найдите омегу. Антуан должен остановить войну. Если Кристо л'Моралик не пойдет на обмен, то нам придется попотеть, чтобы суметь избавиться от чужестранцев. Седой оракул весь пошел бурыми пятнами от волнения, пот выступил по всему его телу. Ведь он уже нашел его.. — Антуан л'Саримо в казармах военного городка, в чертах столицы. Вильгельм Мар сделает всё, что нужно. Главное оттянуть время. — Именно, — не отнимая от карты взгляда, ответил Карен Доран, стиснув обе ладони в кулаки. — Будем действовать по плану. Для начала избавимся от Мире Дора и оракула южан, а омега вместе повстанцами займет дворец. И когда уже явиться этот разбойник Вильгельм?***
Антуану так и не удалось отдохнуть после всех недавних приключений в графстве Корё. Вильгельм достаточно быстро завершил свои переговоры с новоприбывшими разбойниками, чтобы зло ворваться в одну из комнат казарм и приказать немедленно собираться в путь. Младший принц только пообедал. Лей был так добр и вкусно накормил его. И теперь о хотя бы часе отдыха омега мог забыть. Приказ Вильгельма распространялся на всех, а значит и на него тоже. Лей даже как-то сжался, будто бы в этот момент на его плечи давила тяжесть. Антуану было совсем не привычно видеть Лея таким испуганным. И тогда у Антуана закралась мысль. А что если Лей знает о чем-то большем, чем буквально несколько минут назад говорил? Однако омега ни о чем так и не решился спросить. Даже если оракулу известно о чем-то, то он так просто ничего не расскажет. Пожалуй, был всего один раз, когда Лей рассказал Антуану свои видения. В казармах слышался топот альфьих ног. Все собирались на выезд. Только куда? — Куда мы едем? — спросил Антуан, чем привлек к себе внимание остальных. — Во дворец,— скрипя зубами ответил Вильгельм. — Король уже трижды посылал сообщения, но из-за вашего внезапного появления мне пришлось задержаться. Однако сейчас мы уезжаем. Сообщив все что знал, Вильгельм ещё раз смерил всех взглядом не принимающим отказов и сомнений, и вышел из комнаты. — Даже не думай,— шепнул на ухо Антуану Лей. — Не вздумай бежать. — От.. Откуда ты узнал, о чем я подумал? — Хватит уже бегать, Ан. Если ты будешь действовать в одиночку, то погибнешь. И погибнет ещё больше меридианцев, понимаешь? Я видел,— вздохнул Лей. То видение, где он видел мертвого принца не давало омеге спать по ночам. Оно крутилось раз за разом в его памяти и как бы тот не пытался абстрагироваться от видения ничего не получалось. Время Антуана пришло.. И Лей будет молиться богине, чтобы та изменила своё решение и его друг остался в живых. — Что ты видел? — громко спросил Антуан. Его голос прозвучал пискляво, что выдало испытываемую им тревогу. — Что ты видел? — повторив свой вопрос, Антуан вцепился обеими руками в распахнутый воротник оракула и встряхнул. — Твою смерть..— еле удержав равновесие, опустил голову омега. — Смерть каждого из нас. Твоих супругов, сыновей.. Понимаешь? Ты не должен сейчас бежать! Иначе Кристо л'Моралик победит.. У Антуана подкосились ноги. Он еле удержался, чтобы не осесть на пол, благо тот всё ещё крепко держал воротник Лея. — Хорошо.. — вздохнул Ан. Для этого он и пытался самостоятельно проникнуть в Южное государство. Он ехал, чтобы попробовать договориться с Кристо. И если это потребуется, то пожертвовать собой ради спасения остальных. — Хорошо..***
Дворец северного государства был каким-то другим, не таким каким его запомнил Антуан. Нет, снаружи само здание осталось прежним, однако пустые коридоры немного пугали. Все, кто был из «верхушки» повстанцев прибыли в столицу пол часа назад. На воротах как обычно стояли стражи. Антуан даже ощутил некий мороз по коже. Нахождение на территории дворца навевало на него нехорошие воспоминания. Омега вспомнил, как горько плакал его сын. Как тот умолял его не уезжать, и сердце Антуана обливалась кровью. Однако снаружи лицо принца оставалось безразличным. Пожалуй, только один Лей мог понять его чувства, но тот тоже молчал и сохранял крайне серьезное выражение лица. Карен Доран встретил всех в тронном зале. Там же находился оракул, дед обоих супругов Антуана, и правая рука короля, имя которого принц так ни разу и не услышал. Король вёл себя спокойно. Жестом руки, тот пригласил всех занять места за большим столом, и сам сел во главе. Правая рука короля был единственным, кто не занял своё место за столом. Вместо этого он откуда-то извлёк целую стопку пергаментных карт и раздал их каждому присутствующему. В зале царила тишина. Можно сказать слишком напряжённая тишина. И напряжение чувствовалось даже от короля. Карен Доран не спешил начать говорить. Антуан бегло посмотрел на лица сидящих. Вильгельм сжал губы в полоску просматривая выделенную ему карту. Мико перебирал пальцами явно неуютно чувствуя себя в этом зале. Лей просто молчал ни на кого особо не обращая внимание. Омега был полностью погружен в свои мысли, также как и дворцовый оракул. Они явно передавали друг другу информацию. По крайней мере Антуан помнил, что оракулы так умеют. Правда, в тот единственный раз, когда Антуан видел подобное, то у Лея была совсем другая поза. А тут сидели две живые статуи и лишь их глаза бегали, будто бы те читали. Разбойники Сан, Кин и При также были напряжены. Они то и дело, словно думая одинаково, указательными пальцами обводили обрисованные на карте контуры. И только тогда, Антуан сам обратил на неё внимание, перестав рассматривать остальных. Волосы на загривке омеги встали дыбом от увиденного. Вся западная сторона была очерчена красным, также полностью красным являлось графство л'Саримо и приграничный кусок территории. — Что это значит? — сглатывая, спросил Антуан. Он ничего не понимал в войне, однако красный контур говорил сам за себя.— Эти земли завоеваны? Так? И.. и графство л'Саримо? Там, где сейчас находятся мои супруги? Так, я спрашиваю вас, Ваше Величество? — Сядь на место,— приказал вскочившему с места омеге, король. — Вы все видите какова ситуация в северном государстве.. Я собрал вас здесь, чтобы сообщить о дальнейших действиях. — Каких? — встав со своего места и поклонившись одним кивком головы, спросил Вильгельм Мар. Тем же временем он искоса посмотрел на Антуана, припечатывая омегу взглядом — сидеть и молча слушать. — Каково ваше решение, Ваше Величество? — Я собрал войска для отбытия в графство Карди. Мире Дор творит там геноцид и я должен остановить его. Ваша задача, Вильгельм Мар, привести во дворец оракула южных, а их военноначальников убить на месте. И ещё одна вещь.. Короля прервал на полуслове вставший со своего места Лей. Омега смотрел на всех затравлено, словно и не находился в зале всё это время. — Не может быть,— прошептал омега и посмотрел на Антуана в упор. — Не может быть.. Король попросил Лея занять свое место, чтобы тот мог продолжить. Омега извинился и сел обратно, но то и дело мотал головой. Догадка Антуана была правильной — оба оракула общались между собой без слов! — Итак, продолжим. Граф Антуан л'Саримо доношу до вас ещё раз, что мне известны многие вещи касаемо вашего прошлого. — Антуан кивнул. Надеясь на то, что Карен Доран не станет озвучивать их при всех.— Ваша задача с помощью повстанцев пробраться во дворец. Кристо л'Моралик должен предстать перед судом северного государства. Также, как это сделает Мире Дор, но его приведу я сам лично. — Как этот ще.. кхм, омега сможет провернуть подобное? — язвительно спросил Кин. На протяжении всех этих лет он не поменял своего мнения о «мелком щенке», который однажды попался в их сети. — Кин! — шикнул в сторону беты Вильгельм. Тот недовольно скривил лицо, но больше ничего не сказал. — Сегодня вечером я веду армию в графство Карди. До этого времени у меня на столе должен лежать план по захвату дворца в южном государстве. Выполняйте, и запомните, что одна наша общая ошибка может стоить нам всего.***
Вернувшись обратно в казармы Вильгельм оглядел всех, кого собрал в зале на первом этаже. Здесь присутствовали новички, а также те, кто уже долго находился в военном городке и рвались на поле боя. Антуана не обошла участь быть приглашенным на совет. Перед этим омега выловил Лея, который стал буквально избегать его после посещения дворца, и сумел вытрясти из омеги кое-какую информацию. Оракул со слезами на глазах признался, что супруги Антуана живы, но ему ни в коем случае нельзя расслабляться и бросаться наобум в эпицентр сражений. Ведь Йен и Шон находятся в большой опасности. Этой информации для Антуана было достаточно. Значилось, что король знал на что шел и для чего посылал Антуана в Южное государство — победить не только своих внутренних демонов, но и освободить свой народ от Кристо. В завершении разговора во дворце Карен Доран не дал больше никаких распоряжений. Молчал и оракул. Они обсудили лишь задачи и план проникновения на южные территории. Что было делать Антуану, как поступить и что сказать Кристо, когда они встретятся.. Всё это осталось в головах тех, кто уже знал финал этой битвы. Пока Вильгельм инструктировал повстанцев. Антуан размышлял о его собственном плане действий. Убить ли Кристо на месте? Или же отдать его на суд Дорану? Хотелось бы расправиться с братом самостоятельно, но зная насколько тот силен, Антуан боялся что в одиночку ему не удастся прикончить тирана. И конечно же, где-то внутри него сидел рациональный страх. Ведь он должен был вернуться в Южное государство, когда столь долгое время скрывался. С домом у него ассоциировались только одна лишь боль и разочарования. Кроме народа, для которого Антуан навечно останется младшим принцем и над которым он практически не имел никакой власти, больше там его ничего не держало. Его сын.. Фридрих — будущий император, ради него стоило попытаться найти решение. Если никто не очистит ещё совсем юному кронпринцу путь к трону, то Кристо не остановится. Антуан не верил, что его брат оставит своего сына в живых. Ведь наверняка тот знает.. Точно знает, кто именно должен занять трон. Самому принцу ни власть, ни королевский трон не были интересны. Он хотел жить спокойной жизнью, где рядом с ним будут его близкие. — Антуан! Ан, ты слышишь? — тормошил ушедшего в свои мысли омегу Вильгельм. — Собрание закончено. У нас есть два часа отдохнуть, отужинать и выдвигаемся. — Что, уже? — обеими ладонями растирая лицо, спросил Антуан. — Пока ты ворон считал, мы написали план и отослали во дворец на одобрение. Вскоре Его Величество заберёт многих из военного городка и тоже покинет столицу. Ничего более не ответив Антуан встал со стула, и еле держась на ватных ногах, ушел в одну из комнат. Там его ожидал Лей. — Я все забываю спросить, где Тейя? С порога, спросил Антуан. Лей сидел на постели и смотрел в окно. На улице рано потемнело. — Он с детьми. Ан, послушай,— омега обернулся в сторону Антуана и вновь опустил голову смотря в дощатый пол. — Я попрошу тебя ещё раз подумать, прежде чем ты будешь что-то решать. — Чего ты не договариваешь? — принц подошёл к Лею и сел на корточки перед ним.— Ну же, говори! — Видения они.. Они не постоянны, понимаешь? То, что мы видели и уже знаем, может измениться в любой момент. Все зависит от решения любой из действующих фигур. Сделаешь шаг в сторону, вместо того, чтобы идти прямо и всё — ток событий меняется. — Хорошо, но к чему ты сейчас клонишь? Я ведь уже согласился идти с Вильгельмом и слушать его! — Кристо л'Моралик нельзя убивать тебе.. Ты должен придумать что-то другое, но его кровь ни в коем случае не должна пролиться от твоей руки. Любой другой, но не ты. От этого зависит жизнь Фридриха. Богиня не зря его выбрала Императором.. — Только не говори, что мой сын..— отшатнулся Антуан. — Да, Антуан, да. Именно он должен доказать богине правильность её решения. Он, а не ты.***
— Вперёд за победой! — воскликнул Вильгельм, вздёрнул поводья и ударил пятками по гладким бокам лошади. Та всхрапнула и понеслась за пределы военного городка. За спинами беты заржали остальные кони вздыбленные на дыбы, и заголосило более двух тысяч новообученных вояк. Большая часть из них последует за королем в графство Карди, вторая же будет действовать по приказам Вильгельма. — Пошёл! — где-то сбоку от себя услышал Антуан. Он и Лей оставались одни из последних, кто ещё не покинул пределы казарм. Лей попросил разрешения у Вильгельма немного отстать от остальных. Омега хотел провести молитвенный обряд, чтобы их путь в Южное государство был чуть легче. Антуан остался рядом с ним. Ему пришлось последовать за Леем, да и так у принца было больше времени на подумать. Вышагивая по нарисованному на земле кругу, кланяясь, оба омеги несли в ладонях воду, шепча молитвенные слова, которые в голос выговоривал Лей. Прежде, чем оставить обоих омег Вильгельм указал на карте место, которое станет первым перевалом прежде чем они покинут северное государство и пересекут границы южного. На все молитвы и подобные вещи омегам отвели всего полчаса времени. Супруг Лея строго настрого наказал дольше положенного не задерживаться, вообще, он, как и сам Антуан, не понимал нужду в каких-то там молитвах и обрядах. Однако оба прекрасно понимали, что для оракула подобные ритуалы очень важны, ведь он их единственная связь с богиней. Да хранит их святая!***
Из-за так не кстати появившегося головокружения, Антуан запомнил лишь то, как, закончив с молитвенными подношениями Богине, Лей встал на колени, поклонился и умыл лицо остатками воды, которая ещё не успела по капле протечь между сложенными лодочкой ладонями. Затем тотчас Лей свистом подозвал своего коня, и смело запрыгнул в седло. Антуан мог только дивиться насколько слаженными движениями его друг, омега-оракул, смог столь быстро оседлать коня. Самому Антуану такого мастерства за прошедшую неделю было не добиться. Наоборот, он до сих пор не особо уверенно держался в седле и из-за этого часто приходилось концентрироваться на руках держащих поводья. До недавнего времени у него не было желания тренироваться. Раньше его голова была забита больше проведением досуга, выбором одежды, чем вникать в вещи в которых он не имел никакого понятия. Дети это да, с ними Антуан мог справиться и делал это с превеликим удовольствием, но не из-за того, что деторождение являлась неотъемлемой частью его природы. Антуан просто очень любил детей, считал, что дороже их здоровья и счастья быть в этом мире ничего не может. Хотя, наверное, подобные вещи могут понять только родители, такие как Лей, как его отец, знающий, что однажды погибнет от руки своего старшего сына. И тем не менее тот не переставал любить его всем своим большим сердцем. Путь до обозначенного места был совсем не близким. У обоих заняло почти три часа, чтобы добраться до места перевала и настичь остальных. Вильгельм выбрал надёжное место для остановки. Это была одна из приграничных зон, на которой, хвала Богине, не воевали. Хотя и с этой стороны границы был хорошо слышен звон колоколов, а ветер повсюду разносил запах горящих костров с истлевающими в них телами погибших. Лей разместился рядом с Вильгельмом и взял предложенную супругом чашку с горячим чаем. Теперь, когда бета дождался обоих омег, он мог позволить своим войнам всего час на отдых и лёгкий перекус, прежде чем они возобновят свой путь. Суметь скрыть от противников две сотни войнов, была задачей не из лёгких. Хотя труднее было бы спрятать чуть более полторы тысячи войнов, которые отправились с Карен Дораном в графство Карди. Поэтому Вильгельм разрешил разжигать не более трёх костров. Этого количества было мало на всех, однако приходилось выкручиваться и терпеть некоторые неудобства. Следя за Леем, за тем, как нежно он прижимался к своему бете, принц вздохнул и принял протянутую ему чашку. Кто ее передал видно не было, но горячий чай был именно тем, что могло хоть как-то согреть его одинокую душу. Он скучал. Теперь, находясь в двух шагах от очередного окончания жизненного этапа, Антуан понял насколько он соскучился по своим супругам, по Тану. Сейчас ему больше всего на свете хотелось быть рядом со своими истинными и обоими детьми. Мико продолжал делать вид, что не замечает принца. Он проводил время с остальными вояками, пока по пятам омеги то и дело ступали Майк и Клод. Со стороны вся эта ситуация выглядела крайне забавно. Мико продолжал вертеть носом, Клод ревновал, а Майк не переставая повторял: «Однажды ты будешь с нами. Мой омега. Ры-ы-жий.» Добраться до границы южного государства было совсем не просто. Вильгельм старался выбрать надёжный маршрут и держаться его. Повстанцы были в пути уже более шести часов, когда, спустя некоторое время, поняли, что в этом месте их ждала засада. Оракул. Как понял Антуан из слов кричащего кому-то Лея, что это оракул южан встал у них на пути со своими войнами. Видимо альфа знал, что группа повстанцев собираются ехать именно вдоль «свободной» части границы. Но так даже было лучше. Вильгельму теперь ничего не стоило поймать предателя и выбить из него весь дух, прежде чем он, как и остальные предстанет перед судом. На такую удачу никто не даже не рассчитывал. Вильгельм отдал все необходимые приказы. Лей не смог точно сказать сколько в засаде сидит альф, до этого он никогда не использовал свой дар таким образом, а куда уж во вред кому бы то не было. У всех в руках были мечи. Одеты альфы, беты и омеги были подобно войнам севера в защитные латы. Лей и Антуан переоделись прежде чем выехать из военного городка. Не сказать, что получилось переодеться с первого раза. Тут требовалось особое мастерство, которым, к счастью, обладал Лей. У обоих омег, под нижней кромкой лат были застёгнуты кожаные ремни, а на них висели тяжёлые ножны с мечами. Ранее Вильгельм предусмотрительно объяснил супругу все возможные захваты, которыми часто пользовались альфы. Находясь в военном городке никто не сидел без дела. Паузы, свободные от обучения новичков, Вильгельм посвещал тренировкам Лея. Его супруг был научен ближнему бою и бою на мечах. Бета был достаточно строг, однако не скупился на время и терпеливо объяснял все мелкие нюансы любого из поединков. Главным правилом его учений было использование эффекта неожиданности. Именно поэтому у всех омег высоких сапогах были запрятаны кинжалы. Альфы крепки и выносливы, но они никогда не сравняться с гибкостью омег. Им ничего не стоит вывернуться из захвата и, выудив кинжал из сапога, отвлечь внимание противника. Пока группа повстанцев распределялась по местности, для более эффективного отражения атаки. На них уже со всех ног мчались южани. Первые напали с мечами в руках и их было много. Очень много альф. В темноте было очень тяжело разглядеть кто есть кто. Антуан старался держаться позади всех и не лезть на передовую. Он не был достаточно обучен бою, но кое-что всё-таки умел. Ранее зажжённые факелы не особо помогали, их света не хватало, чтобы полностью осветить округу. Альфы из южан нападали, а повстанцы защищались. Кто-то из них бился верхом, кому-то было легче стоя на земле, но бой продолжался, даже Лей не остался в стороне. Послышались первые громкие выстрелы. Лошади повставали на дыбы скидывая всадников со своих спин. Те, кто остался без средств передвижения двигались на противников затаившихся в окопах. Сердце у Антуана билось как сумасшедшее, он не мог уследить за всеми передвижениями своих и чужих. Ведь на той стороне были вовсе не враги. Это были южани и подданные его королевства! Звон бьющихся мечей звучал со всех сторон. Подстреленные лошади взбрыкивали и хрипели тяжко падая на землю. Слышался запах крови. Мико стоял впереди принца и дрался с кем-то. Антуан чувствовал себя никчёмным, только он собирался вступить в бой, как его тут же отеснял сражающийся Мико, не давая даже раз взмахнуть мечем. Вильгельм четко дал понять, кого защищать и все повиновались его приказу. Сам разбойник уже успел расправиться с некоторыми врагами. Он схватил Антуана за руку и потянул в какое-то место. Было слишком темно, что бы разглядеть в какую сторону они бежали. Приходилось то нагибаться, то выпрямляясь бежать дальше. И куда бы не ступила нога Антуана повсюду лежали трупы. В засаде сидело не очень много войнов, как объяснил Вильгельм, примерно полсотни. Бета спрятал Антуана в какой-то яме. Она не было сильно глубокой, поэтому омеге пришлось сесть в нее, нагибая голову. Он не мог сейчас ничем помочь, лишь наблюдал за всем со стороны. Почувствовав, что южане остаются в меньшинстве, те стали биться уже не настолько храбро, но до последнего слушали приказы командующего оракула. Тот криком и подбариваниями приказывал не сдаваться: — Вперёд! Разбейте их! Деритесь как южане, а не трусливые северные шавки! Победа будет за нами! Слыша эти слова южане вновь воспряли духом. Повстанцам стало намного тяжелее биться с ними, хотя их численность превышала врагов. И из-за этого все чаще они слышали выстрелы. Казалось, будто весь воздух пропах порохом и кровью. Кто-то из врагов застал Антуана врасплох, подкравшись сзади. Принцу удалось откатиться по земле из его места «схрона», прежде чем альфа попытался бы пронзить того мечем. Антуану повезло. Он таки сумел сделать кое-какой пас мечем и блокировать противника. Оба глубоко дышали, и два меча, блокируя друг друга, засколзили создавая противный лязг. Следующий пас Антуаном был выброшен не умело и нападавшему южанину всё-таки удалось порезать омеге руку. Принц сразу же вспомнил все, чему его учили Йен и Клим. Ярость затмила его разум, доза адреналина выплеснулась в кровь. Он не чувствовал боли, не чувствовал усталости. Ни-че-го. На войне, как на войне — и больше не имело значения, что Антуан не был бойцом и никогда не убивал. Он изо всех сил старался биться, быть со всеми на равных. Как умел, как знал и насколько хватало его внутренних сил. Он оттеснял альфу к остальным, пока не встал плечем к плечу с повстанцами. Заметив Антуана на поле боя к нему тут же присоединился Вильгельм. Времени думать о том, что бета все же краем глаза следил за ним, не было. И разбойнику ничего не стоило одним движением снести южанину голову. Теплая кровь брызнула во все стороны. И пока Антуан приходил в себя после кровавого душа и грохота в ушах из-за всё новых выстрелов со стороны противников. К нему присоединились Мико и Лей. Теперь никто не отеснял друг друга. Они постоянно держались вместе, защищая слабое, но самое важное звено во всей этой войне. Издали вновь послышалась целая серия громких и для кого-то смертельных выстрелов. Те, кто находился ближе к окопу были серьезно ранены. Многие полегли получая выстрелы в разные участки тел. Не опуская руки с зажатым в ладони мечем, Вильгельм всех уверенно вёл за собой. Повстанцы приближались к месту сосредоточения вражеских оружий, кидались на них грудью позволяя пронзить их тела горячим порохом. Лишь бы остальные сумели пробраться вперёд. Лишь бы смогли победить всевидящего оракула. Битва длилась едва ли всю ночь. Из сотни войнов осталось по меньшей мере половина. К вечеру следующего дня тела всех погибших были сожжены на кострах. Оракул связан и уже отослан с группой во дворец. Трусливому военачальнику удалось сбежать. По мере своих возможностей Антуан оказывал медицинскую помощь раненным.***
Следующей точкой соприкосновения с врагами была сама граница. Хотя на южной стороне все было не настолько критично. Основные войска были сосредоточены именно на северных землях. Пограничным войскам было достаточно обнаружить среди повстанцев младшего принца Антуана и связанного по ногам и рукам оракула, чтобы понять с какими намерениями те пересекли границу. Антуану быстро удалось найти общий язык с пограничниками. Те дали повстанцам одежду и накормили. Пожалуй, это был первый раз, когда его статус принца в действительности чем-то помог. Вояки рассказывали о последних переменах в южном государстве. О подписанном пакте с средним материком, который своими условиями связал всё государство по рукам и ногам. Простой народ не мог ни защититься, ни выгнать чужаков со своей земли, ни запретить Мире Дору наводить на их территории свои порядки. Позиция меридианцев была понятна. Те не поддерживали Кристо, они боялись, что в случае неповиновения их семьи пострадают. Пока Вильгельм и остальные ели и набирались сил для дальнейшего пути. Антуан сочувствовал своему народу. Он казался себе таким маленьким, ничтожной крупицей среди целого океана таких же несчастных жителей южного государства, у которых не было ни выбора, ни возможности покинуть пределы своей родины. Сбежать и укрыться в надёжном месте. И причиной всех неприятностей и горестей являлся один лишь король.. Снова и снова закрадывалась мысль отомстить Кристо, и только слова Лея останавливали его претворить сию мысль в жизнь.***
До столицы южного государства повстанцам удалось добраться без каких-либо проблем. Они умело обходили все точки, где, по мнению Вильгельма, могли быть войны средних или дворцовые стражи. Часто последние патрулировали столицу, и Вильгельм хорошо знал их маршрут, так как сам раньше являлся частью королевского состава. Антуан не мог поверить своим глазам. Столица изменилась. Стояло больше закрытых торговых точек, на улицах стало чище, что не могло не радовать, однако по ним гуляло очень малое количество народу. Совсем не было слышно детского смеха и громких зазываний продавцов, и создавалось впечатление, будто бы город вымер. Иногда они встречали на своем пути триады, где обязательно был альфа из средних. Антуан не был уверен, что эти браки были созданы добровольно, но пока это была наименьшей проблемой из всех. Впереди его ждала встреча с Кристо. Антуан до сих пор не придумал, как ему себя вести, что говорить, или как всё-таки остановить брата. Повстанцы добирались до дворца в дневное время. Они распределились по всему городу, таким образом не привлекая лишнего внимания. Ведь скопление полсотни меридианцев обязательно привлекло бы внимания страж. Обрисованный в общих чертах план Вильгельма был предельно прост. Пока остальные явятся ко дворцу, Антуану придется самостоятельно предстать перед стражей и требовать немедленной аудиенции у короля. И когда тот попадет внутрь, то должен подать какой-нибудь сигнал. Любой. Спрашивать о сигнале у Вильгельма не было абсолютно никакого смысла. На все вопросы омеги, Вильгельм отвечал одним: «действуй по обстоятельствам». Антуан был взволнован. Одно дело думать и фантазировать о чем-то, другое дело предстать перед своим кошмаром наяву. Принц уже оставил за своей спиной Вильгельма и Лея. Теперь все зависело от него. Оракул дал достаточно предостережений Антуану, чтобы тот не принимал никаких решений с горяча. И в этот раз принц был уверен, что что бы не произошло Вильгельм придет ему на помощь вовремя. Дворцовая площадь совсем не изменилась. На том же самом месте стояла статуя гордой императрице Лиане. Тот же вид открывался на белоснежный дворец на террасе которого был прикреплен ярко красный флаг. Все осталось таким, каким это место запомнил Антуан. Натянув капюшон черного плаща чуть ниже, почти полностью скрывая лицо, Антуан сделал большой шаг вперёд, пока его сердце стучало как ненормальное. До дворца осталось пройти совсем немного, но ноги стали тяжёлыми от страха. Приходилось бороться с собой, чтобы дойти. А потом.. Потом просто скрыть свой страх и встретиться лицом к лицу с Кристо..***
— Пропустите! — с затруднением, но всё же дойдя до дворцовых врат, Антуан предстал перед стражами. Те уже хотели было прогнать омегу, но тот снял с головы капюшон. Стража застыла, не смея поверить в то, что перед ними стоял сам.. — Ваше высочество? — оклемался один из пяти стоящих на посту стражников. — Мне надо увидеть короля. Отведите меня к нему. Некоторое время переглядываясь между собой, стражники встали по стойке смирно и отдали честь. Антуану пришлось пожурить их, и в итоге те повиновались приказу. Все в южном государстве знали младшего принца Антуана в глаза, но никто уже и не надеялся однажды вновь увидеть его. По дворцовым коридорам они шли в полной тишине. Впереди Антуан шел страж, а за ними следовали ещё двое. Каждый пройденный коридор, угол, стены все было до боли знакомо. С детства, с первого вздоха после мучительного рождения королевой Анной. Этот дворец был частью Антуана, также как и сам принц был частью его и истории семьи л’Моралик. На короткий миг Антуан позволил себе закрыть глаза. Одри.. Его верный и лучший слуга. Столько лет, почти позабытое ощущение, но вдруг.. Вдруг Антуан вернулся в прошлое и всего, что происходит сейчас на самом деле не существует. И он, одетый в свой любимый кремовый костюм, на запястьях его сверкают золотые браслеты, а на лице улыбка. И Одри ведёт его на приём, где все взгляды будут обращены в его сторону, и где Антуан позволит себе немного вольности поулыбаться пришедшим на бал аристократам. Его задачей было показать себя и расположить ко двору своей искренней и наивной улыбкой. А на троне будет сидеть отец. Властный и статный альфа. Мечта всех омег государства, скопление в одном меридианце самых лучших качеств, как его Йен.. и Шон. Его любимые супруги, столь похожие внешне, но настолько разные внутренне. — Мы пришли, Ваше высочество, — поклонился Антуану страж. Король не давал никаких распоряжений на случай возвращения младшего принца. Поэтому все стражи относились к нему, как к части королевской семьи. Антуан выдохнул. Он и не подозревал, что настолько долго задержал дыхание. Сердце калотилось, казалось бы, даже отдавая своим стуком в спину. Стремительно. Тум-тум-тудудум. Прежде чем открыть дверь, Антуан осмотрелся. Он находился в южном крыле дворца. Здесь находился кабинет короля, а вперёд по коридору, за первым поворотом его личные аппартаменты. Раз. Вдох. Два. Выдох. Три. Страж не успел опомниться, как Антуан отворил дверь и уже ворвался в кабинет Кристо. В нос омеге сразу же ударил отвратительный запах шалфея исходящий от короля и от пропахшего им кабинета. Ещё никогда Антуану не было так тяжело дышать, как в этот момент. Он ненавидел шалфей, намного сильнее, чем самого Кристо. В этот момент король стоял к нему спиной. И не смотря на создатый шум даже не вздрогнул. Пока самому Антуану хотелось струсить, сбежать куда-нибудь далеко-далеко, и он изо всех сил заставлял себя остаться на месте. — Кристо, ты должен всё прекратить! Король обернулся. Взгляд темно серых глаз альфы встретился с давно невиданными кристально чистыми глазами омеги. На секунду Кристо остолбенел, застыл как статуя, не смея поверить в то, что Антуан сам пришел к нему. — Скажи, что ты все прекратишь. Ты слышишь меня? Там гибнут меридианцы! Твои подданные, ты должен остановить войну. — Зачем? — взяв власть над своими эмоциями, спросил Кристо, — ты пришел ко мне.. Сам! — до сих пор не мог поверить король. — Я пришел. Я сдаюсь, теперь останови войну.— опустив глаза, ответил Антуан. Он не мог смотреть своему насильнику в глаза, не мог видеть, как тот рад его видеть. Антуан тошнило от всего, что было связано с королем. — О, мой дорогой, но глупый братец. — Кристо усмехнулся и подошёл ближе к принцу. Антуан держался стойко, вот только внутренне он вдруг почувствовал все оттенки страха. Все что было в прошлом одним мигом ожило в его памяти. Все те кошмары, что Кристо делал с ним. Абсолютно всё. — Как видишь, я нахожусь во дворце, а не на поле боя. Не в моих силах все это остановить. — Но, ведь ты это всё начал! Ты! — закричал принц. Его трясло. Все эмоции, вся та буря из негатива, презрения и страха смешалась придавая сил. — И ты знаешь почему! — улыбнулся Кристо. Он был совершенно спокоен. Альфа даже протянул руку к Антуану, чтобы прикоснуться к его лицу. Долго не размышляя омега ударил по протянутой ладони. — Подонок! Если бы отец только видел, кем ты стал! Как же я тебя ненавижу, всей своей душой ненавижу! — Отца здесь нет,— все тот же спокойный тон. Кристо был настолько самоуверен.., — тебе больше не за кем прятаться. Есть только я, ты и наш сын. — Не смей называть его своим. Он — мой и только. — Где же он сейчас? — Кристо не слушал Антуана. Всё, что он планировал почти завершилось. Осталось всего две детали, но и с ними скоро будет покончено, а он даже не приложит к этому руку. Все налаживалось. — Почему ты не привел мое дитя с собой? — Он не твой! — взревел Антуан. — И я убью тебя, если ты посмеешь его искать. Со мной делай что хочешь, но тронуть сына я тебе не позволю! — Семь лет,— Кристо отошёл от Антуана и вдохнул, но запаха горных роз так и не ощутил. А жаль. Запах омеги был очень привлекательным. — Семь лет я искал тебя, и вот ты здесь. Взрослый, помеченный и побитый жизнью. — и усмехнулся так, будто бы ему действительно было жаль. Лицемер! — Но ничего, я смогу принять тебя обратно. Для меня твоего прошлого не существует. — Ублюдок,— выплюнул принц вкладывая в это слово всю свою ненависть. Диалога у них не получалось. Антуан и Кристо были словно день и ночь, оба настолько разными, что едва могли находиться в одном месте, чтобы воздух не пошел искрами.— Ты не получишь меня, как не смог заполучить и раньше. Я пережил слишком многое, чтобы оставить тебя в живых. — Угрозы, сплошные угрозы. — Король вальяжно сел в свое кресло и положил обе ладони на стол. Его выражение лица в этот момент было насмешливым. — Ты ничего мне не сделаешь, ведь я знаю где сейчас твой приемышь. А ещё знаю, где находятся твои супруги. Эти близнецы такие слабаки, и лишь одного моего жеста хватит, чтобы в один миг их головы слетели с шей. Надеюсь, ты готов увидеть это зрелище? — Этого не может быть! — не мог поверить Антуан. — Нет, ты не мог! — Стража! В кабинет вошли трое крепких альф. Они преклонились перед Кристо, и после встали за спиной принца. — Привести пленников в тронный зал! В этот момент сердце Антуана почти остановилось.