Мой глупый бельчонок

            - Господи, моя поясница, - жалобно простонал Джисон, с грехом пополам открыв налитые свинцом веки и расфокусировано осмотревшись вокруг, лишь с некоторым опозданием поняв, что вместо обнажённого натренированного тела Ли на соседней подушке лежит лишь маленький клочок желтоватой бумаги, на котором красивым почерком брюнета спешно выведено: «Прости, у меня сегодня тест по литературе. Я не могу его пропустить».             - Зря я на совместный завтрак надеялся, да? – с нескрываемым огорчением заметил Хан, тяжело сглатывая из-за красочно промелькнувших перед глазами жарких воспоминаний о прошедшей ночи – не много не мало, лучшей на его памяти.             Ни в какое сравнение не шедшей ни с одной из проведённых им с Сынмином.             На которого он, между прочим, два года жизни и свою сокровенную девственность потратил. А потом ещё и крайним в их внезапном разрыве остался.             - Кажется, в моей жизни теперь целых два человека, которым мне сложно будет смотреть в глаза на сегодняшней тренировке, - удручённо вздохнул блондин, мимолётно бросая взгляд на часы и тут же ошпарено вскакивая с кровати словно ужаленный.             Ведь учебу в понедельник ещё никто не отменял. И плевать, что Джисону было ко второму уроку – на таких ленивых копуш как он, фора во времени абсолютно никак не влияла.             - Простите за опоздание, пришлось остаться на дежурство из-за…опоздания, - конфузливо замер на пороге танцевального зала Хан, бегло окинув собравшихся парней взглядом и виновато выжав из себя улыбку (да как он вообще мог забыть о совместной тренировке с командой из соседней старшей школы, о которой Чан ему две недели взбудоражено на уши капал), изогнув губы тотчас оказавшегося возле него и приветливо похлопавшего его по плечу шатена в снисходительной ухмылке.             - Ты совсем на немного опоздал, а с твоим бездумным распоряжением временем это то же самое, что вовремя, - беззаботно произнёс Чан, ободряюще ему подмигнув, уже через секунду, энергично пританцовывая в сторону отрешённо опёршегося спиной о стену поодаль паренька с лисьим разрезом глаз, бесцеремонно вырывая его из глубокомысленных раздумий.             - И кто из нас двоих ещё гиперактивный, - иронично скривился блондин, бросая свою сумку к остальным и уже было, собираясь немного размяться (странно, что Минхо до сих пор не было – обычно парень был жутко пунктуален), но вместо этого оторопело застывая на полушаге из-за Сынмина, без малейшей капли стеснения обольстительно улыбавшегося какому-то миленькому зеленоволосому парню, к которому он как-то уж больно тесно прижимался всем телом, тем самым автоматом приковывая к себе косой любопытный взгляд Феликса и прямой недоумённый Чанбина, синхронно вопросительно переместившиеся на неуютно передёрнувшего плечами блондина.             Хорошо хоть Чан был всецело сосредоточен на своём новом знакомом, изредка и наверняка сугубо из учтивости поддерживавшем дружелюбный монолог шатена лёгким кивком или радушно-робкой улыбкой и не видел этой живописной картины под незамысловатым названием «Новый день, новая жизнь – старая пусть горит синим пламенем».             - Да ты, ей богу, надо мной издеваешься, - с обескураживающим неверием в голосе выдохнул Джисон, срываясь в сторону своего бывшего парня и его новой пассии, грубо хватая его за локоть со словами «Нам нужно поговорить» и, несмотря на чрезмерно бойкое сопротивление Кима, утаскивая его в душную раздевалку.             - Какого чёрта ты творишь! – сердито огрызнулся Хан, сердце которого в тугой комок от сумасшедшей обиды за себя любимого сжалось, не говоря уже о желудке – тому ещё тошнее было и свернуться он уже успел в тончайшую трубочку. – Не мог из элементарной вежливости хотя бы недельку-другую подождать, чтобы вот так внаглую к кому-то другому свои яйца подкатывать или хотя бы дал сначала мне всё остальным рассказать! – осуждающе шикнул на него блондин, в ответ получив лишь резко выдернутый из хватки локоть да недовольно-скептичную гримасу на лице.             - Ой, да ладно тебе, Джисон. Они не маленькие и сами всё прекрасно поймут. С кем не бывает - люди существа непостоянные, знаешь ли, - так, как будто он о какой-то незначительной вещи, а не об их двухлетних и (как думал Хан) крепких отношениях говорил, пожал плечами Сынмин, отмахиваясь от него как от изрядно наскучившей букашки. – Меня там один красавчик дождался, так что я…             - Сейчас с тобой разговариваю Я, а член ты свой ещё успеешь к другой заднице пристроить! - не на шутку взбешено вскипел блондин, вплотную подходя к Киму и заглядывая в его бесстрастные глаза своим самым прожигающим взглядом. - Так что если в твоём чёрством сердце ещё осталась хотя бы ничтожная капля мало-мальски весомого уважения ко мне…             - Да благодаря этому чёртовому уважению я с тобой последний год и встречался! – неожиданно гневно выжал сквозь зубы Сынмин, мгновенно повергая Джисона в самый настоящий шок, от которого его сердце громогласно ухнуло куда-то в пятки. – А сейчас просто-напросто всё упущенное с лихвой навёрстываю, потому что твои щенячьи глазки, наконец, перестали на меня так пагубно действовать, из раза в раз не давая мне тебя бросить! Ты ведь даже не и представлял, как неимоверно тяжело мне было заваливать тебя на постель, а потом ещё и ко всему прочему притворяться, что мне это действительно нра…- звонкая пощёчина, в одночасье остановившая его «душещипательный» монолог, разлетелась по пустому тёмному помещению гулким эхо, едким осадком отскочившим от перепонных барабанок Хана, к глазам которого стремительно подкатили вероломные слёзы.             - Да тебе памятник за доблесть и выдержку не мешает поставить, - разочарованно констатировал блондин, вымученно улыбнувшись от душераздирающего ощущения внутри: и без того вдребезги разбитое безжалостным монологом Кима при их расставании сердце сейчас буквально старательно растопталось им же, только уже намертво, в кристальную пыль, которую к тому же, ещё и сильный ветер над бескрайним океаном развеял, так чтобы оно наверняка ни во что целое уже никогда не собралось.             - Слушай, Джисон, я знаю, что веду себя как конченный мудак, но я больше не хочу никоим образом тебя обманывать. Мне порядком осточертело строить из себя того примерного пай-мальчика, которым мне постоянно приходилось быть рядом с тобой и которым я по факту никогда не являлся, - как можно спокойнее произнёс Сынмин, мозг которого упрямо отказывался принимать «уничтожающую» сторону своих правдивых аргументов, а сердце даже на йоту не желало сочувствовать человеку, которого (как оказалось, фальшиво) «любило» на протяжении года. – Поэтому я и называю вещи своими именами, а до тебя пытаюсь донести то, что хочу наконец…             - Освободиться, - надломившимся от боли голосом закончил за него Джисон, по щекам которого безвольно побежали прозрачные слёзы. – Так, значит, я тебе не просто надоел, а надоел уже давно, вот только тебе яиц не хватило сказать мне об этом чуть раньше, - с неприкрытым сарказмом в голосе заметил Хан, которого мелко трясло, однако парень стоически не показывал этого, с силой впившись короткими ногтями в мягкую ткань ладоней.             - Думай, что хочешь, Джисон – мне плевать, - устало вздохнул Сынмин, сокрушённо покачав головой и медленно направившись в сторону выхода из раздевалки. – Просто пойми, что жизнь не заканчивается на нелепой подростковой влюблённости, - напоследок обернувшись к нему возле двери, убеждённо отчеканил Ким и, уже через секунду, вышел из раздевалки.             Хана же оставил наедине с самим собой – своей самой нежеланной компанией.             И всё бы ничего – блондин ведь уже морально приготовился минут пять горько пореветь о своих однобоких «отношениях», а после натянуть на лицо самую лучезарную улыбку и, как ни в чём не бывало, пойти на тренировку, если бы не одно большое и жирное «НО».             Ли, мать его, Минхо, чуть ли мешком, ввалившийся в раздевалку, с чьими-то сильными руками на своей шикарной заднице и юрким языком во рту.             Да уж, парни помощнее всегда были его тайным фетишем.             Не то что, худенький хлюпик Джисон, который за год умудрился надоесть парню, которого он любил больше собственной жизни и об которого этот самый парень и глазом не моргнув, вытер ноги.             Смачно так плюнув в его детскую наивно верившую в трепетную взаимную любовь душу.             - Да блин, Минхо, нам же нужно на трениров…- неохотно разорвав поцелуй, укоряюще начал было высокий черноволосый парень, как вдруг, краем глаза заметив оробело застывшего на месте заплаканного блондина, пристыженно отстранился от Ли, недоумённо проследившего за его взглядом и сразу же кардинально изменившегося в лице.             Доселе похотливое, теперь оно было самым, что ни на есть вселенски потерянным.             - Джисон, ты…ты что здесь делаешь? Тренировка же…Стоп, почему ты плачешь?! – с наскоро завуалированными нотками повинного сожаления в голосе начал было Минхо, безотчётно делая шаг к нему, но тут же мигом останавливаясь из-за ярко блеснувших в полумраке помещения серебряных дорожек на пухлых щеках парня.             - Не обращай внимания…мне просто немного нездоровится. Передай, пожалуйста, Чану, что я пропущу сегодняшнюю тренировку, - с великим трудом выжал из себя натянутую улыбку Хан и торопливо направился к выходу из раздевалки.             Уже через мгновение, чуть ли не бегом выскочив из её удушающе-давящих стен, на всех парах помчавшись в одном ему известном направлении «как можно дальше от всего».             От его танцевальной команды, возглавляемой неизменно приветливо улыбавшимся Чаном, что сконцентрировано готовилась к осенним региональным соревнованиям.             От бывшего парня, чьи якобы светлые чувства оказались ничем иным, как сплошной показухой да тщедушным слабоволием.             И от Минхо, которому их совместная ночь однозначно не запала в душу так сильно, как Джисону и который, судя по всему, легкомысленно продолжил жить дальше.             Жаль только, Хан вот так же безмятежно не мог.             Так до конца и не понимая, почему случайно увиденный им поцелуй Ли с кем-то другим, вызвал в нём куда бОльшую бурю эмоций, нежели чем с плеча рубящие слова Ким Сынмина.