Грустные люди

Не люблю я грустных людей. Может, поэтому я люблю быть весёлой. Я стою около памятника «Стерегущему» и смеюсь. В Петербурге пять утра, тихо и никто этого не видит. А смеюсь над чем? Помнишь ту шутку про таксиста-азербайджанца, которую ты так вдохновенно мне рассказывал? Так вот, я над ней и хохочу. Да, шутка дурацкая, но почему-то мне смешно. От смеха моё лицо выглядит не таким студенческим – более сытым и менее измученным, что ли. Но вспомним про время. Что вытащило меня в такую рань? Конечно же ты. Ты опять звонишь мне с просьбой явиться к тебе по срочному делу. Я не особенно рада: что день грядущий нам готовит? Я не люблю этих встреч «по срочному делу» -- они кажутся мне проявлением застарелой паранойи, а не романтики, потому что я – твоя любовница, и твоя жена может заметить меня. Она нехороша собой, если честно. И ревнива как сам чёрт. Ты злишься от этого, и стараешься подгадать час или два, чтобы мы с тобой встретились. И вот идёшь ты, такой прекрасный, сытый, в отглаженной одежде. Этим ты напоминаешь мне детство, где не было ни общежития, ни этих измученных профессоров с лысиной прямо в середине головы. Твоё лицо печально, но пытаешься соответствовать мне: ты стараешься шутить. Шутки твои элементарны, грубы, но тем и очаровательны. Я бросаю смех и тотчас же кидаюсь тебе на шею. Тебе весело: кто бы не был рад видеть свою любовницу? Я очень много думаю о людях и вообще о жизни. И каждый раз я делюсь своими наблюдениями с тобой. Вот и сегодня я на радостях от встречи с тобой спрашиваю: - А ты знаешь, чем грустный человек отличается от других? - Чем? - После разговора с грустным человеком, пессимистом просто по жизни, очень сильно в петлю хочется. - Что ты имеешь в виду? – не понимаешь ты и, чтобы замять конфуз, касаешься ладонью моего затылка. - Я имею в виду, что от таких людей на душе грустно становится. Противно. Почти как погода сейчас. Ты улыбаешься и не знаешь, что сказать. Меня это забавляет. Я смеюсь. Ты уже давно хотел развестись с женой. Вот и сейчас ты целуешь меня и думаешь, как бы тебя не заметила она. Ты хмур и угрюм. Всегда. Но сегодня на твоём лице написано столько обиды и горечи, что я тебе сочувствую так сильно, как ни сочувствовала кому-нибудь другому. Тебе не так больно смотреть на меня. Я для тебя – воплощение весёлости, которое при встрече всегда поцелует и обнимет. Даже то, что я вешаюсь тебе на шею в прямом смысле слова, тебя радует. Внезапно ты спрашиваешь: -- Дорогая, а тебе от меня хорошо? Я молчу. Каждую нашу встречу я жутко волнуюсь, а после неё я ощущаю страх за тебя. Я слышала, что любовь может быть убийственна. И я люблю тебя. Так искренно, что я готова за тебя сделать многое. А сейчас меня одолевает страх. Ты всегда назначаешь наши короткие свидания около этого памятника «Стерегущему». И вдруг твоя жена уже догадалась, куда ты убегаешь? Но ты стараешься улыбаться, и это успокаивает. Но пустынный Каменноостровский проспект заполняется людьми. Становится теплее, хоть и на улице привычная для Петербурга пасмурная погода. Всем своим существом люди чувствуют наступление нового дня. Я вижу какую-то полную фигуру, приближающуюся к тебе сзади. Возможно, это женская фигура. Но я никак не могу вспомнить, кто это. Любопытно, она замужем. Кольцо на безымянном пальце… такое красивое, с рубином. -- Димитрий... – поразительно тихим басовитым голосом произносит женщина, подойдя к тебе чуть ближе. -- Екатерина, это не то, что ты подумала! -- Не что, а кто! – Екатерина показала на меня. – Димитрий, как ты мог мне врать… Мне была противна эта женщина. А сейчас я благодарна ей. Потому что я вижу твою реакцию: ты боишься. В страхе ты лепечешь, что я не твоя девушка. Мне противно. Противно от того, что ты низкий лгун. И ты врёшь, скрываешься, и тебе это доставляет грустные настроения. Зачем мне твоё уныние, печаль? Если ты боишься себя, боишься и меня тоже! Ведь я твоя вторая половинка, значит, и моё существование ты отрицаешь! Мне неприятно. И я бросаю тебя.