Забывчивость

      Закрыв за собой дверь, Дэнни обернулся к ней и присел, тщательно изучая свободное место под ручкой.       — Знаешь, что? — наконец, сказал он. — Пойдем завтра гулять — купим какую-нибудь защелку. Присобачу ее вот сюда. И будет нам свободная и независимая радужная зона с потрахушками без ограничений.       — Звучит охренительно, — подметил Кайл, притормозив у кровати. — Так же охренительно, как «защита от внеплановых вторжений». Давно пора было это сделать, кстати…       — Ну, видишь ли, раньше у меня не было парня, с которым мне могло понадобиться уединиться, поэтому нужды в «защите от внеплановых вторжений» как-то не наблюдалось, — блондин неторопливо прошелся вперед, к компьютеру, на ходу расстегивая ремень с черепушкой.       — Правда, что ли? Вот так новость, — Кайл последовал за ним, но тут краем глаза заметил свое проплывающее отражение в зеркале и аж обмер. — Твою-то мать…       Он подошел ближе, пораженно рассматривая свои растрепанные волосы, россыпь ярких кровоподтеков на шее и широко распахнувшиеся от этого дикого зрелища синие глаза.       — Бля, Дэнни, я же говорил, что они потом проявятся… — бессильно выдохнул он, пытаясь не думать о том, какое увлекательное зрелище довелось узреть родственникам Дэнни. — Сколько ты их сделал?.. Четыре, пять… боже…       — Я просто не был уверен, что получится хоть один, — пробурчал в ответ мальчик, и Кайл удивленно обернулся на него. Дэнни присел за компьютер и проверял свою группу. — Перестарался маленько, прости.       Но парня уже мало волновали синяки, пусть даже они и могли послужить причиной весьма щекотливых вопросов у родителей или в школе. Он чувствовал исходящее от любовника напряжение, которого не было еще несколько минут назад, поэтому подошел сзади и опустил руки на его плечи.       — Что такое, зайка?       — М? Да ничего. Совсем ничего… — Дэнни погасил экран компьютера и запрокинул голову, привалив ее к спинке кресла, заглядывая Кайлу в лицо. — Ничего нового.       — Я не про группу, — заметил тот, уже всерьез обеспокоившись.       — Я знаю, — Дэнни выпрямился. — Нет, все нормально. Я просто… — он развернулся на стуле, потерянно опустив взгляд, взял парня за руку и с трепетным призывом потянул к себе. И Кайл, догадавшись, осторожно залез к нему на колени. Дэнни тут же спрятал лицо у него на груди и тяжко вздохнул. — Я просто немного устал.       Кайл прикоснулся к его волосам, липким, всклокоченным и пахнущим воском, и спустил руки ниже, на его шею и плечи. И с щемящим сердцем пробормотал:       — Это все из-за меня. Прости. Я так не хотел этого.       — Кайл…       — Нет. Меньше всего на свете я хотел, чтобы ты пострадал. И в итоге не уберег тебя. Не нужно было тебе ходить туда со мной…       — Ага, да, надо было поберечь две мои нервные клетки, а не отвоевывать твою свободу, хули там… — пробурчал Дэнни, зарываясь носом в его грудь. — Хватит уже. Или ты думаешь, что я такой кретин, что считаю, что ты прям спишь и видишь, как бы сделать мне побольнее? Конечно, ты этого не хотел. Потому что это был мой выбор. Нет такого расклада, где все складывается безупречно. Боль и переживания будут всегда. Имеет значение только то, ради чего мы готовы это терпеть — вот, во что я верю. Поэтому — хватит. Просто закроем эту тему, пожалуйста. И не будем вспоминать. Хотя бы сегодня. Никаких сожалений о прошлом. Насрать вообще на него. Только прямо, Кайл, только прямо…       И он стих. Кайл гладил его шею, переваривая этот крик души — тихий, но проникающий в самое сердце. Его сгрызала совесть, как голодный человек обгладывает огрызок яблока, но выражением своих сожалений он мог лишь усугубить состояние возлюбленного. Он и без того догадывался, что чувствует Дэнни. Догадывался, что, раз мальчик уже давно разделался со своим прошлым, то вряд ли был рад к нему вернуться. Догадывался, сколько нервов ушло у него, чтобы быть смелым за них обоих, чтобы взять на себя ответственность за их будущее, чтобы вступить в схватку и победить. Догадывался, как теперь, после длительного самоконтроля и сдерживания эмоций во время умных бесед за столом, истощен он морально.       — Хорошо, — проговорил Кайл, пытаясь вдохнуть в голос как можно больше воодушевления. — Давай-ка тогда придумаем, как поднять тебе настроение, мм? Что мне для тебя сделать? Я хочу, чтобы тебе стало лучше.       Дэнни дослушал его до конца, хмыкнул и поднял голову.       — Позаботься обо мне, — просто попросил он. Его глаза улыбнулись, устало-устало. — Ты ведь и так обо мне заботишься. Заботься и дальше. И я тоже буду о тебе заботиться. И все у нас будет хорошо.       Кайл закивал, радуясь перемене течения мыслей мальчика в более жизнеутверждающее русло. Бережно погладил его красивое, чуть осунувшееся личико и ответил:       — Договорились.       — Вот и славно, — и Дэнни притянул парня к себе поближе, поддерживая за спину, и закончил сближение полным соединением — недолгим, но нежным, чувственным поцелуем.       Отстранившись, мальчик улыбнулся, чуть натянуто, однако преисполненный искренним желанием впустить струю свежего, теплого воздуха в раскрытое окно их новой жизни. Кайл решил последовать его примеру и тоже растянул губы в улыбке. И через минуту они улыбались уже по-настоящему, радуясь предощущению близости счастья.       — Давай теперь отмечать? — вдруг выдал Дэнни. — Мм? — он звонко чмокнул Кайла в щеку. — Слезь-ка, малышка.       Кайл послушался и, выпустив блондина, сам приземлился на его место, с интересом наблюдая, как Дэнни в очередной раз лезет под свою кровать.       — Ты можешь мне сказать, чего у тебя там нет? — поинтересовался он.       — У меня есть все. На случай атомной войны, зомби-апокалипсиса и внезапного стояка.       И выпрямился, гордо покачивая пузатой стеклянной бутылкой.       — Да уж, бренди точно поможет в случае внезапного стояка, — заметил Кайл.       — Ну, если рядом нет никого, кто может помочь тебе с ним справиться, то это — лучшее средство для подкрепления воображения для последующего самостоятельного избавления от этой проблемы, во как, — Дэнни открутил пробку и тут же сделал несколько глотков.       — Ну ты даешь, — только выдохнул Кайл.       — Что? — Дэнни с громким чмоком отлип от бутылки. — Ты ведь и крепче пьешь.       — Да. Но не из горла же. Испортится…       Но Дэнни отмахнулся, снова приложился к бутылке, протер рот тыльной стороной кисти, дошел до Кайла, передал пойло ему, а сам плюхнулся на кровать.       — Ой, Кайли… Знаешь, а мне ведь этого не хватало. Вкуса битвы. Настоящей, вживую. Внутри все так клокотало… Это как вступать в схватку с драконом. Когда вроде бы страшно, но, с другой стороны, я знаю, что смогу победить. Адреналин такой… Ладно, все было не так уж и плохо. Мы просто устали, так? Устали и перенервничали…       — Конечно, — на душе от слов любимого становилось все легче и легче, и Кайл торжественно поднял бутылку как бокал. — Тогда — за победу над самым страшным драконом. И за спасение…       — За спасение прекрасного принца из драконьего плена, — засмеялся Дэнни.       — Ну… допустим. Короче, за нас.       — Да. За новое начало.       Кайл сделал несколько глотков бренди, чувствуя, как его обжигающие волны растекаются по телу, приводя каждую клеточку в приятное, чуть возбужденное, но при этом безмятежное состояние. Напряжение начинало уходить из мышц, оставляя после себя слабость и легкость. И Кайл вспомнил о том маленьком обещании, данном им самому себе. Он прикрыл глаза, вдохнул полной грудью вроде бы старый, но новый запах — запах их новой жизни — все тот же запах покоя и безмятежности. И снова открыл глаза. Открыл уже окончательно, полностью вернувшись в реальность. И даже был готов согласиться с Дэнни. Все было не так уж и плохо. Особенно теперь, когда он снова сидел в безопасности и видел перед собой Дэнни, раскинувшего свои длинные конечности по кровати, с расстегнутыми джинсами и задравшейся футболкой, обнажающей низ его животика.       Кайл приподнялся и протянул бутылку Дэнни.       — Будешь?       — Конечно, — мальчик сел, забрал бренди, и Кайл, повинуясь силе тяжести, шлепнулся обратно в кресло.       — Не испортится от слюней-то? — снова спросил он.       — Да ну, — Дэнни снял носок и поднял бутылку на свет. — Тем более, там немного. Добьем сегодня. Вся ночь впереди.       — Ага, — Кайл откинулся к спинке кресла, не отводя глаз от возлюбленного. — Вся ночь. Весь день. И вся жизнь… Дэнни, а мы ведь теперь реально вместе. Вот просто… вместе. И это так хорошо, — сладкое головокружение охватывало его сознание, убаюкивая, позволяя мыслям течь свободно, без обработки разумом. — Потому что я тебя люблю. И это прям очень хорошо.       — Угу, — Дэнни сделал еще несколько глотков и вздохнул. — Да. Все так. Все верно. И правильно. И хорошо. И чертовски банально.       — Банально? — Кайл покачивался на кресле.       — Да, — блондин стянул второй носок. — Конечно. Все сюжеты уже написаны, все слова сказаны, все песни спеты. Даже Шекспир не сказал нам ничего нового, все его «Джульетты» страдали и убивались еще на заре нашего времени… Так что же тогда достается нам? Банальная проза жизни… и потные вонючие носки…       — Я это запишу, — с воодушевлением пообещал Кайл. Эта минутка тоскливой лиричности Дэнни ввела и его самого в творческое настроение.       Внутри, словно проклевывающееся зернышко, зашевелилось смутное ощущение, почти желание, которого он не испытывал с самого детства. И вдруг перед ним открылась целая картина, недоступная взору простого обывателя.       — Замри! — скомандовал он, и Дэнни замер с бутылкой в руке. Тогда Кайл метнулся к лежащему на кровати скетчбуку, запрыгнул обратно в кресло, пока видение не испарилось, и снова взглянул на свою модель.       — Вот и нутро твое просыпается, — чуть заторможено, под воздействием алкоголя, заметил блондин.       — Ага. Ты не шевелись только, — и Кайл начал делать набросок, чуть туманно и кривовато, но, тем не менее, умудряясь передавать все главные детали такими, какими они предстали перед ним. Центр композиции — Дэнни, конечно же Дэнни, как и всегда, но на этот раз не нежно-соблазнительный и не эротично-фэнтезийный, а в совершенно ином образе. Панк-отморозок Дэн, с хищным взглядом ярко накрашенных глаз, с синяками на скуле и шее, в кожаном жилете и ошейнике, которые составляют лишь половину его дерзкого облачения, сидел, широко расставив ноги в узких расстегнутых джинсах, небрежно облокотившись на одно бедро, держа в другой руке округлую бутылку. От него так и веяло бунтом и сексом — те же чувства испытал Кайл на пути домой, возле подъезда и в подъезде.       — Ты — бомба, — с придыханием сообщил он, торопливо набрасывая крупные очертания — ему не терпелось поскорее увидеть на листе ту же потрясающую картинку, которая засела у него в голове.       — Круто. А выпить мне можно?       — Нет. Сиди так. А то все сразу поменяется. Не только поза, ну и как бы… внутренняя наполненность, понимаешь?       — Говорит в тебе настоящий творец. Мне это нравится.       — А в тебе говорит и действует чертовски крутой засранец. Мне это нравится. Но только вот, скажи мне, ты действительно собираешься нажраться при гостях?       — Ой, Кайл, да кого это колышет… Я у себя дома, и я праздную величайшую победу в моей жизни!.. — Дэнни было дернулся, но потом спохватился. — Нельзя еще?       — Подожди… Ладно, уже можно.       И мальчик долгожданно запрокинул бутылку, после чего довольно выдохнул и снова откинулся назад.       — Иди сюда… — протяжно позвал он. — Кайли… иди. Мальчишечка мой… хорошенький…       — Подожди…       За столь короткий срок Кайлу удалось запечатлеть самое главное — атмосферу пойманного момента и его основные детали, которые помогут ему позже, когда на это будет время, взглянуть на набросок, оживить в памяти те же ощущения и превратить его в полноценную картину. Такой метод посоветовал ему Дэнни — мальчик применял его в писательстве, накидывая посещавшие его идеи несколькими ключевыми словами, или же исписывая любую попавшуюся ему под руку поверхность, на которой можно писать, сумбурным набором фраз, которые в последствии, как портал в другое измерение, перенесут его в действие придуманной им сцены и не дадут потерять основную нить его замысла.       Поэтому, решив оставить воплощение задуманного на трезвую голову, Кайл принял приглашение мальчика и перелез к нему на кровать. Дэнни поднял бутылку и легонько ткнул ей ему в плечо:       — Обмен?       Кайл передал ему скетчбук и взял бренди. Крепкий алкоголь, распиваемый без закусок, неплохо давал в голову, и парню уже вполне хватало того агрегатного состояния, которое он принял — затуманенность разума делала легкими и тело, и мысли, и ему наконец-то удалось полностью расслабиться. Напиваться в хлам он совсем не хотел — не при гостях, к которым им, к тому же, еще предстояло выходить. Однако, Дэнни был настроен совершенно иначе, причем с тем же экстремальным азартом, свойственным только ему. Раньше им не доводилось выпивать вместе, и дальнейшее поведение мальчишки было для Кайла загадкой, поэтому он твердо решил сохранять относительную трезвость, чтобы мочь хоть как-то контролировать ситуацию. Он поставил бутылку на пол у кровати и тоже лег, опустив голову рядом с головой Дэнни.       — А футболку ты не успел нарисовать, или это твоя шальная авторская импровизация? — блондин перевел взгляд с рисунка, который держал над собой, на художника. У Кайла умиленно стукнуло сердце от близости лица мальчика к его собственному лицу, и он, улыбаясь, отозвался:       — Угу. Я художник, я так вижу.       — Черт, а горячо, — Дэнни снова повернул голову к скетчбуку, предоставив парню лицезреть свой красивый профиль. — Жилет расстегнут, и ошейник прям хорош… Уф, я теперь прям понимаю, чего ты так завелся там. Я тоже от таких тащился… лет в тринадцать.       — Иди ты, — ласково усмехнулся Кайл, а Дэнни отложил скетчбук и перекатился на бок, к любовнику лицом, так что у того снова перехватило дыхание.       — Из-за тебя у меня вот-вот встанет на самого себя. Ты порождаешь во мне нарциссизм.       — Ты этого стоишь, поверь мне, — прошептал Кайл, рассматривая его темные-темные глаза, которые вдруг заулыбались. Дэнни подался к нему и быстро чмокнул в губы.       — Спасибо, Кайли. Мне очень приятно. Надо за это выпить.       — Может, уже хватит?       — Нет. Мы ведь только начали. Давай, пупсеныш, я хочу выпить за твой талант.       Кайл сдался, решив, что нехорошо с его стороны отказывать Дэнни в таких благих намерениях. Сел, подобрал бренди и отдал любовнику.       — Кстати, откуда у тебя такое хорошее бухло? Неужто тоже на сочинениях скопил?       — Не, это я у папы из коллекции прихватизировал бутылочку…       — «Прихватизировал», — усмехнулся Кайл и тоже сделал глоток — последний, заключительный — из предложенной ему бутылки. — Еще одно чудное словечко.       — Ага. Можешь записать его перед «шпехнуть», по алфавиту. Или после «шпехнуть», по хронологии…       — Шпехнуть бутылочкой?.. — Кайл вздернул брови и игриво скользнул пальцами по горлышку бутылки.       — Ну нет, не самая удачная идея, — блондин вдруг сделался серьезным. — Ты не читал «Телени»?       — Что, фанфик еще какой-то?       — Ага, да, «фанфик». Оскар Уайльд написал, никнейм у него такой.       — А, ты все из своей литературной темы не выплывешь?.. — Кайл снова убрал бренди от греха подальше и лег на живот рядом с любовником. — Так и что за «Тюлени»?       — «Тюлени»! — Дэнни вдруг захохотал, запрокинув голову. — Дурак! Сам ты тюлень! «Те-ле-ни». Фамилия такая. Наш бедный собрат Оскар там сейчас крутится в гробу…       На этот раз рассмеялся и Кайл.       — Вместе со своими тюленями! Не-не, у него тюлени вокруг головы так крутятся, знаешь, как птички!       — Ничего у тебя нет святого! — заявил Дэнни, подполз к краю кровати и вернул себе бутылку. Кайл мудро подождал, когда тот проглотит, и тихонько спросил:       — Что, святые тюлени?..       — Да отстань ты от тюленей! — уже с трудом просмеялся блондин и стукнул его в плечо. — Хватит. Я не могу больше ржать. И вообще, ты меня с мысли сбил… со своими пресвятыми тюленями…       — В твоей этой книжке кого-то шпехнули бутылочкой, — напомнил Кайл, и Дэнни скорбно кивнул:       — Да. Типа того. И ничего хорошего из этого не вышло. Так что, и нам пробовать не стоит…       И с удрученным видом сделал еще пару мрачных глотков, будто пил за упокой. И протянул бутылку Кайлу. Парень, чтобы не отказываться, пригубил, но потом как бы невзначай поставил бутылку на пол, но не в торце кровати, как до этого, а со своей стороны, подальше от Дэнни. И правильно сделал: блондин уже заметно покачивался, даже сидя, его взгляд пьяно плыл. Он снова глянул на скетчбук и прислонился к плечу Кайла.       — Кайли. Нарисуй дракона, — попросил он, ласкаясь об него щекой.       — Еще одного? Или все-таки тюленя?       — Нет. Дракошу. На мне, — Дэнни поднял голову. — Маркером.       — Типа тату? — осторожно предположил Кайл, и мальчик кивнул. — Уверен?       — Да. Смоется ведь…       — Блин, Дэнни, ты реально бухой.       — И что? На мне теперь нельзя рисовать маркером? — Дэнни сбросил на пол жилетку. — Мне непонятно только одно: какого хрена ты трезв?       — Ну, у меня иммунитет. И мне все-таки кажется, что стоит хотя бы дождаться, когда…       Но Дэнни вдруг поцеловал его, вынудив замолчать. Кривовато, небрежно, затем широко и мокро, с языком, так что у Кайла вырвался стон удовольствия. И, заключительно облизнув его губы, Дэнни улыбнулся.       — Кайли… Черт, чертовски хорошо звучит. Кайли. Ты такая милаха. Не парься. Мне просто хорошо. И я не хочу ни о чем думать. Только не сегодня. Мы празднуем. Понимаешь? И ты не думай. Просто пей. И рисуй дракошу.       — Хорошо, — сдался парень. Как-никак, рисунок на теле маркером — не самая дикая просьба, которую можно услышать от пьяного мальчишки. Пока Дэнни радостно стягивал с себя футболку, Кайл отыскал в пенале нужный ему инструмент.       — На спине?       — Угу, — и Дэнни довольно растянулся на животе возле него.       — И кого будем рисовать? Дайтхена, Морайна или еще кого?       — Ой, да пофигу, любого. Главное, чтоб красивого.       — Увы, рисунок вряд ли выйдет красивее полотна, — отозвался Кайл, мысленно накладывая набросок из головы на узкую спинку мальчика. Дэнни обернулся, одарив возлюбленного благодарственной, умиленной улыбкой, и захихикал, когда художник нанес на него первый штрих, а потом притих, что-то мурлыча себе под нос, кайфуя от размашистых движений прохладного, влажного маркера.       — Сделаю потом татуху поверх твоего рисунка… — сонно протянул он.       — О, да, мой корявый полупьяный дракоша во всю спину, — хмыкнул Кайл, не останавливаясь.       — Нормальный он у тебя… твоими-то умелыми ручками… — глаза Дэнни закрылись, и через пару минут Кайл даже подумал, что мальчик уснул. Но, стоило ему остановиться, как блондин тут же шевельнулся.       — Ну, как там?..       — Все, готово.       Кайл сфотографировал свое творение на телефон и положил фото рядом с Дэнни.       — Зашибись, — восторженно заулыбался мальчик. — Это кто-то новый, с рогами…       — Ага. Сын этого… Пайк… Пайн… кра…       — Пайкронтайта, — прочеканил Дэнни и засмеялся. — Не, Кайли, это реально гениально! Нового перса нам придумал — вечно пьяный дракоша Пайк-Пайк… А где бухло?..       — Подожди, может сначала закончим с проработкой образа Пак-Пака? — поспешил перевести тему Кайл.       — Пак-Пак… — задумчиво повторил Дэнни. — Для дракона-алкаша так даже больше подходит… Не, давай выпьем, так лучше будет думать.       — Ладно. Но только приведем тебя в порядок, раз уж ты начал раздеваться, — выкрутился Кайл. — Не будешь же в этом панковском наряде весь день ходить. Серьгу снимешь? — он заметил, что мочка проколотого уха блондина припухла. Дэнни мотнул головой.       — Не. Я скучал по ней. Давно так не носил… Покраснело, да?       — Немного. Не больно тебе?       — Не. Но лучше, чтобы она еще повисела. Чтоб зажило. Тебе нравится? Или я выгляжу с ней как пидор?       Кайл усмехнулся.       — Ты и без нее выглядишь как пидор. Но мне нравится.       — Наверно, потому, что ты тоже пидор, — вяло заметил Дэнни и потянулся.       — Да уж, наверно. Ладно, серьгу оставим, — решил Кайл. — А вот это нужно снять, — и он, не мешкая, стянул уже расстегнутые джинсы с попки мальчика. Дэнни повел бедрами и обернулся, игриво вздернув брови:       — Мм, что это ты такое делаешь?       — Раздеваю тебя, — Кайл с неимоверным трудом стягивал тугие штанины с его ног.       — А я думал — пристаешь… — Дэнни призывно прогнулся, но, не дождавшись ответной реакции, перекатился на спину, только затруднив раздевательный процесс. — Кайл… Черт… Хочу трахаться.       — Мы недавно трахались, — парень разделался с одной штаниной. — Попу свою пощади.       — Моя попа не хочет пощады, — блондин закинул голую, освобожденную, ногу на плечо любовника. — Она хочет проникновения. Не могу терпеть. Хочу.       — Буду знать, что одного тебя отпускать на пьянки нельзя, — сухо отозвался Кайл, с трудом игнорируя соблазнительные слова, от которых в животе начинал вибрировать волнующий холодок. — Ты становишься крайне похотливым. Хорошо, что это выяснилось сейчас.       — Я хочу! — запротестовал Дэнни и придвинулся ближе, призывно разводя аппетитные бедра. — Кайл. Давай.       — Там на кухне толпа твоих родичей, ребенок и моя бывшая, — Кайл откинул джинсы на пол, к жилетке. — Дверь в твою комнату еще не закрывается. Ты пьян, и мы перепихнулись всего около часа назад. Нет.       — Ну что ты за вредина? — Дэнни скорчил обиженную моську и убрал ноги. — А я знаю, в чем дело. Это потому, что алкоголя в тебе мало, а одежды на тебе много.       Он сел, подтянув длинные ноги, перевернулся и приблизился на четвереньках, стройный, обнаженный, в одних облегающих боксерах, и кровь Кайла забурлила сама собой. Теплые пальцы Дэнни начали задирать его футболку.       — Ты даже не снял обконченную футболку. Ждал, когда я сам ее с тебя сниму, да?       Бороться с собственными желанием было крайне трудно, но Кайл пытался прислушиваться к голосу разума. Тем не менее, он позволил снять с себя футболку. И, выбравшись из нее, встретился взглядом с Дэнни, взбудораженным, горячим, возбужденно дышащим приоткрытым ртом, и совладать с искушением сделалось невозможно. Он прильнул к мальчику, прижавшись голой грудью к его гладкой груди, повалил на кровать, взобравшись сверху, пылко поцеловал и растворился в моменте. Он чувствовал нежные руки Дэнни на своей спине, на ягодицах, чувствовал его нетерпеливый язык у себя во рту и желание во всем его существе, и отчаянно жалел о наличии раздражающих, тормозящих ограничений. Ничего на свете не хотелось ему сильнее, чем напиться вместе с Дэнни и отпустить себя, занырнуть в пучины страсти, полностью отдавшись инстинктам, пьянея еще сильнее друг от друга, и трахаться так, чтобы забыть, где кончаются размытые границы между сном и реальностью. Но теперь он, к своему же несчастью, понял истинный смысл просьбы Дэнни позаботиться о нем. Мальчик наверняка знал о том, что собирается нажраться в хлам, как и о том, как будет себя вести в этом состоянии. Поэтому теперь Кайл просто не мог подвести его, не мог позволить ему навредить самому себе — ни его телу, ни репутации: от Дэнни в таком состоянии можно ожидать чего угодно, а Кайлу крайне не хотелось заставлять его родителей краснеть за сына еще сильнее.       — Дэнни, — он с трудом оторвался от мальчика, задыхаясь, а блондин тут же обвил его шею, не позволяя поднять голову, и нырнул языком в его ухо. — Ох… Дэнни… мы обязательно потрахаемся, но только не сейчас. Вечером. Вся ночь впереди, помнишь?       Но Дэнни замотал головой и требовательно взял Кайла за лицо.       — Не. Сейчас.       — Потом, зайчонок, — парень поймал его руку и поцеловал ладонь. — А сейчас займемся чем-нибудь другим. Поиграем. Или посмотрим что-нибудь. Хорошо?       — Не хорошо, — обиженно заявил Дэнни, надувшись. — Я хочу тебя. Сейчас.       — Ты мой сладкий зайка, — Кайл с трепетом и примесью досады погладил мальчика по щеке, и вдруг его серые глаза устало прикрылись. Тогда парня осенило. Он, не сдавая позиций, улегся рядом с возлюбленным, поглаживая его по лицу.       — Ну ты… писька… эльфийская… — сонно пробубнил Дэнни и с трудом открыл глаза.       — Ну, простите, что не драконья, — Кайл нашел участок волос у его виска, где воска было меньше всего, и неторопливо скользил по нему пальцами. Дэнни все еще пытался сопротивляться, поймал руку Кайла, но парень, пользуясь и этим, стал мягко целовать его пальцы, нежную кожу запястья, потом снова переключился на лицо, покрывая его легкими поцелуями. Дэнни тут же стих, замурлыкал, блаженно обмякнув. Этого Кайл и ждал. Его движения становились все более плавными, неспешными, убаюкивающими, и голова блондина бессильно склонилась на сторону. Светлые ресницы сомкнулись, размазанная вокруг них подводка образовала неровный овал. Тогда Кайл осторожно отстранился, поглаживая задремавшего мальчика по груди, разглядывая его красивое, утонченное, по-детски умиротворенное личико, и тихо вздохнул: мысль об обломавшемся диком и безудержном сексе крайне удручала.       Он, аккуратно перенося вес тела, начал подниматься над спящим любовником, но тут Дэнни, очевидно, почуяв неладное, насильно пришел в себя.       — То есть, бухло ты мое забрал, и шпехать меня не собираешься, — еле ворочая языком, подытожил он.       — Да спи уже, бухой ты кролик, — с отчаянием выдохнул Кайл. — Хватит уже с тебя, и того, и другого. Пойми ты, сейчас — не самое лучшее время.       — Ну и ладно, тогда я сам, — Дэнни перекатился на живот и пополз к краю кровати. — Я с кухни огурец притащил. Чтоб ты меня им шпехнул. Но ты не хочешь, так что я и сам справлюсь… и не надо мне…       — Боже мой… — устало протянул Кайл, но тут его осенило. — Подожди, мы же с дракошей не закончили! Давай я сначала его раскрашу.       — А… точно… — этот аргумент оказался достаточно веским, чтобы остановить Дэнни. Мальчик снова распластался на животе и, как только его голова коснулась кровати, засопел. Кайл сел, прикрыв глаза, и испустил глубокий, облегченный вздох. Вдруг Дэнни подскочил, поднявшись на локтях, и громко объявил низким, демоническим голосом:       — БОЛЬШОЙ КРАСНЫЙ ДРАКОН!       И тут же плюхнулся на живот и затих.              После продолжительного стука дверь открылась. Эми вошла в комнату и с любопытством огляделась.       — Я так понимаю, к торту вас не ждать?       Кайл приоткрыл было рот, но не знал, что и сказать, поэтому только обреченно пожал плечами. Он сидел на кровати, прислонившись к стене. Дэнни спал у него на коленях, укрытый пледом ниже пояса. На его спине красовались очертания дракона — Кайл все-таки сжульничал и не стал закрашивать рисунок, предчувствуя, как долго им придется отмывать даже один контур.       — Какая прелесть. Творчеством занимались, значит? — но взгляд женщины упал на позабытую возле кровати бутылку, и она вздохнула. — Так и знала, что у него есть заначка… Что, сильно буянил?       Она говорила почти в полный голос, но Кайл не мог проронить ни слова, боясь разрушить то, чего ему удалось добиться с таким огромным трудом. Эми, поняв его опасения, хмыкнула:       — Его и пушечной пальбой сейчас не пробудишь. Он всегда потом крепко спит. Совсем не умеет пить. Может, хоть ты его научишь…       — Простите, — вдруг вырвалось у Кайла. Женщина вздернула брови, напомнив искаженное зеркальное отражение Дэнни. Парню хоть и стало от этого жутковато, но это не застопорило прилив его смелости. — Это из-за меня. Я пытался держать его подальше от всего этого, но… он пошел туда из-за меня. И это его сильно потрясло, я знаю, я видел… он очень переживал потом. Я так этого не хотел… Простите, что не уберег его.       — Но ты уберег всех нас от этой ходячей пьяной катастрофы, — вдруг с шутливой серьезностью произнесла Эми, подошла и присела на край кровати, у Кайла в ногах. Взглянула на сына. От его былой укладки не осталось и следа, волосы сникли и облепили голову, торча местами, а из-за в конец размазавшейся подводки он напоминал панду. — Нет, котенок, не надо так убиваться. Вы оба сегодня натерпелись. И бедная Джули тоже. Да и этим ребятам, с которыми вы ходили на стрелку, тоже, я так чувствую, не особо посчастливилось. Но это жизнь, и она продолжается.       — Дэнни говорит так же. Говорит, что я не виноват. Но мне все равно так тошно, — слова лились рекой — Кайлу нестерпимо хотелось высказать свои переживания хоть кому-то, кто мог бы снять с него это тяжелое бремя вины. — Он сделал для меня больше, чем кто-либо. А я только и заставляю его нервничать из-за меня, втягиваю в какие-то передряги. Не знаю, что он во мне нашел. Я его совсем не стою…       Эми задумчиво свела брови, глядя в сторону, сквозь стену.       — Когда делаешь больно дорогим тебе людям, самому становится еще больнее, чем им, — проговорила она. — Это поганое чувство уйдет только со временем. Но, подумай: я тебя ни в чем не виню, Дэнни — тем более. Эту вину наложил на себя только ты сам. Думаешь слишком много, и все не о том.       Эта резкая прямота в красках оживила в памяти Кайла первые дни их знакомства с Дэнни. Тут и никакие тесты на ДНК не нужны…       — Дэнни ведь таким же был, — неожиданно сообщила женщина, и все внимание парня тут же навострилось. — Начало его переходного возраста было сущим адом. Все время копался в себе, но находил почему-то одни недостатки, которых никто, кроме него, и вовсе не видел. Он закрылся ото всех, стал избегать и меня, и Ника. Потом обзавелся своей шайкой. Практически не появлялся дома. Но, видимо, те острые ощущения смогли пробудить в нем что-то, указавшее ему на верный путь. А, может, и не ощущения, а те люди, компанию которых он мог выносить. Но в один день он вернулся домой с проколотым ухом. И смотрел на меня с таким вызовом, словно готовился к войне. А я ведь всегда знала, что он гей, — она посмотрела на Кайла с трепетной улыбкой. — Ему даже в детском саду нравились мальчики, но он, видимо, об этом забыл. Но после того случая все как-то наладилось. Он нашел себя в ином самовыражении, в литературе и вот в этом, — она кивнула на дракона на его спине. — Вспомнил о кружке, в который ходил в детстве, и снова начал писать. Я не могу точно сказать, каким был ход его мыслей в тот переломный момент, лучше спроси у него сам. Но для меня стало очевидно одно — он успокоился и принял себя, и уже смог проводить время наедине с собой, исследуя свои сильные стороны. А его шайка до сих пор где-то и бегает, он с ними контакт поддерживает, насколько мне известно… Как видишь, никто не рождается идеальным. Да и не становится идеальным тоже… Во, посмотри, лежит себе, сопит, бессовестный, — она засмеялась, с любовью глядя на сына. — Представляю, как ты с ним тут намучился. И, спешу тебя обрадовать, похмелье у него тоже проходит крайне несладко.       — Советуете заранее подготовить тазик? — слабо улыбнулся Кайл, однако почувствовал заметное облегчение на душе после этого неожиданного разговора. Женщина тоскливо кивнула.       — Так что, можешь считать это своим искуплением… или своей благодарностью — зависит от того, как это воспринять. Но, знаешь, когда вы вместе, я спокойна за вас обоих, — она чуть откинулась назад, опершись на руку, но, по несчастью, опустила ладонь прямо на валявшийся посреди кровати скетчбук. — О, так это твой, тот самый? Можно взглянуть? Увидеть работы легендарного мастера кисти… — заговорила она с пафосом, совсем как Дэнни, когда цитирует героев из Клинка.       — Карандаша, — с натянутой улыбкой поправил Кайл, напряженно уставившись на скетчбук в руках женщины.       — Легендарного мастера карандаша… Так что, можно? Нет, ты смотри, если не хочешь…       — Не, посмотрите, — все же сдался Кайл. — Мне стремно, но надо же услышать мнение хоть кого-то, кроме Дэнни, — он не стал добавлять, что Эми является одним из немногих людей, кому он может доверять, в том числе и некоторые тайны. И женщина начала листать альбом.       — О, драконы… Это у тебя получается просто отлично. Дэнни будет в безумном счастье, когда протрезвеет, — она кивнула на его спину. — Так, чувачки какие-то…       — Да, это все наши герои. Мы ведь комикс собрались делать.       — Ой да, Дэнни нам уже все уши прожужжал. Молодцы, молодцы… Вообще, он не очень любит, когда смотрят его черновики, но да ладно, мы ему не скажем, да? — она бросила на парня коварный, заговорческий взгляд, и тот согласно кивнул. — Драконы, еще чувачки, чувачки на драконах… Отлично, Кайл, просто шикарно. Если хочешь знать мое мнение, я полностью согласна с Дэнни. Но, знаешь, тебе бы на курсы какие-нибудь походить, теории поучиться, этим всяким перспективам, теням и чему там еще….       — Да, я думал об этом. Я в детстве ведь занимался рисованием, только не помню уже ничего, конечно. Но… как-то стремно. Типа… относиться к этому настолько серьезно, чтоб прям выходить на профессиональный уровень… Боюсь, я не настолько хорош, и не вытяну…       — Ой, ох уж эта твоя застенчивость… — отмахнулась женщина. — Ты ж у Дэнни как-то так и записан в телефоне. «Мистер Застенчивость», что ли…       — Мистер Забывчивость, — поправил Кайл, чувствуя, как его губы сами собой расплываются в улыбке. — Я до сих пор так у него записан?       — А, ну значит «забывчивость». Да, он так забавляется… — но тут женщина долистала до отнюдь не безобидных рисунков, перевернула альбом и на секунду замолкла. — Хм… Полагаю, я не должна была этого видеть… Это что, Дэнни?       Кайл закусил губу, стыдливо опустив взгляд, его лицо горело, а внутри все скрутило.       — Угу, — только кивнул он.       — Ух ты… А сынулька-то у меня какой, кто б мог подумать…       По счастью, Эми ограничилась одной картинкой и вернула скетчбук на кровать.       — Вот что меня в ваших отношениях радует больше всего — стопроцентная защита от внеплановой беременности… — она встала, оставив Кайла в замешательстве. — Ладно, пойду объявлю родственничкам, что их блистательный племянник слишком занят подготовкой к олимпиаде по литературе… Заучился прям, бедненький. А вы тут развлекайтесь.       — Да уж. Спасибо, — искренне поблагодарил Кайл. — И за то, что выслушали. Мне правда стало легче.       — Не за что, котенок. Я к вам зайду, когда гости уйдут. И тазик занесу.       И женщина покинула их общество.       Кайл опустил голову и провел пальцами по лбу Дэнни, зачесывая его волосы назад.       — Зайка, спишь?       Ответа не последовало.       — Тебе бы помыться.       Но Дэнни только тихонько вздохнул, чуть повернув голову.       — Ладно, спи. Потом с тобой еще «повеселимся»…       Кайл откинул голову к спинке кровати. На душе стало легко. Он взглянул на спину Дэнни и с улыбкой провел пальцами по голове дракона. Даже если бы он знал, что весь последующий вечер ему предстояло ухаживать за Дэнни, запихивать в него лекарства, вовремя подставлять тазик, а потом, уже ближе к ночи, отмывать полуспящего мальчика в ванной, он бы все равно ни за что не отказался от этого «веселья».       От костра поднималась тонкая струйка дыма. Погода была безветренной, снег блестел на солнце. Мороз пощипывал лицо. Пальцы начинали неметь.       — Сфоткал бы, — заметил Дэнни. — Ты сейчас совсем посинеешь.       Сам же он на фоне окружающей белизны наоборот казался темнее обычного. К тому же, цвет его бровей и ресниц восстановился после лета, когда он под воздействием солнца стал практически белым, и утонченное личико мальчика сделалось еще выразительнее.       — Неа, — Кайл быстро наносил последние штрихи. — Угол чуть не тот возьму, или свет по-другому ляжет — и все, восприятие уже не то. К тому же, я почти… все!       Дэнни тут же отобрал у него блокнот и карандаш, положив к себе на колени, и начал спешно проводить ритуал первой помощи: стянул свои перчатки, взял его замерзшую руку в свои теплые ладони и принялся активно растирать ее.       — Экстремал, блин. Тебе пальцы еще пригодятся.       — Кто бы сомневался, — отозвался Кайл, с любовью наблюдая за стараниями блондина. — Но я так чувствую лучше. В перчатках неудобно, все выскальзывает, и тратишь слишком много усилий только на то, чтобы удержать карандаш.       — А те, которые я тебе отдал? Со вставками этими… Или они…       — Они тонкие, — закончил парень вместе с другом и заулыбался. — Да. Толку от них в такую погоду мало.       — Да что ж такое, — Дэнни сдвинул брови, размышляя. — Спроси у преподов своих, может, подскажут чего, лайфхак какой-то, для художников-экстремалов. Или карандаши ребристые какие-нибудь покупать, чтоб не скользили…       — Ребристые, — засмеялся парень. — Ладно, спрошу. Да все уже, зай, я согрелся.       И Дэнни, выпустив руку любовника, взял его оставленную теплую варежку, всунул в нее пальцы обеих рук, раздвигая вход в нее, и с пошлой ухмылочкой проговорил:       — Тогда вставляй.       — Мм, — Кайл игриво повел бровями. — Не бойся, я буду нежен.       Дэнни начал верещать тонким голоском что-то нечленораздельное, изображая предельное волнение, и, когда Кайл всунул руку в варежку, испустил громкий, высокий стон. Они оба рассмеялись, и Кайл прижался к Дэнни и благодарственно ткнулся носом в его щеку.       — Спасибо, что согрел.       — На здоровье, — блондин, натянув перчатки, прислонился головой к его голове, прикрыл глаза и довольно вздохнул. Потом выпрямился, шаловливо блестя глазами. — Ну что, обмен?       Кайл кивнул, и Дэнни передал ему бутылку, которую зажимал между ног. Парень обхватил ее обеими руками, чтобы не выскользнула, и глотнул сладкой медовухи. В ходе длительных экспериментов они выяснили, что такие легкие напитки, как пиво, медовуху, сидр и им подобные, Дэнни может пить безо всяких последствий и в середине дня, а вот с более крепкими вещами его не стоит оставлять без присмотра. Блондин же поднял с колен свежеиспеченный рисунок.       — О, боги… Потрясающе, — он посмотрел на поляну перед ними и снова на бумагу. — Нет. Через призму твоего восприятия все выглядит намного красивее.       — Кроме тебя. Создателя мне не пересилить, — Кайл подул на горлышко бутылки сбоку, произведя низкий гудящий звук, а Дэнни засмеялся.       — Ладно, мне неохотно спорить… Блин, но это очень круто. Я вот даже подумал… Может, сцену с засадой в этой локации и сделать, м? Вот тут вот гору добавить, а здесь типа бандитский лагерь, и Пистар вот отсюда лезет…       Кайл заглянул в скетчбук через его плечо.       — Так ты же в ущелье хотел, нет?       — Хотел. А теперь показалось, что и тут можно. Ущелье-то мы хрен найдем такое живописное…       — Хм… Ну, попробовать можно. На компе тогда сделаю, да? Чтоб уже нагляднее было.       — Ну… — Дэнни вдруг замялся. — Не, если тебе для художки надо, то сделай…       — Да я и для тебя сделаю, — заулыбался Кайл и нежно потерся плечом об плечо любимого. — Мне не сложно. Для художки сделаю в карандаше, а для тебя сделаю на компе. А ты для меня сделаешь… — он призадумался, краем глаза видя похотливую ухмылку на лице Дэнни. — Ну, я даже не знаю… Какао мне сделаешь, вот.       — И массаж, — увлеченно добавил блондин.       — И массаж, — согласился парень. — Прекрасно. Вот бы мне и в художке за рисунки массаж делали…       — Эй-эй, нехрен им, это моя работа, — грозно заявил Дэнни, убирая скетчбук в рюкзак, чтобы не намок от снега. Кайл засмеялся и, всунув в освободившиеся руки мальчика бутылку, крепко обнял его. Блондин с улыбкой допил последние глотки медовухи, поставил бутылку рядом с собой на бревно и обнял возлюбленного в ответ.       За последние полгода Кайл научился разделять творческие силы на три фронта: на домашние задания для художественной школы, на их рыцарский комикс с Дэнни и на его собственные зарисовки по внезапно впечатлившей его теме — киберпанку. Это открытие пришло к нему недавно, меньше года назад, собранное по кусочкам, как пазл, из их путешествий с Дэнни по другим мирам — из фильмов и игр, из уловленных моментов, случайных картинок, мелодий, мыслей. Как такового сюжета у него не родилось, но Дэнни вдохновился его увлечением, и в плодовитой почве творческого мышления мальчишки моментально прижились и проклюнулись зернышки идей в этой совершенно новой для него тематике. Поэтому они с Кайлом решили и тут объединить усилия и замутить еще один совместный проект, но уже потом, ближе к осени, успешно завершив все нынешние планы. А пока Кайл с удовольствием придумывал и рисовал персонажей, архитектуру и прочие элементы окружения в покорившем его футуристическом стиле.       — Все же надо было побольше бухла взять… — вдруг заметил Дэнни.       — Ага, чтоб тебя развезло, как в Рождество? — промурлыкал Кайл, вяло прикрыв глаза.       — Когда мы чуть не разнесли твою квартиру?       — Да-да.       — Или как тем летом. Когда мы чуть не разнесли весь этот гребаный мир, — с благоговением продолжил Дэнни, и Кайл вздохнул, вернувшись в реальность.       — Боже, лето… Я хочу лето, но что-то так ссыкотно… Поступление и вся херня…       — Да поступим мы, — блондин потрепал его по спине сквозь куртку и отстранился, его темно-серые глаза ободряюще светились. — С оценками все неплохо, да и комикс к апрелю закончим, в дополнение к твоему портфолио. Пусть только попробуют тебя не взять, — он опасно улыбнулся.       — Ага, а то придет по их душеньку монстр с ракеткой наперевес… Ладно, ты прав, — и Кайл решительно сжал руку в варежке в кулак. — Поступим. Вот возьмем и поступим.       — Да! Именно! Поступим. И будем главными педиками Художественной академии, — торжественно провозгласил Дэнни.       — Ага, просто отлично. Я проколю ухо, и мы купим нам парные серьги. Чтобы сразу выявить и отмудохать недоброжелателей…       — Ой, Кайли, да там пол Академии такие же… — отмахнулся блондин. — Да и разве со мной ты чего-то боишься?       — Нет, — честно заключил парень. — Только поступления боюсь, а больше — ничего…       — Ну, хоть так… Я тоже немного ссыкую, если честно. Но, уверен, на деле все окажется не так страшно. К тому же, у юных художников и писателей наверняка будут общие пары…       — О, да… — протянул Кайл, поймав мечтательную волну любимого. — И в самом деле, лучше думать об этом. О том, что там мы будем вместе…       — А еще лучше думать об июле! — оживленно заметил Дэнни. — Мои снова уедут на море… Может, я смогу как-нибудь ненавязчиво убедить их ехать сразу на месяцок. Чего мелочиться-то, мм? За маминым магазинчиком присмотрим, цветочки польем…       — Квартирку в порядке поддержим… — поддакнул Кайл, повеселев. — Ну, то есть за день до их прибытия будем все судорожно убирать… — на душе стало еще теплее от воспоминаний о прошлом лете, большую часть которого они провели вместе, отказавшись от семейных поездок и живя вдвоем в поочередно пустующих квартирах.       Дэнни вздохнул со светлой улыбкой, очевидно, тоже вспоминая о тех беззаботных жарких деньках.       — А вообще, думаю, мы их подзадолбали маленько, — вдруг проговорил он. — Мама уже намекнула, что они готовы помочь нам с жильем, пока не найдем работу.       — О как! Я так понимаю, если мои с твоими скинутся, то и размеры комнатушки тоже удвоятся? — хихикнул Кайл.       — Ага. И размеры стола и кровати в ней тоже. Что, думаешь, твой папа захочет спонсировать наш рассадник содомии?       — Не знаю…       Перед глазами невольно всплыло лицо матери, когда несколько месяцев назад она застукала их с Дэнни в объятиях друг друга, когда мальчик приходил к ним домой навестить заболевшего Кайла. Мать проходила в шоке весь остаток дня, но, к удивлению Кайла, не выразила никакого негатива. А через пару дней, наоборот, сама же заговорила с сыном на эту тему. Они коллегиально решили пока не говорить об этом отцу, дождавшись подходящего случая, чтобы хотя бы прощупать почву… Но тут его осенило.       — Но можно ведь и не раскрываться. Типа… мы такие друзья хорошие… и типа вдвоем снимать жилье дешевле… и типа… взрослая жизнь, ответственность, работа и все дела… Блин, Дэнни, а это ведь реальная тема! Надо с мамой посоветоваться, может, реально провернем это…       Дэнни ласково посмотрел на парня и заулыбался.       — Мордашка-барашка моя, ты аж весь сияешь. Поговори с ней, конечно. Это было бы очень круто, — его улыбка стала еще шире. — Боже, у тебя так мило кудряшки торчат из-под шапки.       Он с умилением потрогал выбившуюся прядку его волос, прикоснувшись пальцем в плотной перчатке к щеке Кайла, и парень блаженно прикрыл глаза. Воодушевленный любовью Дэнни к его кудряшкам, Кайл немного отрастил волосы, так что блондин порой с восторгом завязывал их в малюсенький хвостик и потом восторгался самому этому факту. Дэнни же, наоборот, вернул и какое-то время поддерживал свою былую, короткую стрижку, но потом снова оброс и принял тот же облик, что и в начале их знакомства. Серьгу, однако, он так и не снял с того самого знаменательного дня — и ему, и Кайлу она уж больно понравилась.       — Скоро начнет темнеть, — заметил Дэнни. — Надо потихоньку тушиться и домой топать. Разбираться в твоей тригонометрии.       — Фу… — простонал Кайл, досадливо обвив руку мальчика своими.       — Это ты — фу ленивое. Думалка у тебя прекрасно работает, тебе нужно чуть больше…       Но вдруг к их лужайке с диким лаем подбежали две до боли знакомые им собаки — рыжая дворняга с проседью и некое подобие овчарки.       — Пидорская инквизиция! — вскричал Дэнни, тут же подпрыгнув, схватил в одну руку рюкзак, в другую — руку Кайла, и они оба со смехом побежали в укрытие, которым им служили густые заросли кустов. Спрятавшись, они выглянули в щелки между ветками, оценивая обстановку. Собаки шарились по месту их пира, подъедая крошки, овчарка столкнула с бревна бутылку и несколько раз лизнула горлышко. Мальчики снова рассмеялись, но тут же смолкли, когда на поляну вышел главный антигерой их мини-драмы — агрессивная бабулька, все лето гонявшая Кайла и Дэнни с найденной ими полянки в дальней, дикой и безлюдной, части местного парка. Обычно туда не забредал никто, кроме парней, которым понравилось выпивать у костра и устраивать любовные игры под открытым небом в жаркие дни, и той самой бабульки, которая выгуливала своих собак неподалеку и была крайне заинтригована появлением дыма и голосов и крайне потрясена открывшимся ей в результате зрелищем. Теперь же она снова бухтела себе под нос, ковыляя по снегу, оглядывая костер и брошенный мусор — мальчики всегда оставляли после себя их полянку в полном порядке, но, конечно, не когда их прерывали в разгаре веселья.       — Блин, надо в следующий раз и ей пивка захватить, — заметил Дэнни, стоя позади Кайла, наблюдая за происходящим через его плечо — за лето он подрос еще на пару сантиметров, увеличив их разницу в росте, поэтому это не составляло для него проблемы. — Может, она тогда смягчится и перестанет к нам цепляться?       — Ага, а может ей еще дать пощупать твою жопку? — Кайл с усмешкой обернулся. — Может, ей просто завидно, вот она и…       — Смотри! Смотри! — Дэнни аж запрыгал, восторженно указывая вперед. — Она ведьма! И призывает силу огня!       Бабулька и в самом деле стояла у костра, подняв руки вверх ладонями и требовательно глядя в темнеющее небо. Кайл захохотал.       — Да-да-да! Или силу воды, чтоб вызвать дождь и потушить все это безобразие! Блин, это надо нарисовать!       — Да не успеешь. Сфоткай! — посоветовал Дэнни. Кайл кивнул, стянул варежку, сунул руку в карман, на секунду застыл, проверил другой карман и гневно выдохнул:       — Блин! Я телефон у тебя забыл! На столе, на зарядке…       — И почему я не удивляюсь?.. — хмыкнул Дэнни, уже протягивая ему свой. — Хоть что-то остается неизменным. Давай, пока она не свалила.       Кайл улыбнулся, успев заценить новую фотку на его заставке — они с Дэнни этим Рождеством, обмотавшиеся светящейся гирляндой, обнимающиеся, кривляющиеся, смеющиеся — и нацелился объективом фотоаппарата на призывающую бабульку. А Дэнни вдруг обнял его сзади, крепко прижавшись, нырнул руками в карманы его куртки, уткнулся носом в его шею, повыше шарфа, и блаженно вздохнул.       — Как же я благодарен твоей забывчивости…