Через века

      Миша бежал, не обращая внимание на людей, на машины, от которых он порядком отвык, а также на высокие здания. Отмахиваясь от всех своих безумных мыслей, от стыда и страха, парень, запыхаясь, близился к цели. Сердце бешено стучало, и Миша не понимал, что творит. Он так отвык от современности… И от отсутствия Маши рядом. «А вдруг не придёт?» «Может она не перенеслась?» «Как я мог отпустить руку!» «Несостоявшееся свидание…» Эти мысли не давали покоя, из-за чего волнение нарастало с каждым шагом. Как же изменился Кремль. Они вместе видели все. Как Москва строилась. Как сменялись князья и цари. Как друзья недолюбливали друг друга, а потом… Миша бежал. Очень быстро нёсся к Александровскому саду. Ещё немного, вот та самая лавочка… Он остановился в пяти метрах от неё и тяжело задышал. «Приснилось?» «Это было неправдой?» «Ей все равно…» «Она не думает искать меня» Мишка махнул рукой, будто прогоняя эти мысли прочь, но они никак не лезли из головы. Он начал оглядываться по сторонам, утирая рукой пот со лба и поправляя растрепавшиеся волосы. Он мог бы уйти. Нет. Не мог. Это раньше, до путешествия он был другим. Время научило его многим вещам и теперь даже такая мелочь оказывалась значимой. Хотя, какая же это мелочь? Это Маша. Он представил ее волосы, которые в начале их путешествия слипались от грязи, а к концу, в начале 19 века, они были собраны в красивую прическу в викторианском стиле. Как она сидела при тусклом свете свечей в библиотеке Астахова, а этот гад расспрашивал ее о чем-то и водил кистью по холсту. Он вспомнил ее глаза, полные страха, когда с ними происходили опасные ситуации. Ее глаза… Глаза, полные надежды, когда они вспоминали даты и события из истории. Глаза, полные любви и ее состояние легкого дурмана, в котором она ходила после вечеров с Пал Иванычем. И последний ее взгляд на него… Когда били колокола. Миша удручённо сел на лавочку, откуда все и началось. Нет, если он заплачет это будет самым низким из всего, что он мог сделать. Но плакать хотелось. И плакал он в последний раз из-за Маши… Но вдруг он услышал… Шаги. Нет, топот. Визг и крики: «Миша, я тут!» Он подумал, что это все не ему. Или померещилось. Но когда крики стали громче, он поднял глаза. Маша, вся красная, но с улыбкой до ушей бежала к нему и кричала «Я тут!» Миша поднялся и улыбнулся. Что ему было сказать. Но он был счастлив. Маша затормозила возле него и повисла неловкая пауза. — Ну привет. — сказал парень. — Привет. — ответила Маша. Весь оставшийся день они провели на прогулке вокруг Кремля. Глядя вокруг, они обсуждали историю. Вспоминали, что видели, с кем общались и как жили последние пару недель. Они говорили так увлечённо, что не заметили, как шли в обнимку. Миша проводил Машу до дома и узнал все про ее школу и спросил фамилию. Теперь фигурка двух влюблённых голубей могла быть оправдана. Легенда о мертвой невесте — тоже. И картина кисти неизвестного художника, на которой изображена Маша, казалось, стала чуть ярче.