Все стало реальностью.

Когда-то давным-давно во Вселенной не было ничего, кроме темного и мрачного Хаоса. А потом из Хаоса появилась Земля – богиня Гея, могучая и прекрасная. Она дала жизнь всему, что живет и растет на ней. И все с тех пор называют ее своей матерью. Великий Хаос породил также угрюмый Мрак – Эреб и черную Ночь – Нюкту и велел им сторожить Землю. Темно было на Земле в то время и мрачно. Так было до тех пор, пока не устали Эреб и Нюкта от своей тяжелой, бессменной работы. Тогда они породили вечный Свет – Эфир и радостный сияющий День – Гемера. Так и пошло с тех пор. Ночь сторожит покой на Земле. Как только опускает она свои черные покрывала, все погружается в темноту и безмолвие. А потом ей на смену приходит веселый, сияющий День, и вокруг становится светло и радостно. Глубоко же под Землей, так глубоко, как только можно себе представить, образовался ужасный Тартар. Тартар был от Земли так же далеко, как небо, только с обратной стороны. Там царил вечный мрак и безмолвие… А наверху, высоко над Землей, раскинулось бесконечное Небо – Уран. Бог Уран стал царствовать над всем миром. Он взял себе в жены прекрасную богиню Гею – Землю. Шесть дочерей, прекрасных и мудрых, было у Геи и Урана и шесть сыновей, могучих и грозных титанов, и среди них величественный титан Океан и самый младший – хитроумный Крон. -Тэхен~и ты спишь? - тихо спрашивает Омега. -Пап, ты что, это же так интересно, читай дальше -Ну хорошо, слушай дальше... А потом у матери Земли родились сразу шесть ужасных великанов. Три великана – циклопы с одним глазом во лбу – могли испугать любого, кто только взглянет на них. Но еще страшнее выглядели три других великана, настоящие чудовища. У каждого из них было по 50 голов и по 100 рук. И они были такие ужасные на вид, эти сторукие великаны-гекатонхейры, что даже сам отец, могущественный Уран, боялся их и ненавидел. Вот и решил он избавиться от своих детей. Он заключил великанов глубоко в недра их матери Земли и не позволил им выходить на свет. -Папа, а великаны правда существовали? - с неподдельным детским интересом спрашивает младший. -Да, сыночек. Существовали. И боги тоже существуют по сей день. -Правда? -Правда, правда. Слушай дальше. Метались великаны в глубоком мраке, хотели вырваться наружу, но не смели ослушаться приказа своего отца. Тяжело было и их матери Земле, она очень страдала от такого невыносимого бремени и боли. Тогда она позвала своих детей-титанов и попросила их помочь ей. – Восстаньте против своего жестокого отца, – уговаривала она их, – если вы сейчас не отнимете у него власть над миром, он погубит нас всех. Но как ни уговаривала Гея своих детей, они никак не соглашались поднять руку на своего отца. Только самый младший из них, безжалостный Крон, поддержал мать, и они решили, что Уран больше не должен царствовать в мире. И вот однажды Крон набросился на своего отца, серпом ранил его и отнял у него власть над миром. Капли крови Урана, упавшие на землю, превратились в чудовищных гигантов со змеиными хвостами вместо ног и мерзких, отвратительных эриний, у которых вместо волос на голове извивались змеи, а в руках они держали зажженные факелы. Это были ужасные божества смерти, раздора, мести и обмана. Теперь в мире воцарился могущественный неумолимый Крон – бог Времени. Он взял себе в жены богиню Рею. Но в его царстве тоже не было мира и согласия. Боги ссорились между собой и обманывали друг друга. -Если интересно, что было дальше. Засыпай поскорее, чтобы завтрашний день наступил и мы продолжили. Хорошо, зайка? -Хорошо, Пап. Спокойной ночи. Старший Омега выходит из комнаты сына направляясь в свою. В комнате Омега подходит к окну поднимая свои глаза на небо. Затянуто тучами. Боги гневаются. -Любимая, что же делать? Когда рассказать нашему сыну, что он является частью мира, в котором живешь ты? Надеюсь ты меня слышишь Афродита. Омега ложится на кровать пытаясь уснуть. Но волнение за любимую, которую он не видел вот уже 5 лет не дает уснуть быстро. Тэхен особо не спрашивал про мать. Это облегчает ситуацию и не надо придумывать что с ней случилось. С тяжелыми мыслями Омега проваливается в царство Морфея, желая лишь о том чтобы сынишка не начал слишком рано расспрашивать про мать.