Still Still Still

      Воскресенье было скучным.       Понедельник был еще более скучным.       Вторник был, так или иначе, еще скучнее.       Чуя не хотел признаваться в этом, но к среде он обнаружил, что действительно скучает по шипу в боку, коим был Осаму Дазай.       Дело не в том, что Чуя не работал. Он трудился. У него было два интервью в журнале на этой неделе, и он пытался отредактировать песню в течение всех этих ночей. Пытался. Чуя мог потратить максимум двадцать минут на совместную песню, прежде чем начать разочаровываться в себе. Но, черт возьми, он не хотел признаваться Дазаю в его правоте.       Говорите о дьяволе, и он явится.       Пока Чуя бренчал на гитаре, а в голове у него застряла идея аккорда, он почувствовал, как рядом зазвонил телефон. Три новых сообщения от скумбрии. [Скумбрия]: Чуя!!! [Скумбрия]: сегодня среда. [Скумбрия]: ты еще не скучаешь по мне?       Чуя почувствовал, как у него покраснели кончики ушей. Тьфу. Он ненавидел то, что после почти двух месяцев знакомства с Дазаем ему все еще каким-то образом удавалось вывести Чую из себя. Для Дазая было невыносимо легко выводить людей. [Я]: Нет, я же говорил, что не буду скучать по твоей жалкой заднице. [Скумбрия]: немного неубедительно~ [Скумбрия]: и ты ответил довольно быстро [Скумбрия]: ты ждал меня~~ [Я]: Не правда [Скумбрия]: можно я тебе позвоню?       Чуя не находил слов. На самом деле, они разговаривали по телефону только тогда, когда договаривались о встрече. Конечно, они переписывались в течение двух других последних дней, но это ничего не значило. — «Это же Дазай, — подумал он. — Это не должно ничего значить, не так ли?»       Прошло всего четыре дня с тех пор, как Чуя видел Дазая в последний раз. Было довольно смешно, что это их первое самое долгое расставание со знакомства. И что еще более нелепо, так это то, что он не увидит Дазая до пятницы. Это было так долго.       Честно говоря, Чуя был очень смущен своими чувствами за последние пару дней. Дазай оставил его одного на долгое время, давая возможность думать о себе, что было намного хуже.       В сочетании с десятками новостей и сплетен, которые появлялись только при поиске любого из их имен, Чуя был обречен. Не то чтобы он читал журналы сплетен, но ему было очень скучно.       Чуя не был слепым. Он видел фотографии и читал анализы их отношений. Казалось, они действительно очень любили друг друга.       Дело не в том, что это первый раз, когда Чуя думал о них. Было много попыток начать все это. Но каждый раз, когда он думал, что Дазай имеет в виду нечто большее, чем то, что он сказал, или каждый раз, когда он засыпал, улыбаясь из-за Дазая, или когда он ловил себя на том, что вспоминает что-то дурацкое, Чуя немедленно отодвигал эти мысли на задний план. Он не хотел притворяться, что между ними действительно что-то расцветает.       Не позволяя себе признаться в истинной природе своих чувств и поступков, он действительно начал влиять на Чую больше, чем хотел первоначально. Огромная часть Чуи надеялась, что если он просто проигнорирует свои внутренние конфликты, то они уйдут. Думаю, нет.       Потому что, конечно же, Чуя находил Дазая привлекательным. Он открыто написал об этом в твиттере, не было никакого смысла притворяться, что не было какого-то физического влечения. Чуя просто не хотел признавать, что его чувства к Дазаю вообще существовали.       Потому что Дазай не любил Чую. По крайней мере, Дазай всегда делал замечания, что все это было притворством и что было весело действовать. И Чуя действительно не хотел влюбляться. Особенно в Дазая.       Но тогда Чуя будет думать обо всех их прошлых взаимодействиях. Все свои «свидания». Каждый раз Чуя, хотя бы на пять минут, но забывал, что есть камеры, что они были известны, и что это было подделкой. Тогда Чуя действительно наслаждался обществом Дазая.       Он громко застонал.       Он был так смущен.       Все эти размышления взад и вперед были утомительными.       Дазай заставлял Чую страдать, даже не присутствуя рядом.       Единственная причина, по которой Чуя буквально не сгорел, была в том, что у него была своя музыка. В те времена, когда Чуя хотел кричать больше всего, он обычно поворачивался к своим барабанам и выбивал действительно терапевтический сеанс.       Самый лучший день на этой неделе настал тогда, когда парень наконец начал формулировать идеи для песни, а в особенности для его сольной партии. Но это были всего лишь мысли, так как сначала он хотел узнать мнение Черных Ящериц. Чуя уже давно планировал скинуть текст в их общий чат, но руки все никак не доходили. Прошло уже несколько недель с тех пор, как он в последний раз отвечал на их сообщения. Но все же. Достижение.       Вернемся к насущной проблеме: вызову Дазая.       Поскольку Чуя был так смущен, он действительно не хотел, чтобы Дазай знал, что он полностью переоценивает их отношения. Кроме того, он не хотел, чтобы Дазай думал, что что-то не так. Потому что это неправда. Чуя, вероятно, просто сильно волнуется. [Я]: Конечно       Не прошло и минуты, как Чуя почувствовал, что его телефон звонит, сигнализируя о звонке Дазая. — Алло? — Чуя! — воскликнул Дазай по телефону. Он казался искренне счастливым. — «Нет, Чуя, — мысленно упрекнул он себя, — ты только навредишь себе.» — Привет, Дазай, — ответил Чуя. — Привет, чиби, — промурлыкал Дазай.       Чуя застонал. Ах, да. Вот почему у него не могло быть чувств к Дазаю. Он был чертовски раздражающим.       Дазай только рассмеялся. — Как прошел твой день?       Чуя был так чертовски смущен. Он серьезно не мог читать этого ублюдка, но мог сказать точно, что просто так он бы не позвонил. — Ну, все было в порядке. Как насчет тебя?       Дазай вздохнул. — Это было тяжело, — жаловался он, — я думал, что чтение сценариев должно быть легким, но мне пришлось вставать очень рано в течение трех дней благодаря Куникиде-куну, кричащему на меня.       Чуя усмехнулся. По крайней мере, хоть кто-то понимал его боль. — Бедное дитя, — ответил он без всякого сочувствия в голосе. — Я знаю точно, — воскликнул Дазай, не заметив тона Чуи. А если и заметил, то совершенно не обращал на это внимания. — Мне очень нравится Ацуши-кун, — продолжал Дазай. — Он такой восхитительно наивный и добродушный. Я думаю, что он действительно придаст шарм этому фильму.       Чуя приподнял бровь, услышав это. Дазай редко говорил так открыто и позитивно о ком-то, кроме себя. Этот парень, Ацуши, должно быть, действительно произвел впечатление на Дазая.       Чуя почувствовал, как у него скрутило живот. Это была ревность? Он действительно чертовски надеялся, что нет. Он не должен был ревновать его к какому-то ребенку. Это было совершенно непрофессионально. Кроме того, Дазай мог трахать кого угодно. — Земля вызывает Чую? — подразнил Дазай, — ты все еще со мной?       Чуя почувствовал, как румянец от ушей разлился по щекам. Черт, он не хотел забывать то, что говорил Дазай. Что с ним происходит? Почему на него вдруг так подействовал какой-то Дазай? — О да, извини, что ты только что сказал?       Дазай тихо усмехнулся. — Мой маленький слизняк такой медлительный. — Эй!       Дазай снова засмеялся и повторил то, что говорил. Вскоре Дазай пошел по полной касательной о своих двух новых коллегах. Хотя он мало говорил об Акутагаве, и то, что он говорил, было пассивно-агрессивным, казалось, что Дазай также возлагал на него большие надежды.       Чуя позволял Дазаю говорить обо всем и ни о чем, не вмешиваясь, пока Дазай напрямую не задавал ему вопросы. Было приятно просто слушать, как говорит Дазай. Чуе нравился голос Дазая. Он был шелковисто-гладким и омывал его так, что он чувствовал себя в безопасности. — Итак, — сказал Дазай, заканчивая одну тему и переходя к следующей, — есть какие-нибудь новости о песне?       Блять.       Технически Чуя пересмотрел дуэтные части песен, так как у него, казалось, было довольно хорошее понимание того, что Дазай любил, и то, что звучало хорошо, по мнению Дазая. Но это все равно звучало неуклюже. Он действительно нуждался в Дазае, чтобы спеть эти части, чтобы почувствовать музыку.       Чуя также начал играть на гитаре. Не то чтобы это что-то значило, потому что он просто достал лист бумаги и нацарапал «гитара» сверху, а под ним ничего не было. — Я работал немного, но достаточно. — Как ты думаешь, сможешь мне что-нибудь показать к пятнице? — хмыкнул Дазай.       Чуя почувствовал, как закипает кровь в его жилах. Ни за что на свете он не докажет правоту Дазая. — О, я обязательно это сделаю, не нагружай свою красивую головку.       Дазай драматически ахнул. — Чуя считает меня красивым? — Нет, — закричал Чуя, — это фигура речи, черт возьми! — Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что Чуя думал обо мне, потому что он скучает~       Чуя спрятал голову в ладони и снова застонал. — Ты так чертовски раздражаешь, — сказал он раздраженно. — Но Чуя не отрицает, что скучает по мне! — Я протяну руки через этот телефон и задушу тебя.       Дазай засмеялся. — А дотянуться-то сможешь?       Чуя повесил трубку, услышав оглушительный смех Дазая, доносившийся из динамиков.       Не прошло и минуты, как Чуя получил сообщение от парня. Он почувствовал, как его щеки еще больше запылали. Черт возьми. Ему действительно нужно было понять, что с ним происходит. [Скумбрия]: я тоже скучаю по тебе (◡ ‿ ◡✿)

***

      Чуя работал с новообретенным рвением вплоть до пятницы. Он никак не мог доказать правоту Дазая. Кто говорит, что злоба не является хорошим мотиватором, глубоко ошибается. За последние два дня Чуя сделал больше работы, чем за несколько недель.       Жаль, что Дазай комментировал и отказывался от буквально каждого дополнения и изменения, которые предлагал Чуя. Рыжий написал самые основные барабанные, гитарные и басовые партии. И все же Дазай утверждал, что даже простые аккорды не подходят его голосу.       Боже, какая ебаная трата времени. И что за хрень.       После долгих препирательств о том, что они должны делать, Дазай решил, что песня должна быть записана под акапеллу. Поскольку Дазай скоро уезжал на съемки, а Чуя действительно хотел выложить песню в течение следующих нескольких месяцев, это означало, что Чуя должен будет сделать много работы самостоятельно.       О, да. Дазай уезжает из страны на целый месяц, но предупредил об этом только сейчас. Чуя даже не знал, почему он так удивился. Конечно, Дазай сделал бы что-то подобное. Конечно, он будет полностью держать Чую в неведении о своей жизни.       Тьфу.       Это не то, чего хотел бы Чуя. Это больше похоже на то, что он не совсем уверен, что делать без расписания, предложенного Дазаем. По крайней мере, теперь он мог встретиться с Черными Ящерицами. Это было хорошее оправдание.       Как только Дазай и Чуя записали вокал с прерывистым фортепианным ритмом, Дазай решил полежать. Чуя даже не пытался бороться с этим. Теоретически он с удовольствием полировал бы фортепианную партию, но на самом деле он знал, что этого никогда не случится.       Когда Дазай решал лениться, он был ленивым. Кроме того, Чуя все еще злился на Дазая за то, что он скрыл новость об отъезде, не дав даже намека. Он знал, что молчание будет лучше для них обоих.       Они развалились на кожаном диване в студии. Дазай сидел прямо и просматривал свой телефон, в то время как Чуя сидел так, что его спина прислонилась к боку Дазая, а пальцы бренчали на гитаре под его старую песню. — Когда ты уезжаешь? — тихо спросил Чуя, едва слышный из-за музыки. — Рано утром в следующее воскресенье. Я подумал, что могу сводить тебя в музей в следующую субботу, если ты этого хочешь, — предложил Дазай. — Конечно.       Они сидели молча, пока Чуя продолжал играть то, что было у него на уме. Чуя все еще был невероятно смущен своими чувствами. Он знал, что прямо сейчас, в этот момент, он был доволен. Прижавшись спиной к Дазаю, тепло, исходящее от другого, убаюкивало Чую, он чувствовал себя расслабленным и заботливым.       Но затем Дазай открывал свой большой рот и говорил что-то либо чертовски глупое, либо чертовски враждебное. Скорее всего смесь того и другого. И тогда Чуя взрывается на него.       Боже, Чуя ненавидел Дазая.       Он ненавидел то, что Дазай никогда ничего ему не говорил. Никогда не признавал, насколько он хороший музыкант. Вместо этого Чуя всегда заканчивал тем, что подчинялся планам Дазая, потому что к тому времени, когда он понял, что, черт возьми, происходит, было уже слишком поздно, чтобы возражать.       Иногда, однако, Чуя видел более мягкую сторону Дазая. Как охотно Дазай показывал Чуе свои шрамы. Как иногда Дазай бессвязно что-то бормотал, и Чуя видел проблески грусти, с которой он постоянно должен бороться. И Дазай действительно, кажется, заботится о нем. Он всегда прислушивается к каждому слову Чуи.       Блять. Хотя Дазай все еще был бабником. Это имя было дано ему не просто так. Может быть, он просто флиртует со всеми? Чуя, вероятно, слишком много читает, когда они находятся вместе, поэтому ничего не замечает.       Чуя никогда бы не признался, что он продолжает говорить себе, что ненавидит Дазая, потому что он не хочет иметь дело с неуверенностью, которая приходит с открытой симпатией к Дазаю.       Ему действительно нужно прекратить это делать. Не позволять себе признаться в собственных чувствах. Это привело к тому, что Чуя начал много отвлекаться. Но это было намного проще, и он был гораздо менее склонен к тому, чтобы пострадать. — Задумался? — спросил Дазай, убирая телефон в карман и полностью сосредоточившись на парне.       Чуя пожал плечами. — Ничего особенного. — Твои мысли никогда не бывают неважными, Чуя, — ответил Дазай.       И вот он снова здесь. Сторона Дазая, которая послала Чую в спираль противоречивых эмоций. Какого хрена можно быть таким милым?       Чуя тяжело выдохнул. Он откинул голову назад так, что теперь лежал на плече Дазая, лицом к потолку. Чуя закрыл глаза и продолжал играть одни и те же ноты снова и снова. Это была в основном импровизация, ему не нужно было видеть струны. По крайней мере, на мгновение Чуя мог притвориться, что знает, чего хочет. — Обещаю, ничего страшного, Дазай. Я справлюсь с этим.       Чуя пропустил то, как Дазай нахмурил брови, смущенный двусмысленностью и неопределенностью комментария Чуи.

***

      Следующая неделя прошла так же спокойно, как и предыдущая. Чуя пытался и не смог сочинить ничего достойного, чтобы показать Дазаю. Как бы ему ни было неприятно это признавать, но вокал со стороны Дазая был хорошей идеей.       Чуя наконец понял, что имел в виду Дазай, когда говорил, что мелодия Чуи ему не подходит. Сочиняя музыку, Чуя привык к громким барабанам и сильным гитарным риффам. Однако если он добавит это, то полностью заглушит голос Дазая.       Ха!       Ну, по крайней мере, Дазай был хорош хоть в чем-то.       Дазай также был хорош в том, чтобы никогда не появляться вовремя. Потому что он опоздал. Снова. Чуя нетерпеливо постучал по телефону. Черт, почему Дазай не может быть нормальным?       Чуя был действительно очень взволнован, потому что он никогда не ходил в этот музей. Он жил в Лос-Анджелесе уже почти шесть лет, но у него никогда не было повода отправиться на прогулку. Но для этого нужно дождаться Дазая.       После десяти минут проверки и перепроверки его внешности, Чуя услышал стук в дверь. Это было странно. Обычно Дазай просто писал Чуе, что он снаружи. Чуя направился к входу и открыл дверь.       С другой стороны стоял улыбающийся Дазай с букетом красных камелий в руках. Чуя почувствовал, как его щеки вспыхнули, но заставил себя выглядеть невозмутимым. Он приподнял бровь. — Это твое оправдание, что ты опоздал?       Дазай отрицательно покачал головой. — Я хотел, чтобы ты помнил меня, когда я уйду.       Чуя закатил глаза. — Идиот, — сказал он гораздо мягче, чем раньше.       Нежными движениями Чуя взял букет из рук Дазая. Он прошел по квартире, быстро поставил цветы в вазу с водой и напевал что-то себе под нос. Удовлетворившись тем, как они выглядели на его кухонном столе, он вернулся к парню. — Готов? — спросил Дазай.       Чуя кивнул.       Дазай потянулся вперед и переплел свои пальцы с пальцами Чуи. Он повел их к черной машине, ожидающей внизу.

***

      Поездка была не так уж и плоха. Их руки до сих пор были переплетены, и спокойно лежали между парнями. Эгоистично, но Чуя всегда с нетерпением ждал своих «свиданий» с Дазаем. Он всегда выглядел очень хорошо.       Сегодня Дазай был одет в темно-синюю, расстегнутую, джинсовую куртку, с белой рубашкой под ней. Рукава были закатаны, и в отличие от первого раза, когда Дазай закатал рукава, Чуя действительно наслаждался повязками, обернутыми вокруг его рук. Дазай тоже был одет в серые узкие джинсы и черные туфли.       Чуя был одет в обтягивающую водолазку песочного цвета, линия шеи доходила до подбородка. Водолазка была заправлена в пару черных слаксов с высокой талией и дополнена черными туфлями, черными перчатками и черным шарфом, который свисал с обеих сторон тела Чуи.       Сегодня он решил отказаться от шляпы. Главным образом потому, что после последнего трюка Дазая, Чуя боялся, что они снова попадут в заголовки газет. Извращенец.       Как только они добрались до художественного музея, Дазай повел их вперед. Он заплатил за билеты и провел их по разным экспонатам. Чуя был полностью впечатлен тем, насколько большим был этот художественный музей, ведь снаружи он не выглядел таким огромным.       Чуя мог бы провести целый день на каждой выставке. Поскольку у него были такие утонченные вкусы, Дазай не мог предположить, что он тоже любит искусство. Это был действительно хороший выбор. Дазай, казалось, умел читать Чую невероятно хорошо, так как каждая прогулка была отлично спланирована.       Поскольку Чуя очень любил искусство и различные стили и комнаты, это было также довольно интересно для Дазая, чтобы быть рядом с ним. Всякий раз, когда Дазай не совсем понимал, что представляет собой картина или скульптура, вместо того, чтобы скулить, он делал много разных шуток.       Иногда Дазай стоял перед чрезвычайно выразительной картиной и искажал свое лицо, чтобы подражать критикам. В других случаях он комментировал, как это делают «профессиональные» художники, чтобы сразу опустить ее популярность. И в редких случаях, когда Чуя находил действительно хорошие картины, Дазай просто прижимался щекой к плечу Чуи и губами к его подбородку.       Именно тогда Чуя понял, что ему нужно заставить их двигаться.       Однако бывали моменты, когда взгляд Дазая что-то ловил и он, казалось, часами смотрел на одну картину. Каждый раз он шептал Чуе: «я понял это», как будто он взломал секретный код для понимания вселенной.       Это было восхитительно. В то время Чуя не хотел отрывать Дазая от картин. Это всегда были картины, а не скульптуры. Всегда картины, которые были темными, но имели мерцание света, рассеянного где-то. Вместо этого Чуя открыто уставился на Дазая, не стыдясь, так как он был уверен, что Дазай даже не заметил, что Чуя был рядом с ним в это время.       По крайней мере, во время их «свиданий» Чуя не должен был беспокоиться о том, что ему нравится Дазай. В конце концов, это была его работа.       Была, однако, одна комната, в которую Дазай всеми силами пытался затащить Чую. Им потребовалось некоторое время, чтобы добраться до того, о чем скулил Дазай, но как только Чуя вошел внутрь, у него перехватило дыхание. — Это называется дождевая комната, — пробормотал Дазай, жарко дыша Чуе в ухо, — мне пришлось подкупить продавщицу билетов, чтобы она дала нам два, потому что они были распроданы на сегодня.       Чуя усмехнулся. — Ты смешон, — сказал он без особого жара в голосе.       В комнате царила кромешная тьма. Единственный источник света был расположен на потолке в центре комнаты, освещая то, что выглядело как миллионы капель дождя.       Вся сцена перед Чуей выглядела как снимок. Как будто кто-то запечатлел точный момент, когда шел дождь, и Чуя оказался в состоянии двигаться по всей картине. Как будто они были одним целым.       Чуя шагнул вперед и протянул руку, чтобы коснуться дождя. Он почти ожидал, что его рука будет мокрой от того, насколько реальной она выглядела, и был несколько разочарован, когда он коснулся выглядящих сосульками пластиковых капель.       Дазай исчез, но только на мгновение. Чуя обернулся, чтобы посмотреть на него, и увидел, как он улыбается Чуе за камерой телефона. Чуя почувствовал, как на его лице тоже появилась улыбка. Он протянул руку и встал в позу, ожидая знака парня.       В ответ Дазай поднял один палец, чтобы дать знак «ждать». Чуя опустил руку и смотрел, как Дазай отошел немного в сторону, рядом к стоящим девушкам с телефоном в руках.       Чуя не мог расслышать, о чем они говорили, так как в комнате было очень шумно, но по предательским улыбкам и телефонам девушек, поднятым в очевидном ракурсе селфи, они узнали Дазая. Затем Дазай передал им свой телефон, подходя к Чуе. — Ты только что оставил меня на свидании, чтобы пофлиртовать с другими? — поддразнил его Чуя.       Дазай схватился обеими руками за сердце и поперхнулся. — Чуя, — воскликнул он, — как ты смеешь обвинять меня в том, что я смотрю на кого-то другого, кроме тебя?       Чуя нежно закатил глаза.       Дазай улыбнулся в ответ и поднял руки, чтобы обхватить щеки Чуи. Чуя наклонился к нему, уже предвидя, к чему это приведет. Они оба наклонились, чтобы поцеловаться, но прямо перед тем, как их губы соприкоснулись, Дазай тихо спросил: — Можно?       Чуя тихо рассмеялся и кивнул. Дазай сократил расстояние между ними. Их глаза закрылись, полностью потерявшись в своем маленьком мирке.       Чуя поднял руки и обхватил Дазая за талию с обеих сторон. Каждый раз, когда губы Чуи скользили по губам Дазая, у него кружилась голова. По крайней мере, если он дразняще двигал руками вверх и вниз по талии Дазая, то был прикован к тому месту, где стоял.       Как и большинство их публичных поцелуев, этот тоже длился не слишком долго. Не больше минуты. Но для Чуи это было гораздо больше, чем обычно. Каждый раз, когда губы Дазая отрывались от губ Чуи, требовалась вся сила воли, чтобы не повторить все это.       Блять. Он действительно будет скучать по возможности поцеловать Дазая. — Неплохо, Чуя, — мысленно отчитал он себя.       Дазай снова улыбнулся Чуе, прежде чем вырваться из их объятий и вернуться к девочкам. Он, казалось, любезно поблагодарил их, забрал свой телефон, а затем вернулся к Чуе. Вернувшись назад, он молча обнял его левой рукой за талию, притягивая их тела вплотную друг к другу. Однако Дазай не обращал внимания на Чую, все его внимание было сосредоточено на прокрутке фото.       Чуя наклонился, чтобы посмотреть, на что он смотрит. О. Дазай попросил этих девушек сфотографировать их. Чуя не совсем понимал, как относиться к его бьющемуся сердцу. С одной стороны, это укрепляло понимание того, что все это фальшивка и Дазай сделал это ради фотографии. С другой стороны, у Дазая теперь было на десятки фотографий больше, чем ему нужно. Может быть, он просто оставит их себе?       Чуя наблюдал, как Дазай выбрал фотографию, которая ему понравилась больше всего, загрузил ее в твиттер и опубликовал. Он не мог удержаться, чтобы не фыркнуть от того, насколько дрянной был Дазай. — Надеюсь, ты не будешь так говорить о своих настоящих подружках, — заметил Чуя.       Дазай сглотнул. — Что? Ты не думаешь, что это мило?       Чуя усмехнулся и толкнул их плечами вместе, точно так же, как это сделал Дазай две недели назад: — Я думаю, что ты тупой.       Дазай скулил всю оставшуюся часть пути по музею.

***

Осаму Дазай (☞ ﾟ ∀ ﾟ)☞ @ nolongerhuman — 3ч Последний поцелуй с моей любимой рок-звездой, прежде чем я уеду в Японию~ Каждый раз, когда я вижу дождь, я буду думать о тебе, mon petite (*ε •) [изображение.jpg]

Самоубийство Дазая @dazaisexual — 3ч Боже, как бы я хотел быть Чуей!

моя малышка @chuuyaswine — 3ч это самая симпатичная гребаная вещь, которую я когда-либо видел, я собираюсь в Японию

Кисси Кисси @osamusdazais — 3ч Чуя не собирается ехать с Дазаем... Жалко...

Глория. '(< ')> @lovesdata — 3ч Привет, это я сделала фотографию Двойного Черного, и черт, мои руки дрожали

Глория. '(< ')> @lovesdata — 3ч Просто посмотрите, какой Дазай милый я люблю эти селфи [изображение.jpg] [изображение.jpg]

Глория. '(< ')> @lovesdata — 3ч Так же мой друг сделал фото Чуи, ревностно смотрящего на Дазая. Он думал, что его никто не видит~ [изображение.jpg]