Move

Форт-Уэйн был вторым по величине городом в Индиане. Здесь было на что посмотреть и где развлечься. Это место, с высокими небоскребами и множеством торговых центров, с кучей забегаловок и ресторанов, сотнями магазинов, значительно отличалось от скромного душного Лафайетта. Особенно был примечателен Форт-Уэйн в поздние часы, с красотой большого ночного города, с несметным количеством огней, пестрящих и мелькающих вывесок на каждом шагу. Он очаровывал своими большими тайнами. На здешних улицах даже по ночам было полно зевак, словно потерявших счет времени, заблудившихся в нескончаемой чреде клубов и баров. Джеффри и Билл не стали исключением. Они-то, не привыкшие к такому естественному для большого города празднику жизни и огней, вовсе не имели ни малейшего шанса противостоять им. Они метались по городу, бросив автомобиль, сходя с ума от обилия красок и звуков чьих-то вездесущих, неразборчивых голосов, шумных улиц, следовали друг за другом, куда велел уже нетрезвый рассудок. Они отлично проводили время вдвоем этой ночью, которая тянулась и не заканчивалась, а может и вовсе замерла. Изучив пару торговых центров, с десяток странных магазинов с товарами и безделушками, которые можно было достать только здесь, и нигде больше в целом мире, городские фонтаны и неспокойные клубы, они засели в баре, названия которого, по-честному, никто из них не запомнил. В баре было многолюдно. Парни успели познакомиться с кучей чудиков, подкрепляя каждое знакомство банкой пива. Кто-то протягивал им бокалы с неразборчивым содержимым. Музыка оглушала только первые двадцать минут, потом все отправились танцевать под попсовые напевы, затем бросались целоваться с незнакомцами и незнакомками. Билл запомнил, как кто-то лапал его за зад, а Исбелл затеял драку, после которой обнаружил у себя в кармане пакетик марихуаны. Сам Исбелл не помнил ничего. Автомобиль приторного апельсинового цвета летел по шоссе с запредельной скоростью, обгоняя и подрезая других участников движения, нагло выруливая навстречку и с трудом возвращаясь в свою полосу. Джеффри высунулся в окно, бросив управление, и показал кому-то средний палец. Машину повело в сторону, Билл потянулся к рулю и выровнял ее, заодно вернув друга в салон простым, но убедительным движением руки. Они были пьяны, и подобная формулировка не отражает и половины смысла, вкладываемого в нее. Джеффри держал в руках почти пустую бутылку текилы и мог поклясться, что не знал, откуда она взялась. Билл только что докурил косяк, любезно предоставленный Исбеллом, и чувствовал себя просто великолепно. Огни ночного шоссе мелькали перед глазами, усиливая эйфорию. Он словно катался на проклятых американских горках, ему хотелось кричать и петь, поднимать руки вверх и танцевать. Он жадно глотал воздух и подставлял лицо встречному ночному ветру, но ему все равно было жарко. Радио завывало сладким голоском Тины Чарльз. Бейли потянулся к нему и прибавил звук, наверное впервые в жизни искренне наслаждаясь наивной приторной диско-песенкой. Он протянул руку в открытое окно и принялся постукивать в такт по крыше, качая головой. Уловив мотив песни, он начал тихо подвывать. Джеффри лишь кивнул чему-то, снова заходя на обгон. Кое-как запомнив слова припева, Бейли вдруг запел, не в силах больше сдерживать внутри себя пьяную энергию. – О-о-о, я люблю любить. Но моя детка просто любит танцевать. Он хочет танцевать, он любит танцевать, он... - Билл сбился, закашлявшись.- О, я люблю любить... Голос Бейли звучал отнюдь не в сладкой манере певицы. Он не был заточен под рамки музыкального эфира, не был подкорректирован и приглажен холодной аппаратурой. Его голос звучал чуть лучше, чем голос любого другого парня с улицы, только потому что когда-то в детстве он занимался им. Но Исбеллу нравилось. Песня скоро подошла к концу, за ней немедленно последовала очередная аккуратная композиция. Билл умолк, но продолжал отбивать ритм по крыше машины. Он сделался задумчивым, должно быть увеселительный эффект от марихуаны постепенно сходил на нет. «Я люблю любить. Но он не даст нашей любви шанса.» Песня была глупой. Но сама мысль о том, что эта глупая, случайная песня отражала всю суть их отношений, пусть коряво и не точно, сама эта мысль казалась забавной. До смешного забавной. Забавной настолько, что Бейли не смог сдержать смеха. – Ты чего ржешь? - хмуро поинтересовался Джеффри, прикладываясь к бутылке. Он сделал из карты штата самолет и собирался запустить его из окна, время от времени вспоминая о том, что ведет автомобиль. – Так нелепо, - проговорил Билл, пожав плечами.- Все это такой бред. – Что за бред? - передумав, парень передал самолет рыжему, и тому пришлось убрать ладонь с крыши, чтобы взять его. – Наши жизни. Ты никогда не думал об этом? – Дерьмо. Исбелл либо пока не дошел до нужной кондиции и состояния пьяной философии, либо благополучно миновал его, но его совершенно не тянуло говорить о подобных вещах. Его лаконичный ответ и так давал понять его отношение к жизни, так зачем было впустую лить воду? Он не хотел говорить, но знал, что раз уж Бейли сделал эту подводку, то как минимум его громкого монолога Джеффри не избежать. Уж лучше бы он продолжал подпевать тупому радио, чем разглашал свои тупые мысли. – Твою мать, Исбелл. Я тебя терпеть не могу, - начало было положено, сомнений не оставалось. Вообще-то Джеффри был даже солидарен с такой позицией друга, а потому, кивнув, сделал еще один глоток текилы. Он тоже себя иногда не терпел, а Бейли, видимо, зрел в корень.- Я люблю тебя. Исбелл напряженно вдавил педаль газа в пол. Он ненавидел это. Эти признания Билла, разговоры об их отношениях и чувствах, а потому сейчас буквально протрезвел от одной только фразы. Он знал, что если Бейли не свернет с этой дороги, то ситуация может приобрести самый неожиданный финал. Бейли не должен был торопить его, Джеффри не был готов ответить взаимностью. Почему он не мог этого понять? – Исбелл, мы же спим друг с другом, - Билл эмоционально махнул рукой, и его пьяный взгляд застыл на Джеффри. Рыжий помолчал, мысли в его нетрезвой голове текли медленней обычного, он ждал реакции и думал.- Я не понимаю. Мы... Мы постоянно вместе, мы классно проводим время. Даже когда у нас все идёт через задницу, то я все равно хочу быть рядом. Чего тебе еще надо? Почему? А тот вопрос был хорошим, глупо было бы отрицать. Джеффри так часто хотел задать его Биллу. Чего ему еще надо? Исбелл позволил ему привнести в их неправильную дружбу поцелуи, секс, эти безумные признания. Чего еще ему было надо? Для чего он снова и снова заводил эту старую песню? Для чего впустую нервировал, выматывал нервы, заставлял себя ненавидеть? Он мог бы с легкостью облегчить жизнь им обоим, сделать ее проще, просто перестав поднимать эти темы, сеять пустую болтовню вновь и вновь. Но Билл и не думал останавливаться. Молчание Джеффри заставляло его злиться, думать быстрее и говорить еще до того, как эти слова пройдут через какой-либо внутренний контроль. – Ты ненавидишь меня, да? Почему? Почему ты каждый раз остаешься вне всего, не здесь, не рядом со мной? Я слишком плох для тебя? Тебе не нравится что-то во мне? Во внешности, может? Скажи, я... Что мне сделать? Ему нужно было замолчать и перестать усугублять. Пальцы крепко сжимали руль. Исбелл пытался взять себя в руки и отвлечься. Он ни секунды больше не желал слушать этот голос, звучание которого так нравилось ему ещё пару минут назад. Сейчас он раздражал слух, точно трение пенопласта о стекло. Ему хотелось выключить рыжего, как надоевшее радио, и вышвырнуть в окно. Лучше бы этот придурок умолк. Лучше это было бы для него самого. – Я знаю, - продолжал Бейли.- Это все мое поведение? Мой чертов характер? Я изменюсь. Я уже пытаюсь, ты не представляешь, чего мне стоит... - он вдруг умолк на половине фразы и зажмурил глаза, глубоко вздохнув. До него вдруг дошел смысл слов, сорвавшихся с его губ. Он пытался? Пытался. А проклятый алкоголь смыл остатки самоконтроля. Собственные слова и фразы будто пронеслись мимо, он даже попытался их осмыслить. Он явно переборщил. В голове враз стало чище, как если бы весь алкоголь моментом выветрился из опьяненного разума. Но Билл вовсе не протрезвел, а всего лишь столкнулся с осознанием своего эгоизма. Слишком. Слишком. Нужно было вернуть все обратно.- Джефф... Пожалуйста... – Хватит! Удар локтя пришелся точно в нос, моментально вышибая из глаз слезы. Бейли выругался, закрыл лицо руками и сложился пополам от боли. Джеффри испуганно дернул руль, вылетая навстречку, где прямо на них неслась гигантская фура. Страшно прогудев, она пронеслась мимо — Исбелл успел вернуться в ряд. Выдохнув, он медленно повернул голову в сторону Билла. Тот продолжал находиться в полусогнутом положении и тупо пялился на окровавленные ладони, часто шмыгая носом. Выйдя из состояния шока, он снова закрыл лицо руками, неосторожно размазывая по нему вязкую кровь. – Я устал, - тихим дрогнувшим голосом признался он. Джеффри сделал несколько неслышных глубоких вздохов и свернул с дороги на прокатанную колею, ведущую в поля. Проехав несколько метров, он остановил машину и заглушил мотор. Внутри бурлил адреналин. Он не хотел ударять Билла, по честному не хотел. В другой ситуации он бы даже заявил, что его подставили, как того кролика. Но сейчас было не до шуток и оправданий. Билл сидел рядом, размазывая по лицу и пальцам собственную кровь. Ему было больно. И это выглядело чертовски сексуально. Исбелл вышел из машины, громко хлопнув дверью. В несколько широких шагов он обошел ее спереди, распахнул дверцу Билла, схватил парня за руку и грубо выволок из авто. Бейли ничего не понимал. Ноги заплетались и путались в траве. Он даже едва не упал, когда его выдернули на улицу. Джеффри захлопнул и эту дверь, вцепившись в плечо рыжего мертвой хваткой, открыл вместо нее заднюю и с силой толкнул Билла на сиденье. В машине было тесно. Билл спихнул гитару и измятые вещи с сиденья и неловко попытался отползти к окну, придерживая окровавленный нос рукой. Тело не слушалось, парень валился на жесткое сиденье и поднимался с трудом. Голова не соображала, его бросало из стороны в сторону. Сложно было ориентироваться в темноте на захламлённом заднем сиденье автомобиля. Исбелл влез в машину вслед за рыжим и поймал его за ремень джинсов. Болезненно промычав что-то неразборчивое, когда Джеффри бесцеремонно подтянул его беспомощное тело к себе, Билл попытался дотянуться рукой до ручки противоположной двери, но не успел, оказавшись прижатым грудью к сиденью. Джеффри не ослаблял хватки на ремне, игнорируя неразборчивое ворчание, чтобы извивающийся Билл не сумел сбежать. Дернув его еще раз, так, что Билл вскрикнул от болезненных ощущений, когда жесткий ремень врезался в живот, Джеффри едва не свалился с сиденья, но успел упереться ногой в пол. Опасно хрустнул гриф гитары, но никто не обратил на это внимания. Теперь нога Исбелла оказалась между крепких бедер Бейли. Задрав длинную футболку рыжего и оголив его поясницу, Джеффри протолкнул оба указательных пальца под тугой ремень. Он медленно разводил их в разные стороны, намеренно царапая кожу ногтями, оставляя краснеющие полосы на пояснице и боках, постепенно сводя их на впалом животе рыжего, образовывая кольцо из рук. Джеффри проводил пальцами по животу Билла, слепо вычерчивая невидимые узоры, заставляя того шумно выдыхать каждый раз, когда прохладные пальцы опускались чуть ниже, к ширинке, старательно распаляя зарождавшееся желание. Бейли в очередной раз жарко выдохнул в чуть влажную от крови поверхность сиденья и с трудом повернул голову, прижавшись к ней щекой. Исбелл несколько раз толкнулся бедром в ягодицы Билла сквозь плотную ткань джинсов, вынуждая его глухо простонать. Билл плотно сжал губы, стараясь дышать через нос и вести себя тихо. Довольно хмыкнув, Джеффри нетерпеливо пробрался к ширинке на джинсах парня. Пальцы шустро выпутали пуговицу из петли, звонко расстегнули молнию. Он спустил его джинсы вместе с бельем, затем избавился от собственных. Билл капризно простонал на выдохе, когда почувствовал в себе влажные пальцы Джеффри. Он прикрыл глаза, зная, что нужно расслабиться. Под действием алкоголя тело уже было ослаблено, так что ему не пришлось прилагать особых усилий. Неподъемная усталость накатила моментально, стоило только сомкнуть веки. Ужасно захотелось спать. Джефф успокаивающе гладил по спине, нашептывая что-то непонятное, неважное. Этот шепот внушал доверие и безопасность. Билл лишь тихо прошипел и слабо прикусил губу, когда Исбелл осторожно вошел в него, продолжая плавно водить ладонью вдоль позвоночника. Джеффри двигался сразу, но медленно, не переставая утешительно гладить рыжего, едва уловимо касаясь горячей кожи. Билл непроизвольно подался навстречу и развел ноги шире, позабыв о том, насколько узким было сиденье. Колено неловко соскользнуло с него, Билл вздрогнул от болезненного удара о копилку. Монеты звякнули, ткань приспущенных джинсов врезалась в бедро. Билл вскрикнул от глубокого толчка и сжал зубы, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Подцепив сползшую, смятую футболку сначала кончиками пальцев, а затем зубами, Джеффри старательно приподнял ткань как можно выше, обнажая напряженную спину Билла, чтобы коснуться влажной кожи губами, попробовать на вкус, искусать, отвлечь от нарастающего темпа. Джеффри было трудно сдерживать себя. Билл выгнулся сильнее. Руки непроизвольно сжимались в кулаки. Он дышал тяжело и часто, отзываясь слабыми хриплыми стонами на каждое движение. По лицу скатывались капельки пота, мешаясь с засыхающей кровью. В салоне стало душно, не спасали даже открытые окна. Кровь стучала в висках, каждый глоток воздуха стоил усилий. Спутанные намокшие волосы прилипали к щеке, лезли в приоткрытый рот. Билл уже совсем не мог контролировать измотанное возбуждением тело, он весь напряженно дрожал, колени разъезжались шире, Исбелл вбивался в него глубже и чаще. Воздух заканчивался, или ему так казалось. Билл потянулся к дверной ручке своей трясущейся рукой, всхлипывая от усталости и наслаждения, проглатывая рваные стоны. Раздался щелчок. Дверь не распахнулась, но приоткрылась, образовав узкую щель. Прохладный воздух обдул разгоряченное лицо и Бейли обессиленно ткнулся ушибленным носом в сиденье, приглушенно заныв от тупой боли. Джеффри протянул руку и сжал тонкое запястье Билла пальцами, заводя его руку за спину. Свободной рукой парень впился в оголенное бедро рыжего, то сильнее сдавливая кожу пальцами, то чуть ослабляя хватку, играя контрастом боли и удовольствия. Билл замычал и попытался вырвать руку, когда Джефф заломил ее сильнее, но не смог, у него было слишком мало сил. Исбелл провел языком по липким от крови пальцам, вслушиваясь в невнятный скулеж Билла, и потерял интерес, отпустив руку. Он чувствовал приближающуюся разрядку. Осторожно откинув спутанные рыжие волосы с лица Билла, Джеффри навалился на него, упираясь полусогнутыми ногами в плотно закрытую дверь, и прошелся теплым языком по его шее. Он заставлял Бейли беспомощно завывать, впиваясь в тонкую кожу зубами, терзая ее, оставляя алые пятна засосов. Билл заерзал на месте, толкаясь настолько быстро, насколько хватало сил и контроля над телом. Тогда Джеффри положил прохладные ладони на поясницу рыжего и начал ритмично притягивать его к себе. Движения становились грубее, небрежнее. Рваные стоны обоих парней заполнили автомобиль. Исбелл опустил руку на живот Билла, затем еще ниже, лаская возбужденную плоть и не сбавляя темпа. Билл под ним стонал и плакал, судорожно цепляясь за спинку переднего сиденья, перед тем как забиться в экстазе, широко раскрыв розовые губы, не в силах сделать вдох. Рука, цеплявшаяся за ткань сиденья, обессиленно упала на пол. Билл обмяк, измотанно глядя в темноту салона и жадно глотая теплый сухой воздух. Глаза закрывались сами по себе, он уже готов был отключиться. Джеффри продолжал двигаться в нем, впиваясь ногтями в кожу. Разрядка настигла его яркой вспышкой меньше, чем через минуту, а Биллу показалось, что прошла целая вечность. Рыжий только зажмурился, когда Исбелл кончил в него. Он слишком устал, чтобы возмущаться сейчас. Джеффри ловко просочился к спинке кресла, перевернув Билла на бок, и теперь плотно прижимался к нему грудью, надежно удерживая рукой от падения. Оба дышали часто, обоим был некомфортно в этой позе. Должно быть, их тела в таком положении затекут уже через десять минут, но все это было поверхностным, неважным. Билл хотел бы принять душ, но даже если бы сейчас рядом с ними, на обочине, стояла самая продвинутая душевая кабинка, он бы точно не сдвинулся с места. Он засыпал, беспорядочно перебирая струны расстроенной и поломанной гитары, до которых мог дотянуться рукой. А Исбелл упирался носом в его затылок и не был уверен, что заснет. – Прости меня, Билл. – Пообещай, что никогда не бросишь меня одного, - запоздалое бормотание, сонное, трудноразборчивое. Звуки гитары смолкли.- Обещаешь? Задав вопрос, Билл уснул. Джеффри не хотел его обманывать и не хотел ранить. Он промолчал. А старый радиоприемник свихнулся и крутил “I love to love” все то время, пока он не мог заснуть.